РАБОЧИЙ КЛАСС И КПК

Партия, органы власти и армия явились важнейшими полити* ческнми, идеологическими и организационными факторами общественно-политических движений китайских рабочих в 1949—1956 гг.

В то же время необходимо подчеркнуть, что рост численности и формирование рабочего класса КНР в 50—60-е годы протекали не прямолинейно и не последовательно. Сказывалась неопределенность программных установок КПК по рабочему вопросу, борьба разных сил внутри партии (подробнее см. [393]). Рабочий класс в условиях победившей революции смог лучше организовать свои ряды, однако он оказался обойденным во многих областях общественной жизни. Конституция КНР (1954 г.) закрепила руководящее положение рабочего класса в обществе. Вместе с тем в избирательной системе КНР были зафиксированы права городского населения, более половины которого составляли полупролетарские, непролетарские, мелкобуржуазные слои, а также сельского населения, национальной буржуазии и армии, но совершенно не были гарантированы права рабочего класса (см.

Несмотря на неразработанность политики КПК, китайским коммунистам в 50-е годы удалось существенно активизировать свою деятельность в рабочей среде. Их достижения могли быть значительно большими, если бы не существовало разрыва между содержанием программных установок КПК и реальной деятельностью целого ряда ее местных организаций, что стимулировало углубление расхождений в партии по коренным вопросам строительства социалистического общества.

Прежде всего рабочие были избавлены от угрозы голода. В восстановительный период средняя заработная плата рабочих и служащих возросла примерно на 70%, в годы первой пятилетки— почти на 43% [194, с. 187]. Была ликвидирована национальная, возрастная и половая дискриминация при найме на работу и в оплате труда. На предприятиях быстрыми темпами создавались организации КПК и комсомола. При примерно двукратном увеличении численности производственных рабочих за 1949— 1957 гг. число членов партии в их среде возросло со 130 тыс. в 1949 г. до 1740 тыс. в 1957 г., т. е. более чем в 10 раз. Рабочая прослойка в партии расширилась в этот период до 13,7%. В результате к 1957 г. 13% рабочих и служащих промышленных предприятий стали членами партии, 16%—комсомольцами (см. [150, с. 6; 566, 1956, № 18]) 5.

В начале 50-х годов были приняты меры, направленные на привлечение рабочих к управлению производством. На частных предприятиях стали функционировать комитеты «труда и капитала», на государственных — конференции рабочих и служащих. В стране были заложены основы трудового законодательства, сделаны первые шаги по налаживанию системы социального обеспечения и медицинского обслуживания.

Под влиянием позитивных сдвигов в экономической и социально-политической жизни страны у рабочих росло чувство гордости за принадлежность к своему классу. Повышению их классового самосознания в 1950—1957 гг. несомненно способствовали морально-политический подъем в обществе, вызванный курсом партии на социалистическое строительство, укрепление братской солидарности и отношений дружбы с народами СССР и других социалистических стран, а также широкие масштабы строительства крупной промышленности, мероприятия по повышению политического и культурно-технического уровня трудящихся.

Вместе с тем уже в середине 50-х годов в отношениях КПК с рабочим классом появились серьезные негативные явления. К указанному времени практически прекратили существование конференции рабочих и служащих и комитеты «труда и капитала». Особенно остро это обстоятельство сказалось на положении рабочих и служащих государственно-частных предприятий, где коллективы трудящихся сыграли важную роль в успешном преобразовании частных предприятий в государственно-частные (см., например [155, с. 301]). Процесс преобразования частных предприятий в государственно-частные сопровождался также снижением заработной платы квалифицированных рабочих [596, 17.1.1956]. В этом отношении далеко не все было в порядке и на государственных предприятиях. За 1953—1955 гг. производительность труда в промышленности возросла почти на 42%, в то время как средняя заработная плата увеличилась лишь на 14,7, а реальная—на 11,7% [552, 1958, № 14, с. 19; 596, 14.IV.1959]. В ряде отраслей промышленности, в капитальном строительстве и на транспорте в результате ликвидации некоторых видов премий и дополнительных выплат заработная плата рабочих и служащих даже снизилась. Отмечая это явление, министр труда КНР в выступлении на III сессии Всекитайского собрания народных представителей первого созыва говорил, что допущенные недостатки в организации оплаты труда свидетельствуют «об однобоком подходе к разрешению вопросов связи коллективных и индивидуальных интересов», в результате чего оказалось «невозможным действенно сочетать развитие производства с улучшением жизни трудящихся» [596, 30.V.1956].

Многие негативные стороны деятельности партии в рабочей среде отражали неправильное отношение со стороны части руководства КПК к профсоюзам и одновременно ошибки в деятельности самих профсоюзов. Возникла реальная опасность отрыва последних от широких масс трудящихся. Председатель ВКФП Лай Жоюй, выступая на VIII съезде КПК (1956 г.), заявил, что повышение роли профсоюзов в общественной жизни страны стало «коренным вопросом» [155, с. 359]. Он вынужден был доказывать на съезде, что профсоюзы обязаны защищать интересы трудящихся и добиваться правильного учета интересов государства и личных интересов рабочих и служащих, что «наряду с развертыванием соревнования необходимо повседневно проявлять заботу о всех, даже самых незначительных нуждах маос, всемерно улучшать условия их труда и быта» [155, с. 361]. Лай Жоюй фактически без обиняков заявил о неправомерности обвинения членов партии и профсоюзных работников в «экономизме» всякий раз, когда они поддерживали требования рабочих о повышении уровня жизни и улучшении организации оплаты труда, и обрушился на бюрократические извращения: «Пустые разговоры об улучшении жизни масс вне связи с развитием производства представляют собой уклон экономизма; и наоборот, забота только о производстве, пренебрежение жизнью масс представляют собой бюрократический уклон» [155, с. 361].

Эффективных мер по реализации предложений Лай Жоюя и других деятелей КПК принять не удалось. В результате к 1965 г. профсоюзы, охватывавшие к тому времени примерно 2/з рабочих и служащих, оказались перед угрозой бюрократического перерождения. Начала свертываться деятельность профсоюзов по улучшению условий жизни трудящихся. Степень охвата рабочих и служащих (в млн. человек) основными социальными льготами была явно недостаточной даже в середине 50-х годов6 [194, с. 159, 193, 194]: Год Рабочие и служащие Охваченные трудовым страхованием Пользующиеся бесплатной медицинской помощью Не имеющие прав на эти льготы 1949 8 0.6 7.4 1952 15.8 3.3 4,0 8.5 1957 24.5 И.5 6.6 6.4 1958 45,3 13.8 6.9 24,6

Работа по предоставлению рабочим и служащим социальных льгот уже в 50-е годы стала постепенно замедляться.

Многие аспекты политико-воспитательной работы на предприятиях, строившейся сплошь да рядом далеко не в духе принципов научного коммунизма, также отражали неправильное отношение части руководства КПК к рабочему классу, проблемам социалистического строительства. По форме и по содержанию политико- воспитательная работа КПК в среде рабочего класса не была целенаправленной, идеологически выдержанной. Иногда она даже мешала правильному познанию рабочими сущности, целей и задач рабочего движения, создавала превратные представления о научном коммунизме, нормах и ценностях социалистического общества.

Изучение процесса развития рабочего класса и рабочего движения в разных странах мира давно позволило сделать выводы о существовании общих процессов, тенденций и закономерностей. Было установлено, например, что уровень развития различных рабочих находится в прямой зависимости от степени развития крупного капитала, от степени их связи с крупной, фабрично-заводской промышленностью. Ф. Энгельс писал: «Мы обнаружим эту зависимость также и в рядах самого промышленного пролетариата: мы увидим, что фабричные рабочие — эти первенцы промышленной революции — с самого начала и до настоящего времени являлись ядром рабочего движения и что остальные рабочие примыкали к движению в той мере, в какой их ремесло захватывалось промышленным переворотом» [22, с. 260]. Ф. Энгельсу принадлежит также вывод о том, что в рабочем классе необходимо различать «ядро», а также «примыкающие слои», масштабы которых имеют тенденцию к сокращению по мере роста крупного производства и преобразования всей общественной системы производ ства крупным капиталом, что рабочее движение находится в зависимости от разного уровня сознания рабочих — «промышленные рабочие лучше всех сознают свои интересы», отдельные группы рабочих сознают их «хуже», а иные — «еще почти совсем их не сознают» [22, с. 260].

Вся новейшая история Китая показала, что эти выводы полностью применимы и к .китайскому пролетариату.

Вместе с тем рабочие крупного производства не представляют собой. монолита, в их составе были и остаются передовые й отсталые слои, в их среде сохраняется серьезное влияние пережитков цеховой корпоративности, земляческих, местнических и иных отсталых взглядов и настроений. Неравномерность развития отдельных отраслей народного хозяйства, параллельное существование фабрично-заводской промышленности, разного типа мануфактур и мелкого ремесленного производства предопределили не только временное ослабление ядра рабочего класса Китая за счет массового притока в промышленность выходцев из других слоев населения, но и сравнительную устойчивость тех групп пролетариата, которые олицетворяют не столько его будущее, сколько его прошлое, накопление в рядах рабочего класса массы трудящихся, внезапно вырванной из привычной жизненной колеи и бывшей не в состоянии столь же быстро освоиться с новыми нормами, порядками, дисциплиной, со всей новой обстановкой своей жизни.

К. Маркс писал в «Нищете философии»: «Из всех орудий производства наиболее могучей производительной силой является сам революционный класс» [4, с. 184]. Обращая особое внимание Бухарина на это высказывание К. Маркса, обведя и несколько раз подчеркнув слово «класс», В. И. Ленин написал на полях книги «Экономика переходного периода»: «ЫВХВот это „забыто“ автором» [129, с. 374]. Одной из важнейших задач социалистического строительства в Советской России явилось поэтому повышение в нем роли коммунистической партии. В «Первоначальном проекте резолюции X съезда РКП (б) о синдикалистском и анархистском уклоне в нашей партии» В. И. Ленин писал: «Только политическая партия рабочего класса, т. е. Коммунистическая партия, в состоянии объединить, воспитать, организовать такой авангард пролетариата и всей трудящейся массы, который один в состоянии противостоять неизбежным мелкобуржуазным колебаниям этой массы, неизбежным традициям и рецидивам профессионалист- ской узости или профессионалистских предрассудков среди пролетариата и руководить всей объединенной деятельностью всего пролетариата, т. е. руководить им политически, а через него руководить всеми трудящимися массами. Без этого диктатура пролетариата неосуществима» [115, с. 94].

Опыт СССР показал также, что среди новых направлений, форм классовой борьбы, сложившихся после победы революции, важную роль призвана сыграть деятельность, связанная с защитой пролетариата от мелкобуржуазного и буржуазного влияния, от сохранившихся среди средних и отсталых слоев рабочих традиций, привычек, норм дореволюционного общества. В. И. Ленин указывал в этой связи: «Разве классовая борьба в эпоху перехода от капитализма к социализму не состоит в том, чтобы охранять интересы рабочего класса от тех горсток, групп, слоев рабочих, которые упорно держатся традиций (привычек) капитализма и продолжают смотреть на Советское государство по-прежнему: дать „ему“ работы поменьше и похуже,— содрать с „него“ денег побольше» [98, с. 90].

КПК не удалось подняться на уровень исторической важности и сложности задач, вставших перед ней после победы революции в 1949 г. Она не нашла оптимальных решений практически ни одного вопроса, связанного с воспитанием, организацией, просвещением, обучением, закалкой передовых отрядов рабочих, формированием рабочих коллективов, выделением рабочего класса в самостоятельную общественную силу и в конечном итоге превращением рабочего класса не на словах, а на деле в гегемона революционного процесса в стране и тем самым с последовательно революционным обновлением самой партии.

Обратимся, например, к проблеме формирования рабочих коллективов на строящихся предприятиях. В условиях быстрых темпов развития крупной промышленности, когда в стране возник настоящий голод на квалифицированные кадры рабочих, КПК пошла по пути переброски части рабочих из старых промышленных центров с уже успешно функционирующих промышленных предприятий в новые промышленные центры на вновь вводимые в эксплуатацию промышленные предприятия. В связи с тем что для старых промышленных центров был характере« сравнительно высокий уровень жизни — более высокая заработная плата и развитая система социальных льгот, завоеванные рабочими еще в период гоминьдановского господства, рабочим и специалистам, переводимым на новое место жительства и работы, сохранялись прежние заработная плата и льготы. Вследствие значительных различий между районами Китая в обычаях, диалектах и сохранеиия в рабочей среде сильного влияния земляческих, корпоративных уз и связей рабочие и специалисты, приезжающие в новые районы, оказывались «чужими» не только в силу привилегированного положения, но и по своим привычкам, всему складу жизни.

Сложность состояла, помимо всего прочего, в том, что таких рабочих и специалистов было довольно много, особенно в новых промышленных центрах. Большинство из них вынуждено было жить на новом месте работы без семьи. В Чэнду, например, согласно обследованию пяти предприятий и организаций, в 1957 г. в таком положении оказалось более 20% рабочих и служащих, в пров. Шэньси — 33% (в целом приехавшие из других районов составляли в этой провинции не менее 63% рабочих и служащих) [562, 1958, № 4, с. 5]. В 1958 г. в стране были введены отпуска для рабочих и служащих, вынужденных жить вдали от семьи. Однако эта мера не в состоянии была обеспечить сплочение местных и приезжих рабочих кадров.

Многие в КПК видели проблемы, серьезно влиявшие на процесс формирования новых рабочих коллективов. Но партии не удалось наладить единую, целенаправленную деятельность всех своих организаций по формированию рабочего класса в новых промышленных районах. Более того, часть сил в партии стала на деле добиваться сохранения разобщенности в рабочих коллективах, активно поддерживать отсталые традиции,, привычки и противопоставлять друг другу отдельные группы рабочих.

Развитие крупной промышленности неизбежно требовало непрерывного пополнения предприятий квалифицированными кадрами. Однако подавляющая масса вовлекавшихся в промышленность в 50-е годы не имела ни общеобразовательной, ни специальной подготовки. В стране стала повсеместно создаваться система внутризаводского ученичества. Будучи наиболее простой и доступной для подавляющего большинства крупных промышленных предприятий, она с первых же шагов своего становления потребовала от партии разработки комплекса мер, призванного обеспечить действенность усилий рабочих коллективов по преодолению норм, порядков и традиций ученичества, сложившихся на протяжении столетий. КПК не удалось поднять рабочие массы на борьбу против пережитков цеховой корпоративности и профессионалистской узости и предрассудков. Более того, партия сама оказалась в плену этих традиций и пережитков. III пленум ЦК КПК (сентябрь 1957 г.), установив длительные сроки внутризаводского ученичества, рекомендовав введение твердых стипендий для учеников, запретив распространение на них любых поощрительных систем оплаты труда даже тогда, когда они уже в достаточной мере овладели профессиональными навыками, и санкционировав создание сложной системы перевода учеников в «постоянные» рабочие, фактически стимулировал развитие в рабочей среде отсталых взглядов и настроений, оживление традиций и норм цеховой корпоративности, профессионалистской узости и предрассудков (см. [458, с. 88—89]). Закономерно, что эта мера вызвала недовольство в рабочей среде (см. [562, 1958, №4, с. 6] ).

В условиях неграмотности и малограмотности подавляющего большинства населения страны и основной массы рабочих выпускники городских общеобразовательных школ превратились в мощный резерв для подготовки квалифицированных рабочих кадров. Они быстро овладевали промышленными профессиями и специальностями, повышали свою квалификацию и переходили в состав наиболее -квалифицированных рабочих, занимали посты руководителей лроизводства. Однако возникли резкие контрасты между требованиями жизни и традиционными нормами взаимоотношений, предусматривавшими, в частности, безусловное подчинение и повиновение молодых старшим по возрасту и т. п. Решение III лле- нума ЦК КПК относительно системы внутризаводского ученичества. особенно отрицательно сказалось на положении рабочей молодежи из числа выпускников общеобразовательных школ, затормозив и усложнив процесс их слияния с рабочими коллективами. Раздававшиеся на предприятиях страны в конце 50-х — начале 60-х годов массовые требования старых рабочих установить надбавки к .заработной плате за стаж работы и ликвидировать поощрительные системы оплаты труда, способствовавшие быстрому ро- С)ф. заработной платы молодых квалифицированных рабочих, свидетельствовали-о том, что часть рабочих, будучи неудовлетворенной решениями III пленума ЦК КПК и одновременно почувствовавшая одобрение с.его стороны своим притязаниям, осознала правомерность дальнейшего наступления в защиту традиций, норм и порядков цеховой корпоративности, профессионалистской узости и ограниченности.

III пленум ЦК КПК провозгласил политику «низкой и рациональной заработной платы» (в ее основу был положен прйнцип «пищу, рассчитанную на трех человек, должны потреблять пять человек»), означавшую на деле замораживание заработной платы рабочих и служащих. Пленум ввел новый порядок оплаты труда, установив, что для вновь поступающих на работу заработная плата должна определяться с учетом средних доходов .крестьян в данной местности, и предоставил широкие права местным органам власти в разработке норм, регулирующих продолжительность рабочего времени, порядок оплаты труда и другие стороны трудовых отношений. I

Решения пленума фактически означали отказ от пролетарского принципа «равной оплаты за равный труд», от единства норм организации заработной платы для всех категорий рабочих и служащих. Отньгне часть из них (поступившие на работу до 1957 г.) превращалась в привилегированную группу, для которой был сохранен наиболее высокий уровень заработной платы. Эти рабочие и служащие оплачивались в соответствии с едиными общегосударственными тарифными сетками. Для остальных трудящихся введен иной принцип организации оплаты труда — соизмеримость с доходами крестьян. Решения пленума по своему объективному смыслу означали санкции на разработку особых норм, создание особых трудовых статусов для отдельных групп трудящихся.

В Китае и раньше, до 1957 г., достаточно широко практиковалось использование временных и сезонных рабочих и служащих7. Однако до 1957 г. не существовало четких нормативных актов, деливших рабочих на отдельные группы и слои. Со времени III пленума ЦК КПК положение коренным образом изменилось.

Кадровые и наиболее квалифицированные или опытные (по китайской терминологии, «постоянные» либо «старые» рабочие) были не только юридически выделены из общей массы трудящихся, но и идейно-политически противопоставлены ей в 1958 г. как часть, примыкающая к «буржуазным силам», «буржуазной интеллигенции», объявленным «замшелыми преградами» на пути развития страны [593, З.УН1.1966]. Вокруг этого ядра, объединенного в профсоюзы и поставленного в лучшие условия жизни, быта и оплаты труда, были искусственно созданы многочисленные группы временных, сезонных, не имевших твердых гарантий сохранения постоянной работы «новых» рабочих8, учеников, а также «и рабочих и крестьян», часто говорящих на ином диалекте и живущих по иным обычаям, нежели «постоянные». Закрепление рабочих за предприятиями, дифференциация их общественного и трудового положения, накаленная обстановка морально-политического противопоставления одних групп рабочих другим — все это создало такие контрасты в степени организации, уровне жизни, в культурном и социально-психологическом облике, во взглядах и настроениях рабочих, что процесс формирования рабочего класса застопорился.

Политика замораживания заработной платы, санкционированная III пленумом ЦК КПК в 1957 г. (подробнее см. [393, с. 87— 89]), оказала огромное влияние на жизнь рабочих в последующие двадцать лет. В работе «Экономическая и политическая стачка» В. И. Ленин писал: «Добиваясь улучшения условий жизни, рабочий класс поднимается вместе с тем и морально, и умственно, и политически, становится более способным осуществлять свои великие освободительные цели» [72, с. 319] 9. Однако руководство КПК, пойдя на поводу у части партии, выступавшей по инициативе Мао Цзэдуна с лозунгами типа: «Бедность — это хорошо», «Не бояться трудностей, не бояться смерти», продемонстрировало полное равнодушие к насущным проблемам жизни трудящихся и строительства нового общества.

Мао Цзэдун и его сторонники стали толкать КПК на путь милитаризации производственных коллективов. Призывая к образованию «совершенно нового отряда рабочих и служащих», отдельные деятели партии требовали превратить рабочих в «освободительную армию, не одетую в военную форму» [593, З.УШ.1966], «создавать отряды рабочего класса в соответствии с принципами строительства НОАК» [593, 3.1У.1966] и т. д., добиваясь, как сообщало агентство Синьхуа в августе 1966 г., чтобы «каждый отряд имел зерно, везде были заводы», «весь народ стал солдатом, каждый человек — бойцом».

Милитаризация производственных коллективов вызвала крупные трудности и еще большее обострение противоречий в рабочей среде. В 50-е годы и в начале 60-х годов деятельность КД1К, то уповавшей на революционные традиции рабочих коллективов и их сплоченность в подавлении сопротивления буржуазии, а затем в ликвидации капиталистического уклада хозяйства, то поддававшейся требованиям сил, стоящих на позициях мелкокрестьянской или мелкобуржуазной уравнительности, скованных шорами цеховой корпоративности, профессионалистской узости, профессиона- листских предрассудков, то начинавшей насаждать в городах нормы сельской жизни и принуждавшей города и промышленные предприятия переходить ;к автаркическому развитию, свидетельствовала о том, что на положении дел в партии сказывался сложный и мучительный процесс формирования пролетариата как са- ;мостоятельной общественной силы страны.

Во всех государствах мира содержание этого процесса главным образом определялось социальным, политическим и идеологическим обособлением рабочего класса от буржуазии и мелкой буржуазии, с одной стороны, от деклассированных групп населения, люмпен-пролетариев, пауперизованных масс города и деревни— с другой. В КНР победа революции и общественно-политические преобразования начала 50-х годов несомненно ускорили процесс выделения рабочего класса в самостоятельную общественную силу. Однако он продолжался сравнительно недолго, не достигнув завершающих стадий.

Массовый наплыв в ряды рабочих выходцев из разных классов и слоев населения проходил в обстановке ликвидации еще не созревших буржуазных производственных отношений, когда классовый антагонизм между рабочим классом и буржуазией не успел окончательно созреть и принять ясные политические, социальные и культурные формы, в условиях решения огромных по своему объему задач борьбы против феодально-патриархальных оков, препятствовавших общественному развитию и порождавших определенное совпадение интересов рабочих, мелких собственников, различных слоев мелких предпринимателей и мелких буржуа. В промышленное производство втягивались отдельные группы деклассированных элементов, а иногда и люмпен-пролетариев, материальное положение которых мало чем отличалось от положения многих рабочих.

И все же, несмотря на огромные масштабы изменений в составе рабочих фабрично-заводского производства, процесс формирования рабочего класса в самостоятельную общественную силу имел перспективы успешного развития. Для этого нужно было время. Для этого было еще более необходимо, чтобы КПК занимала последовательно классовые, пролетарские позиции по каждому вопросу общественной жизни и в ходе их решения постоянно воспитывала, закаляла, просвещала, объединяла рабочий класс.

1957 г. в этом отношении оказался своеобразным рубежом, обозначившим быстрое развитие негативных явлений в деятельности КПК, в жизни всего китайского общества. Вопреки реальному углублению различий в классовых и социальных интересах, проявившемуся, в частности, в выступлении действительно правых элементов против КПК и строительства социализма, КПК берет на вооружение концепцию единства интересов всех классов и слоев населения, изложенную в работе Мао Цзэдуна «К вопросу о правильном разрешении противоречий внутри народа». Тогда же руководство КПК становится инициатором детализации системы внеэкономического принуждения, ее развития за счет введения системы личной зависимости и сословного по своей сути закрепления классовых и социальных различий. Промышленные предприятия, как и все китайское общество, начинает постепенно захлестывать мутная, развращающая волна национализма и шовинизма, глашатаем которых явились многие лидеры КПК. Мао Цзэдун выступает с осуждением «слепого копирования» опыта СССР, с призывами «не плестись в хвосте», не «следовать на поводу у СССР», на деле означавшими отказ от изучения и творческого применения международного опыта социалистического строительства и предворившими последующие многолетние кампании неистового антисоветизма.

С этого времени начинает постепенно сворачиваться работа по вовлечению рабочих в КПК и укреплению массовости ее ячеек на предприятиях, свертываться деятельность профсоюзов, направленная на просвещение и воспитание рабочих, способствующая осознанию ими своих классовых интересов и формированию классовых позиций. Приходят в упадок или ликвидируются собрания и конференции рабочих и служащих, являвшиеся формами их участия в управлении производством.