Стефановский Николай Степанович родился в 1879 г. в г. Таганроге, в семье учителя, впоследствии принявшего сан священника. В 1898 г. окончил Таганрогскую гимназию; в 1903 г. — Военно-медицинскую академию. Работал: в 1903-1912 гг. ординатором Варшавского военного госпиталя; в 1907—1907 гг. в полевом госпитале в Манчьжурии; с 1914 по февраль 1917 г. на фронте; с февраля 1917 по 1918 г. в Управлении начальника санчасти Западного фронта; с 1919 по 1924 г. старшим врачом Санитарного фронта на Южном фронте, затем в Царицынском и Минеральноводском районах Северно-Кавказской ж.д. С 1924 г. в Сочи на различных санитарных должностях, из которых последняя — старший санитарный врач Сочинского Курортного управления. Арестован 07.08.30 г. по обвинению в антисоветской пропаганде и подготовке диверсий на мацестинских источниках вместе с П.Ф.Сипидиным и В.Н.Петропавло- вским. 08.08.30 г. допрошен Чертовым, 23.09.30 г. — Должковым; 21.12.30 г. освобожден под подписку о неотлучке. Постановлением Коллегии ОГПУ от 28.02.31 г. приговорен к заключению в концлагерь сроком на 5 лет, хотя старший врач Новороссийской тюрьмы Баранов еще 27.08.30 г. дал заключение, что Стефановский «болен эхинококом печени, правосторонним сухим плевритом, миокардитом; следовать этапом не может; нуждается в больничном лечении» (л. 809). На дальнейшую судьбу Стефановского проливает свет следующий документ, находящийся в архивно-следственном деле: ПП ОГПУ СКК и ДССР, 13 ноября 1931 г. В СПО ОГПУ, гор. Москва Осужденный Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ на 5 лет концлагеря анархист-мистик СТЕФАНОВСКИЙ Н.С. Черноморским Оперсектором ОГПУ освобожден под подписку о невыезде на основании телеграммы № 738/ш от 12.09.31 г. После освобождения Стефановский выехал в Москву и через некоторое время из ОГПУ было получено Постановление Коллегии ОГПУ от 18.09.31 г. о прекращении дела в отношении Стефановского. Нач[альник] СПО ПП ОГПУ СКК Раев Нач[альник] 1 Отделения [СПО ПП ОГПУ СКК] Ильин [АУФСБ РФ по КК, П-58969, л. 318 усл.] По сведениям, сообщеннным 11.08.89 г. Н.Н.Стефановской, дочерью Н.С.Сте- фановского, последний по состоянию здоровья и при поддержке Сольца, прокурора по надзору за деятельностью ОГПУ, был выдан родным на поруки и скончался от рака 02.12.31 г. в Москве; похоронен на Ваганьковом кладбище (картотека Общества «Мемориал»). Показания СТЕФАНОВСКОГО Н.С. 08.08.30 г. Происхожу из семьи учителя, который затем был священником. В 1898 г. окончил Таганрогскую гимназию и поступил в Военно-медицинскую академию, со второго курса которой, получив казенную стипендию, стал жить самостоятельно. В 1903 г., окончив Академию, служил ординатором Варшавского Куровского (?) военного госпиталя до 1912 г. с перерывом 1905—1907 гг., когда участвовал в Русско- японской войне. 1913—1914 гг. был в Военно-медицинской академии в командировке для усовершенствования в меднауках. В 1914 г. с июля пошел на фронт старшим врачом 136-го пехотного Таганрогского полка, в октябре того же года эвакуировался по болезни и получил назначение старшим врачом 84-го военно-санитарного поезда, в котором работал до февраля 1917 г., когда был отправлен на Западный фронт, где работал в Управлении начальника санчасти Западного фронта. В 1918 г., вернувшись в Москву тоже по болезни, поступил на службу в Главное военно-санитарное управление Красной Армии, где работал секретарем Организационно-мобилизационного отдела, начальником врачебно-практического отдела и врачом для поручений, одновременно исполняя обязанности члена Военно-санитарного ученого комитета. В декабре 1919 г. получил по собственному желанию назначение старшим врачом Санитарного фронта, которым работал на Южном фронте. В 1921 г. был в феврале откомандирован на ж.д. и служил санврачом сначала Царицынского, затем Минераловодского районов Северо-Кавказской ж.д. В 1924 г. по болезни детей переехал в Сочи и здесь работал сначала в Курупре на разных должностях, в 1927 г. снова на ж.д. санврачом Туапсинского района, а с 1928 г. по 10.7. с.г. снова в Куруп- равлении старшим санврачом. С ПЕТРОПАВЛОВСКИМ я встретился и познакомился в Сочи на заседании Комиссии Горной Санохраны; с СИПИДИНЫМ — когда он поступил в Курупр на службу. В доме у ПЕТРОПАВЛОВСКОГО бывал очень часто последние два года, когда постоянно приходилось советоваться с ним по делам Комиссии Горной Санохраны. Как знакомый, бывал вечером раза два-три за все время. В большинстве случаев мы беседовали с ним на местные темы, общеполитических тем обычно не затрагивали. У СИПИДИНА на дому никогда не бывал. Санохрана водопровода в Сочи была совершенно не организована и обязательное постановление Окрисполкома, изданное еще 06.11.29 г., совершенно не выполнялось. Учитывая необходимость выполнения усиленного саннадзора за водопроводом, как это требуется декретом и Положением Наркомздрава, я еще с начала этого года несколько раз поднимал вопрос о необходимости приглашения жилкоммунса- нврача, на которого необходимо было специально возложить саннадзор за водопроводом, причем как мотив последнего времени, когда на источнике снова начались работы по окончанию капитальных устройств, я выдвигал опасность наличия среди рабочих носителя брюшнотифозных палочек, от которого может произойти заражение всего города брюшным тифом. Фраза о том, что я удивляюсь, зачем террористам думать о бомбах, когда достаточно бросить пробирку с холерой в водопровод, я никогда никому не говорил. Вообще вопрос отсутствия санитарной охраны водных источников и невыполнение обязательного постановления Округа, я несколько раз поднимал в Комиссии Горной Санохраны. Антисоветские анекдоты бывало слышал, и сам другим рассказывал, в том числе и коммунистам, но в памяти у меня они не держатся и я их быстро забываю. Разговоров насчет кризиса с разменной монетой я ни с кем не вел, так как последнее время, когда кризис разразился, я почти не выходил по болезни из дома. Разговоров о румынской границе и о стягивании к ней войск и в связи с этим о близком крахе Советской власти я ни с кем разговора не вел. О восстаниях казачества в Майкопском округе я ничего никогда не говорил. Никогда за свою жизнь я политическими вопросами не занимался и ни в каких партиях не состоял. По своим убеждениям, мне кажется, я ближе всего подхожу к анархистам. Совместно я, СИПИДИН и ПЕТРОПАВЛОВСКИЙ никогда не встречались вне службы и в компании если бывали, то лишь при поездках на источники водопровода. СИПИДИНА я считаю весьма дельным, ценным и честным работником, отпускать которого из Курортного управления было чрезвычайной ошибкой. Стефановский [АУФСБ РФ по КК, П-58969, л. 246-246об] Показания СТЕФАНОВСКОГО Н.С. 23.09.30 г. С СЫСОЕВОЙ Ниной я знаком по службе, т.к. она мне подчинялась по службе. О том, что она — теософка, я не знал, но однажды в разговоре со мной она предложила мне дать для прочтения одну из теософских книг, которую так потом и не дала. На Змейке я никогда не был за все время моего пребывания в Сочи. БУЛГАКОВА и МЕДВЕДКОВА, а также СТРЕЛЬЦОВА, я также не знал до моего ареста. Со ШТЕЙПОМ и ФРАНКОМ встречался только по службе и личного знакомства у меня с ними не было. Касаясь того, что я от имени Горно-Санитарной Охраны запретил вырубку леса в береговой зоне, когда шла речь о расширении площади для посадки табака и кукурузы, то я действительно со всей Комиссией, куда входили доктор ПЕТРОПАВЛОВСКИЙ, СОКОЛОВ и представители от лесничества, возражал против этого мероприятия, т.к. вырубка лесов влияет на понижение дебета мацести- нской воды. Последние цифры и график говорили об этом факте. Фраза: «давать землю колхозам я не буду, пусть они скорее рассыпятся», я не говорил, а наоборот, наша Комиссия для этой цели выделила участок для порубки и корчевки леса на Ахуне. Об этом имеются соответствующие документы в Горно-Санитарной Комиссии. Теософией я не занимался и этим вопросом интересуюсь мало. ЛОБОДА мне совершенно не была знакома, ПАВЛОВСКИЙ также. На Опытной станции я никого не знаю, исключая гр-на СЕЛЯНИНОВА61, у которого я иногда бывал по служебным делам. Никаких компаний у меня на квартире не собиралось. Показания мои правильны, в чем и расписуюсь. Стефановский [АУФСБ РФ по КК, П-58969, л. 257-257 об] После февральской революции вступил в партию с.-р., но осенью 1917 г. из нее вышел; весной 1918 г. был подрывником в анархическом отряде Волина на Украине, затем вернулся в Анискино, где работал учителем в фабричной школе. В 1921 г. переехал в Сочи, где познакомился с теософией и теософами, после чего поселился в пос. Змейка Раздолинского с/с и занимался сельским хозяйством до момента ареста; разведен, имеет мать и сестру. Арестован 08.08.30 г. При обыске изъяты 44 шт. фотокарточек и открыток, 2 плана г. Москвы, 9 шт. машинописных тетрадей, личные документы, удостоверения и разная переписка, в том числе: 1) Штейнер Р. Путь посвящения; 2) Кришнамурти. Почему вы служите. Речь.; 3) Кришнамурти. Назначение жизни; 4) «Пробудитесь, дети света»; 5) Безант А. Формы и церемонии; 6) «Голос свыше»; 7) «Различные пути его пришествия»; 8) «Преодоление иллюзий»; 9) «Авторитет и закон»; 10) Кришнамурти. Беседы у лагерного костра (4 тетради); 11) «Игрушки»; 12) Кришнамурти. Утренняя беседа; 13) Чертков. Письма к Чаге; 14) Чандрасекар Эйяр. Путь счастья; 15) Коллинз М. Когда солнце движется на Север. 09.08.30 г. допрошен Виноградовым, 23.08.30 г. — Терновской, 22.09.30 г. — Долж- ковым. Постановлением Коллегии ОГПУ от 28.02.31 г. приговорен к заключению в концлагерь сроком на 3 года, считая срок с 18.08.30 г. Дальнейшая судьба не известна. Реабилитирован 27.07.90 г. в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16.01.89 г. Показания СТРЕЛЬЦОВА М.В. 09.08.30 г. Родился в 1898 г. Отец —учитель из крестьян Московской губ., Десненской вол., с. Кувякино. Мать также учительница из г. Нерехты Костромской губ. Отец умер в 1898 г. Осталось 5 человек детей — старший брат, средний и две сестры, старшие возрастом. Старший брат окончил сперва Московскую 5-ю гимназию, потом историкофилологическое отделение Московского университета. После университета был преподавателем разных московских средних учебных заведений. Сейчас также преподаватель. Другой брат кончил Московское Комиссаровское техническое училище. После того поступил техником на московскую фабрику. Во время революции 1905 г. работал в партии с.-р. После организации восстания в с. Анискино Московской губернии перешел на нелегальное положение и эмигрировал за границу во Францию. Оттуда вернулся в Россию и был схвачен после экспроприации, в 1907 г. повешен. Старшая сестра, Мария, окончила Московскую гимназию, после которой поступила в Анискинскую школу, где была учительницей. Она во время империалистической войны работала красной сестрой на фронте, после чего в 1918 г. поступила вновь в ту же школу, которая зимой была переведена на суконную фабрику, быв. Четверикова, работала там до лета 1920 г., в этом году осенью умерла под Воронежем после жизни семьи в воронежской земледельческой общине. Вторая сестра окончила Московское Усачевско-черкизовское училище, после которого поступила работать в Аниски- нскую школу, а в 1919 г. перевелась в Москву, где работала в Главпрофобре до зимы 1920 г., когда вся наша семья выехала в Сочи. В Сочи сперва работала по ликвидации безграмотности, а потом в канцелярии Сочинской сель[ско]хоз[яйственной] опытной станции. В 1921 г. уехала в Москву, работала в школе, потом в детском саду, а с осени 1923 г. до весны 1929 г. работала в Городищенской школе. Я окончил Московскую 5-ю гимназию в 1917 г., в том же году вступил в Московский университет на естественное отделение физико-математического факультета. После февральской революции весной вступил в партию с.-р. Летом работал в Горо- дищенском комитете партии на фабрике бывшей Четверикова, теперь им. Я.М.Свердлова. Осенью 1917 г. вышел из партии, т.к. разочаровался в ее государственности, и стал анархистом-коммунистом. Весной 1918 г. после Брестского мира в апреле уехал на Украину. Был в подрывной команде отряда ПЕТРЕНКО Красной Армии, а потом в анархическом отряде ВОЛИ[НА] там же. В начале мая 1918 г. уехал оттуда обратно в Москву. В 1918 г. осенью поступил в Анискинскую фабричную школу, которая скоро была переведена на фабрику. Там проработал до весны 1920 г., когда приехал с семьей в Земледельческую общину близ станции Анпа Воронежской губ. Зимой выехал в гор. Сочи. После этого в начале 1921 г. поступил практикантом садового отдела на Сочинской опытной сельхозстанции, а потом перевелся в отдел полеводства, оставил который в сентябре 1922 г. по совету врачей из-за малярии, уехав в Московскую губернию. Там в октябре 1922 г. поступил библиотекарем в рабочую клубную библиотеку при фабрике им. Емельяна Свердлова, где проработал до сентября 1926 г., когда уехал в Сочи на Змейку, где и жил до сих пор. Состав семьи: мать, получающая персональную учительскую пенсию за долгую службу более 40 лет, сестра - член союза работников просвещения. Мои близкие знакомые по Сочинскому району следующие: 1) ЧАГА Яков Трофимович, последнее время он проживал на Новой Мацесте, имеет высшее незаконченное образование, без определенной профессии. Познакомился с ним зимой 1926 г. на Змейке, так как он бывал на Змейке и всегда заходил ко мне, так как у нас с ним были общие интересы, то есть мы с ним были одних взглядов. Часто при встрече мы с ним беседовали на религиозные темы. 2) ЛОБОДА Наталья Митрофановна, последнее время проживала в Сочи, была бывшая учительница, пенсионерка, имеет образование не ниже среднего. Познакомился с ней тоже на Змейке. Она бывала там у знакомых. Знаком с ней с осени 1926 г. ЛОБОДА, когда бывала на Змейке, всегда посещала меня и, в свою очередь, когда я бывал в Сочи, то изредка бывал у нее, так как с ней у нас были общие интересы и взгляды почти одинаковые, при встречах мы с ней беседовали о религиях, философии теософического характера, основываясь на мистике. 3) НИКИШИН Илья Карпович, проживал в Сочи, в Опытной станции, образование ниже среднего. Познакомился с ним с приездом и поступлением на Опытную станцию в 1921 г. С тех пор, когда он бывал на Змейке (во время отпуска), он всегда бывал у меня, когда я бывал в Сочи, я всегда у него бывал, и часто, когда оставался в Сочи, ночевал у него. Беседы у нас с ним носили характер чисто сельскохозяйственный и связанный с Опытной станцией. НИКИШИН в вопросах теософии был совершенно несведом, и поэтому с ним на указанную тему нельзя было вести беседы. 4) КИРШНИН Андрей Вильгельмович, проживал в Сочи по Ореховой улице, с нижесредним образованием, в прошлом машинист железной дороги, инвалид. Познакомился с ним летом 1927 г. здесь, в Сочи, по рекомендации жителя Змейки ПЛАТОНОВА Николая Дмитриевича. Я, когда бывал в Сочи, изредка заходил к нему и вели беседы с ним на те же темы, как и с ЛОБОДОЙ, так как он тех же взглядов. По Туапсинскому району у меня есть знакомая в Лазаревке, с. Гуарек, ЕРШОВА Инна Захаровна, кажется, с высшим образованием, по специальности архитектор, проживает там с 1927 г. Она, кажется, с Киева или же с Харькова. С ней познакомился в 1929 г. весной. Специально ездил с ней познакомиться, на что получил указание от ЛОБОДЫ Н.М. Мы с ней беседовали на теософические темы, так как ЕРШОВА довольно хорошо разбирается в вопросах и течениях теософического характера. Всего я у нее был два раза. Один раз пробыл у нее три дня и второй два дня. Она один раз в прошлом году осенью была на Змейке, где посетила меня и мы вели разговор на ту же тему. По Геленджику у меня есть хорошие знакомые: семья БИРОН Михаил Николаевич и жена его Людмила Дмитриевна. Он по специальности художник со средним образованием. Познакомились еще в 1921 г., когда они проживали на Хоста. Мы были знакомы до моего отъезда в Москву, то есть до 1922 г. Знакомство наше завязалось на почве общих взглядов по религиозному вопросу, связанному с мистикой, теософического характера, так как они тех же взглядов. В прошлом году они приезжали на Змейку, где находились у меня и пробыли они несколько дней. По Москве: МАЛЫШЕВ Константин Алексеевич, работник типографии, в прошлом жил на Змейке, и ЖУРОВ Петр Алексеевич, бывший учитель в Сочи, в Москве он учительствует в школе 2-й ступени. Знакомство наше завязалось во время ихнего пребывания в Сочрайоне на почве общих взглядов в вопросе религии и теософии. В данное время имею с ними письменную связь, но с ЖУРОВЫМ почти что прекратилась. В отношении знакомства в городах как то Харьков, Киев, Ленинград, Ростов и Свердловск никаких не имею. Протокол мне прочитан, записан с моих слов верно, в чем и расписуюсь. М.Стрельцов [АУФСБ РФ по КК, П-58969, л. 462-463об] Показания СТРЕЛЬЦОВА М.В. 23.08.30 г. После Февральской революции я вступил в ПСР, тогда без всяких подразделений, состоял в Городищенском комитете партии. До октября вышел из организации, т.к. не разделял политической работы партии и ее вождей. Интересуясь анархизмом, бывал в Московской федерации, читал литературу. Встречался с Львом ЧЕРНЫМ и БАРМАШЕМ. После возвращения с Украины я обратил внимание на внутреннюю работу духовного самоусовершенствования и стал знакомиться с произведениями Толстого о вегетарианстве. Это произошло после того, как на Украине я встретил недружелюбное отношение к партизанским отрядам Красной Армии и размышлял над тем, надо ли сперва помогать людям или подготовить себя для этого, я из материалиста сделался религиозным человеком. Я думал, что делаясь сам лучше и развитее, я буду этим приносить пользу обществу, состоящему из отдельных личностей. Это случилось в 1918 г. Интересуясь этими вопросами, я познакомился с В.Г.ЧЕРТКОВЫМ и ШОХОР- ТРОЦКИМ*. У ЧЕРТКОВА я бывал и разговаривал с ним по этим вопросам, и он давал читать литературу издания «Посредник». Это было до весны 1920 г., когда я уехал в Воронежскую земледельческую общину, ст. Анпа, Юго-Восточной ж.д. Коммуна эта состояла из людей толстовского направления. Я был там рядовым членом. В этой коммуне вместе со мной был МЕДВЕДКОВ, с которым я познакомился в Москве и после вместе с ним приехал в Сочи. МЕДВЕДКОВ поселился на Змейке, а я с 1921 по 1922 г. жил в Сочи. Здесь я познакомился с теософией. Брал книги в Картушинском отделении Сочинской библиотеки, получив на это разрешение в Сочинском политпросвете. Ходил на Змейку, где бывал у МЕДВЕДКОВА и познакомился с другими жителями. Говорил с ЧЕПАРСКИМ, но он, будучи противоположных взглядов, спорил со мной. Говорил со змейковцами на религиозные темы, например: с ТЫРЫМОВЫМ, ЗАЛО- ГИНЫМ, МЕДВЕДКОВЫМ, ПЛАТОНОВЫМИ. Из этих лиц я давал теософическую литературу Н.Я.ПЛАТОНОВОЙ. Всю отобранную у меня литературу теософического направления я получил у Н.М.ЛОБОДЫ. Откуда получила литературу ЛОБОДА, я не знал. Предъявленные Бюллетени Вегетарианского Общества я получил от ЧАГИ. Передал он их мне незадолго до ареста. Рукопись без названия (гл. 1. Голос свыше) я также получил от ЧАГИ. Эту рукопись, как я помню, он получил от МИР- ТОВА Михаила из Москвы. Он был на Змейке летом 1926 г., я лично с ним не встречался. МИРТОВ, по словам ЧАГИ, — анархист. Предъявленное мне письмо в мой адрес написано мне М.А.БЛАГОВЕЩЕНС- КИМ, проживающим под Москвой. Я лично с ним не знаком, а вел с ним переписку после того, как он узнал мой адрес в Воронеже. С Я.Т.ЧАГА я познакомился зимой 1927 г., виделся с ним еще после этого три раза. Он сам зашел ко мне познакомиться, как с новым человеком, приехавшим на Змейку. Мы с ним обычно вели беседы о теософии и религии. Эту рукопись я получил от ЧАГИ в 1927 г. и она осталась у меня до сих пор, т.к. он ее не спрашивал. У меня также осталась книга Э.Щюре «Великие посвященные», которую он подарил мне. Он принес мне Бюллетень Вегетарианского Общества за май-июнь. В последний раз я делился с ним мыслями о прочитанном мною в полученных у ЛОБОДЫ книгах Кришнамурти. Подтверждаю, что ЧАГА никогда не вел со мной никаких раз- говоров относительно моего вступления в духовное братство или в какой-либо орден. С ЛОБОДОЙ также мы никаких разговоров о Братстве и Ордене не вели. Показания написаны мною собственноручно. М.Стрельцов [АУФСБ РФ по КК, П-58969, л. 460-461об] * Шохор-Троцкий Константин Семенович, род. 18.02.1892 г. в Петербурге, историк литературы, исследователь жизни и творчества Л.Н.Толстого, хранитель отдела иконографии и экспозиции Гос. Толстовского музея в Москве; жил в Москве на ул. Л.Толстого 21, кв. 2. Показания СТРЕЛЬЦОВА М.В.22.09.30 г. Как я уже выше указывал, мое знакомство с ЛОБОДОЙ состоялось на Змейке случайно в 1926 г., причем во время одного из ее посещений я получил от нее книгу Кришнамурти и другие теософические сочинения. В дальнейшем я несколько раз ходил в Сочи по своим хозяйственным делам и заходил к ЛОБОДЕ, где также брал интересующие меня по теософии книги. ЧАГА у меня был несколько раз (около 4-х) и мы с ним обменивались мнениями по теософии, а также по толстовству. В Орден тамплиеров он меня не вербовал и об его участии в Ордене я не знал. Из проживающих на Змейке я был знаком с ПОЛЕМ Олегом, но разговаривать не приходилось. О том, что он писал какую-то философскую книгу, я знал, но таковой я не читал. Так же я знал и Бориса КОРДИ, который жил вместе с ПОЛЕМ. С МЕДВЕДКОВЫМ я был давно знаком, с 1920 г., мне известно, что он был когда-то толстовцем, теперь — не знаю. По своим убеждениям раньше был эсер, затем сделался анархистом. В данное время занимаюсь религиозными исканиями и ближе всего к теософии и Кришнамурти. Мое отношение к коллективизации вполне сочувственное. Будущий государственный строй я себе мыслю как свободную жизнь на началах братства, когда все люди относятся с терпимостью друг к другу и не мешали бы исповедовать свои убеждения. Мое отношение к Советской власти — сочувственное. Агитации я против Соввласти не проводил и против колхозов — также. С КОБЫЛКО я никогда не разговаривал и ему относительно того, чтобы не уплачивать налоги, ничего не говорил. Точно так же я не разговаривал с ГЕРАЩЕНКО и не говорил ему, что Соввласть хочет через колхозы добиться крепостного права. Больше показать ничего не имею, показания мои правильны, в чем и расписуюсь. М.Стрельцов [АУФСБ РФ по КК, П-58969, л. 498-498об]