М.С. ГОРБАЧЕВ И ПЕРЕСТРОЙКА (1985-1991 ГГ.). ПОПЫТКИ РЕФОРМИРОВАНИЯ СИСТЕМЫ И ИХ КРАХ
И.Л. Апрельский пленум (1985) ЦК КПСС буквально взорвал эпоху постбрежневского благополучия, всколыхнул застойное болото вязких речей о развитии социализма по пути к коммунизму. В выступлении на пленуме М.С. Горбачева чувствовалось новое дыхание, свежее, непривычно напористое. И вновь, уже в который раз, возродилась надежда на улучшение жизни, изменение курса политической и экономической деятельности. Возникшая из недр ЦК КПСС новая концепция, концепция ускорения, хотя и была очередным творением все тех же структур власти, можно было рассчитывать на то, что она даст импульс реорганизации жизни партии и народа. Впервые прозвучали слова: «гласность», «демократия», « плюрализм » - это тоже вселяло надежду... Октябрьский (1985 г.) пленум ЦК КПСС продолжил разработку концепции ускорения социально-экономического развития нашей страны, были сформулированы основные принципы обновления партийной, политической и хозяйственной деятельности. Все это было сформулировано в основных документах партии: программе и уставе партии. Установку на обновление, ускорение и изменения жизни как всегда дал'лидер партии М.С. Горбачев. «С концепцией ускорения наша партия сегодня выступает перед народом, с ней она идет к очередному XXVII съезду. Это- стержень всех трех документов, выносимых на обсуждение настоящего пленума ЦК КПСС. Ускорение социально-экономического развития страны призвано обеспечить материально и духовно богатую, социально динамичную жизнь советских людей в условиях мира, еще полнее и ярче раскрыть возможности и преимущества цивилизации исторически нового типа, олицетворяемой социалистическим строем». Этот фрагмент речи Горбачева на апрельском пленуме можно поставить эпиграфом ко всему, что происходило в стране до распада СССР. Попытка оживить социализм, придать новый импульс, изменить его лицо, ускорить развитие- таково содержание эры Горбачева в истории России. Михаил Сергеевич пробыл у власти очень недолго в сравнении с предшественниками (не имеем ввиду Андропова и Черненко, чей'возраст не позволил им править дольше), но за время его пребывания у власти было сделано так много, страна настолько изменилась и внутренне, и на международном уровне, что этот период можно было бы считать целой эпохой. Но все же это был еще прежний путь развития, еще старая дорога, основанная на полуправде о жизни страны, на иллюзиях нашего превосходства над прочими странами, на гипотезе о возможности достижения коммунизма. Ускорение. Актуальные проблемы социально-экономического развития страны. М., 1986. С. 5. Советские люди по праву гордятся своими достижениями в экономике, социально-политической и духовной жизни. Построены тысячи и тысячи крупнейших предприятий. Много сделано для повышения материального благосостояния и духовного уровня народа. Реальные доходы на душу населения возросли за последние три с половиной десятилетия в 5 раз. По многим направлениям развития производства, науки, техники й культуры мы прочно занимаем передовые позиции в мире. Жизнь, однако, не стоит на месте. Она предъявляет все более высокие требования к работе всех звеньев, всех участников нашего большого и мощного общественного организма... Ускорение социально-экономического развития страны- настоятельное требование времени. Оно неумолимо диктуется как внутренней, так и внешнеполитической обстановкой. Наше время- это время борьбы социализма, социального прогресса и мира против сил империализма, реакции и войны, время соревнования и противостояния, противоборства двух противоположных общественных систем. Социализм уже доказал свои преимущества и полон решимости одержать верх в великом историческом соревновании. Одержать верх не на поле боя, не силой оружия (насильственный экспорт революции не совместим с духом марксизма-ле- нинизма, теорией научного коммунизма). Одержать верх в области экономической, социальной, духовной. Обеспечить полную экономическую независимость от мира капитализма, прежде всего на стратегически важных направлениях. Решить эту задачу невозможно, не ускоряя социально-экономическое развитие страны... Несомненно, что ускорять- это значит повышать темпы развития производства, всего общества. Но ускорять можно по-разйому, на различной основе. Можно на прежней или слегка модернизированной материально-технической базе, путем строительства все новых и новых предприятий, увеличения числа работающих, изготовления все большего и большего количества прежних, привычных изделий, не особенно заботясь об их качестве, соответствии высшим мировым образцам. Такой экстенсивный, по преимуществу количественный путь нам не годится. Хотя бы потому, что на прежней материально-технической базе невозможно резко увеличить производство высококачественной продукции, удовлетворяющей современные потребности общества и человека. _ Необычайный, невиданный доселе динамизм жизни диктует, как отметил М.С. Горбачев на апрельском (1985 г.) пленуме ЦК КПСС, «необходимость дальнейших изменений и преобразований, достижения нового качественного состояния общества, причем в самом широком смысле слова. Это прежде всего- научно-техническое обновление производства и достижение высшего мирового уровня производительности труда. Это- совершенствование общественных отношений, и в первую очередь экономических. Это- глубокие перемены в сфере труда, материальных и духовных условий жизни людей. Это- активизация всей системы политических ^ общественных институтов, углубление социалистической демократии, самоуправления народа». От составителя. Это выдержка из статьи академика В. Афанасьева «Об ускорении социально-экономического развития страны», опубликованной в названном сборнике. Такие статьи преследовали прежде всего политическую цель. Никто из умеющих анализировать экономическую обстановку в стране не питал, однако, особых иллюзий по поводу ускорения социально-экономического развития на социалистической основе. Любому грамотному экономисту понятно, что эффективное производство будет развивать только его хозяин, то есть собственник, но произнести это с трибуны или тем более написать в книге никто тогда еще не мог решиться... Яковлев А. Андрей Дмитриевич Сахаров. //Огонек. 1989. № 52. С. 5-7. Ушел из жизни Человек, а человечество потеряло Личность. Много, слишком много камней пришлось на его долю. Одни отвергали его по неприятию непреклонного в своей независимости характера. Таких было малое число, но были они влиятельны, во многом программировали общественное мнение. Они знали, в чем опасность «вины»того, кто в своей искренней любви к Родине и человечеству не уступал ни лести, ни наградам, ни угрозам, ни публичному улюлюканью, ставя совесть превыше всего. Другие в своих суждениях об Академике и его деятельности стали жертвами чужого мнения, чужих и предвзятых оценок. В который раз в нашем трагическом столетии естественное для здравого смысла желание испытывать гордость за свою страну, свой народ и дела его, но соединенное с некритичностью суждений, с готовностью слишком легко полагаться на мнение других, с неинформированностью, по существу, лили горькую воду на лопасти неправедного дела. Самостоятельность суждений и поступков, еще нередко и сегодня продолжает обрекать человека на острые испытания в жизни, порождая и разочарования, и обиды, и мучительные боли от злой нетерпимости социума. Что же говорить о временах иной давности! Но по-настоящему А.Д. Сахаров впал в немилость тогда, когда осмелился выступить против идеологии цинизма и безверия, спесивой посредственности и некомпетентности, против постыдного безвременья, когда авторитаризм отбрасывал от себя все живое и творческое. Не так уж много в стране трижды Героев Социалистического Труда, неоднократных лауреатов высших премий и наград. Но, пбжалуй, только один пожертвовал ими, не желая поступиться убеждениями. Многие ли оценили по достоинству поступок, задумались над его значением и мотивами? А.Д. Сахаров защищал страну не только силой создаваемого им термоядерного оружия, но и силдй разума, своего обостренного нравственного чувства. Кажется непостижимым, что в одном человеке неразделимо слились мощь теоретика, размышления о глубинах космоса и атомного ядра, о том, что несут они человечеству и что сам человек ждет от этих загадочных глубин. И думы о нелегкой судьбе своего народа* общей цивилизации в драматически меняющемся мире-раз; мышления, вылившиеся в гражданское мужество Поступка^ мужество Позиции. Только скорбеть о безвременно оборвавшейся жизни- мало. Припоминать ошибки, заблуждения, в которых он бы^ так же искренен и честен,-мелко, пошло. Нравственный им-; ператив в другом: чему учит нас эта нелегкая судьба? Патриотизму, который цель и задачу свою видит в возвышении страны, народа, достоинства личности. В ответственности каждого за самое течение Истории. В способности видеть свое конкретное дело в целостном сплаве всего движения цивилизации, оценивать его критериями высшей общечеловеческой значимости. В верности своему нравственному чувству, своим убеждениям, итогам собственных духовных исканий, добытых муками разума, и мужеству бороться, порой в одиночку, порой с наивной распахнутостью, но упрямо и бескорыстно за справедливость обретенной истины, что и движет вперед человека и человечество. Уроки стары как мир. Но повторение их обогащает справедливость и мудрость. И жаль, что только уход настоящих личностей обостряет общественное сознание размышлениями о глубинах бытия и вечных ценностях, Добре и Зле, болезненными прозрениями... и пониманием, сколь многим может быть наполнена одна-единственная жизнь, способная сеять милосердие и после того, как растворилось последнее ее дыха- Щербина В.Ф. Противоречил перестройки. Экономико-философский анализ. Л:, 1989. С. 136-138. Реальными побудителями деятельности человека являются не объективные потребности, не «объективные факторы » сами по себе и не « субъективные веления души, желания и цели», оторванные от общественной практики, грешной повседневности, а единство того и другого. Данное противоречивое единство выражается категорией «интерес». Всякий интерес, таким образом, представляет собой форму, способ и результат разрешения противоречия между конкретной объективной потребностью и субъективной целью индивида, семьи, группы, коллектива, класса общества. На июньском (1987г.) пленуме ЦК КПСС подчеркивалось: «В условиях перестройки по-новому встает проблема гармонизации общественных и личных интересов. Поиск правильных соотношений между теми и другими имеет огромное значение, ото задача живой практики.'Речь идет об учете всего комплекса интересов- личности* коллектива, классов, наций, народностей, социальных и профессиональных групп, сложной диалектики их взаимоотношений, с тем чтобы обеспечить динамичное развитие общества. Воспитывать и направлять интересы надо и через демократические институты, и через политику, идеологию, культуру. Смысл перестройки в конечном счете и состоит в учете интересов, в воздействии на интересы, управлении ими и через них». Управление богатым многообразием интересов означает прежде всего познание и прогнозирование процесса разрешения реальных противоречий интересов: «Опыт перестройки, ее начального этапа, побуждает так же пристально вглядеться и в реально существующие противоречия интересов различных групп населения, коллективов, ведомств и организаций». Принимая во внимание тот факт, что коренная задача перестройки- радикальная реформа управления экономикой, создание новой целостной системы хозяйствования, призванной оказать революционизирующее воздействие на все стороны жизни человека, проведем краткий анализ реально существующих экономических интересов социализма... Социалистическая общенародная собственность на средства и результаты производства обусловливает однотипность общенародных, коллективных, групповых, семейных и личных экономических интересов по социальному содержанию. Диалектическое единство всех видов экономических интересов состоит в том, что удовлетворение потребностей личности, семьи и трудового коллектива по сути дела есть органическая часть удовлетворения общенародных потребностей на том или ином уровне хозяйственной деятельности. Это означает, что коллективные, семейные и личные интересы выступают как формы проявления общенародного интереса. Вместе с тем коллективные, семейные и личные экономические интересы образуют относительно самостоятельную форму общенародногоинтереса. Политическая история: Россия— СССР— Российская Федерация. С.620-626. Политический выбор Горбачева 1987 г. имел ключевое значение для последующего развития^ отечественной истории. Новая идеология и стратегия реформ были впервые изложены им в 1987 г. на январском пленуме ЦК КПСС. Затем они последовательно развивались на протяжении полутора лет, а кульминацией нового реформаторского курса явилась XIX партконференция, состоявшаяся летом 1988 г. Развязка жД неожиданная для Горбачева, совершенно им Не предвиденная произошла в последующие три года. - Щ Существенно поменялся политический словарь модернизма ции. Слово «ускорение»вышло из обихода, а с понятиями «пет рестройка» и «гласность» по частоте употреблений соперничали такие, как, «демократизация», «командно-адмш нистративная система», «механизм торможения». Поменя! лась и исходная идея реформаторского курса: если прежде предполагалось, что советский социализм в основе своей здоров и нужно только «ускорять»его развитие, то теперь «презумпция невиновности» с советской социалистической («командно-административной») модели была снята. У нее были обнаружены серьезные внутренние пороки, которые нужно было устранить, направив одновременно усилия на создание новой- демократической- модели социализма. Ключом к такому пониманию стало понятие «демократизация»: всеохватывающая демократия объявлялась сущностным выражением образцовой социалистической системы. Новый реформаторский'лозунг «Больше демократии!»означал внедрение непосредственного управления трудящихся в производственные отношения, государственную власть, правотворчество. Особое значение придавалось политической демократизации: именно она должна была разрушить командно-административную систему, из-за которой, согласно утверждениям Горбачева, «не шли»экономические реформы. Новая стратегия породила вестернизацию процесса российской модернизации, то есть внедрение в него моделей и механизмов, получивших классическое воплощение в западной цивилизации... Экономическая реформа воплощалась в Законе о государственном предприятии (объединении), одобренном в июне 1987 г. и вступившем в силу с 1 января 1988 г. Закон перераспределял прерогативы между министерствами и предприятиями, наделяя последние большой экономической самостоятельностью и создавая тем самым конкурентную среду. Роль центральных планирующих органов сводилась к подготовке контрольных цифр хозяйственного развития и определению государственного заказа, долю которого предполагалось постоянно снижать (на 1988 г. она планировалась в среднем на уровне 85%). Продукция, произведенная сверх госзаказа, могла реализовываться по свободной цене на любых выгодных для'предприятиях рынках.-.Кроме того, предприятия получали «свободу рук»в определении численности рабочей силы, установлении заработной платы, выборе хозяйственных партнеров. За трудовыми коллективами закреплялось право выбора администрации. Так возникла модель, в чем-то схожая с «социализмом самоуправления»в Югославии. Предполагалось, что в 1988 г. закон будет распространен на 50% промышленных предприятий/ а в следующем году на другую половину. Но уже в 1988 г. выяснилось, что закон прочно забуксовал, а в следующем году стало ясно, что он потерпел фиаско. Тому было несколько причин. Одна из них заключалась в тбм, что предприятия столкнулись с полным отсутствием инфраструктуры, которая позволяла бы им более или менее уверенно пускаться в «свободное плавание». В стране не было посреднических организаций, товарно-сырьевЫх бирж, которые позволили бы наладить механизмы закупок сырья и сбыта продукции. Рыночные отношения не заладились и в силу патерналистско-социалистических стереотипов сознания, характерных и для администрации, и для рабочих. Накануне вступления закона в силу было известно,.что в стране насчитывается более 30% убыточных предприятий, кроме того, еще 25% получали очень небольшую прибыль. Это обрекало всех их в условиях перехода к самофинансированию и прекращения государственных дотаций на банкротство. Возможность и условия банкротства были предусмотрены в 23-й статье закона о предприятиях. Но статья эта так и не была введена в действие: лоббистские усилия партийно-хозяйственных органов, министерств, как и активность профсоюзов и трудовых коллективов, оставили «на плаву» даже самые безнадежные предприятия. Ничего не дало и право сокращения рабочей силы: перспектива возникновения безработицы была решительно осуждена и трудовыми коллективами, и обществом в целом. Общественное мнение не приняло и перспективы повышения цен как следствия экономической свободы предприятий. Экономические неудачи Горбачев пытался компенсировать на поприще политической демократизации. Как ц прежде, он убеждал себя и окружающих, что главной причиной провала экономических реформ является наличие «механизма торможения»в лице партийных и хозяйственных ретроградов, которых нужно было отстранить от власти при помощи народного волеизъявления. Эта установка советского лидера воплотилась в решениях XIX Всесоюзной конференции КПСС, состоявшейся в конце июня- начале июля 1988 г. Конференция одобрила конкретные меры по демократизации советской политической системы, среди которых особое значение имели альтернативные выборы депутатов Советов всех уровней (прежде каждый депутат «выбирался»из одного кандидата). Сами Советы предполагалось преобразовать в соответствии с канонами парламентаризма и передать им государственные функции, узурпированные прежде партийными органами. В соответствии с новым подходом были намечены выборы съезда народных депутатов СССР. Решения конференции оказали огромное политическое воздействие на советскую государственно-политическую систему и в конечном итоге перевернули весь ход советской истории. Осознавал ил Горбачев все возможные следствия этих решений? Как показало последующее развитие событий, безусловно, нет. Стратегический замысел Генерального секретаря состоял в том, что решения партконференции помогут отстранить от власти консерваторов, разрушить командно-административную систему, парализовавшую экономическую модернизацию. Он не допускал и мысли о том, что альтернативные выборы могут быть использованы народом для «наказания» не только ретроградов и бюрократов, но и партаппарата и КПСС в целом, и уже первые реальные политические свободы нанесут мощный удар по «идейно-политическому единству» советского общества. 1988 г. оказался последним, когда Горбачеву удавалось вдохновлять народ на перемены, не подкрепляя свои лозунги реальными сдвигами в экономике. В 1988 г., чего не скрывала уже и официальная статистика, плановые экономические задания в большинстве случаев не были выполнены. Дефицит продовольствия и товаров широкого потребления еще более обострился. Эта драматическая экономическая ситуация в соединении с усиленно насаждавшейся самим Горбачевым «революцией растущих ожиданий»и предоставленным народу реальным правом политического выбора должна была рано или поздно повернуть ход событий против инициатора перестройки. Верт Н. История Советского государства. 1900—1991 г. С. 459-460.' Правовое государство и политический плюрализм В резолюциях XIX партийной конференции было признано, что советское право, по существу, служило не обществу, а государству, являясь тем инструментом, который позволял государству проводить свою политику и защищать всемогущество его администрации. Стремление преодолеть наследие сталинизма, гарантировать права гражддн, желание достойно и цивилизованно выглядеть в глазах всего мира можно считать первым основанием перехода к построению правового государства. Вторым стала необходимость создания правовой базы для экономических реформ. Новое руководство страны осудило «административно-командный стиль», подвергнув критике чрезмерную власть административных органов, постоянно вторгавшихся в деятельность предприятий, игнорируя при этом законы. Наконец, сама политика демократизации, приведшая к возникновению многочисленных неформальных объединений, превратившая многотысячные митинги и демонстрации в обычное явление, потребовала разработки и принятия соответствующих положений и процедур. В связи с этим в 1988-1990 гт. был принят ряд законов и указов, начата подготовка других. Среди наиболее важных были: закон о праве граждан на судебное обжалование неправомерных решений администрации; постановление о периодических переаттестациях специалистов; закон о государственной безопасности; закон о прессе и средствах массовой информации; закон об общественных организациях; закон о въезде и выезде из СССР. Был начат пересмотр Основ уголовного законодательства (в частности, отмена статьи об «антисоветской пропаганде»и т.п.), законодательства в отношении религии и т.д. Либерализация политического климата ускорила и перевела на новый уровень процессы развития и объединения десятков тысяч «неформальных»групп и организаций... Многие из них объединились в союзы, ассоциации или народные фронты- прообразы политических партий. Наибольшей активностью с самого начала отличались Комитет Карабаха, народные фронты Литвы, Латвии и Эстонии, Демократический союз в Москве и Ленинграде, возглавляемые бывшими диссидентами и стремившиеся прежде всего к восстановлению плюрализма; общество «Память», объединившее русофилов, ультранационалистов и антисемитов. В основе создания неформальных объединений не всегда лежала четкая политическая программа, подчас они возникали в процессе решения практических проблем, связанных с обыденной жизнью (в особенности экологических). Первый комитет общественного самоуправления был создан в московском микрорайоне Братеево, известном своим тяжелым экологическим положением... Появление тысяч независимых собраний «трудовых коллективов», «советов предприятий»и даже легальных «стачечных комитетов», которые, превышая в некоторых случаях предоставленные новым законом о государственном предприятии права, также стали «микроцентрами»власти, свидетельствовало о тихой революции, завершением которой стало упразднение или отстранение от реальной власти сохранившихся прежних профсоюзных и политических структур. Этот процесс заставлял вспомнить о событиях, происходивших в 1917 г.: образование «созвездия»автономных центров власти, с каждым днем делавшее все более очевидной слабость традиционных политических институтов. Проявившаяся в массах воля к раскрепощению социальной жизни, обилие комитетов, организаций, групп, народных фронтов, родившихся в огне нонконформизма, угли которого тлели в период «застоя», все более явно указывали на ограниченность и противоречивость частичной, искаженной демократизации. Ущербность последней наиболее ярко выражалась в стремлении к сохранению однопартийной политической системы, монополии КПСС на анализ общеполитических проблем и разработку стратегических концепций. Но что же оставалось делать «возрожденным» Советам? Начиная с лета 1990 г., переход к многопартийности стал вопросом, требующим незамедлительного решения. Пониманию этого в огромной степени способствовала весенняя победа Ельцина и последовавший'за ней в июле его выход на последнем, XXVIII, съезде КПСС из партии. Этот демарш Ельцина был с полным основанием истолкован как первый шаг к конституированию новой массовой партии. Волкогонов Д.А. Семь вождей. Кц. 2. С.375-376. ... Таков был Горбачев: получив всемирное признание как лидер планетарного масштаба, он остался в своей стране малоуважаемым вождем исторически обанкротившейся партии. У него не хватило ни решимости, ни ума сбросить с себя еще до путча тогу генерального секретаря, которая по-прежнему связывала его с потерпевшим сокрушительное поражение ленинизмом. В этом глубокая ущербность Горбачева: поднявшись на общечеловеческие высоты, он потдщил за собой и классовый хлам коммунистической идеологии. Он остался «генсеком». Но те, кто пребывает еще в этой партии, не в состоянии понять, что классовой истины нет. Есть классовая ложь. Истина- явление общечеловеческое. В этом глубокая драма Горбачева- политика. Генсек соединил в себе мировую масштабность человеческого таланта и долгую амбразурную узость коммунистических привязанностей. Даже тогда, когда неверные и коварные соратники изолировали его как «преступника», он не отрешился от дуализма. Горбачев, получив всемирное признание как политик новой волны конца XX века, тем не менее как будто всегда помнил и следовал фразе, произнесенной им однажды при обсуждении своего проекта доклада на XXVII съезде партии: «Вы знаете, когда опять читаешь Ильича, а его нельзя не читать, когда готовить такой документ, приходишь к выводу, что ведь надо от него идти и к нему»... Так и оказалось. Он смог уйти от Ленина к великим общечеловеческим ценностям непреходящего значения. Достиг и понял их суть. Но... еще не раз возвращался к классовой каменоломне ленинизма, с т^м чтобы затем вновь и вновь преодолевать этот парадоксальный путь... туда и обратно. От общечеловеческой истины к классовой лжи. Или он видел и знал то, что неведомо было другим? Горбачева помнят везде. Но уже не везде любят. История часто бывает неблагодарной. Из школьных учебников Данилов А. А. Россия и мир. Учебная книга для гимназий. Т. 2. . С.257-260. В поисках путей «совершенствования социализма» В апреле 1985 г. на пленуме ЦК КПСС в качестве стратегической задачи нового советского руководства и общества в целом был провозглашен курс на ускорение социально-экономического развития страны. Главным ее движителем виделся научно-технический "прогресс (который был оценен в те дни как единственное средство, способное поднять производительность труда), техническое перевооружение машиностроения и активизация «человеческого фактора». Беспокоил руководство страны и нравственный аспект: за годы правления Брежнева престиж социалистической идеи в общественном сознании значительно ослаб. Поэтому перемены, которых ждала страна, мыслились новыми лидерами и как «очищение»системы от нравственных деформаций, как построение «социализма с человеческим лицом». Примечательно, что термин «перестройка» в 1985 г. еще не был в политическом лексиконе. Все это показывало, что новое руководство страны пришло к власти без четкой концепции и программы перемен. Горбачев позже признал, что на первых порах предусматривалось лишь совершенствование устоявшегося за последние десятилетия общества и выправление «отдельных деформаций социализма». Комплекс преобразований касался прежде всего сферы экономики, где острее всего чувствовались признаки грядущего кризиса. На решение этих задач были нацелены меры по наведению порядка, укреплению трудовой и технологической дисциплины. Эти шаги руководства, поддержанные широкими массами, не могли не дать определенной отдачи. За 1985-1986 гг. темпы прироста производительности труда в промышленности и строительстве превысили среднегодовые показатели XI пятилетки в 1,3 раза, на железнодорожном транспорте- в трое. Выросли капиталовложения в развитие социальной сферы. Эти результаты породили эйфорию у руководства, укрепили веру в могущество декретирования, в силу «правильных»приказов. В принятой XXVII съездом КПСС «новой редакции»партийной программы (из нее были убраны провалившиеся задания по построению основ коммунизма в 1980 г. и провозглашен курс на «совершенствование социализма») содержались новые утопические обещания- предоставление каждой семье отдельной квартиры или дома к 2000 г. И др. С мая 1985 г. началась широкомасштабная антиалкогольная кампания, призванная, по замыслу ее авторов Е. Лигачева и М. Соломенцева, административно-запретительными мерами преодолеть «вековые традиции»народа. В секретном пункте постановления партийно-государственного руководства было по годам XII пятилетки расписано сокращение производства алкогольных напитков и сведение его в итоге до крайнего минимума. В результате только за первые четыре года этой кампании экономика недосчиталась около 70 млрд. руб. (в ценах того времени), резко увеличилось самогоноварение, обострилась нехватка сахара. В целом же народное хозяйство страны продолжало работать по старой схеме, активно используя методы приказного нажима, политических кампаний, штурмовщины, корректировки планов, «пробивания»дополнительных ресурсов. Остававшаяся непоколебимой командно-административная система управления народным хозяйством и огромный бюрократический аппарат (более 18 млн. чел., содержание которых ежегодно обходилось государству в 40 млрд, руб.) выхолащивали, глушили позитивные новации... Но, как и в период прежних крупных реформ, огромную, незаменимую роль в интеллектуальном раскрепощении общества, в переосмыслении его прошлого и настоящего сыграла пресса, ставшая, благодаря провозглашенной «гласности», одним из важнейших двигателей преобразований, выразителем идей и настроений, не находящих места в монополизированных политических структурах. К переосмыслению существовавших порядков подтолкнула катастрофа на Чернобыльской АЭС в апреле 1986 г. История современной России. 1985-1994. Экспериментальное учебное пособие. М., 1995. С. 35-39. Начало торможения перестройки выявило не только новую общественно-политическую ситуацию в стране и сдвиги в расстановке политических сил. «Сброс» скорости позволил пристальнее вглядеться в фигуру одного из инициаторов и безусловного лидера проводившихся реформ- М.С. Горбачева. На фоне происходивших тогда перемен интерес к личности одного человека мог бы показаться странным, если не иметь в виду традиционно сильные «вождистские» настроения в нашей стране. «Не сотвори себе кумира»- гласит заповедь. Но заложенное в ней предостережение по-прежнему скользит мимо сознания людей, и их души распахиваются навстречу очередной харизматической личности. Горбачев, несомненно, был личностью, в первые годы перестройки именно такой. Он обрел симпатии людей, отбросив сложившийся в глазах народа стереотип поведения «первого»лица государства. «Хождения в народ», свободная и живая речь, подчеркнутая откровенность в разговорах активно «работали»на авторитет Генерального секретаря ЦК КПСС. Привлекали смелость и решительность Горбачева в суждениях и оценках, его, как тогда казалось, непоказная верность «социалистическому выбору», готовность отстаивать свои убеждения перед любой аудиторией. В такого лидера хотелось'верить, и в него верили. Расправа с Б.Н. Ельциным для многих стала той лакмусовой бумажкой, которая выявила противоречивость и двойственность натуры Горбачева. Он был представителем поколения шестидесятников. И в своих речах, и в первых перестроечных шагах выражал и стремился реализовать то, что не удалось выразить и реализовать его поколению в период кратковременной «оттепели»после XX съезда партии. Он но был и представителем взрастившей его бюрократической и авторитарной по своей сущности командно-административной системы. Искренне желая быть и остаться в истории реформатором и истинным демократом, Горбачев тем не менее не смог отрешиться от роли вождя нации, подаренной ему системой. Он до конца сохранял приверженность стилю и методам взаимоотношений внутри нее, основанном на принципах иерархии и безусловного послушания. Политических поступков Горбачева нельзя понять и объяснить и без учета того обстоятельства, что его взрастила и вывела на первые роли в государстве уже одряхлевшая, разлагающаяся система. Это была система времен не Сталина и Хрущева (безусловных государственников), а Брежнева и Черненко, в которой многие партийно-советские функционеры различных рангов утратили форму политических борцов, превратившись, по существу, в руководителей-дачников, заботящихся о собственном благополучии. Горбачев в полной мере нес на себе эти наследственные черты. Последние, впрочем, определялись не только «почвой», на которой он вырос как политический деятель, но и особенностями его характера. Отсюда сначала малозаметное, а затем бьющее в глаза нежелание Горбачева ввязываться в разрешение серьезных конфликтных ситуаций, стремление при их возникновении занять позицию, которую он сам считал центристской, но которая в глазах общества часто выглядела просто как беспринципная. Он постоянно шел на компромиссы, уступки то «левым», то «правым», и его поступки определялись, казалось, не логикой и расчетом, а больше импровизацией, озарением. Хорошо знавшие его соратники говорили: поставь Горбачева на твердую почву, где искусство баланса излишне, он не сможет идти- настолько он привык к неравновесию. Лидер ярко выраженного парламентского типа- с отличным политическим чутьем и страстью к полемике- он не имел, по их мнению, того сочетания качеств «лисицы и льва», которое только и может, как утверждал средневековый итальянский мыслитель Н. Макиавелли, сделать из просто политика-собирателя земель, государственника. Даже получая «чрезвычайные полномочия»в период своего президентства, он так и не сумел ими воспользоваться для собирания разваливавшейся на его глазах страны. То, как он ими пользовался, приводило лишь к еще большим разрушениям того, что он собирал. Заняв высшие посты в партии и государстве, Горбачев должен был осознать или хотя бы почувствовать, что, к своему несчастью и несчастью руководимой им партии и страны, он лишен необходимых данных для руководителя такого ранга. Но он, по оценке современников из самых различных политических лагерей, не почувствовал и не осознал этого,-преисполненный ощущением своего высокого предназначения. Волобуев О.В. и др. История России. XX век: Учебн. для 9 кл. С.299-307.