«НЫНЕШНЕЕ ПОКОЛЕНИЕ СОВЕТСКИХ ЛЮДЕЙ БУДЕТ ЖИТЬ ПРИ КОММУНИЗМЕ!» (Н. С. ХРУЩЕВ)
Многие действия Хрущева после 1957 г. любому нормальному человеку покажутся абсурдными и авантюрными. Но у них имелся общий знаменатель, который легко обнаружить, если вспомнить, что первый секретарь был последним коммунистом, искренне верящим в возможность построения коммунизма и все свои силы отдавшим этому. Понимаете, не новый тур реформ, не «new deal» или нечто подобное, а строительство коммунизма затевал Никита Сергеевич. Главное для него — коммунизм, все остальное — промежуточные средства, подчиненные цели, малозначащие помехи. Хрущев, по точному наблюдению А. И. Стреляного, был кем угодно, только не авантюристом. Бросившись догонять Америку и сооружать коммунизм, «он дал системе нагрузки, объявленные в паспорте. Он верил тем, кто заполнял этот паспорт», всем тем академикам-политэкономистам, которые достались ему со сталинских времен102. И, добавим от себя, тем, кто нигде за пределами соцлагеря не смел бы претендовать на звание ученого, как и сам Никита Сергеевич — на звание политика и государственного деятеля. В октябре 1961 г. на XXII съезде КПСС, названном тогда съездом строителей коммунизма, была принята третья программа партии, предполагавшая к 1980 г. создание коммунистического общества «в основном»103. Это означало создание материально-технической базы коммунизма, формирование новых общественных отношений и нового человека. Чтобы понять масштабы предстоящих свершений, познакомьтесь с некоторыми программными ориентирами. К 1980 г. объем промышленной продукции следовало увеличить в 6 раз и оставить далеко позади нынешний общий объем промышленного производства США. Производительность труда должна возрасти в 4-4,5 раза и превзойти американскую начала 60-х гг. вдвое. Общий объем сельскохозяйственной продукции вырастет в 3,5 раза. Составители программы не сомневались: к 1970 г. СССР перегонит США по производству основных сельхозпродуктов на душу населения. В СССР будет обеспечен самый высокий жизненный уровень в мире. Государство диктатуры пролетариата, выполнив свои функции, уступило место общенародному государству, которое сохранится до полной победы коммунизма. Но уже сейчас происходит всестороннее развертывание и совершенствование социалистической демократии: рост числа граждан, принимающих участие в управлении; усиление народного контроля над деятельностью госаппарата; повышение роли общественных организаций; всемерное развитие свободы личности и прав советских граждан. Развитие социалистической государственности постепенно приведет к преобразованию ее в общественное коммунистическое самоуправление, в котором объединятся советы, профсоюзы, кооперативные и другие массовые организации. По мере продвижения к коммунизму будут стираться всевозможные грани и различия: между формами собственности, городом и деревней, умственным трудом и физическим, классами и социальными группами, нациями и народностями. В перспективе виделась полная социальная однородность на основе экономической, социальной, идейной и пр. общности. Партия ставила задачу воспитания нового человека, гармонически сочетающего в себе духовное богатство, моральную чистоту и физическое совершенство. Патриот и интернационалист, активно борющийся с пережитками капитализма в сознании и поведении (индивидуализм, эгоизм, религиозные предрассудки, суеверия), советский человек должен был усвоить нравственные принципы, зафиксированные в моральном кодексе строителя коммунизма. По мысли авторов программы, преданность делу коммунизма, добросовестный труд на благо общества (кто не работает, тот не ест), забота об общественном достоянии, сознание общественного долга, коллективизм (каждый за всех, все за одного), гуманные отношения (человек человеку — друг, товарищ и брат), честность, простота и скромность, взаимное уважение, непримиримость к несправедливости, тунеядству, стяжательству, к врагам коммунизма, расовой неприязни, братская солидарность со всеми народами мира, — принципы как общечеловеческой морали, так и революционной морали рабочего класса. Коммунистическая мораль включает в себя и то, и другое. Огромную роль в процессе строительства коммунизма играет КПСС. Ныне из партии рабочего класса она превратилась в партию всего народа, в авангард советского народа. «Партия — ум, честь и совесть нашей эпохи, советского народа». Роль и значение КПСС «какруководящей и направляющей силы советского общества» неуклонно возрастает. Это связано с «ростом масштабов и сложностью задач коммунистического строительства», «подъемом творческой активности масс», «дальнейшим развитием социалистической демократии», «расширением прав союзных республик и местных организаций», «возрастающим значением теории научного коммунизма». Дело в том, что «[коммунистическое общество, в отличие от всех предшествующих социально-экономических формаций, складывается не стихийно, а в результате сознательной и целенаправленной деятельности». Партия же, «владеющая знанием законов развития общества, обеспечивает правильное руководство всей работой по строительству коммунизма, придает ей организованный, планомерный, научно обоснованный характер»104. Составители программы, озаботившись предотвращением рецидивов культа личности и нарушения принципов коллективного руководства, стремясь «исключить возможность чрезмерного сосредоточения власти в руках отдельных работников» и «выхода их из-под контроля коллектива», провозгласили необходимость систематического обновления всех выборных органов партии — от первичных организаций до ЦК. Предполагалось неуклонное сокращение оплачиваемого партаппарата, всемерное развитие критики и самокритики, обеспечение благоприятных условий для проведения товарищеских дискуссий105. Если Вы сравните целевые установки программы с практикой военного коммунизма, во-первых, и с критикой коммунистической доктрины со стороны Ф. фон Хайека, во-вторых, то сможете сделать весьма поучительные выводы. В чем, по-Вашему, утопизм программы? Можно ли считать ее вредоносной, или она, напротив, открывала блестящие перспективы? Имеются ли основания для такого утверждения: КПСС по-прежнему не партия в обычном политологическом смысле, а общенародное государство — все еще не государство (т. е. сохраняются условия для существования тотальной общности, в терминах М. А. Мешкова)? Насколько надежны предложенные программой гарантии от коммунистического единовластия: созыв съездов не реже одного раза в четыре года; обновление состава ЦК и президиума раз в четыре года на четверть; запрет избрания в члены президиума более чем три раза подряд; разрешение выбирать на больший срок в случае «высоких политических качеств» тех или иных деятелей партии; переизбрание трети республиканских, краевых и областных комитетов, обновление половины нижестоящих комитетов; разрешение избирать выбывших из руководства коммунистов на руководящие должности на последующих выборах? Знакомство с материалами съезда (см. ХРЕСТОМАТИЯ, Документ 22) позволит оценить успехи «на фронте борьбы с культом личности». К этой проблеме мы еще вернемся. Как Вы думаете, почему никто на съезде не высказался против новой программы (хотя позднее многие утверждали, что уже тогда сознавали ее нереальность), а почти 4,8 тыс. делегатов, в том числе с совещательным голосом, упросившие Хрущева и съезд разрешить им голосовать, единогласно приняли этот документ? Не нашлось даже воздержавшихся... Закрывая съезд, единогласно, «целиком и полностью» одобривший «политический курс и практическую деятельность» ЦК, столь же единогласно переизбранный первый секретарь провозгласил: «Наши цели ясны, задачи определены. За работу,товарищи! За новые победы коммунизма!». Но работа кипела уже давно, а побед становилось все меньше.