Специфические аспекты управления постсоветским хозяйством.
Тотемизм, пришедший к нам через века, подсказывает вариант жизни на основе поиска защитника и покровителя, без которого нельзя жить и работать и тем более начинать серьезное рискованное дело. В этом варианте культуры и общества личность, ее права не являются самоценностью. Эта архаичная культура бросает яркий свет на развитие хозяйства в стране, дает мощный объяснительный принцип формам власти и управления. Она определяет хозяйственную ситуацию как прямо противоположную господству рынка. Любое производство, начиная с крестьянина, который получал от помещика “руль на обзаведение”, не могло начаться без “прикрытия”, “крыши”, “батюшки”. На основе аналогичных представлений формировалась промышленность с начала своего существования. Она развивалась прежде всего через покровительство государства, которое выступало как нерыночный потребитель, делавший излишним интерес предприятий к себестоимости собственной продукции, к издержкам. Все это служило культурной программой формирования дорыночного типа монополий. В этих условиях капитализм, свободное предпринимательство могли (если могли) развиваться лишь в узком, то расширяющемся, то сужающемся пространстве МЕЖДУ основной массой населения, живущего натуральным производством, и государством, управляющим и контролирующим хозяйство. Эти истоки позволяют охарактеризовать современное хозяйство России, соответствующий тип управления рядом признаков. Они не являются абсолютно новыми, но их значимость в постсоветское время приняла определяющий характер. Среди них важнейшие: 1. Ценности исторически сложившихся монополий на дефицит смещаются от поиска “крыши”-государства к формированию также “крыш” независимых и даже противостоящих государству скрытых кланов, мафий, криминальных групп. Тотеми- ческая культура задавала поиск “крыши”. “Крыша” задана изначально, в самой древней модели мира. При сталинизме была попытка восстановить эту заданность в форме единственной для всех “крыши”, то есть вождя, его способности решать за людей раз и навсегда эту проблему. В качестве тотема выступала высшая точка власти — первое лицо. Сегодня, однако, “крыша” поехала, то есть исчезла его однозначность для всех, рост утилитаризма привел к тому, что “крышей” мог стать не только сакральный тотем, она стала предметом повседневного утилитарного поиска в любой точке общества. Тем самым открывается безграничная возможность для хаотического двоевластия, которое формируется, воспроизводится как попытка неорганического сочетания разных уровней власти монополий на дефицит, постоянно сталкивающихся между собой в борьбе за сферы ответственности. Одновременно формировалась другая разновидность двоевластия как результат неорганического соединения власти и управления традиционного типа и власти и управления либерального типа. 2. Возникший в постсоветский период порядок, без сомнения, более динамичен и мобилен, чем советский вариант монополии на дефицит. Власть бесчисленных “крыш”, чиновников стремит ся не столько объединить хозяйство в единое целое, сколько создать сложные системы бартерных связей, которые являются одним из методов неуплаты налогов, различных злоупотреблений. Возрастание связей этого типа создает внутреннюю структуру общества, которая не в состоянии создать централизованную систему, например, подчиниться власти так называемых олигархов, то есть тем же монополиям на дефицит, не зависимых от государства. Впрочем, события 17 августа показали их неспособность занять то место в обществе, которое отводит им современная мифология. Тем не менее, олигархия является элементом двоевластия, многовластия в обществе. 3. В этой ситуации создается псевдорынок, что с точки зрения представлений об экономике носит патологический характер. Например, существует система, при которой “директора агрофирм конкурировали не на рынке товаров, а на псевдорынке бюрократических льгот — с минимальной выгодой для сельского хозяйства и с максимальной — для распределявших кредиты аграриев”175. Сельскохозяйственные кредиты в России традиционно не возвращаются. Разумеется, это можно назвать рынком, лишь обладая большой фантазией. Это все та же конкуренция за ресурсы на дорыночном уровне. Но теперь смещен акцент с натуральных на социальные ресурсы, которые несут в себе разнообразные институты, прежде всего государственная власть. В этой ситуации происходит крайне важный процесс — перерождение, перестройка систем монополии на дефицит. Уменьшился дефицит товаров, хотя крах финансовой системы 17 августа 1998 г. показал неустойчивость этого достижения, ее зависимость от внешних, казалось бы случайных факторов по отношению к сложившимся связям покупателя и продавца. Дефицит перемещается в сферу формирования безденежного движения благ, для подчинения движения денег материальным и, главное, институциональным условиям, включая и государство на всех уровнях. Анализ этого сдвига в системе монополии на дефицит требует самого пристального внимания, так как монополия на дефицит, а не рынок является хозяйственной (и не только хозяйственной) реалией. Мизерный объем нашего государственного бюджета (вдвое меньше чем в Нью-Йорке) свидетельствует о том, что финансовый аспект хозяйственных отношений не раскрывает суть хозяйства. 4. В обществе создается система власти и управления, неадекватная по своим функциям большому обществу, обеспечению его выживаемости, хаотически пронизанная бесконечными конфликтами разных по ценностям, по цивилизационным основаниям предпосылок. Этот порядок принципиально отличен от власти и управления на Западе. Он тяготеет к локально-эмоциональным формам и не соответствует необходимым для функционирования большого общества уровням и масштабам развития всеобщего, соответствующего развития социокультурных абстракций. Раскол открывает возможность описывать общество, хозяйство по крайней мере двумя разными взаиморазрушительными языками, методами, но он одновременно и показывает односторонность и ограниченность каждого из них, включая и жизненно важные решения, где любая неоднозначность может иметь последствия, аналогичные тем, которые бы возникли у больного в результате неоднозначности диагноза и вытекающей-из этого возможности лечить рак микстурой от кашля, а кашель полостной операцией. 5. Неорганичность монополии на дефицит ставит ее в зависимость от случайных факторов, могущих поколебать неустойчивое соотношение между сторонами расколотого общества, расколотым хозяйством. (Иначе говоря, расширяется диапазон опасностей, угрожающих сломать ранее установленное относительное равновесие между товарно-денежной, финансовой системой и воспроизводством натуральных вещей.)