А РОССИЯ ПРОТИВ

После этого и рассуждайте о союзе с середняком, о вкладе Ленина. Хорош союз, если в январе 1921 г. практически вся Западная Сибирь в руках более 100 тыс. повстанцев, сформировавших четыре фронта под общим руководством эсера В. А. Родина. Омская и Тюменская губернии, Алтайский край вместе с Челябинской, Екатеринбургской, Саратовской и многими другими губерниями требуют всем миром «Долой коммунистов! Да здравствуют народные Советы!». И нет мочи терпеть больше весь этот коммунизм с разверсткой, повинностями, насилиями, комиссарами. Не давать им хлеба! И по всей России в первой половине 1921 г. 20 млн пуд. не досталось «красным», а возвращено мужикам. Только в Ишимском уезде воюют 60 тыс.

Для координации «борьбы с бандитизмом» Москва создала Межведомственную комиссию. В 1921-1922 гг. военное положение сохраняется в 36 губерниях и областях. Потери Красной Армии и разнообразных частей особого назначения только убитыми приближались к четверти миллиона человек[876].

Понятно, почему Ленин утверждал, что «крестьянство не может быть самостоятельным», «крестьяне... своей политики иметь не могут», «все попытки... крестьян... осознать свою силу, по-своему направить экономику и политику кончались провалом». Мученик догмата (выражение Б. Л. Пастернака), он верил, что для крестьян «середины нет», «либо под руководством пролетариата, либо под руководством буржуазии». Все, кто мечтает о третьем пути, — «пустые мечтатели, фантазеры». Да и как политик Владимир Ильич предпочитал видеть лишь одну альтернативу: «В России возможны только два правительства:

царское или Советское». Естественно, последнее для него — синоним большевистской диктатуры. Тут Ильич совершал подмену. Он любил запугивать своих товарищей по партии рассуждениями о том, что вместо «дурачков Чернова и Мартова» неизбежно вернутся Милюков, белогвардейцы и монархисты. Но порой вождь большевиков проговаривался. И выходило, что его эсеро-меньшевистские оппоненты «из демократии, свободы... делают лозунг, ведущий к свержению Советской власти»[877]. Если учесть, что в конце 1918 г. беспартийные делегаты составляли 25 % на уездных съездах Советов, в первой половине 1919 г. — 34, во второй половине — 45, а в 1920 г. почти 60 %[878], то можно, во-первых, сделать интересные выводы (помните основной политический лозунг восставших мужиков?), а во-вторых, поспорить и с Лениным и с Пайпсом, не только порицающим мужиков за отсутствие у них «единой программы», но и за их политическую слепоту (не могли увязать свои несчастья со зловредной сущностью новой власти) и за их «представление о власти как о чем-то раз и навсегда данном и не подверженном изменениям»[879].

Южнее великорусской дуги крестьянской войны шла вторая, осложненная национальным «моментом». Украина, Кавказ, Средняя Азия боролись кроме всего прочего за независимость от России.

«Пока большевизм исходит из Москвы, пока им руководят русские, на Украине» будет продолжаться «война с чужеземцами, война национальная». «Крестьяне враждебны коммунизму, коммунии, видят в ней карательные экспедиции, кацапов и жидов» и ничего более. Отсюда — постоянные восстания. Курс большевиков на единую и неделимую порождает недоверие к их власти[880]. Так объяснял происходившее

В.              К. Винниченко, один из создателей Украинской социал-демократической рабочей партии, глава Украинской директории, приглашенный в 1920 г. в Советскую Россию из эмиграции, получивший пост зампредседателя СНК Советской Украины, не ужившийся с коммунистами и покинувший родину.

По югу перекатывались волны еврейских погромов, но не они заботили большевиков. В конце ноября 1920 г. командующий войсками

юга России М. В. Фрунзе в очередной раз приказал ликвидировать махновщину. Летучие бронедивизионы, спецотряды, 1-я Конная, казалось, навсегда вбили в жирный украинский чернозем остатки батьковой дружины. Однако в декабре у него опять не менее 20 тыс. бойцов. В бой идут под немудрящую песню, в которой американские политологи не нашли бы ничего примечательного (а Вы сможете что- нибудь найти?). «Ой, да мы же ж их порежем, да мы же ж их побьем. Последних комиссаров в плен мы заберем. Ура, ура, ура! Пойдем мы на врага, за матушку Галину, за батька за Махна!» (матушка — неразлучная жена батьки). Украина бурлила не от одного «Махна». Сотни мелких отрядов местных батьков и атаманов боролись с коммунистами. Екатеринославская, Таврическая, Донецкая и Харьковская губернии жили между надеждой (селяне) и отчаянием (большевики). В ряде волостей, где махновцев не было, местные партийцы перешли на...

О              Кавказе и Средней Азии мы поговорим в следующей главе. Здесь приведем лишь несколько документов, а Вы уж сами решайте, какого цвета солнце в пустыне.

Декабрь 1919 г. Председатель Ревтрибунала Туркестанского фронта описывает действия Красной Армии в Хиве: «Отряды при участии командного состава и под его руководством производили неимоверные насилия, грабежи, уничтожения домов, целых поселков... Открытый организованный военный грабеж... увод женщин, содержание их как рабынь, продажа с аукционного торга... Такого ужаса нигде не приходилось видеть».

Июль 1920 г. Из выступления Фрунзе, командовавшего Турк- фронтом в августе 1919—сентябре 1920 г.: «Внутреннего восстания в Бухаре едва ли можно ожидать... остается организация революции путем непосредственного участия наших сил. Если персидско-турецкое направление должно стать решающим... то с Бухарой надо кончать». 28 августа Туркфронт начал революцию в Бухарском эмирате. Эмир и население были готовы капитулировать, но Фрунзе начал штурм. Потери «красных» были огромными. Фрунзе в ответ уничтожил четверть города. А потом начался грабеж: «Люди буквально ходили по золоту». Эмир еще дрался до весны 1921 г., а потом бежал в Афганистан. Летом по всей Бухаре — всеобщее восстание. г. Из докладов военкомов 1-й Туркестанской кавдивизии: «Оборванная, грязная, голодная красноармейская масса превратилась

в бандитов. Положение в Бухаре крайне плачевно, теоретически мы здесь закрепляем Советскую власть, а практически рубим бедноту тысячами... Перебито уже около 15 тыс. повстанцев». К лету 1922 г. в Туркестане против Советской власти воюет не менее 150 тыс. человек. В феврале 1922 г. они захватили Душанбе, куда «красные» вернутся лишь в июле. В Фергане население сократилось на треть, посевы хлопка уменьшились в 10 раз. />Лето 1922 г. Из доклада К. С. Атабаева, председателя СНК Туркестана: «Мы провалились в Хиве и Бухаре, все население восстает против Советской власти. В Фергане...

Фанатизм и рационализм коммунистов столкнулись со стихией и фанатизмом крестьянства, и вскормленные трудовым селянством Украины, черноземными и сибирскими мужиками народные вожди были готовы скинуть ненавистную власть. В Тамбовской, Воронежской, Орловской, Самарской, Саратовской и других губерниях Поволжья действуют Союзы трудового крестьянства. В некоторых уездах и в половине волостей страны имелись местные отделения Союза. Сибирский крестьянский союз организовал семь губернских комитетов, действуют уездные, волостные, сельские «пятерки» и «десятки». Мужики идут за эсерами и анархистами, отделяя от Революции большевиков, «красных», которые перестали быть ее авангардом. Реальной становится демократическая альтернатива большевизму после разгрома «белых». Только полным игнорированием фактов можно объяснить уверения Дж. Боффа в том, что все небольшевистские партии обанкротились «потому, что не сумели правильно понять и придать форму смелых решений чаяниям и глубинным сдвигам, происходившим в недрах народных масс. Их банкротство... было банкротством русской интеллигенции»[882]. Ну, уж нет! Россия 1918-1921 гг. — не поле парламентских дискуссий и предвыборных соревнований в популярности, «банкротили» политических противников дубиной диктатуры пролетариата (ленинское словосочетание) и посредством ВЧК.

А народ шел против большевиков повсеместно. Бежали из карательных частей и из Красной Армии крестьянские сыновья: за 1922 гг. — почти 344 тыс., в том числе — 5,5 тыс. командиров[883]. Ленин недаром говорил о самом большом политическом кризисе. Рабочие бастуют повсеместно (в первой половине 1920 г. три четверти предприятий охвачены стачками и антибольшевистскими митингами)[884], профсоюзы идут за меньшевиками. В Питере без работы треть пролетариев.

Наконец, РКП(б) раздирала дискуссия о профсоюзах. Сложилось девять «платформ». «Партия больна. Партию треплет лихорадка», «еще шаг в дискуссии и мы не партия», — предупредил Ленин[885].

Третья сила заявила о себе чрезвычайно ясно. Оцените ее программу с точки зрения интересов страны и целей РКП(б). Ликвидация однопартийной диктатуры большевиков, восстановление свобод в полном объеме, ликвидация ВЧК и отмена смертной казни, свободные перевыборы Советов с участием всех соцпартий, сохранение в руках государства лишь важнейших средств производства в промышленности, все остальное подлежит передаче в частные руки или в аренду кооперативам, отмена продовольственной диктатуры, разверстки, повинностей, возрождение свободы торговли. Реальна ли подобная политика в г.? Что мешало коммунистам пойти на ее осуществление?

С 1903 г. большевизм существовал как течение политической мысли, как партия. С самого начала эта партия и ее вождь не сомневались в своем монопольном праве на верное истолкование марксизма, на правильную политическую линию, на руководство рабочим движением,

на Истину, на абсолютную правоту во всем. С самого начала эта партия и ее вождь были представителями рациональной тотальности во всем. С самого начала эта партия и ее вождь избрали антигуманный вариант социального экспериментирования. В своем последнем публичном выступлении в октябре 1922 г. Ленин скажет, что его партия — «маленькая группа людей» — поставила себе задачей «переделать все», и она переделает. «Нам некогда было разбирать — не сломаем ли мы чего лишнего... не будет ли много жертв, потому что жертв было достаточно много», мы из-за наших врагов «потеряли всякого рода ценности и главную ценность — человеческие жизни в невероятно большом масштабе». Но мы завоевали право на существование и «ни одного из старых завоеваний мы не отдадим»[886]. Как видите, никаких раскаяний, полнейший аморализм: цель оправдывает средства. Поэтому, выбирая ленинскую (коммунистическую) революцию, Вы должны не только отдавать себе отчет в том, что неизбежно будет так, как описано в этой главе, но и принимать уплаченную за эксперимент человеческую цену. Никто не знает точную цену революции 1917-1921 гг. Советские историки определяли количество жертв в 8 млн жизней, О. Фигес — в 10, Д. А. Волкогонов — в 13 млн. Здесь 2-2,5 млн павших в боях и сгнивших по госпиталям, 3-3,5 млн умерших от тифа и прочих болезней, 5-6 млн убитых голодом. Как и мечтали Ленин с Зиновьевым, уничтожен каждый десятый россиянин. Добавьте сюда 2 млн эмигрантов. Вы готовы заплатить столько? А почему?