Викторов Александр Семенович, агроном-лаборант Научно-технического сельскохозяйственного института в Нижнем Новгороде; родился в декабре 1902 г. в Нижнем Новгороде, в семье служащего на железной дороге. Отец — С.С.Викторов, мать — С.А.Викторова; брат — архитектор в г. Саратове. Закончил агрономический факультет НГУ в 1928 г. Проживал в Нижнем Новгороде: Канавино, ул. Горького 28, кв. 3. Арестован 15.07.30 г., освобожден 10.10.30 г. Показания ВИКТОРОВА А.С. 15.07.30 г. ВЛАДИМИРОВА я знаю с 1924 г., когда мы вместе учились на агрофаке НГУ. Знакомство с ВЛАДИМИРОВЫМ я поддерживал до последнего времени, последний раз виделся с ним весной текущего года. Во время моих посещений ВЛАДИМИРОВА наши разговоры в большинстве случаев сосредотачивались вокруг вопросов литературы. ВЛАДИМИРОВ часто читал свои стихи, которые мне не нравились, как не жизненные и упаднические. Из слов ВЛАДИМИРОВА мне кажется, что эти взгляды разделяла ПОСТНИКОВА, СЕРКИНА, КАВЛЕЙСКИЙ и одна студентка-медичка, фамилии ее не знаю, она приезжала из Ленинграда. Со слов и намеков ВЛАДИ- МИРОВА мне казалось, что эти лица составляли определенный кружок, который занимался литературой и, очень возможно, что и чем-нибудь другим, связанным с их анархо-мистическими устремлениями. Однажды, примерно в 1926 г., ВЛАДИМИРОВ мне читал отрывки из статьи об искусстве, комментируемого с идеалистической точки зрения. Статья представляла из себя тетрадь, напечатанную на машинке или написанную от руки. В этот же период времени он предлагал мне остаться на литературное собрание группы, но я отказался. С медичкой из Ленинграда я виделся один раз в Пушкинском саду. Она тоже говорила о литературе и стихах, насыщенных идеалистическими символами. Она пыталась обратить меня в свою веру, но я отрицательно отнесся к ее мистическим настроениям и этим дело кончилось, больше я ее не видел. Слышал, что она уехала в Ленинград. О своей поездке в Москву в 1929 г. на Кореневскую станцию ВЛАДИМИРОВ мне тоже рассказывал, причем говорил, что попутно он был у одного московского профессора, его единомышленника. О цели посещения профессора он мне не говорил. Полагаю, что это тоже были литературные цели. Записано с моих слов верно и мне прочитано. А.Викторов [АУФСБ РФ по Ниж. обл., П-18943, св. 1, л. 185-186] Показания ВИКТОРОВА А.С. 19.07.30 г. Из всех участников моего «дела» я лучше других знаю ВЛАДИМИРОВА. Я познакомился с ним, примерно, в 1924 г. на агрофаке НГУ. Знакомство я ним я поддерживал до настоящего времени. ВЛАДИМИРОВ — неврастеник, слабый, в чем виновато отчасти его воспитание и излишняя заботливость матери. С другой стороны, это удивительно непрактичный человек, не умеющий разобраться в основных вопросах жизненной практики, в чем сказалась уже наследственность по линии отца. ВЛАДИМИРОВ, как и его отец, очень любит литературу и поэзию и даже сам пишет стихи, которые, как и следовало ожидать, судя по его физическому развитию, носят оттенок грусти и меланхоличности. Я был у ВЛАДИМИРОВА за все время нашего знакомства не более 10-12 раз, еще меньше он был у меня. Во время этих посещений мы обменивались новостями по учебе (а по окончании вуза — по службе). Раза два за все время он читал мне свои стихи и, как человек, интересующийся литературой, рассказывал мне о новостях в таковой. Наши разговоры начинались и кончались спором, т.к. я все время ругал его за печальный тон его стихов и за нежизненность того или иного литературного произведения, которое ему нравилось. Говорили и об общих знакомых, иногда ВЛАДИМИРОВ говорил мне даже про тех, кого я совершенно не знал, но кто делил с ним его поэзию и литературные вкусы. О политических вопросах мы никогда не говорили, т.к. ни я, ни ВЛАДИМИРОВ не интересовались этим настолько, чтобы делать это предметом наших разговоров. Из наших общих знакомых (кого затронуло настоящее «дело») я знаю СЕРКИНУ и КАВЛЕЙСКОГО. Обоих я знаю только по факультету и нигде в другой, кроме университетской, обстановке не встречался. Со слов ВЛАДИМИРОВА я знал, что и тот и другой интересуются вопросами литературы и бывают у него. Впрочем, КАВ- ЛЕЙСКОГО я, кажется, видел раз у него, когда я однажды сидел у него. КАВЛЕЙС- КИЙ забежал к нему на 5-10 минут попросить какие-то записки по университетским лекциям. В настоящее время и СЕРКИНА, и КАВЛЕЙСКИЙ работают по агрономии вне пределов Нижнего, и насколько мне известно, потеряли всякую связь с ВЛАДИМИРОВЫМ. ПОСТНИКОВУ я встретил однажды у ВЛАДИМИРОВА, последний нас познакомил. Больше мы не встречались за исключением одного раза, когда мы прошли друг мимо друга на Советской площади в Нижнем, даже не поздоровавшись. Со слов ВЛАДИМИРОВА я знаю, что она студентка на Курсах иностранных языков и интересуется литературой. Примерно в 1924 г. я встретился с ленинградской медичкой Зиной (фамилии и отчества я не помню). Мы гуляли компанией по Пушкинскому саду: я, мой брат, ВЛАДИМИРОВ, Зина и, кажется, кто-то еще из девиц — кто именно, не помню. Говорили об учебе, литературе, театре и даже, кажется, залезли в философию (хотя никто из присутствующих, за исключением, м.б., Зины — я больше чем уверен — не знал основ таковой). Я совершенно не помню происходившего разговора, с одной стороны потому, что это было сравнительно уже давно, с другой потому, что это был такой же разговор, как и тысячи других, когда собирается учащаяся молодежь. Из всего, тогда сказанного, у меня осталось в памяти лишь следующее: 1) упоминалось имя анархиста КРОПОТКИНА (кто его вставил, сказать не могу), 2) Зина сказала, что согласно какого-то философского учения «камни дышат», против чего я, помню, сильно возражал. Вот на этих-то двух пунктах (разве добавить сюда не редкую заоблачность стихотворений ВЛАДИМИРОВА, хотя последний писал и на современные темы советского быта, участвуя в студенческой стенной газете в Подвязье) основываясь, при первом моем опросе на всех знакомых ВЛАДИМИРОВА был наброшен оттенок мистики анархизма. Я считаю это явно недостаточным и сожалею о том, что подписал при первом опросе свои показания, основанные на таком не веском материале. Был ли у ВЛАДИМИРОВА какой-либо литературный кружок, я не знаю. ВЛАДИМИРОВ мне говорил только, что иногда у него на квартире бывают литературные споры с его знакомыми, любителями литературы. Относительно того, что я видел у ВЛАДИМИРОВА какой-то лист, написанный не то от руки, не то на машинке, я ничего сказать не могу, т.к. не помню совершенно содержания и типа написанного или напечатанного. Может быть это было стихотворение кого-нибудь другого, а может быть даже учебная программа по какому-нибудь университетскому предмету. Зины после того вечера я не видел, хотя она предлагала мне и брату как-нибудь встретиться. Очевидно моя насмешка над философией, по которой «камни дышат», задела ее (очень начитанного человека) за живое и последующей встречей она хотела изгладить это неблагоприятное впечатление, примирив меня хотя бы до известной степени с этой философией. По словам ВЛАДИМИРОВА, Зина потом уехала в Ленинград, где ей не удалось окончить медфак, т.к. два раза она сходила с ума. Елену Ивановну МИХАЙЛОВСКУЮ я знаю по Нижегородскому с/х институту, ранее — НГУ, где мы оба сотрудничаем, работая при одной кафедре. Ее я знаю только по службе, так как во внеслужебной обстановке нигде с ней не встречался. КОРСАКОВА Константина Дмитриевича (административно высланного из Москвы агронома) я встретил в 1928 г. в НГУ, мы работали при одной кафедре. Никаких разговоров, кроме служебных, у нас не было. Наше знакомство было исключительно служебного порядка. Раз или два я забегал к нему на квартиру (Грузинский переулок) минут на пять с тем, чтобы передать ему ключ от лаборатории или какие-нибудь поручения по службе. На этом кончается мое знакомство с КОРСАКОВЫМ. Свою собственную характеристику, о себе самом, я исключаю, представляя право на то учреждениям и отдельным лицам, меня знающим. На всякий случай можете навести справки не только в Сельскохозяйственном институте, где я работаю, но и в Канрайсовете Осоавиахима, где до 15 мая с.г. я проходил военную учебу вневойсковика. Сообщить больше по данному вопросу ничего не имею. А.Викторов [АУФСБ РФ по Ниж. обл., П-18943, св. 1, л. 191-192 об] Показания ВИКТОРОВА А.С. б/д (Москва) С ВЛАДИМИРОВЫМ я знаком по агрономическому факультету с 1924 или 1925 г. Я знал его всегда за человека больного, слабого, ослабленного воспитанием матери, лелеявшей своего сына. Мне даже известно, что в 1919 г. он находился некоторое время в Нижнем в сумасшедшем доме. Таковые же, как и он сам, были его стихи: в них никогда не было ничего жизнерадостного, и наоборот, было много «заоблачного» и печального. У него за все время нашего знакомства я был раз 12-15. Когда он пы- тался мне во время моих посещений читать свои стихи или приводить выдержки из Блока и других его любимых поэтов, я усиленно просил его приостановить свои излияния, говоря, что я считаю белибердой подобные стихи, не имеющие к жизни никакого отношения, не говоря уже о современной. Однако, как это ни казалось бы странным, ВЛАДИМИРОВ в свою бытность на практике в Подвязье (университетский совхоз) писал стихи в стенгазету. Мне вспоминаются прогулки в Пушкинском саду, где кроме ВЛАДИМИРОВА и меня, была еще некая Зина. Я не припомню всего, что тогда говорилось, могу сказать только одно, что это был разговор, какой обычно происходит между учащийся молодежью Из всего сказанного помню, что Зина сказала фразу: «по моему мнению, дышат и камни», над чем я очень смеялся и с чем уже никак, как естественник-агроном, не мог согласиться. Упоминала она, кажется, и фамилию Кропоткина, однако утверждать не могу . А.Викторов [АУФСБ РФ по Ниж. обл., П-18943, св. 2, л. 196] Показания ВИКТОРОВА А.С. 02.10.30 г. Добавить что-либо нового к ранее сказанному мной я не имею. БЕРА я не знаю и никогда о нем не слышал. До сих пор, сидя вместе с ВЛАДИМИРОВЫМ, я не знаю, за что он и другие сидят, т.к. этим вопросом не интересовался и с ВЛАДИМИРОВЫМ до сих пор не разговариваю, потому что считаю, что я сижу из-за него и его взглядов, которые я не разделяю, как чуждые мне по моему происхождению (сын машиниста), и также всегда считал себя и считают меня все знающие с кем я соприкасался, вполне советским человеком. Если бы я знал об антисоветской организации, я конечно сообщил бы об этом куда следует. Но я считаю, что знать этого я никогда бы не сумел, т.к. человека с советскими взглядами в такие вопросы не посвящают. Даю слово в том, что в контрреволюционных организациях я никогда не состоял и состоять не буду. Записано с моих слов верно, мне прочитано. А.Викторов [АУФСБ РФ по Ниж. обл., П-18943, св. 2, л. 213]