В конце XVIII в. в России зарождается революционная традиция. Ее родоначальником стал литератор А. Н. Радищев (1749—1801). В его сочинениях (ода «Вольность», «Путешествие из Петербурга в Москву») развивались распространенные просветительские теории «естественного права» и «общественного договора», утверждавшие изначальное равенство всех людей. Радищев дополнял эти теоретические конструкции радикальным выводом о праве народа свергать недостойных правителей, призывом к сокрушению несправедливого социального строя путем крестьянского восстания, установлению народоправства в форме республики. В этом состояло его принципиальное отличие от либеральных просветителей, ограничивающихся требованием эволюционного движения в сторону конституционной монархии и просвещения граждан. В XIX в. эстафета революционной мысли была подхвачена декабристами. Появление генерации дворянских революционеров было вызвано рядом причин. Заграничный поход русской армии после окончания Отечественной войны 1812 г., представившаяся возможность сравнения порядков в России и в европейских странах — все это будило критическую мысль у сотен молодых дворян. В свою очередь, крушение надежд на продолжение либеральных мероприятий правительства во второй половине царствования Александра I привело к отложению от режима многих либерально мыслящих деятелей. Кроме того, росту радикальных настроений среди образованного общества способствовали революционные события в Европе. (В частности, в 1820 г. полковник Риего поднял восстание в испанской армии и заставил короля восстановить отмененную им в 1812 г. конституцию.) Эти события рождали у гвардейской молодежи в России представления о возможности достижения кардинальных перемен путем военной революции. Первые тайные общества стали возникать еще в 1814—1815 гг. К началу 20-х гг. дворянские революционеры прошли большой путь идейного и организационного развития. В 1821 г. образовались Южное общество на Украине во главе с П. И. Пестелем, а затем Северное общество в Петербурге во главе с Н. М. Муравьевым и Н. И. Тургеневым. Основные программные положения Южного общества были изложены в «Русской правде» Пестеля, а Северного — в конституционном проекте Муравьева. Оба документа различались по степени радикальности предложенных перемен. Одним из неотложных преобразований Пестель считал отмену крепостного права и наделение крестьян землей. Весь земельный фонд подлежал разделению на неотчуждаемую землю, предназначенную для общинного раздела между всеми способными заниматься земледелием, и частновладельческую. Формирование земельного фонда мыслилось как за счет частичной конфискации помещичьего землевладения, так и с помощью отчуждения его за вознаграждение. В политической части своего проекта Пестель настаивал на создании республики с высшим законодательным органом в лице Народного веча, исполнительной властью в лице Державной думы из 5 человек и органом социального контроля — Верховным собором из 120 пожизненно избираемых членов. Однако на период проведения основополагающих преобразований предполагалось сосредоточить всю полноту власти в руках Временного верховного правления. Кроме членов тайных обществ, в него предполагалось включить и ряд либеральных бюрократов и военных, пользующихся авторитетом в обществе. При этом органе власти должен был действовать огромный корпус жандармов (свыше 100 тыс. человек). Н. М. Муравьев в своем конституционном проекте также исходил из необходимости освобождения крестьян, но с минимальным обеспечением их землей (около 2 десятин надельной земли, находившейся в общинном владении). Муравьев был противником самодержавия и его политических институтов, однако, в отличие от Пестеля, склонялся к конституционной монархии (с оговоркой, что при отказе императорского дома признать конституционное ограничение своей власти следует утвердить республиканскую форму правления). Высшим органом законодательной власти должно было стать двухпалатное Народное вече, избиравшееся допущенными к голосованию гражданами. Избирательные права в проекте Муравьева ограничивались высоким имущественным цензом, цензом оседлости и грамотности, в то время как у Пестеля предусматривалось равенство всех граждан перед законом и всеобщее избирательное право для мужчин с 20 лет. По Муравьеву, 13 Курукип России предстояло стать федеративным государством (в то время как Пестелем намечалось унитарное государство), разделенным на 15 держав. Неожиданная кончина Александра I и последовавшее междуцарствие смешали все карты участников тайных обществ. Скоропалительное решение использовать назначенную на 14 декабря 1825 г. переприсягу войск для атаки на самодержавие не было обеспечено ни надежным руководящим центром восстания (диктатор С. П. Трубецкой даже не явился на место событий), ни твердой опорой в войсках (декабристы смогли склонить на свою сторону только Московский лейб-гвардейский полк, Гвардейский морской экипаж и лейб-гренадеров). В результате попытка государственного переворота 14 декабря закончилась разгромом. Все декабристы были взяты под стражу, проведены через процедуру следствия и приговорены к разным срокам каторжных работ. Пятеро, признанных главными виновниками (К. Ф. Рылеев, П. И. Пестель, С. И. Муравьев-Апостол, М. П. Бестужев-Рюмин, П. Г. Каховский), казнены. Сравнивая декабристское движение с последующими эпизодами революционной борьбы, необходимо отметить его некоторые отличительные черты. Допуская насилие, декабристы по возможности старались ограничить сферу и масштабы его применения, а также не нарушить дворянского кодекса чести. Кроме того, декабристы не порывали до конца с идеей вступить в мирный диалог с властью. Еще в ноябре 1825 г. Пестель размышлял над планом встречи с императором в Таганроге, намереваясь от имени своих товарищей дать обещание «разоружиться» в обмен на монаршее решение продолжить курс либеральных реформ. Подобные моральные ограничения были чужды последующим поколениям революционеров. Революционно-демократическое движение, сменившее на исторической сцене декабристское, развивалось на основе жесткой конфронтации с властью. От революционно-демократической идеологии лежал прямой путь к революционному подполью с его отречением от главных христианских заповедей. У истоков этого революционного движения стоял В. Г. Белинский (1811 — 1848). Свой творческий путь он начал с участия в либерально-демократическом кружке Н. В. Станкевича, где вместе с остальными осваивал учение Гегеля. Тогда Белинский еще был склонен к умеренным социально-политическим обобщениям. С начала 40-х гг. XIX в. он развивал мысль о недостаточности реформ Петра I, о внешней, подражательной стороне проведенной им европеизации. Призывая к более глубокому овладению европейским историческим опытом, Белинский актуализировал значение Великой французской революции. В этой системе координат высшей ценностью провозглашалась «кровавая ненависть ко всему, что хотело отделяться от братства с человечеством хоть коляской с гербом», а высшей добродетелью признавалась «кровавая любовь Марата к свободе». Венцом этой идейной эволюции стало следующее утверждение Белинского: «Люди так глупы, что их насильно ^надо вести к счастью. Да и что кровь тысячей в сравнении с унижением и страданием миллионов». По мере становления идеологии революционного демократизма она все более проникалась идеями утопического социализма. Утопический социализм, выросший из европейского просвещения 1820-х гг., поначалу заявил о себе в доктрине французских христианских социалистов (Сен-Симона, Фурье). Согласно их учению, подлинным объектом поклонения должен быть не Бог, а человек, созданный по его образу и подобию. Был разработан целый комплекс понятий, приравнивавших библейские сюжеты и символы к общественным институтам современности и будущего. Например, коммунистическое общество будущего рассматривалось как воплотившееся на земле Царство Небесное, выдающиеся умы человечества отождествлялись с личностью мессии, коммуны и фаланстеры уподоблялись братствам ранних христиан. Себя идейные вожди утопического социализма считали апостолами новой веры. Сторонниками французского утопического социализма в России были члены кружка М. В. Буташе- вича-Петрашевского, образовавшегося в середине 40-х гг. Своими целями петрашевцы считали устранение самодержавия и крепостничества путем революционного акта, безвозмездное наделение крестьян землей и установление строя социальной справедливости. В апреле 1849 г. конспиративный кружок был раскрыт полицией, а его активные участники, включая Ф. М. Достоевского, приговорены к смертной казни, замененной каторжными работами. Схожая с французским утопическим социализмом система взглядов зародилась и в Германии. В рамках левогегельянской философии Л. Фейербах попытался переосмыслить понятия классического богословия. По его мнению, христианские догматы, не поддающиеся проверке с помощью рациональных методов познания, не могут служить надежными ориентирами в социальной практике и требуют переработки под углом зрения практических нужд человека. В частности, в идее Бога следовало прежде всего видеть символическую проекцию самого человека. Результатом подобных искажений христианского вероучения становилось воинствующее человекобожие. Его прямым продолжением являлась проповедь вседозволенности, агрессивное навязывание обществу своих идеалов как практического руководства к действию со стороны интеллигентских отщепенцев. (Паперно И. Семиотика поведения: Николай Чернышевский — человек эпохи реализма. М., 1996. С. 167.) Эта плеяда деятелей была метко названа в начале XX в. в сборнике «Вехи» «воинствующими монахами нигилистической религии земного благополучия». В революционном движении России совместились сразу две линии — французский утопизм и учение Фейербаха. Причины восприимчивости интеллигенции к социализму и его распространению в обществе были заложены в некоторых основах социальной организации страны. Впервые концепция русского социализма была разработана А. И. Герценом (1812— 1870). Источником самобытного общественного развития он признал крестьянскую общину с заложенными в ней коллективистскими началами. По мере утверждения на позициях общинного социализма Герцен становился все более непримиримым оппонентом самодержавия и всех начинаний. В периодических изданиях Вольной русской типографии, основанной Герценом за границей («Колокол», «Полярная звезда», «Голоса из России»), публиковались обличительные материалы из истории и современной правительственной практики, освещались важнейшие эпизоды революционной борьбы. Распространение социалистического направления в общественной мысли было связано также с особенностями духовной жизни России. Поверхностное религиозное воспитание не могло привить иммунитет к радикально-утопическим идеям. Исключительное влияние на умонастроения образованного общества имела художественная литература и ее разночинские лидеры. С 40-х гг. XIX в. критический реализм утверждается как главный художественный метод. Литературе приписывается учительская роль. Эти принципы четко сформулировал М. Е. Салтыков-Щедрин: «Литература провидит законы будущего, воспроизводит образ будущего человека. Под влиянием литературных типов современный человек получает новые привычки, ассимилирует новые взгляды». Через художественные произведения, публицистические очерки писателей революционно-демократического лагеря шло мощное воздействие на массы грамотного населения. Этот феномен хорошо иллюстрирует судьба романа Н. Г. Чернышевского «Что делать?». Н. Г. Чернышевский (1828—1889), выходец из духовенства, писатель и публицист, один из руководителей журнала «Современник», стал влиятельной фигурой революционно-демократического лагеря. Главным предметом его внимания в конце 50-х — начале 60-х гг. стало создание общероссийской революционной организации, пропаганда среди крестьянства, на которое возлагались главные надежды в предстоящем социальном перевороте. В июле 1862 г. революционная деятельность Чернышевского была прервана арестом. Находясь в заключении, он написал роман «Что делать?», который по недосмотру цензуры был опубликован в 1863 г. в журнале «Современник». Роман вскоре был запрещен, однако успел превратиться в бестселлер второй половины XIX в. (стоимость рукописных и литографированных копий на черном рынке доходила до 60 рублей). У его героев появилось множество подражателей среди образованного общества. Чернышевский полагал, что первым шагом к сокрушению отсталого строя должно стать усвоение людьми свободного образа мыслей и поведения. Но ударной силой перестройки системы являлись не эти «новые люди», а профессиональные революционеры — «особенные» люди вроде Рахметова. Болезненный процесс перевоспитания общества, изолированное положение в нем исключительной личности и ее потенциальные притязания на роль авторитарного лидера должны уравновешиваться сравнительно нечастыми включениями революционеров в ход событий. Этот вывод опирался на убеждение Чернышевского в том, что историческое развитие совершается путем коротких «вспышек», озаряющих очередное поколение светом новых идей примерно один раз в пятнадцать лет. Таким образом, постепенной ломке деспотической системы, переходу к социализму он отводил не менее 100 лет. Идеи Чернышевского оказали определенное влияние на становление революционного народничества 70-х гг. Однако в них черпали главным образом лишь установку на штурм самодержавия. Идеология народничества была разработана в трудах и выступлениях П. Л. Лаврова (1823—1900) — родоначальника пропагандистского направления, М. А. Бакунина (1814— 1876) — основоположника бунтарского направления, П. Н. Ткачева (1844—1885) — идеолога заговора профессиональных революционеров, тактики, которая по имени ее первого автора, французского революционера О. Бланки, называлась еще бланкизмом. Историческую эволюцию народничества можно представить как последовательную смену трех указанных парадигм. На первом этапе за основу действия была принята программа Лаврова, на следующем — возобладали установки на агитацию и крестьянский бунт и на заключительном этапе верх взяла тактика заговора и захвата власти в соответствии с рецептами Ткачева. В конце 1861 — начале 1862 г. была создана конспиративная революционная организация «Земля и воля», а в 1863 г. в Москве сложился кружок Н. А. Ишутина, один из членов которого, Д. В. Каракозов, в апреле 1866 г. предпринял неудачное покушение на царя. В 1874—1875 гг. участники народнических кружков организовали знаменитое хождение в народ. Под видом учителей, врачей, мастеровых они обустраивались в сельской местности и вели пропагандистскую работу среди крестьянства. Однако этот опыт показал, что революционные настроения селян, на которые уповали теоретики движения, в жизни являлись чистой фикцией. Большинство пропагандистов, в которых местные жители упорно не желали видеть своих спасителей, были с их помощью схвачены и переданы властям (всего за этот период в 37 губерниях было задержано около полутора тысяч человек). В 1876 г. была создана централизованная организация «Земля и воля», которая, не отказываясь от практики внедрения пропагандистов в деревне, перешла к политической борьбе с самодержавием. В 1879 г. сторонники пропагандистской работы создали организацию «Черный передел» (куда вошли Г. В. Плеханов, В. И. Засулич, Л. Г. Дейч), а последователи террористических методов объединились в «Народную волю» (во главе с А. И. Желябовым, А. Д. Михайловым, Н. А. Морозовым, С. Л. Перовской и другими). Основной мишенью террора стал царь. После ряда неудачных покушений 1 марта 1881 г. Александр II был убит бомбой, брошенной народовольцем И. И. Гриневицким. Однако расчет революционеров на дезорганизацию правительственного лагеря и послушное выполнение их воли не оправдался. В течение трех лет практически все члены «Народной воли» были арестованы, а непосредственные участники террористического акта 1 марта 1881 г. казнены. Вопреки ожиданиям народовольцев их героическая борьба с властью не была оценена народом. Итоги народнического движения учли марксисты, сделавшие ставку в своей борьбе уже не на крестьянство, а на рабочий класс. Первая марксистская группа «Освобождение труда» во главе с бывшим народником Плехановым была создана в Женеве в 1883 г. В самой России появились социал-демократические группы Д. Благоева, В. В. Точисского и др. В 1895 г. была создана более крупная организация «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Наряду с пропагандистской деятельностью ей удалось организовать и отдельные рабочие забастовки. В 1898 г. была провозглашена Российская социал-демократическая рабочая партия. Почву для реального слияния социал-демократических кружков подготовила газета «Искра», нелегально издававшаяся с 1901 г. Организационное становление социал-демократической партии произошло на втором съезде РСДРП летом 1903 г. На нем была принята программа партии. Программа-минимум предусматривала свержение самодержавия, установление демократической республики, улучшение условий труда рабочих, возвращение крестьянам отрезков и другие неотложные меры в ходе буржуазно-демократической революции. Программа-максимум была нацелена на совершение социалистической революции и установление диктатуры пролетариата. На съезде выявились серьезные расхождения среди российских марксистов. Одни настаивали на преимущественном сосредоточении пролетариата на экономической борьбе и сотрудничестве на этой почве с либералами («экономисты»), другие («мягкие искровцы», или меньшевики) в противоположность Ленину и его последователям («твердые искровцы») подчеркивали важность союза пролетариата с буржуазией и полноценного капиталистического периода развития. Расхождения «твердых искровцев» с «мягкими» во главе с Л. Мартовым проявились и в вопросе о членстве в партии: в то время как последний полагал достаточным для члена личное содействие ее делам, Ленин настаивал на обязательном участии в работе первичной партийной ячейки. Эти устремления ярко характеризовали конечную цель Ленина — формирование тоталитарной партии (с жесткой дисциплиной и подчинением рядового состава центральному органу). Исходя из посылки о неспособности рабочего класса самостоятельно сформировать научно-социалистическое мировоззрение и соответствующую программу действий, Ленин объявил это прерогативой революционной интеллигенции, а точнее, партии нового типа. Партии, по существу, отводилась роль главного двигателя в революционном движении рабочего класса. В перспективе превращения буржуазно-демократической революции в социалистическую, за которое ратовал Ленин, подразумевался приход большевиков к власти. Для этого Ленин не гнушался никакими средствами. По мнению Н. А. Бердяева, заключительный этап революционного движения в России был отмечен нарождением нового антропологического типа — рево- люционера-профессионала, «в котором теория и практика органически слиты». Идеальный ооразчик подобной целостности представлял собой Ленин. Его феномен Бердяев связывал с органическим соединением двух традиций: «русской революционной интеллигенции в ее максималистических течениях... и русской исторической власти в ее наиболее деспотических проявлениях». ?