ПЕРВЫЕ ШАГИ (40—90-Е ГОДЫ XIX В.)

Процесс складывания анархистских концепций в России занял не один десяток лет и имел в нашей тогдашней действительности свои особенности. В 40—50-е годы XIX в. элементы анархических идей прослеживаются у А.

Анархизм (от греч. anarchia — безначалие, безвластие) —общественно-политическое учение, основными принципами которого являются отрицание государства и всякой власти, а также программное требование освобождения личности от всех форм политической, экономической и духовной зависимости. ««

В Западной Европе к середине XIX в. сформировались две системы анархических воззрений: антиавторитарная, федералистская теория француза Пьера Жозефа Прудона (1809—1865), считающегося «отцом анархии» (он впервые употребил этот термин в 1840 г. в работе «Что такое собственность, или Анализ принципа права и правительств»), и система крайнего индивидуализма и признания неограниченной свободы личности, которую проповедовал немецкий мыслитель Иоганн Каспар Шмидт (1806—1856) в своем главном сочинении «Единственный и его собственность» (1845; псевдоним — Макс Lllinpnep).

194

своими произведениями, в которых излагались теории анархизма, выступили М. Штирнер и П. Ж. Прудон. В последующие два десятилетия идеология анархизма приобретала все больше сторонников, но как массовое революционное движение анархизм оформился и начал играть определенную роль только в системе общественно-политических взглядов народников в 70-х годах XIX в., под влиянием идей выдающегося мыслителя и революционера Бакунина.

Стремясь к осуществлению социальной революции, М. А. Бакунин на первое место выдвигал борьбу с государственностью, ибо государство было для него источником всякого социального неравенства. «Мы объявляем себя врагами всякой правительственной, государственной власти, врагами государственного устройства вообще,— писал Бакунин в книге «Государственность и анархия»,— и думаем, что народ может быть только тогда счастлив, свободен, когда, организуясь снизу вверх, путем самостоятельных и совершенно свободных соединений и помимо всякой официальной опеки, но не помимо различных и равно свободных влияний лиц и партий, он сам создаст свою жизнь».

Бакунин знал только единственную форму революционной борьбы — немедленное всенародное восстание рабочих масс для разрушения государственного буржуазного строя и организацию на его развалинах снизу вверх вольного братского союза «вольных производительных ассоциаций, общих и областных федераций, обнимающих безгранично, потому что свободно, людей всех языков и народностей».

По мнению Бакунина, главным недостатком, парализующим и делающим невозможным всеобщее народное восстание в стране, были замкнутость общин, уединение и разъединение крестьянских местных миров. Поэтому, предлагал он, надо разбить эту замкнутость и провести между отдельными лицами «живой ток революционной мысли, воли и дела». Это можно было сделать посредством установления связи «между фабричными работниками и крестьянством». Из лучших отборных представителей крестьянства и рабочих Бакунин хотел создать несокрушимую организационную силу, которая и должна была общим и единовременным натиском произвести в стране социальную революцию, во имя живущих в сознании народа революционных идеалов.

Многие из первых революционных кружков разночинской интеллигентской молодежи с энтузиазмом восприняли бакунинские идеи, и их деятельность стала в значительной степени базироваться на пропаганде анархизма (кружок А. В. Долгушина и др.). У «дол-гушинцев» впервые и зародилась идея «хождения в народ» с целью

195

подготовки крестьянских выступлений для осуществления социальной революции. В программных прокламациях «долгушинцев» («Русскому народу», «К интеллигентным людям» и в листовке В. В. Флеровского «О мучении Николая и как должен жить человек по закону природы и правды») идеи анархического общества были проведены с достаточной ясностью.

Близким к данной организации был народный учитель Д. И. Га-мов, который в процессе революционной пропаганды среди московских рабочих составил план реорганизации России на другой день после осуществления социальной революции. По его проекту, страна должна была быть разделена на 29 федераций или автономных федеративных республик.

С начала 70-х годов стал считать себя анархистом и П. А. Кропоткин. Будучи членом кружка «чайковцев», он по поручению организации осенью 1873 г. составил ее программный документ — «Записку» — «Должны ли мы заняться рассмотрением идеала будущего строя?». В программе «чайковцев» идеалом будущего строя также утверждалась «анархия», т. е. «союз вольных коммун», без центральной государственной власти. Движущими силами для проведения в жизнь анархистской программы Кропоткин считал не только крестьян, но и городских рабочих: «Здесь мы должны распространять наши воззрения, здесь должны мы подыскивать товарищей. Прежде всего восстание должно произойти в самом крестьянстве и среди городских рабочих. Только тогда может оно рассчитывать на успех».

Насколько сильна была вера в осуществимость анархических построений у российской молодежи той поры, показывает тот факт, что в первых больших судебных процессах 70-х годов, организованных правительством против революционеров (процессы «50-ти» и «193-х»), наиболее видные обвиняемые почитали за честь называть себя анархистами. Так, Софья Илларионовна Бардина, обвинявшаяся по «процессу 50-ти», в своей речи на суде 9 марта 1877 г. заявила: «...дело в том, что это слово... (анархия. — /?. К.) вовсе не означает беспорядка и произвола. Анархия, напротив, стремится водворить гармонию и порядок во всех общественных отношениях. Она есть только отрицание той утесняющей власти, которая подавляет всякое свободное развитие общества».

Дальнейшее развитие анархистской доктрины связано с именем П. А, Кропоткина. В своих работах конца 70-х — начала 90-х годов XIX в. («Речи бунтовщика», «Завоевание хлеба», «Анархия, ее философия, ее идеал», «Государство и его роль в истории» и др.) он изложил концепцию анархо-коммунизма.

196

привлекала внимание современников своей глубоко гуманистической направленностью, попытками синтеза и гармонии мира, стремлением объяснить все явления в области общественной жизни объективными законами природы. Под анархией он понимал «миросозерцание, основанное на механическом понимании явлений», охватывающее всю природу, включая сюда и жизнь человеческих обществ.

В своих построениях значительное место Кропоткин уделял вопросам теории революции. Он не считал народ готовым к немедленному революционному выступлению и ставил вопрос о создании анархистской партии для «тихой подготовительной идейной работы». Социальную революцию он считал закономерным явлением исторического процесса, «резким скачком вверх», который должен был привести к полному уничтожению всех государственных институтов и учреждений. По его мнению, анархический коммунизм можно было вводить сразу после разрушения старых порядков в ходе революции. Кто же совершит эту великую социальную революцию? «Ее могут сделать только сами трудящиеся — рабочие и крестьяне и трудовые элементы из интеллигенции»,— писал Кропоткин. Он также отрицал необходимость революционного правительства, не признавал никакой революционной диктатуры, так как при диктатуре, по его мнению, «революция неизбежно вырождается в произвол и в деспотизм».

В начале XX в. в России, в условиях общего революционного подъема и невиданной по накалу классовой борьбы, анархизм, вечный спутник революций и социальных потрясений, вновь заявил о себе как об общественно-политическом движении, объединяющем леворадикально, демократически настроенные слои общества.