ПРОДОЛЖЕНИЕ И СМЕНА ДЕКОРАЦИЙ. 1911-1914 гг. НОВЫЙ ПРЕМЬЕР И СТАРЫЕ ЗАБОТЫ
Незадолго до смерти Столыпин предостерег царя: инерции реформ хватит еще лет на пять, а что будет дальше, зависит от этих пяти лет. Но при дворе мало кто вспоминал о Столыпине уже через месяц после его гибели.
Царь назначил новым председателем Совета министров В. Н. Коковцова (1911-1914), за плечами которого были 40 лет беспорочной службы в недрах государственного аппарата, колоссальный опыт, знания (с 1905 г. Владимир Николаевич — министр финансов) и никаких поползновений даже на бюрократическую революционность. Царь просил об одном: «не заслонять» его, как это делал Столыпин («Все он и он, — сетовал император, — а меня из-за него не видно было»), а государыня посоветовала «не искать поддержки в политических партиях — они у нас так незначительны». «Оставайтесь самим собой»
и «опирайтесь на доверие государя»[483]. Столыпин как о возможном будущем говорил о создании в стране правового государства, подчеркивая, что «в тех странах, где еще не выработано определенных правовых норм, центр тяжести лежит не в установлениях, а в людях»[484]. Между тем, на призывы националистов проявить «размах, изобретательность, творческий талант», стать «социальным Эдисоном», «изобретателем государственного дела» новый глава правительства ответствовал: «Очень был бы рад... Но чем я виноват, что я не Эдисон, а только Владимир Николаевич Коковцов»[485].
Без внушительной красоты и сановной уверенности, маленький, с седенькой бородкой лопаточкой, Коковцов в Думе не горячился. Лишь один раз он обмолвился в 1908 г.: «У нас парламента, слава Богу, еще нет». На что Милюков немедленно парировал: «Дума и есть парламент» и добавил: «Слава Богу, у нас есть и конституция»[486]. Скандал быстро угас, но через три года все фракции соглашались: «Конституции у нас нет, парламентаризма нет, Основных законов нет, а есть произвол и демагогия»[487]. Правда, все это происходило при Столыпине.
Твердо отстаивая прерогативы правительства, Коковцов признавал законодательные права Думы, умел с ней ладить и не прибегал к чрезвычайному законодательству. Часами он мог растолковывать депутатам подробности бюджета страны. И думцы признали его профессионализм. Даже вечные оппоненты главы правительства по бюджету — кадеты наладили с ним рабочие отношения. Казалось, надежды на реализацию умеренного курса и общественное согласие не были призрачны. Да и Милюков заверил, что пока Дума контролирует бюджет, русская оппозиция останется оппозицией Его Величества, а не Его Величеству.
Теперь проанализируйте факты. Недостающие отыщите самостоятельно. По данным советских историков, в стачках, забастовках и т. п. в 1911 г. участвовали 100 тыс. рабочих, в 1912 — более 700 тыс., в 1913 — почти 900 тыс., в первой половине 1914 — 2,2 млн. Официальные цифры значительно ниже, например, для 1912 г. — 500 тыс.,
в 1914 — 1,5 млн. Но все признавали: половина стачечников приходилась на Петербург, где выступления охватывали почти весь город, отличались продолжительностью и остротой[488]. В марте 1912 г. на Ленских приисках в Сибири забастовали тыс. рабочих, требовавших улучшения нечеловеческих условий труда. Попытки договориться с администрацией не увенчались успехом. Арест стачкома вызвал в апреле шествие 2,5 тыс. человек к прокурору. На пути встали солдаты, расстрелявшие толпу. Погибли почти три сотни человек, столько же ранены. Выступая с ответом на запрос Думы, министр внутренних дел отрезал: «Так было и так будет впредь»[489]. Несколько лет Коковцов, чиновники, экономисты-советники убеждали фабрикантов согласиться на 10-часовой рабочий день, страхование, профсоюзы, право рабочих на экономические стачки. В качестве образца использовали рабочее законодательство Бисмарка. Председатель Петербургского общества заводчиков и предпринимателей, возражая, утверждал, что чем позже будут рассматриваться эти законы в Думе, тем правильнее будет их решение. Наконец, летом г.
Дума приняла страховые законы. Страхование от несчастных случаев на производстве охватывало 2,5 млн человек. Вводились страхование по болезни (сроком на полгода и с выплатой двух третей зарплаты) и пособия по родам (на один месяц с выплатой до двух третей зарплаты). Половина страховых фондов формировалась из отчислений предпринимателей, основную массу второй половины составляли штрафы с рабочих. С лета 1907 по лето 1914 г. в деревне — более тысячи «выступлений». 40 % из них — против помещиков, 25 % — против столыпинской реформы[490]. В 1912-1914 гг. в Средней Азии не затихали волнения местных народов. Подавляющее большинство национальных партий выступало за национально-культурную автономию. В Польше и Украине усилилось влияние сторонников выхода из состава России. В мусульманских регионах укреплялась протурецкая ориентация. К 1913 г. Ленин сформулировал новый подход большевиков к национальной проблеме: право наций на самоопределение вплоть до выхода из России и создания своего независимого государства. В 1913 г. малограмотные присяжные-крестьяне оправдали Бейлиса. Но это — единственное поражение русских шовинистов. Весной 1912 г. на Балтийском и Черноморском флотах нелегальные организации с сильным эсеровским влиянием готовили восстания. Полиция арестовала 1,2 тыс. человек. Несколько десятков из них казнено, большинство остальных отправлено на каторгу. Летом г. 100-тысячная демонстрация в Петербурге предотвратила казнь еще 52 матросов.