Вместо предисловия

Мы хотим взять из прошлого огонь, а не пепел.

Жан Жорес

История всегда привлекала людей. Каждому человеку важно знать историю своей Родины, своей семьи, своей науки.

поговорить с Сократом, решить, стали ли люди вообще и бухгалтеры в частности лучше или хуже. История позволяет нам сделать это.

Вопрос об изучении истории науки не вызывает сомнений. Более того, степень развития науки определяется уровнем изученности ее истории[*]. Но тут мы подходим к тому, как возникла сама наука.

Наука начиналась с воображения. Если человек силой воображения увидел квадрат, просто квадрат, а не какой-то, где-то существующий конкретный квадрат, он уже на пути научного мышления. Подлинная наука априорна. Квадрат, данный воображением, должен служить эталоном для анализа всех реально существующих квадратов.

Во все времена при описании фактов хозяйственной жизни было нечто общее, что со временем стало не только возможным, но и необходимым выявить и описать. Это общее можно назвать категориями. Общее знание, сформулированное в форме категорий, отделившись, так же как числа от реальных предметов, получило самостоятельное значение. Знание, использующее категории, становится наукой. Бухгалтерский учет как комплекс научных категорий, как счетоведение позволяет выявить и оценить суть практической деятельности любой бухгалтерии в любой точке земного шара. Эти категории в своих первоистоках имели началом хозяйственную деятельность, проходившую в каких-то эргастериях, латифундиях, в лавках купцов и в конторах менял. По мере экономического развития они трансформировались, принимая различные формы, связанные с особенностями деятельности деловых людей, инженеров, администраторов. Дух эпохи также оказывал огромное, иногда всепоглащающее влияние на содержание и структуру учета. Часто науку представляют в виде буксира, тянущего за собой баржи практики. Эго верно лишь частично. Науки, в их полном и глубоком смысле, ценны сами по себе, независимо от того, чем они нагружены и какие тяжести тянут.

Все науки можно классифицировать или по предмету (Кант), или по методу (Риккерт), или по цели (Богданов). У бухгалтерского учета есть свой

предмет — факты хозяйственной жизни, свой метод — моделирование и свои цели — обеспечение сохранности ценностей и выявление результатов хозяйственной деятельности.

Сами бухгалтеры всегда, с той или иной степенью успешности, решали три задачи: 1) сделать учет максимально информативным и точным; добиться его простоты и дешевизны и 3) получить своевременную информацию о фактах хозяйственной жизни. Однако эти задачи в значительной мере взаимоисключают друг друга и поэтому учет никогда не был исчерпывающе информативным, достаточно точным, общедоступно простым и действительно дешевым и своевременным. Эта несовместимость была замечена довольно давно. Интересы собственника, администратора, служащих, подотчетных лиц, кредиторов и дебиторов — противоречивы, и эти противоречия с неизбежностью находят отражение в учетных регистрах. Поэтому всегда кто-нибудь был недоволен учетом, а поскольку обиды персонифицируются, ругали бухгалтера. Но обиды и критика — лучший стимул в развитии нашей науки и нашего дела. Так, если взять всю историю бухгалтерского учета, обратиться к его началу, а начало — это «не чистое ничто, — как писал Г. Гегель, — а такое ничто, из которого должно произойти нечто» [Гегель, с. 57], то можно проследить, как меняется это ничто, как оно приобретает самые разнообразные формы и как эти формы и их смена обусловливаются объективными причинами, присущими хозяйственному процессу, и, что особенно важно подчеркнуть, как эти формы интерпретируются бухгалтерами, как они «укладываются» в те или иные теоретические построения ученых, т.

какой форме. При этом бухгалтеру необходимо всегда помнить, что описания (интерпретации) фактов хозяйственной жизни могут быть разнообразными. Например, одно и то же число четыре только в десятичной системе счисления можно представить: 4,              ,              22,              5—1, 6—2,

3+1 и т. д. Точно так же жизнь дает практически бесконечный ряд выражения любой идеи. Однако множество теорий, их категорийный аппарат и разнообразие его форм не мешают найти их общее описание*.

Этот вывод приводит к заключению о невозможности дать одну законченную и единственно правильную реконструкцию подлинного процесса развития учетных идей.

История бухгалтерского учета — это поиск разумных ответов. Иногда он шел успешно, порой приводил к разочарованию, люди впадали в заблуждения, однако, осознав это, начинали поиск заново. История учета — это не путь от победы к победе, а летопись его взлетов и падений.

Время от времени издавались фундаментальные книги, в которых торжественно излагалось «ничто», выдаваемое за нечто; эти книги надолго становились маяками, ведущими в тупик нашу науку, ибо «ученые, — как шутил А. Франс, — весьма часто отличаются от нормальных смертных способностью восхищаться многословными и сложными заблуждениями». Чтобы не забывать хорошее и не восхищаться сомнительным, бухгалтеры, формируя научные категории, начали изучать историю своего дела, своей науки**. Они по-разному понимали ее, и мы отметим несколько типичных подходов:

философский, наиболее яркие его представители у нас — Ф.В. Езерский и Я.М. Гальперин, на западе — А. Хаар. Сущность этого подхода заключается в том, что авторы пытались осмыслить ход исторического развития и выяснить, какие законы управляют этим развитием. Несмотря на важность такого подхода, до сих пор это направление было самым неудачным. Ф.В. Езерский, Я.М. Гальперин и А. Хаар строили схемы, в которые закладывались некоторые факты из истории учета, «чтобы волны былого поили их бред» (Бодлер), но сами схемы были нужны авторам только для доказательства совершенства тройной бухгалтерии или оперативно-балансового учета;

Для этого используются средства анализа и синтеза. Анализ раскрывает структуру теории, представляет знание, синтез показывает функции, которые выполняет теория, позволяет понять ее.

Занялись они этим не сразу. Много веков бухгалтеры не интересовались своей историей. Они думали, что если «ни одно событие в прошлом не имеет сколько-нибудь существенного значения» (Т. Б. Маколей), то незачем и заниматься трудным и никчемным делом. Только с начала XX в. зародился научный интерес к истории учета.

документальный, в противоположность первому направлению авторы, работавшие в области истории учета, вместо выводов и теорий, вместо схем эволюции предпочитали излагать факты. Так, О.О. Бауэр просто издавал тексты старинных книг по учету и, как правило, воздерживался от комментариев. Велика заслуга в этой области В. Ф. Широкого, изучавшего документы и книги XVIII столетия. На Западе в этом направлении много сделали Б. Пенндорф, Ф. Мелис, Р. де Рувер, Г. де Кройке, Э. Стевелинк, В. Стон; в целом это позитивистское направление может много помочь в сборе материалов и очень мало — в их осмыслении;

синтетический, авторы обобщали фактический материал с помощью какой-нибудь философской концепции. Это направление как бы синтезирует первые два. Изложение фактов учета дается на фоне истории развития общества. В этом плане писал А. М. Галаган. Сначала он излагал историю учета в духе О. Конта, потом — М. Н. Покровского. Более удачными были работы двух видных историков учета: Н. С. Помазкова и А. И. Лозинского, показавших различные факты истории учета исходя из марксистского понимания исторического процесса. Вместе с тем надо отметить, что ни А. М. Галаган, ни Н. С. Помазков, ни А. И. Лозинский никаких новых фактов не установили; из зарубежных авторов известны: К. П. Кейль, Г. Д. Элридж, Э. Перагэлло, К. Г. Деметреску, Р. Теофанович, Ф. Гертц;

аналитический, авторы излагают историю не всего учета, а отдельных его категорий. На Западе видными представителями такого метода были: А. Ч. Литтлтон, Б. С. Ямей, у нас — Н. Р. Вейцман. Разновидностью этого направления можно считать попытки проследить развитие идей, связанных с интерпретацией двойной записи. Здесь надо назвать таких авторов, как Ж. А. Фламминк, М. Чатфильд, Р. Олотт и М. Ездимирович.

При любом подходе перед историком встает вопрос об источниках. Если мы рассматриваем бухгалтерский учет как практическую деятельность (счетоводство), то решающее значение приобретают подлинные учетные документы. Они почти все погибли. Люди бережно хранят письма Наполеона, но никто не хранит учетные книги мастерских, магазинов и меняльных контор. К счастью, в немногочисленных архивах мы находим иногда чудом уцелевшие следы бухгалтерской старины. На наших глазах старые документы передают в утиль, книги — в макулатуру; из памяти людей исчезают факты огромного значения; многое сознательно или бессознательно скрывается. Все, что дошло до нас по истории практической организации учета, носит в значительной части случайный характер. И тем не менее есть историки-позитивисты, о которых писал А. Франс, с гордостью говорящие, что «мы просто-напросто издаем тексты. Мы придерживаемся буквы. Одна лишь буква есть нечто ценное и определенное. Мысль не существует, все идеи — фантазии». Однако в отличие от позитивистов мы полагаем, что вне идеи самые ценные документы, самые лучшие факты ничего не стоят, ибо и без документов история идей не пресечется, мы не утратим своего самосознания, не забудем, где и когда живем, чем занимаемся.

Если мы изучаем бухгалтерский учет как науку (счетоведение), то положение несколько облегчается, так как ее историю можно писать по опубликованным работам. Однако в этом лабиринте книг и журнальных статей так трудно отделить то, что имеет значение для веков, от того, что представляло сиюминутный интерес для незнакомых нам современников. Еще труднее решить, когда социальный заказ повлиял на развитие учета и когда последний был двинут вперед мощным усилием человеческой мысли. И уж совсем трудно разобраться в том, кто был первым в решении той или иной проблемы, кому принадлежит приоритет.

Сравнивая практическую деятельность в области учета с его научной разработкой, можно сделать много ценных и важных наблюдений. К сожалению, все, за очень незначительным исключением, излагали историю учета до JI. Пачоли по памятникам древности (документам), а после — по книгам и журнальным статьям. В какой степени теоретические работы отражали на протяжении веков практику, как сильно было влияние науки на будни учета, остается загадкой. Полностью ее решить не удастся, но попытаться понять ее можно и нужно.

Но каков бы ни был подход к написанию истории бухгалтерского учета, он представляет большой интерес, и может быть поэтому сейчас во многих странах бухгалтеры включились в поиск древних записей, старинных книг, анализ своеобразных идей. С каждым днем появляется все больше и больше публикаций, связанных с историей бухгалтерского учета. Почти все профессиональные журналы (а их множество) помещают статьи по истории учета, созданы четыре специальных журнала — The Accounting Historians Notebook, The Accounting Historians Journal, Accounting Business and Financial History и Accounting History Newsletter, посвященных только проблемам эволюции бухгалтерских знаний, сформирована и успешно работает Академия истории бухгалтерского учета (АИБ), объединяющая усилия специалистов многих стран. Активная работа по изучению истории бухгалтерского учета ведется за рубежом во многих университетах.

Все это позволяет, как говорил К. Ясперс, «осветить нашу собственную ситуацию в рамках мировой истории. Задача исторической концепции — способствовать осознанию современной эпохи. Она показывает нам наше место в ней» [Ясперс, с. 99]. Понимание места в нынешней ситуации вызвало интерес к истории учета в нашей стране. Все больше счетных работников ищут в старинных книгах ответы на вопросы, связанные с учетом акций, облигаций, дивидендов, векселей и т. п.

Но главное даже не в этом. Люди начали осознавать, что изучение истории поднимает престиж профессии, облегчает понимание практических проблем,, ставит новые вопросы, выдвинутые жизнью, прививает любовь к бухгалтерскому учету, ибо чтобы дело стало настоящим Делом, чтобы маляр стал художником, каменщик — зодчим, конторщик — бухгалтером, делу надо придать немного поэзии, умножить знание на мечту.