Раздел I ДВОЕВЛАСТИЕ - ФОРМА СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ ПАТОЛОГИИ В РОССИИ
ПАТОЛОГИЯ ОБЩЕСТВА КАК ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ. Распространенные в России попытки понять суть общества, используя аналогии с биологическими формами существования, не должны быть поводом для отрицания принципиального отличия биологической патологии от социокультурной. Первая происходит в результате неподконтрольных носителю патологии природных сил, — нечто внешнее и заданное, резюме процессов, протекающих как в самом носителе патологии, так и вне его. В обществе патология может стать результатом действия неконтролируемых человеком природных сил, например столкновения земли с кометой. Но даже такой крайний вариант показывает, что социум находится в принципиально ином отношении к своим патологическим процессам, чем биологическое тело. На первый план выходит способность человека заблаговременно предвидеть, предотвращать катастрофу, уменьшать ее негативные последствия. Биологический мир может противостоять патологии лишь на основе сложившихся в процессе эволюции дорефлективных механизмов, не знающих творческого поиска способов преодоления опасностей носителем патологии. В обществе, наоборот, возрастающее значение приобретают структура и функции изучаемого (со)общества-субъекта как носителя рефлективной способности воспроизводить себя, способности воспроизводить свои способности. Структура и функции (со)общества-субъекта должны оцениваться с точки зрения его способности решать задачу своей выживаемости. Общество предстает как динамичное противостояние опасностям распада, способность субъекта к самокритике ранее сложившихся способностей и возможностей. Социокультурная патология. Социокультурная патология — опасность, угрожающая субъекту изнутри, в его субкультуре, она есть выражение недостаточной способности общества воспроизводить такую систему власти и управления, которая бы эффективно защищала себя от потоков дезорганизации. Борьба с дезорганизацией идет главным образом с помощью наращивания мощи экстенсивных сил, использующих потенциал ранее сложившегося уровня рефлексии, тиражированием ранее полученных достижений и, следовательно, сохранением сложившейся власти, управления. Патология в обществе во всех случаях возникает как результат недостаточной способности людей найти адекватную меру МЕЖДУ опасными изменениями субъекта и опасным для выживаемости отказом от изменений. Социальная патология адаптируется к сложившемуся уровню дезорганизации, изменяя в определенных рамках свои отношения, свою субкультуру. Культурная патология есть результат попытки адаптации в условиях более высокой сложности без соответствующего повышения способностей, рефлексии субъекта, но опираясь лишь на ранее накопленный культурный багаж, на экстенсивное его использование. Для социокультурной патологии характерно, с одной стороны, изощренное противостояние формированию, воспроизводству нацеленного на повышение творческого потенциала субъекта, включая избиение наиболее развитой части общества и, с другой стороны, стремление “просветить”, “подтянуть” ту часть общества, которая не доросла до освоения сложности социальной патологии. Достаточно вспомнить политику советской власти, нацеленной на избиение, изгнание духовной элиты и одновременно на достижение всеобщей грамотности. Социальная патология приобретает подчас утонченный характер, не выходящий, однако, за рамки комбинирования, гибридизации элементов ранее сложившихся форм культуры и отношений. Разумные сложившиеся методы обеспечения выживаемости в новой ситуации могут превратиться в свою противоположность. В центре проблематики выживаемости, преодоления социокультурной патологии становится рефлективная творческая способность субъекта во всех его формах делать своим предметом самого себя, свои способности, систему своей власти, управления. Человек с этой точки зрения находится не только в мире вещей и процессов, но и в мире способностей, возможностей улучшать или ухудшать предпосылки своей выживаемости. Тем самым культурно, психологически человек в идеале создает предпосылки для повышения способности собственной выживаемости. В этом случае главным врагом для субъекта выступает он сам, его недостаточная способность, нежелание противостоять сползанию к патологическим решениям, искать пути их преодоления, что требует напряженного переосмысления своих способностей и возможностей. Человеческая история, рассмотренная с точки зрения нарастания сложности человеческой реальности, вы ступает как напряженный процесс, где (со)общества, группы в той или иной форме организованных людей ведут борьбу за выживаемость, за достойное, то есть санкционированное в соответствующей (суб)культуре, существование. Такое видение истории вряд ли могло возникнуть в условиях господства традиционной культуры, где формы жизни заданы прошлым опытом, приобретающим сакральный характер, где альтернатива истории выступает как угроза существованию. Ситуация принципиально изменялась в процессе нарастания достижительных ценностей. Происходил рост потребностей в критике прошлой культуры, в напряженном поиске обновленных нормативов, программ воспроизводственной деятельности, жизненно важных для обеспечения выживаемости в постоянно изменяющемся мире. Ослаблялось стремление объяснить жизнь человека через партиципацию к некоторому сакральному началу, рассмотрение опасности как отпадение от этого начала. Возрастало стремление объяснения, понимания мира через рассмотрение человека как творческого самоутверждающегося субъекта, способного управлять собой, противостоящего чуждому, опасному миру. Возникновение подобных идей в философии было лишь вершиной айсберга глубинных процессов в обществе. Важнейший аспект этих процессов заключается в том, что возрастание в жизни человека масштабов и значимости способности разрешать все более сложные задачи на всех уровнях от повседневности до масштабов мировой истории приводит к изменению самой структуры духовной жизни, изменению модальности науки, приводит к отказу от односторонних представлений о науке как идеальной копии материального, в частности общественного, мира. Усложнение духовного мира по сути есть ответ на усложняющийся мир, на возрастающую трудность решений, обеспечивающих выживаемость. Сдвиги в модальностях, прежде всего, повышение значимости рефлексии должно быть оценено как с точки зрения повышения, изменения способности обеспечивать выживаемость, так и с точки зрения возможностей развития и преодоления социокультурной патологии, с точки зрения способности людей преодолевать несоответствие, противоречие, раскол между аспектами человеческого бытия, аспектами сложного мира. Ответ на усложняющийся мир включает развитие способности изменять мир и самого себя, способности субъекта во всех его формах управлять собой, осуществлять власть над собой, над освоенной средой. Развитие этой чисто человеческой способности является ответом на усложнение дифференцирующегося в деятельности мира, в котором можно жить лишь, обогащая жизнь способностью искать теоретически и практически единство мира. Неспособность это делать, попытка жить в распадающемся мире — является концентрированным выражением роста опасности выживанию. Рассмотрение двоевластия в российском обществе в свете проблем социокультурной патологии требует разработки соответствующей методологии. Фокус познания должен переместиться в сферу, где формируются возможности противостояния социокультурной патологии. Рост этих возможностей следует искать в напряженном самосовершенствовании. Только на этой основе можно последовательно формировать большое общество, органические формы интеграции, базовый консенсус, преодолевать, предотвращать назревание социокультурной патологии. Развитие способностей отвечать на усложнение человеческой реальности более сложными решениями, более глубокими смыслами представляет собой центральную проблему выживаемости, существования субъекта во всех его формах. В догосударственной жизни возникали угрозы выживаемости общества, важнейшим условием преодоления которых являлось объединение людей в соразмерные опасностям сообщества. Это требовало поиска адекватных форм противостояния дезорганизации, формирования соответствующих программ деятельности. Однако общество вовсе не всегда и не автоматически отвечало на эту свою потребность адекватным развитием своей способности. Преодоление опасностей, вытекающих из нарастания дезорганизации, предусматривает выполнение, по крайней мере, следующих требований. Во-первых, формирования знаний в масштабах, не отстающих от возрастающей сложности осваиваемого мира. Хотя в этом процессе всегда много хаотического, в основе его лежит освоение более общих, глубоких пластов реальности. В системе знаний они выступают как более абстрактные знания в том смысле, что все дальше уходят непосредственно от эмпирического знания. Во-вторых, требуется развитие, интенсификация содержания полюсов переходных процессов, их взаимопроникновение, постоянная способность формировать целостность, противостоящую распаду. Этот процесс можно рассматривать как развитие человеческой рефлексии, то есть способности человека превращать себя, свои функции, способности в предмет деятельности, своей озабоченности, предмет своего развития, совершенствования способности управлять собой, усиливать власть над своей (суб)куль- турой. Развитие человеческих способностей в самом широком смысле совпадает с развитием рефлексии, включающей нацеленность на постоянный синтез культуры и отношений людей, то есть на воспроизводство отношений на основе сложившейся культуры, на воспроизводство культуры на основе сложившихся отношений, на воспроизводство того и другого в их противоречивом единстве. Тем самым изложение проблемы подошло к узловой мысли, что преодоление опасной для выживаемости субъекта социокультурной патологии зависит от развития рефлексии в единстве ее форм, от возрастания способности субъекта властвовать над собой в рамках исторически сложившихся функций, управлять своим развитием. И наоборот, рост социокультурной патологии, во всех ее формах, включая двоевластие, может охватить и рефлексию. Исторически человечество встало перед альтернативой: либо дегенерация, дезорганизация, либо выработка новой формы общения, интеграции, адекватной более сложному миру, развитие способности субъекта во всех его формах властвовать над собой, управлять своим развитием. Здесь человечество столкнулось со сложнейшей проблемой своего существования. Большое общество отличается от локальных миров, основанных на эмоциональной форме связи, не только размерами, но и большей склонностью к динамизму, росту внутреннего разнообразия, изменению масштабов, границ, возникновению бесконечных комбинаций отношений, разнообразию субкультур и т.д. Эффективная интеграция такого рода общества- субъекта требует нового типа интегратора. Она возможна лишь на основе культуры, которая, не теряя своего эмоционального содержания, одновременно несла бы в себе обобщающий пласт абстрактной культуры, охватывающий более широкие и глубокие пласты реальности. Для большого общества необходима принципиально иная абстрактная форма связи, которая одновременно могла бы быть основой базового консенсуса, заместила бы в качестве таковой эмоциональную связь с ее ограниченными возможностями. Абстракция не сводится к чистой мысли, но является одновременно социальной реальностью, реальностью человеческой деятельности, реальностью материальных вещей, освоенных человеком, включенным в очеловеченный мир. Усложнение человеческой жизнедеятельности, подлежащих формулировке и разрешению проблем, требующих изменения человеческих отношений, делает в свою очередь необходимым возвышение человека над способностью двигаться мыслью и действием в сфере логики эмпирических натуральных вещей, требует способности формировать отношения по логике абстрактной мысли, по логике опосредованных умопостигаемых отношений. Но это означает, что абстракции сами превращаются в предмет и результат человеческой деятельности, формы реальности, приобретающие, однако, вполне осязаемую материальную форму вещей и отношений. Абстракция представляет результат обобщающего познания взаи- мопереходов деятельности и вещей, элементов того и другого, воспроизводства их друг через друга на разных уровнях обобщений. Развитие людей включает развитие, углубление абстракций, способностей мыслить и действовать абстрактно, способностей формировать абстрактный консенсус, абстрактную интеграцию на основе слов, символов, превращать их в ценность. Например, стремиться к единству на основе общей абстрактной идеи, безразлично какой, — любви к Богу, справедливости, покорению космоса, индустриализации и т.д. (Известный тезис “Абстрактной истины нет. Истина всегда конкретна” столь же справедлив, как и противоположный: “Истина всегда абстрактна”.) Человеческая истина всегда является некоторой мерой абстрактности, соразмерной поставленной проблеме. Абсолютизация конкретности — это по сути попытка использовать достижения философской мысли для возврата к синкретизму, не знающему отличия мысли от чувственности. Социокультурная абстракция по своей сути есть форма развития всеобщей связи людей, реальное социальное всеобщее. Она является формой интеграции общества. Уровень способности людей развивать и осваивать реальные абстракции может служить критерием развития самого человека. Наиболее ярко абстракции выступают в форме денег, которые возникают как абстракция хозяйственных отношений. Деньги — определенный абстрактный срез, аспект этих отношений и одновременно их рефлексия, форма управления обществом, его постоянного воспроизводства как формы человеческой реальности, преодолевающей сложности, например сложности достигшего определенного уровня развития натуральных отношений. Формой абстракции является закон, издаваемый государственной властью. Он представляет собой форму рефлексии большого общества, нацеленной на интеграцию, на воплощение интеграции в организованном единстве власти и управления, на саморегулирование общества, его самоуправление. Важнейшей из форм абстракции является грамотность, открывающая возможность опосредованного всепроникающего диалога на языке абстракций, открывающего пути осознанного превращения самой абстракции в предмет озабоченности людей. Такими абстракциями являются искусство, религия и т.д. Все формы абстракции являются формой рефлексии в соответствующей сфере жизни общества, усложнением формы организации, системы отношений в самом обществе, формой власти и управления. Формы абстракции являются предметом человеческого творчества, сферой социокультурной деятельности людей, изменений как культуры, так и человеческих отношений. Абстракция есть и мысль, и отношение, и действие, их воспроизводящее. Из нарастающего разнообразия ранее сложившихся абстракций и формируется большое общество и государство, которые сами превращаются в изменяющиеся реальные абстрак ции. Человек может превратить большое общество, государство, развитие, поток конструктивных инноваций, их формирующих, в предмет своей озабоченности. Однако она не похожа на озабоченность человека гнилой картошкой. Озабоченность обществом и государством может воплощаться лишь через абстракции, в процессе их формирования субъектом. Он может развивать способности в адекватных опасностям масштабах, формировать социокультурные абстракции, жить в мире абстракции, превращать абстракции во всех формах в предмет своей озабоченности, в образ жизни. Только переход через этот рубеж, точнее способность его постоянно пересекать на новых, все более сложных уровнях, открывает путь для потенциально безграничного совершенствования общества, для развития гибкости отношений, многообразия вариантов деятельности, опоры на ранее скрытые сущностные процессы, повседневного властвования над самим собой. Груз догосударственной традиционности, погруженной в эмоциональные формы отношений, является мощной преградой для формирования абстрактного мира. Архаичный уровень культуры характеризовался отсутствием рефлексии, точнее, использованием зарождающейся рефлексии для ее собственного ограничения, подавления как источника опасных изменений в действиях людей, могущих разрушить ритуализованный механизм воспроизводства.