<<
>>

Крестьянство.

Эта социальная группа также подверглась серьезному воздействию власти в первой четверти XVIII в. Сложились новые категории крестьянского населения, а некоторые старые получили уточненный статус и консолидировались.
Кроме того, все крестьянство было поставлено в иные, более жесткие отношения с государственной властью. Борьба с вольными «гулящими людьми», пополнявшими собой контингент холопов, мобилизация холопов на военную службу, наконец, обращение их в государственных тяглецов в конце первой четверти XVIII в. привели к слиянию холопов с крепостными крестьянами. Черносошные крестьяне, земледельческое население Поволжья, Приуралья и Сибири, платившее особый налог (ясак), однодворцы, занимавшие промежуточное положение между крестьянством и служилыми людьми, составили новый разряд государственных крестьян. Близкой к ним по правовому положению была категория дворцовых крестьян, принадлежавших царскому дому. В условиях дефицита рабочих рук на мануфактурах часть государственных крестьян была превращена в приписных, в порядке отбывания государственных повинностей они должны были трудиться на предприятиях. В 1721 г. была разрешена покупка крестьян владельцами частных предприятий. Такие крестьяне, рассматривавшиеся как принадлежность предприятия и не подлежащие купле-продаже в отрыве от него, составили разряд посессионных. Наконец, огромную массу крестьян составляли владельческие, принадлежавшие помещикам, монастырям, архиерейским домам. Некоторые изменения в составе крестьянства произошли только во второй половине XVIII в. В 1764 г. у монастырей были отобраны монастырские крестьяне, под названием экономических они были присоединены к государственным крестьянам, а в 1815 г., после очередной ревизии, окончательно слились с ними. В 1797 г. дворцовые крестьяне стали называться удельными. Объектом усиливающейся закрепостительной политики государства являлись прежде всего владельческие крестьяне.
В 1721 г. был издан высочайший указ 0 беглых крестьянах и холопах, который ужесточал меры борьбы с побегами: на лиц, виновных в укрывательстве беглых, налагался огромный штраф (100 руб. за крестьянина и 50 руб. за крестьянку). Другой указ запрещал крестьянам-отходникам (т. е. уходящим на заработки в город) покидать пределы помещичьих владений без специальных «покормежных писем». Иначе говоря, вводился режим паспортного контроля, который на местах обеспечивали воинские команды. В 1718—1724 гг. была проведена первая ревизия (перепись податного населения), предшествующая податной реформе. Единицей налогообложения стала так называемая ревизская душа — мужчины всех возрастных категорий от младенцев до стариков. Единый прямой налог — подушная подать составил 74 коп. в год (с 1727 г. — 70 коп.) для владельческих крестьян и 1 руб. 10 коп. для государственных крестьян и посадских жителей. Разница в величине налога, называемая оброчной податью, была альтернативой феодальной ренты, которую уплачивали государству не крепостные тяглецы. Проведение в жизнь податной реформы сопровождалось организацией беспрецедентного по своим масштабам сыска беглых крестьян и возвращения их владельцам. Подушная подать как атрибут ущемленного социального состояния еще больше увеличила дистанцию между дворянством, духовенством, с одной стороны, и всеми прочими социальными группами. В результате ее введения объем платежей в казну по стране увеличился на 16%, а для владельческих крестьян — на 62%. Вместе с прямым налогом различные повинности — дорожная, подводная, поставка рекрутов и другие казенные службы ежегодно обходились крестьянскому хозяйству в 10—15 рублей. Размер подушной подати почти непрерывно рос вплоть до ее отмены в 1886 г. В канун крестьянской реформы 1861 г. ее размер достигал 3 руб. 30 коп. Налоговая реформа Петра I вызвала и определенные изменения в раскладке феодальной ренты в помещичьих имениях. Если ранее основой для начисления помещичьего тягла служила величина крестьянского земельного надела (измерявшаяся единицей площади — вытью), то теперь гораздо более весомым критерием стало количество работников в крестьянском хозяйстве.
В связи с этим стала использоваться новая единица в разверстке тягла — венец, т. е. супружеская пара. Исчислением тяглового обложения ведала крестьянская община, а в помещичьих имениях — еще и помещик. На практике ревизская душа или венец как нормативная единица полного налогового обложения являлись фикцией. В каждом отдельном случае применялась система дифференцированной оценки крестьянского хозяйства. Учитывалось его экономическое состояние, обеспеченность рабочими руками, возрастной состав и даже семейный статус работников. Основная тяжесть всех выплат ложилась на наиболее крепкие хозяйства. Таким образом, во главу угла был положен принцип круговой поруки и коллективной ответственности общины за неплатежеспособных крестьян. Община пыталась оберегать неустойчивые хозяйства от обезземеливания и, наоборот, сдерживать рост наиболее продуктивных. Уравнивающий механизм общины проявлялся и в других аспектах. Низкий агротехнический уровень сельского хозяйства, экономическое поведение крестьян, ориентированное в основном на потребление, торможение эпизодических выходов из оощины крестьян-пред- принимателей — все эти негативные явления вырастали из природы передельной общины. Историками давно уже был выработан взгляд на крестьянскую общину как на форму адаптации сельского труженика к крайне неблагоприятным условиям природной и социальной среды. Затрудненные климатические условия земледелия, низкая плотность населения и постоянная нехватка рабочих рук, неспособность слабой городской инфраструктуры обеспечить минимальные нужды сельского жителя — все это вместе взятое заставляло искать компенсационные механизмы выживания. По мнению крупнейшего современного исследователя российской экономики Л. В. Милова, такие механизмы как раз и были найдены в функциях крестьянской общины и социальном контроле крепостника-помещика. Важно отметить, что и община, и помещик действовали зачастую в общем направлении. Подобно общине, стремившейся к максимальной интеграции и сохранению крестьянской общности, помещик давал ссуды обедневшим крестьянам, организовывал запасные хлебные магазины, помощь погорельцам, словом, нередко выполнял спонсорскую роль по отношению к некоторым разрядам своих подданных.
Совпадение многих базовых принципов поведения общины и помещика подчеркивал и следующий факт: в условиях крепостнических хозяйств среднерусской полосы община устоялась в своих крайних формах — с уравнительным землепользованием и периодическими переделами земли. На землях государственных крестьян ее функции ослабевали и там устанавливалось подворно-наследственное землевладение (так называемая подворная община). В своей социальной политике государственная власть на протяжении XVIII — первой половины XIX в. исходила из интересов помещиков, а разработка крестьянской реформы постоянно откладывалась. Серия указов второй половины XVIII в. безмерно расширила власть помещика над личностью крестьянина и приблизила крепостное состояние к рабству. Некоторое смещение акцентов в крестьянском вопросе наметилось только в конце XVIII в. в Манифесте Павла I о трехдневной барщине. Продолжением этой линии явились некоторые шаги Александра I и Николая I. В 1803 г. был издан указ о вольных хлебопашцах, разрешавший помещикам по своему усмотрению освобождать крестьян с землей и за выкуп. Однако за все время правления Александра I таким образом обрело свободу менее 0,5% крепостных. Николай I учредил за время своего царствования девять секретных комитетов по крестьянскому делу, имевших, однако, крайне малую практическую результативность. В 1836 г. было создано Пятое отделение собственной Его Императорского Величества канцелярии во главе с просвещенным бюрократом П. Д. Киселевым. Пятому отделению и созданному через год Министерству государственных имуществ во главе с тем же Киселевым было поручено провести реформу государственных крестьян, которая мыслилась как пролог более обширной реформы частновладельческой деревни. В губерниях были образованы местные органы министерства, создавались округа, а в каждом округе к управлению привлекались выборные волостные власти и местные сельские общества. Таким образом, выстраивалась административная пирамида, воплощавшая на практике условия реформы. Благодаря ей удалось несколько поднять нормы обеспечения крестьян надельной землей, регламентировать повинности и благоустроить сельский быт.
Чрезвычайно затрудненным в дореформенное время был переход крестьян-предпринимателей в состав городского населения. Изначальным условием было наличие капитала — для первой половины XVIII в. — 300—500 руб. Затем было необходимо добиться согласия сельского схода, которое в большинстве случаев покупалось уплатой отступной суммы. Для помещичьих крестьян был обязателен и личный выкуп из крепостной зависимости. На следующем этапе надлежало получить поддержку местного купеческого общества, а потом представить необходимые документы в городовой и губернский магистраты, а в случае их положительного решения — ждать итогового утверждения правительственных органов. Вступивший в купечество крестьянин должен был нести двойное тягло как по своему прежнему крестьянскому состоянию, так и по новому, купеческому, — весь период времени между предшествующей и очередной ревизиями. Закон 1795 г. запрещал переход крестьян в город после объявления о начале ревизии, а в 1796 г. было внесено еще одно ограничение — запись в купечество разрешалась только по отбытии рекрутской очереди. С небольшими поправками эти условия сохранялись и в первой половине XIX в. Из всех черт сословия крестьяне располагали только наследственностью социального статуса, корпоративной организацией в виде общины, закрепленными в законе обязанностями. Хуже обстояло дело с правами, которых было совсем мало, и с привилегиями, которые вовсе отсутствовали. Снова заниматься крестьянским вопросом пришлось в начале царствования Александра II. 3 января 1857 г. был создан очередной Секретный комитет по крестьянскому делу. Несмотря на то что он был создан по аналогии с комитетами Николая I, веяния нового времени властно вторгались в его работу, изменились и сами организационные принципы. С конца 1857 г. его деятельности была придана гласность: императором был подписан рескрипт на имя Виленского губернатора В. И. Назимова, в котором в общих контурах была очерчена правительственная программа отмены крепостного права. Назимов, генерал из близкого окружения Александра II склонил дворянство северо-западных губерний (Виленской, Ковенской и Гродненской) выступить с почином освобождения своих крестьян.
Тем самым он обеспечил власть прецедентом, необходимым для запуска всего механизма реформы. В феврале 1858 г. Секретный комитет был переименован в Главный, а в июне 1858 г. состоялось освобождение удельных крестьян (правда, пока без земли). К подготовке реформы были подключены видные представители либеральной бюрократии: Н. А. Милютин, назначенный в 1859 г. товарищем министра внутренних дел, и генерал-адъютант Я. И. Ростовцев, возглавивший Редакционные комиссии. В Главный комитет поступали записки и предложения от губернских комитетов, а их кодификация и разработка общих позиций реформы проходили в составе Редакционных комиссий. Благодаря активному участию в подготовке реформы передовых государственных деятелей в царском Манифесте и «Положении о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» от 19 февраля 1861 г. удалось провести относительно либеральную концепцию отмены крепостного права. Крестьяне обретали личную свободу и становились юридическими лицами. В обязательном порядке предусматривалось их наделение усадебными и полевыми участками земли. Размер надельной земли определялся в зависимости от зон земледелия — черноземной, нечерноземной и степной. В степной устанавливалась единая норма, в других — высшая и низшая нормы. Эти нормы варьировались от неполных 3 до 12 десятин земли на 1 душу мужского пола. В тех районах, где земля ценилась особенно высоко, от дореформенных наделов крестьян часть отрезалась в пользу помещика. Образовавшиеся таким путем отрезки в целом составляли около 20% крестьянских угодий. Осуществить реформу планировалось в несколько этапов. В течение двух лет новые поземельные отношения крестьян и помещиков подлежали оформлению в уставных грамотах, которые готовились с помощью мировых посредников (выборных представителей от местного дворянства). Далее крестьяне переводились на положение временнообязанных, иными словами, оставались связанными с помещиком отработочными повинностями и денежным оброком. Нормы оброка составляли 10 руб. с души мужского пола за самый большой надел в промышленных губерниях и 8—9 рублей в остальных, а норма барщины определялась 40 днями для мужчин и 30 для женщин в год. Завершающим этапом в проведении реформы являлся переход крестьян на выкуп. Сроки такого перехода первоначально не устанавливались. Только в 1881 г. вводилась норма обязательного перехода крестьян на выкуп начиная с 1883 г. (в это время в положении временнообязанных оставалось 15% крестьян). Выкупные платежи растягивались на длительный период времени, а их размер определялся из учета годового денежного оброка (последний приравнивался к 6% — прибыли за сумму, положенную в банк). Ввиду неплатежеспособности основной массы крестьян вначале с помещиками рассчитывалось государство, выдавая им единовременно деньгами или ценными бумагами 75—80% выкупной суммы. Остаток крестьяне вносили помещику самостоятельно — в один прием либо в рассрочку. Государственная ссуда, предназначенная для выкупной операции и выданная помещикам, погашалась крестьянами на протяжении 49 лет. Полученные казной деньги вместе с начисляемыми процентами многократно превышали ее затраты на осуществление выкупной операции. Вслед за освобождением помещичьих крестьян реформа была проведена и среди других категорий земледельцев. В 1863 г. за выкуп землей наделялись удельные крестьяне, получившие в среднем в полтора раза больше земли, чем помещичьи. Государственные крестьяне, считавшиеся лично свободными, по закону от 1866 г. сохранили наделы, которыми пользовались. В 1886 г. они были переведены на выкуп. В среднем размеры их землевладения более чем в полтора раза превышали нормы помещичьих и почти на треть нормы удельных крестьян. Реформа 1861 г. укрепила крестьянскую общину. На местах создавались волостные общества, которые возглавлялись выборными от крестьянства — волостными старшинами. В самом низу управления находилось сельское общество, в которое входили крестьяне, ранее принадлежавшие одному помещику (поэтому оно могло объединять как крестьян одного, так и нескольких сел). Из числа домохозяев сельского общества на сходе выбирались староста, сборщик податей и представители на волостной сход. На органы крестьянского самоуправления были возложены функции местного благоустройства, сбора налогов и поддержания порядка. Около трех четвертей надельной земли принадлежало общине. Община несла ответственность за уплату податей крестьян, производила переделы земли, устанавливала сроки полевых работ. Выход крестьянина из общины был оговорен крайне тяжелыми требованиями. Во-первых, обязательной сдачей надела сельскому обществу, что практически отрезало для крестьянина путь к возвращению на родину в случае неудачи на новом месте жительства. Во-вторых, передачей своего надела другому хозяину: до 1870 г. им должен был являться односельчанин, после 1870 г. — любой человек, готовый единовременно уплатить весь оставшийся долг уходящего крестьянина по выкупу. С учетом временнообязанного состояния крестьянина и сохранения в этот период контролирующих функций помещика требовалось заручиться и его согласием. Но и это было еще не все. Нередко сельское общество выдавало увольнительный приговор только в обмен на денежное вознаграждение и требовало материально обеспечить остающихся на селе нетрудоспособных родственников. Первой атакой на общинное всевластие стала отмена круговой поруки в 1899—1903 гг. Эта мера заметно подорвала общинную спаянность и способствовала развитию индивидуалистических интересов среди крестьянства. А с 1906 г. в русле столыпинской программы реформ было предпринято уже настоящее наступление на общину. Ее ликвидация облегчалась тем, что Манифестом от 3 ноября 1905 г. с крестьян слагались остаточные выкупные платежи (окончательно они прекращались к 1907 г.) и земля становилась их собственностью. Указом от 9 ноября 1906 г. утверждалось право каждого домохозяина приватизировать землю, находившуюся в его пользовании. Путем сведения земли, возделываемой крестьянами, в одной меже и создания отрубов устранялась чересполосица. Поощрялась организация хозяйств, расположенных в стороне от основного крестьянского селения — так называемых хуторов. Хуторяне получали ряд льгот на земельных торгах, проводившихся государственным Крестьянским банком, в первую очередь обеспечивались государственными кредитами. Ликвидация передельной общины обусловливалась сначала согласием двух третей крестьянских дворов, затем — половины дворов. Земля становилась объектом залога, чем облегчалась возможность получения кредитов. 3-я Дума и Государственный совет утвердили аграрные указы, инициированные Столыпиным, уже в качестве закона 14 июня 1910 г., добавив в него несколько новых пунктов. Закон форсировал ломку общины: частная собственность автоматически насаждалась в тех общинах, где передел земли не проводился с момента перехода крестьян на выкуп. Одновременно с решительным поворотом в сторону частного единоличного хозяйства крестьяне поднимались до уровня других социальных групп и по объему гражданских прав: в 1906 г. отменялись телесные наказания, направление неисправных налогоплательщиков на общественные работы, дискриминационные ограничения при поступлении крестьян на государственную службу. Всячески поощрялось стремление крестьян к переселению, чем утолялся аграрный голод в перенаселенных центральных губерниях и стимулировалось хозяйственное освоение окраин. За 10 лет проведения столыпинской аграрной реформы общину покинуло 2,5 млн домохозяев, или 26% общинников. Несмотря на энергичные меры по разрушению общины, она все же сохранила свое доминирующее влияние более чем на 80% площади крестьянского земельного фонда. Для незначительного срока, отведенного историей на переустройство деревни, реформа дала неплохой результат. Но стало очевидно и другое: чрезвычайная устойчивость общины и общинного сознания крестьянства. Крестьянство по большей части сохраняло патриархальный уклад жизни и специфическую ментальность. Слабая сопряженность между мерой трудовых затрат и полученными результатами (связанная с неблагоприятными условиями земледелия на большей части территории России) предопределяла фаталистическое восприятие жизни, веру в божественный промысел среди крестьянства. Такие взгляды трансформировались крайне медленно. Особой оыла и крестьянская набожность, в которой сквозь толщу христианских религиозных представлений постоянно пробивались языческие верования. Такой симбиоз проявлялся в праздничном календаре деревни, в котором церковные праздники сочетались с языческими. При этом крестьяне придавали чрезвычайно большое значение церковной обрядности, выполнению щэедписаний религии. В крестьянском мире строго соблюдались посты: Великий пост, начинавшийся за семь недель до Пасхи, Петровский — через неделю после летнего праздника Святой Троицы, Успенский, приходившийся на первую половину августа, Рождественский, или Филип- повский, начинавшийся с середины ноября. Веками воспитывавшаяся в общине коллективистская и уравнительская психология сформировала в крестьянстве стойкую неприязнь ко всем, кто наживал состояние, включая кулаков, к которым прилипло прозвище «мироедов». Эту неприязнь лучше всего иллюстрировал лозунг «пустить красного петуха» (т. е. предать огню чужое имущество), который правил аграрными самочинствами в период социального брожения в деревне. Значительную роль играли общинные стереотипы и в поведении крестьян, переселявшихся в города. Крестьяне как носители традиционных ценностей и норм, плохо адаптированные к условиям большого города, пополняли маргинальные слои. Именно этот контингент становился легкой добычей тоталитарно ориентированных движений и партий. В этом отношении взрывная миграция, которая охватила Россию начала XX в., в значительной степени предопределила социально-политические потрясения этого времени.
<< | >>
Источник: Курукин И. В.. История Отечества : пособие для школьников старших клас сов и поступающих в вузы. 2005

Еще по теме Крестьянство.:

  1. Разложение крестьянства. Переход от барщинного хозяйства к капиталистическому.
  2. Деградация сельского хозяйства капиталистических стран и разорение крестьянства.
  3. Экономические уклады и классы в переходный период. Союз рабочего класса с крестьянством.
  4. Распределение продукции колхозного производства и колхозных доходов. Рост благосостояния колхозного крестьянства.
  5. 4. «Развитие капитализма в России»: исследование общего и особенного в генезисе капитализма & сельском хозяйстве пореформенной России
  6. 2. Большевистская оценка характера, движущих сил и задач революции. III съезд партии
  7. Крестьянские партии в политической структуре Болгарии и Румынии в первой четверти XX в. Т. Ф. МАКОВЕЦКАЯ, Т. А. ПОКИВАЙЛОВА
  8. Глава 5 КРЕСТЬЯНСТВО
  9. ИЗМЕНЕНИЯ В СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ КРЕСТЬЯНСТВА
  10. КРЕСТЬЯНСТВО и кпк
  11. 4. «Развитие капитализма в России»: исследование общего и особенного в генезисе капитализма & сельском хозяйстве пореформенной России
  12. г., марта 2 НАКАЗ СЫЩИКАМ БЕГЛЫХ КРЕСТЬЯН И ХОЛОПОВ
  13. ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ ОБЗОР
  14. КРЕСТЬЯНСТВО
  15. Крестьянство: реформа как альтернатива
  16. Крестьянство.
  17. Судьбы советского крестьянства.
  18. Крестьянство