Региональная политика

В 2004-2006 гг. отношения между федеральным центром и региональными властями претерпели определенные изменения. С 1 января 2005 г. вступили в силу поправки к Закону «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов власти субъектов РФ», менявшие порядок формирования исполнительной власти в регионах.

Перечень кандидатов на губернаторский пост готовят полпреды Президента в округах. В этом качестве может также выступать лидер партии, победившей на выборах в местный парламент. Именно из этого круга делает выбор Президент. С 2005 г. в таком порядке не только избирались новые губернаторы, но и прошли процедуру «переутверждения» все прежние.

Если в период первого президентства Путина в сфере региональной политики решались, прежде всего, задачи по ликвидации угрозы распада, укрепления единства российской Федерации, то в 2004-2006 гг. на первый план выдвинулись проблемы социально-экономического развития. Наметилась тенденция отхода от жесткого централизма к более гибкому курсу, предполагающему определенную самостоятельность регионов, поиск более динамичной стратегии. В значительной мере это находило отражение в межбюджетных отношениях.

С середины 2002 г. Центр сосредоточивал в своих руках все большую часть собираемых налогов, в то же время переводя на региональный уровень социальные обязательства.

С середины 2005 г. указами Президента в регионы возвращался ряд управленческих полномочий. После дискуссий с губернаторами в рамках Госсовета было заявлено о передаче на места 114 полномочий. Они касались сфер лесного хозяйства, водных отношений, охраны окружающей среды, ветеринарии, лицензирования, охраны памятников, образования, землепользования, жилищного законодательства. Государственная Дума и Совет Федерации предусмотрели выделение дополнительных средств для реализации возвращаемых функций. Важным стимулом регионального развития стали выдвинутые осенью 2005 г. национальные проекты. Их реализация — а она ведется во всех регионах страны, — сопровождается выявлением оптимальной системы налогообложения и распределением поступлений между Центром и регионами.

Одновременно создаются и совершенствуются инструменты и технологии контроля над социально-экономическими и политическими процессами в регионах — над этим трудится как Администрация Президента, так и Правительство в лице Министерства регионального развития. С декабря 2005 г. эффективность губернаторов оценивает компьютерная программа, включающая более ста разнообразных параметров их деятельности.

В 2005 г. берет начало процесс объединения регионов. 17 марта 2005 г. большинство избирателей Красноярского края, Таймыра и Эвенкии проголосовали за слияние этих регионов в новый субъект Федерации. В результате был создан крупный геополитически важный регион, который интегрирует огромные финансовые, кадровые и инфраструктурные возможности Красноярского края и богатейший ресурсный потенциал серверных округов. Новый субъект способен за короткий период превратиться в экономический центр Востока России.

За объединение Камчатской области с Корякским автономным округом высказались избиратели обоих регионов. Органы власти объединенного Камчатского края предполагается сформировать в 2007 г., а завершить процесс слияния в 2008 г.

Парламенты Иркутской области и Усть-Ордынского автономного округа (УОБАО) также дали старт объединительному процессу, приняв обращение к Президенту «Об образовании нового субъекта федерации». Новый субъект «Иркутская область» будет создан к 2008 г. Обсуждаются планы его дальнейшего увеличения. В ноябре 2006 г. началось объединение Читинской области и Агинского округа. На очереди — слияние Хабаровского края и Еврейской автономной области.

Однако не везде объединительный процесс развивается беспроблемно. Идея объединения Краснодарского края и Республики Адыгея (доля русских — 67%), поддерживается на Кубани, но вызвала резкое неприятие адыгской национальной элиты, занимающей ключевые позиции в политике и экономике этого анклавного региона. Возможность осложнения межэтнических отношений заставила отложить реализацию этого проекта. С аналогичными трудностями пришлось столкнуться при обсуждении вопроса об объединении Республики Алтай (доля алтайцев — 25%) с Алтайским краем.

Особое место в региональной политике занимал самый беспокойный Южный федеральный округ, прежде всего, северокавказские республики. Здесь поддержание мира и стабильности требует особых усилий. Сложность ситуации обусловлена рядом обстоятельств. Во-первых, в экономическом плане это — один из самых неблагополучных регионов России, с крайне слабой собственной налоговой базой, что компенсируется высокими федеральными дотациями (до 80% местных бюджетов). В то же время, в республиках отмечается высокий уровень коррупции, значителен удельный вес теневой экономики (игорный бизнес, торговля ГСМ, алкогольное производство, нелегальные переработка морепродуктов и оборот зерна). К этим сферам примыкает и «чистый криминал»: нелегальная торговля оружием, наркотиками, браконьерство. Эксперты отмечают фактическое существование параллельного «экономического пространства», где трудится около четверти работоспособного населения округа.

Во-вторых, в республиках длительное время сохраняются высокий уровень безработицы (до 70%), низкие доходы населения, что создает неустойчивую социальную ситуацию, облегчает приобщение населения, особенно молодежи, к радикальным исламистским течениям, в том числе, к ваххабизму.

В-третьих, все это мешает искоренению террористического подполья, которое в некоторых проявлениях даже расширяет географию. Если ранее активность боевиков была сосредоточена в Чечне, Ингушетии и Дагестане, то в 2004-2005 гг. этот список пополнила Кабардино-Балкария. В Нальчике террористы учинили дерзкие налеты на здания МВД, УФСБ, Центра по борьбе с терроризмом, Госнаркоконтроля.

Все это сохраняло важность силового противодействия боевикам и нанесению по ним упреждающих ударов.

Постепенно и не без трудностей происходила нормализация обстановки в Чеченской республике. Принципиальным успехом российских спецслужб стала ликвидация в 2005 г. «президента Ичкерии» Масхадова и бывшего «вице-президента» Арсанова, что лишило организации боевиков видимости законности и ограничило их финансовую подпитку. Борьбу с экстремистами ведут не только российские спецслужбы, но и чеченские силы (около 30 тыс.). Для нейтрализации боевиков не раз прибегали к амнистии, однако к концу 2006 г. численность все еще действующих участников бандформирований оценивали в 600 человек.

В ноябре 2005 г. проведены выборы и был торжественно открыт двухпалатный парламент Чеченской республики. Тем самым был восстановлен российский суверенитет и «достроена» система легитимных органов государственной власти. Даже обычно «неравнодушный» к российской политике в Чечне Запад толерантно оценил итоги этой кампании. В то же время, между Москвой и Грозным сохраняются разногласия по важным вопросам. Они касаются проекта федеративного договора с Чеченской республикой (где предстоит определить статус республики и характер взаимоотношений с общероссийскими властями), разделения зоны ответственности федеральных и местных силовых органов, контроля над нефтяной отраслью республики, объема дотаций (сейчас в республике считают необходимым их шести- или даже десятикратное увеличение).

Масштабные преобразования в новом столетии предстоят в сфере становления полноценной системы органов местного самоуправления. Первого января 2006 г. вступил в силу Закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ». На этом этапе в полном объеме он реализуется в 46 регионах, муниципалитеты которых получили все 27 полномочий, передаваемых от региональных властей местным.

В тоже время, в 2004-2006 гг. не прекращались дискуссии о содержании местного самоуправления и формах его организации. Высказывалось мнение, что повседневные заботы граждан государства, провозгласившего себя социальным, не могут оставаться вне зоны его внимания. В этом контексте местное самоуправление предлагается рассматривать как часть единой вертикали исполнительной власти государства. Из этого логически вытекало предложение не выбирать глав местных самоуправлений (мэров городов, глав районных администраций), а назначать их.

Такой подход вызвал веские возражения. Они последовали, прежде всего, со стороны мэров крупных («самодостаточных») городов. Высказывались опасения и о возможности конфликта с Советом Европы, где местное самоуправление рассматривается в качестве структуры гражданского общества и одного из базовых элементов демократии.