ПОДГОТОВКА К ПЕЧАТИ И ИЗДАНИЕ ТОМА XVII «ПОЛНОГО СОБРАНИЯ РУССКИХ ЛЕТОПИСЕЙ»
Н. Н. Улагцик Том XVII ПСРЛ, в который вошли летописи, называющиеся западнорусскими или литовскими, литовско-русскими, белорусско-литовскими, вышел из печати в 1907 г. Вопрос о выпуске подобного издания был поднят акад. А. А. Куником1141 на заседании Археографической комиссии еще в 1864 г. Тогда же Комиссией было решено «иметь в виду А. Ф. Бычкову издание литовских летописей в особом отделе Полного собрания летописей» 1142. Таким образом, от решения издать том летописей до выхода его в свет прошло более 40 лет. Очевидно, никакое другое издание этой серии не пережило столь длительного «утробного» периода. Ко времени выступления А. А. Куника некоторые из летописей, созданные в Великом княжестве литовском, были опубликованы. Так, в 1823—1824 гг. И. Данилович издал летопись, получившую название Супрасльской 1143. В 1846 г. Т. Нарбут выпустил отдельным изданием хронику Быховца1144. В том же году О. Бодянский напечатал отрывок из летописи, получившей название летописи Рачинского1145. В 1854 г. А. Н. Попов опубликовал большую часть Уваровской, или Слуцкой летописи1146. В 1866 г. М. О. Коялович представил в Комиссию копию летописи Авра- амки, которую Комиссия тогда же решила напечатать 1147. Позже был найден и издан еще ряд летописей того же характера, и поэтому А. А. Куник в 1886 г. подал в Комиссию «Записку», настаивая на необходимости выпуска их отдельным изданием1148. В результате Комиссия решила «приступить к изданию литовско-русских летописей», поручив это дело опять А. Ф. Бычкову1149. Хотя Археографическая комиссия уже приняла решение публиковать летопись Авраамки в т. XVI ПСРЛ (том этот вышел в 1889 г.), тем не менее Куник в своей «Записке» предлагал издать сборник источников по истории Великого княжества литовского, включив в него и эту летоп-ись. Куник намеревался поместить в сборник следующие летописи: Рачинского, Патриаршую, Евреиновскую, Быховца, Супрасльскую, Уварова, Кра- синского, Руссова, Авраамки и Межигорскую. Кроме того, он сообщал, что располагает сведениями о наличии летописей у помещика Хоминского (Виленская губ.) 1150, большого отрывка летописи у какого-то херсонского помещика, писанной на латинском языке, «который, судя по доступным данным, заслуживает особого внимания», и найденного В. О. Ключевским «сказания о Гедимине» п, которое он тоже, видимо, считал необходимым поместить в сборник. Сверх того, Куник предлагал включить туда же «Гонца добродетели» М. Стрыйковского 1151, главы из книги Гваньини, посвященные Литве (Куник считал, что действительным автором этой работы был М. Стрыйковский), затем все те отрывки из «Хроники» М. Стрыйковского, которые касаются литовской истории за время приблизительно «до Ягайла или до Витовта», такие же отрывки из «Истории» (хроники) Яна Длугоша и «генеалогическое сочинение» А. Кояловича 1152. Все это предполагалось дать и в оригинале, и в переводе на русский язык. Как видно из этого, А. А. Куннк хотел издать том не собственно летописей, а как бы археографический сборник (или несколько сборников, так как вместить все это в один том невозможно) , освещающий историю Великого княжества литовского за период примерно до конца XIV столетия. В январе 1899 г. А. А. Куник умер, не успев осуществить свои начинания, и продолжателем его работ стал А. А. Шахматов, представивший 12 декабря 1900 г. в Археографическую комиссию свою «Записку», в которой изложил как историю вопроса, так и свой план издания белорусско-литовских (западно- русских) летописей. По мнению А. А. Шахматова, следовало «печатать каждый из списков западнорусских летописей отдельно, так как этот единственно научный способ издания западнорусских летописей дает возможность разрешить ряд весьма сложных вопросов о происхождении и взаимных отношениях дошедших до нас исторических повестей и летописных заметок западнорусского происхождения». Кроме того, А. А. Шахматов считал, что этот том «должен содержать в себе не только издание отдельных списков этих летописей, но также все указания на западнорусские летописи, находящиеся в польских хрониках Длугоша и Стрыйковского, причем, быть может, правильнее всего остановиться на мысли Куника — напечатать все встречающиеся у Длугоша известия о Литве и все места летописной компиляции Стрыйковского, касающиеся собственно литовской истории в тех именно хронологических пределах, к которым относится содержание западнорусских летописей. Кроме того, необходимо было бы присоединить к изданию выборку из московских и из других летописей тех статей и известий, где можно найти указания на их западнорусское происхождение» 1153. Как видно из этого, А. А. Шахматов предполагал издать очень разнообразные по происхождению и характеру источники, как написанные в Великом княжестве литовском, так и вне этого государства, но содержащие данные по его истории. Однако, переходя непосредственно к вопросу о комплектовании тома, А. А. Шахматов сильно ограничил рамки публикации. Ориентировочно он намечал для будущего тома следующие летописи15: 1. Супрасльскую; 2. Никифоровскую (для вариантов к Супрасльской); 3. Уваровскую (часть, содержащую данные по истории Великого княжества литовского, а остальное — для вариантов к Супрасльской); 4. Авраамки; 5. Красинского; 6. Части Ростовской (озаглавленные «Литовскому роду починок» и «Родословие великих князей литовских»); 7. Руссова; 8. Ев- реиновскую; 9. Рачннского; 10. Выховца; 11. Отрывок из «Сборника» Муханова (о королеве Варваре); 12. Патриарший; 13. Origo regis Jagyelo; 14. «Список 18 столетия, сделанный латиницей с летописи, указанной под № 5» 1154. Как видим, между двумя изложенными планами имеется существенная разница: в проектируемый том А. А. Шахматов предлагал включить материалы исключительно летописного характера, притом созданные только в Великом княжестве литовском, тогда как в той же «Записке» он высказал пожелание издать гораздо более разнообразные источники. Расхождение, очевидно, получилось вследствие того, что в первом случае А. А. Шахматов намечал программу публикаций конкретно, применительно к данному тому, а во втором — вообще. Разница между двумя планами тем более была необходимой, что в серии «Полное собрание русских летописей» издавались исключительно летописи, тогда как труды Длугоша и тем более Стрыйковского отнести к летописям едва ли возможно. Не подходят к этой серии также и выборки из летописей, потому что в серии памятники печатаются полностью. Была ли идея издания сборника, содержащего выборки из работ польских хронистов в переводах, оставлена А. А. Шахматовым совершенно или отложена на время, неизвестно, во всяком случае вопрос этот со временем не только не потерял своего значения, но еще более обострился. Нет никакого сомнения, что труды Длугоша, Вельского и в особенности Стрыйковского, содержащие огромную массу данных по истории не только Литвы и Белоруссии, но и всей Восточной Европы, должны быть переведены на русский язык, притом лучше всего не в выдержках, а полностью и с необходимыми комментариями. В первую очередь это относится к «Хронике» Стрыйковского 11. Ранее намечаемые к изданию летописи обычно назывались литовскими, А. А. Шахматов высказался против такого названия, потому что в них «есть записи, возникшие в Смоленске». Он был также против того, чтобы их называли «литовско-рус- скими» по тем соображениям, что под это название могут подойти и «южнорусские», т. е. украинские летописи, и поэтому предложил назвать их «западнорусскими» 1155. Очевидно, аргументация автора в этом случае не отличается убедительностью, так как все названные летописи (за исключением Супрасльской) содержат данные прежде всего по истории Великого княжества литовского, и поэтому хотя они написаны не на литовском языке, исключать слово «литовские» невозможно 1156. Кажется, что для них всего больше подходит термин «белорусско-литовские», поскольку в основном они написаны на белорусском языке, но содержат преимущественно данные по истории Литовского государства. На том же заседании Комиссии, происходившем 12 декабря 1900 г., А. А. Шахматов выразил пожелание, чтобы ему дали помощника, вернее, чтобы была создана- небольшая группа из лиц, не принадлежащих к Комиссии, но знакомых с теми летописями, которые предполагалось включить в том, причем он прямо указывал на С. Л. Пташицкого. Однако член Комиссии С. Ф. Платонов, ссылаясь на отсутствие подобного прецедента, выступил против создания группы, но сказал, что редакторы Археографической комиссии «пользуются полным и неограниченным правом искать совета и даже приглашать к сотрудничеству специалистов здешних и иногородних», указывая как на подходящих кандидатов на И. И. Лаппо и М. К. Любавского1157, известных уже в то время специалистов по истории Великого княжества литовского. Комиссия решила послать И. И. Лаппо и С. Л. Пташицко- му «Записку» А. А. Шахматова с предложением принять участие «в трудах А. А. Шахматова к отысканию и изучению рукописей, содержащих литовские летописи, и вообще в работах по изданию означенных памятников» 1158. В действительности участие в издании т. XVII ПСРЛ принял лишь С. Л. Пташицкий, причем роль его в этом деле была весьма значительной. В предисловии к т. XVII ПСРЛ сказано, что «редакция тома принадлежит С. Л. Пташицкому и велась им совместно с членом Комиссии А. А. Шахматовым» 1159, но в предисловии к Ольшевской летописи (входившей в состав т. XVII и изданной в 1932 г. в Польше) редактором тома Пташицкий называет себя одного1160. Как получилось такое расхождение? В том' же 1907 г., когда был издан т. XVII ПСРЛ, 'Пташицкий напечатал (в Вильно) Ольшевскую летопись отдельной книгой, дав к ней пространное предисловие на польском языке 23а. Публикуя эту летопись в 1932 г. еще раз, Пташицкий перепечатал почти без изменений предисловие, сам же текст летописи заново не печатался, так как у издателя оказалось достаточно оттисков тех листов летописи, которые были помещены в т. XVII ПСРЛ. Новым сравнительно с предыдущими изданиями является помещение двух фотоснимков с отдельных листов летописи. То, что в издании 1932 г. Пташицкий назвал себя единственным редактором т. XVII, всего вероятнее следует понимать так, что он приготовил том к печати _со стороны технической, причем сделал это весьма добросовестно, исключая те случаи, когда он не понимал значения отдельных слов. Все это, однако, не дает ему права исключать А. А. Шахматова в деле подготовки тома к изданию. Общий объем тома составляет около 40 печатных листов, из них один приходится на предисловие и около двух на указатели. В том вошли следующие летописи (перечислены в том порядке, в каком они даны в томе): 1. Супрасльская; 2. Уваровская; 3. Академическая; 4. Красинского (вторая часть); 5. Виленская; 6. Литовскому роду починок; 7. Origo regis Jagyelo et Wyt- holdi ducum Lithuaniae; 8. Красинского (первая часть); 9. Археологического общества; 10. Рачинского; 11. Евреиновская; 12. Родословие великих князей Литовского княжества; 13. Похвала Витовту; 14. Ольшевская; 15. Великого княжества литовского кроничка; 16. Быховца. Приложения: 1. Родство великих князей литовских (Литовскому роду починок); *2. Родство великих князей литовских (Родословец великих князей литовских); 3. Начало государей литовских; 4. Предисловие о великих князьях литовских, откуду они пошли; 5. Родословие великих князей литовских; 6. Сказание о великом князе Витофте. Издавая т. XVII ПСРЛ, редакция стремилась передать текст с наибольшей полнотой. Она сохранила все те буквы, которые вышли из употребления (д, со, 7,0), но в то же время надстрочные внесла в текст и передала курсивом. Титла в большинстве случаев раскрыты. На всем протяжении тома сохранена пунктуация оригинала, в результате чего есть немало страниц, на которых вообще нет знаков препинания, зато на других точки и запятые встречаются через каждые 2—3 слова. Правило это не соблюдено только в летописи Быховца, но из-за того, что имелся лишь печатный текст, а не оригинал. Сохранение пунктуации оригинала не дает возможности представить, как понимали текст редакторы; каждому читателю предоставляется возможность толковать его по-своему. Естественно, что это затрудняет пользование источниками. Строго придерживаясь оригинала, редакция печатала текст со всеми ошибками или описками («свими» вместо «всими»), давая правильное прочтение в примечаниях, а иногда, печатая искаженное слово, делала пометку («так», «sic») или ставила восклицательный знак. Впрочем, в ряде случаев такие отметки ставились и там, где они вовсе не были нужны1161. Вместе с тем в томе есть немало искаженных слов, при которых нет никаких отметок и для читателя непонятно, что это: неотмеченная ошибка оригинала или просто недосмотр корректора. Помещенные в томе летописи печатались ранее, причем давалось их палеографическое описание, и, очевидно, поэтому в предисловии подобное описание в большинстве случаев отсутствует, что является одним из недочетов издания. В тех томах «Полного собрания русских летописей», которые выходили перед революцией, указатели имеются далеко не во всех, но в т. XVII они есть; это — именной и географический. И именно они являются самым уязвимым местом т. XVII ПСРЛ. Сделаны указатели исключительно плохо, так как составитель их В. К. Колашевский не понимал языка летописей и вообще проявил в своей работе крайнюю небрежность. В особенности неблагополучно обстоит дело с географическим указателем; иногда, правда, это явные опечатки (г. Димитров назван уездным городом не Московской, а Минской губернии, стб. 640). Но в целом он переполнен грубыми ошибками. Так, согласно указателю, города Кернов (Литва) и Пернов (Эстония) — это одно и то же, и поэтому на стб. 644 дается ссылка: «Пернов, см. Кернов». Наоборот, Луцк разделен на два города: Луцк и Великие Луки (стб. 642, 643). Причиной этого является наименование в ряде мест Луцка Великим Луцком. Хотя названия «Крево» и «Краков» находятся рядом, автор указателя в вариантах названия Крево приводит и Краков (стб. 642). В Белоруссии и в Польше есть реки с названием «Бобр» (по-польски «Бебжа»), в первом случае это приток Березины, во втором — Западного Буга. В указателе обе эти реки даны как одна, и притом на слово «Боброка» (стб. 638). Город Белгород иа р. Ирпени (в указателе — Иртени) спутан с Белгородом Днестровским, и таким образом вместо двух городов получился один (стб. 638). В одном месте Буг Южный спутан с Бугом Западным (стб. 638). Город Ворута назван горой (стб. 638). Согласно ука- . зателю г. Скала находится не в Подолии, а в Польше (стб. 646). Река Случь, левый приток Припяти, спутана со Случью, впадающей в ту же Припять с правой стороны (стб. 646). На стб. 410 по ошибке вместо «род Кгаштолтов» напечатано «город Кгаштол- тов», в результате чего в указателе появился «город Гастол- тов» (стб. 640). Упоминаемые в тексте рядом названия двух городов Белоруссии — Койданово и Ивенец — даны как один населенный пункт Койданово-Ивенец (стб. 641). Город Копыль, расположенный в юго-восточной Белоруссии, отнесен к Волыни (стб. 642). Две реки Уши, в одном случае приток Немана, а в другом — Березины, как и река Цепра, протекающая примерно в 100 км севернее Припяти, отнесены к Подолии (стб. 647). В одном случае слово «тайстра» (по-белорусски «тайстра», или «кайстра», означает «холщевая сумка») было понято как название населенного пункта и попало в географический указатель (стб. 647). Точно так же из слов «свои голд» (своя присяга) получился город Своиголд (стб. 646). Гораздо меньше ошибок в указателе именном, но и там они есть. Так, князь Свидригайло в одном месте обозначен своим именем, а в другом как «Оветригайло» (стб. 630). Село Милосла- вичи под Киевом понято как имя человека (стб. 628). Бона, жена короля польского и великого князя литовского Сигиз- мунда Казимировича, названа женой Сигизмунда Ягайловича (стб. 619). Непонятно, почему Евна (персонаж фантастический), упоминаемый в испорченной части текста хроники Быховца, названа женой Гедимина (стб. 623). Вол, который в хронике подчеркнуто именуется литовским паном, в указателе назван польским (стб. 621), тогда как мазур Носута назван литовцем (стб. 622). Князья Кобринские названы Крбинскими (здесь, правда, повторена ошибка текста, стб. 627). К сожалению, указанные ошибки далеко не исчерпывают все неточности, имеющиеся в т. XVII ПСРЛ. Выход в свет т. XVII был встречен рецензиями самых крупных специалистов по белорусско-литовскому летописанию: Е. Ф. Карского25, М. С. Грушевского26, И. А. Тихомирова27, А. Прохаски 28. За исключением М. С. Грушевского, который сказал, что том «не оправдал больших надежд, которые на него возлагались», остальные рецензенты отнеслись к изданию очень благожелательно, отмечая, что в этом томе впервые собраны все известные летописи, отражающие историю Великого княжества литовского. Вместе с тем они сделали ряд весьма существенных и изложенных в резкой форме замечаний. Е. Ф. Карский отмечал, что том представляет собой «собственно рукопись, а не издание» и что в этой «рукописи» господствует «полная путаница в собственных именах лип, названиях мест, а иногда даже и простом повествовательном тексте». Карский считал, что это издание «строго филологическое» и очень неудобное для всех нефилологов. И. А. Тихомиров прежде всего критиковал способ издания, т. е. печатание текста со всеми ошибками и описками, с отне- 25 «Русский филологический вестник», Варшава, 1908, № 1—2, стр. 405— „ 406 • 23 «Записки Наукового товариства iM. Т. Шевченка», JIbBiB, 1908, № 86, стр. 224, 225. 27 ЖМНП, 1910, № 6, стр. 373—386. 28 A. Prochaska. Z powodu wydawnictwa latopisow litewskich.—«Przeglqd Historyczny», Warszawa, 1911, t. XII, s. 115—125. сением правильного текста в примечания, тогда как во всех предыдущих томах было наоборот 2Э. Не согласен И. А. Тихомиров и с тем, что летопись Красинского разделена на две части, причем вторая напечатана раньше первой1162. Масса замечаний сделана им относительно ошибочных отметок редакции о наличии или отсутствии тех или иных текстов в различных списках летописей. А. Прохаска, тоже выразивший недовольство способом издания, отметил, что Никифоровскую летопись следовало напечатать полностью, а не только использовать для вариантов; кроме того, он в своей пространной рецензии сделал ряд весьма ценных замечаний о составе летописей, помещенных в томе. После выхода в свет т. XVII ПСРЛ прошло почти семьдесят лет, и эта книга давно стала библиографической редкостью. Несмотря на свои недочеты это издание является важнейшие источником по политической истории Великого княжества литовского, а вместе и каждого из народов, населявших в свое время это государство, т. е. литовцев, белорусов, украинцев и отчасти русских. При таком положении давно назрел вопрос о его переиздании. Единодушное мнение рецензентов и опыт издания летописей в наше время говорит, что, переиздавая том, следует придерживаться тех же правил, каких придерживаются сейчас вообще, т. е. заменять вышедшие из употребления буквы современными, раскрывать все титла, вносить в строку надстрочные буквы, заменять буквенные обозначения годов цифровыми, применять современную пунктуацию. Несравнимо более сложен вопрос о составе. Не вызывает сомнения, что переиздать следует все летописи, имеющиеся в томе, но порядок их следования должен быть изменен (например, летопись Красинского должна быть помещена вместе). Кроме того, следует издать (и притом в первую очередь) те летописи или хроники, которые были обнаружены после выхода в свет т. XVII ПСРЛ.