Павловский Иннокентий Александрович родился в 1890 г. в г. Нерчинске Забайкальской области, в семье купца 2-й гильдии. Окончив Нерчинское реальное училище поступил в Императорский Лесной институт в Петрограде, но в связи с Первой мировой войной был призван в армию и 20.01.1916 г. окончил сокращенный курс Николаевского Инженерного училища. В 1918 г. был демобилизован в чине подпоручика инженерных войск; в 1918—1919 гг. служил в Александринском театре в Петрограде. В ноябре 1919 г. ушел нелегально в Финляндию, где был помещен в концентрационный лагерь, из которого с остатками Северной армии генерала Миллера был через Европу направлен в армию генерала Врангеля. После отступления белых попал в Галлиполийский лагерь, бежал в Константинополь и в 1922 г. через Шанхай добрался до Владивостока, где сдался советским властям. По этапу отправлен в Екатеринбург, где до лета 1926 г. состоял на особом учете в ГПУ, работая на лесоразработках Пермской ж.д. С 1925 до 1929 г. работал техническим конструктором по переоборудованию фабрик в Камо-Уральском лесобумажном тресте. В октябре 1929 г. приехал в Сочи, поступив на работу в Сочинское Курортное управление чертежником. Проживал по адресу: г. Сочи, Хлудовская сторона, ул. Цурюпинская, д. 42-а. Арестован 08.08.30 г.; при обыске изъяты фотокарточки, план г. Ленинграда, 2 фотоаппарата (один стереоскопический), протокол обыска от 18.06.1927 г., серебра советского на сумму 10 руб. 60 коп., старинных рублей 4 шт., разные документы и рукописи, в том числе следующие: 1) «Герой вечности», пьеса, соч. Павловского; 2) Символы Таро. Философия оккультизма в рисунках и письмах; 3) Успенский П.Д. Рукопись; 4) Безант А. Древняя мудрость; 5) Виноградов И.В. Теория мирового разума; 6) «Бал жизни.» Стихотворение; 7) Заметки на 6 листах; 8) Павловская Марина. Стихотворение; 9) «Свет на пути.» Машинопись; 10) Павловский. «Человек бесконечный. Поэма вечных времен»; 11) Переписка на 24 листах; 12) «Гадание по картам»; 13) Записная книжка с заметками; 14) Выписка из трудового списка; 15) «Юнкерам Николаевского инженерного училища от старших товарищей.» 16) Фотокарточка Павловского в офицерской форме, 3 экз.; 17) Фотокарточка неизвестного офицера; 18) Групповая фотокарточка; 19) Переписка Павловского о личности на 22 листах. Допрошен 10 и 12 августа и 11 и 12 сентября 1930 г. Терновской. Постановлением Коллегии ОГПУ от 28.02.31 г. приговорен к заключению в концлагерь сроком на 3 года, считая срок с 18.08.30 г. 23.02.32 г. исполнял обязанности инженера по рационализации и изобретательству в Производственно-технической части 7-го (Маткожненского) отделения Бел- балтлага на разъезде «Сосновец» Мурманской ж.д. 23.08.37 г. Тройкой НКВД Азербайджана (?) приговорен к ВМН (расстрелу) [архивно-следственное дело ПС-2652, хранившееся в УКГБ Азербайджанской ССР]. Реабилитирован по настоящему делу 27.07.90 г. в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16.01.89 г. Показания ПАВЛОВСКОГО И.А. 10.08.30 г. Я родился в 1890 г. в г. Нерчинске Забайкальской обл. Мой отец занимался сельским хозяйством и был купцом 2-й гильдии, торговля была мануфактурная в г. Нерчинске. Я получил образование незаконченное высшее: сначала окончил Нерчинское реальное училище, потом был студентом Императорского Лесного института в Петрограде. В 1916 г. 20 января окончил сокращенный курс Николаевского Инженерного училища в Петрограде. Затем был назначен в Запасной саперный батальон. Пробыл в старой армии до 1918 г., демобилизовался из старой армии в чине подпоручика инженерных войск. Остался в Петрограде и служил сотрудником в Александринс- ком театре. В 1919 г. в конце ноября вследствие голодного существования ушел в Финляндию, перейдя нелегально границу. В Финляндии был арестован и посажен первое время в карантин на ст. Перки-ярви, а впоследствии посажен в концентрационный лагерь в г. Хеннала. В Финляндии после перехода границы меня допрашивали в комендатуре о причинах перехода в комиссии под председательством генерала Бойсмана. Я ответил на допросе, что причиной моего ухода из Советской России был голод. Находясь в концентрационном лагере, я получил письмо из дома о смерти моего младшего брата Василия, который был прапорщиком Колчаковской армии и был убит партизанскими красными отрядами. Смерть моего брата, как исчезновение живого существа в какой-то таинственный неведомый мир, глубоко потрясла и захватила мой ум и мое в то время материалистическое сознание, и в связи с глубокими страданиями я впервые стал задумываться над сущностью жизни и смерти и о Боге. Пробыв около 7-ми месяцев в концентрационном лагере вместе с остатками Северной армии ген. Миллера, я был отправлен через Европу в армию ген. Врангеля. Отправка была добровольная, но не отправившиеся рисковали пребыванием на долгие годы в лагерях, отправка была в штатских костюмах. В армию Врангеля я прибыл в числе других в сентябре-октябре 1920 г., был зачислен в Алексеевскую инженерную роту. После отступления армии Врангеля за границу, я отбыл вместе с ней и попал на полуостров Галлиполи, откуда бежал в Константинополь, где французами был посажен в концентрационный лагерь «Конституциональ» в 3-х км. от Константинополя. Затем один год я работал в качестве грузчика и упаковщика товаров на транзитных складах бр[атьев] Нобель в Константинополе. 28 февраля 1922 г., тоскуя о своей матери и сестрах, я на пароходе «Аббация» отправился на родину в Сибирь, для чего исхлопотал у заграничных властей проезд до Шанхая. В Средиземном море возле острова Кипра наш пароход «Аббация» был взят в плен греческим миноносцем в связи с войной между Турцией и Грецией; отведен в Саламину возле Пирея, после месячного пленения и обысков пассажиров он был отправлен в дальнейший путь. Прибыв в Шанхай, я на китайском пароходе «Тей-ли» прибыл 2 мая 1922 г. во Владивосток. Вскоре же после моего прибытия Владивосток был занят красными войсками Дальневосточной республики. Я не отступал с белыми войсками за границу, хотя и был к этому времени призван в часть, а остался во Владивостоке и явился по требованию советских властей к коменданту города на две последующие в течение первого месяца регистрации бывших белых. В конце октября или начале декабря по приказу коменданта города, объявленного в газете, я был вывезен вместе с другими через г. Читу, г. Новониколаевск, в г. Екатеринбург, где после исследования моей личности в Управлении Полномочного Представительства ОГПУ на Урале я был оставлен на жительство в г. Екатеринбурге, конечно, состоя на учете ОГПУ. В 1926 г. в июне я был снят с особого учета ОГПУ. В Свердловске я пробыл с марта месяца 1923 г. по октябрь месяц 1929 г. и служил там сначала на лесоразработках в Управлении подсобных предприятий Пермской ж.д., и потом, не считая мелких служб, в Областном земельном управлении в должности чертежника и секретаря Отдела землеустройства. С 1925 по 1929 г. я служил в должности технического конструктора по переоборудованию фабрик в Камо- Уральском лесобумажном тресте. С 1 июля 1929 г. я был уволен из Треста согласно поданного заявления: «Дать мне 3-хнедельный отпуск или же, в случае невозможности предоставить таковой, уволить меня». После моего увольнения я намеревался поехать в г. Нерчинск, чтобы повидаться с престарелыми родителями и сестрами, но разыгравшиеся неожиданно для меня события на границах с Китаем, заставили меня воздержаться от моего намерения, т.к. будучи бывшим белым, я своим появлением там мог бы не принести радости ни себе, ни родным, а потому, видя затяжной характер возникшего конфликта с Китаем, направился отдохнуть в г. Сочи, куда и прибыл 8 октября 1929 г. Будучи мальчиком, до 7-8 летнего возраста я был очень религиозен и с такой силой иногда вздыхал и молился перед иконой, что моя мать, не выдерживая этого, однажды бросила в меня подушкой, когда я стоял на коленях на своей постели. В юношестве я отошел от чистого пути веры и впал в искательство цели жизни человека на земле. Я не мог долгое время найти выхода из мучающего меня так наз[ываемого] «вечного вопроса» — в чем смысл видимой жизни? И только в зрелом возрасте, примерно, начиная с 1919 г. и позднее, я снова стал возвращаться к чистой вере моего детства, но теперь я уже без критики, рождающей сомнения, принял все Учение Христа в его полном виде, объемлющем и прошлое, и настоящее, и будущее. Проще говоря, стал жить в Вечном. ВОПРОС: Как же Вы, бывши убежденным христианином, пошли добровольно в белую армию, где Вы были офицером? ОТВЕТ: Я, если бы отказался ехать, рисковал бы остаться на долгие годы в концлагерях. Я думал, что судьба избавит меня от необходимости стрелять в людей, в чем я не ошибся, так как я за все время пребывания в армии никогда ни в кого не стрелял. ВОПРОС: С кем из оккультистов в Свердловске Вы были знакомы? ОТВЕТ: Я был знаком с рядом лиц, интересующихся оккультными науками: с ЛАДЫЖЕНСКИМ Н.А., разделяющим, по моему мнению, учение гностицизма, с БОРМОТОВЫМ А.В., человеком, по моему мнению, ищущим, еще не определившимся, с КОНЯЕВЫМ Константином Филипповичем, убежденным христианином, ВАЩЕНКО Леонидом Михайловичем, кажется также христианином, МЕБЕС Милоном [так! — А.Н.], встречался с ГОЛУБЕВЫМ Дмитрием Александровичем — но путь его не знаю. ВОПРОС: Кто из этих лиц посвящен в какие-либо тайные ордена? ОТВЕТ: Думаю, что никто, кроме ЛАДЫЖЕНСКОГО, о котором определенно не знаю. ВОПРОС: Вербовал ли Вас ЛАДЫЖЕНСКИЙ в какой-либо тайный орден, где, когда? ОТВЕТ: В Свердловске, в 1928 г., кажется, ЛАДЫЖЕНСКИЙ однажды пришел ко мне с каким-то незнакомым мне человеком и они спросили у меня воды. Я дал им молока и здесь ЛАДЫЖЕНСКИЙ, я и незнакомый человек, которого я никогда не видел в Свердловске, ни после этой встречи, говорили на темы о вечном. Незнакомец сказал: «Как бы Вы отнеслись к тому, если бы Вам кто-либо сделал предложение вступить в орден, древний как мир?» Я ответил: «Если бы я чувствовал, что в этом ордене есть Христос, я бы его принял». После этого я незнакомца не видел, а ЛАДЫЖЕНСКИЙ со мной на эту тему не говорил. ВОПРОС: Говорил ли Вам ЛАДЫЖЕНСКИЙ что-либо о том, что ему в Москве, или вообще в центре, дано поручение посвятить Вас в орден? ОТВЕТ: Нет, не говорил. ВОПРОС: Почему же Вы говорили об этом другим? ОТВЕТ: Не помню. Думаю, что не говорил. ВОПРОС: Как Вы относитесь к Советской власти? ОТВЕТ: Рассматривая творение и конструкцию мира с точки зрения вечных идей Христианства, я считаю Советскую власть ниспосланной Богом на землю для общей гармонии мира, и она исполняет строго мировые задачи, возложенные на нее для пробуждения душ человеческих, т.е. помогает идти к свету, знанию и истине. Я, как христианин, приемлю всякую власть. Никакая власть не может ставить мне преграды для моего внутреннего совершенствования, я аполитичен, политика для меня чужда. ВОПРОС: Если у Вас такие убеждения, почему же Вы, разговаривая с другими, называли Советскую власть «сатанинской властью тьмы»? ОТВЕТ: Я называл в разговорах с некоторыми лицами, с кем — не помню, сатаниста- ми воинствующих безбожников, Советскую власть «сатанинской» или «властью тьмы» не называл никогда и ни в каких случаях. Я провожу резкую грань между Соввластью и течением воинствующих безбожников, так как Соввласть позволяет одинаково существовать течению поклонников Бога и течению воинствующих безбожников. ВОПРОС: Были ли разговоры о создании в Сочи центра мистиков и оккультистов, с кем именно, когда? ОТВЕТ: Разговоров на подобную тему у меня ни с кем не было. В 1923 г. я прибыл в Свердловск и там познакомился с неким КОНЯЕВЫМ, а через посредство его с ВАЩЕНКО, а этот в свою очередь познакомил меня с ЛАДЫЖЕНСКИМ. Проживая в Свердловске, я часто посещал К.Ф.КОНЯЕВА, иногда посещал ВАЩЕНКО, БОРМОТОВА, ГОЛУБЕВА, СОКОЛОВА, иногда ЛАДЫЖЕНСКОГО. При этих встречах мы толковали по специальным вопросам техническим, а иногда говорили на оккультные и религиозные темы. Так продолжалось до самого отъезда из Свердловска осенью прошлого 1929 года. Перед отъездом из Свердловска меня просили написать, как я устроюсь в Сочи и возможность на переселение свердловцев сюда. Об этом мне говорил КОНЯЕВ. Вопрос о переселении не случайном членов нашего кружка не стоял. Приезд же в Сочи после меня ЛЕНИВЦЕВА, ПАНОВА, БОРМОТОВА, ЛАДЫЖЕНСКОГО я объясняю случайностью. По приезде в Сочи я явился к неким ЧЕКАЛИНЫМ, проживающим по Пролетарскому спуску № 2, к которым у меня было письмо из Свердловска. Здесь, в Сочи, в доме ЧЕКАЛИНА, проживала некая СИМОНОВА Зинаида Ильинична, которая, будучи в Свердловске, была связана с КОНЯЕВЫМ и интересовалась оккультными вопросами. Через эту СИМОНОВУ, списавшись с нею, я получил комнату в доме ЧЕКАЛИНА. Никаких разговоров в Сочи о создании здесь религиозного ядра между мною, БОРМОТОВЫМ, ПАНОВЫМ и другими не было, и я лично никогда ничего по этому вопросу не передавал. На военном учете я состою как тылополченец. Из профсоюза выбыл в 1925 г. Лишен права голоса. Восстановить себя в этих правах я не старался. Лишение гражданского права последовало в 1927 г. Я вспомнил, что когда ЛАДЫЖЕНСКИЙ прибыл в Сочи, он имел письмо к бухгалтеру Курупра ШАХОВУ, но содержание его я не знаю. Письмо было, кажется, из Москвы. По приезде в Сочи я пытался устроиться на работу в Черокрзу, но не удалось, т.к. меня, как лишенца, не приняли. Когда же я обратился к СИПИДИНУ с такой же просьбой и не скрывая заявил, что я лишенец, тылополченец и не член союза, СИ- ПИДИН мне предложил место чертежника, на что я и согласился. После того, как директор Курупра меня уволил, я имел от СИПИДИНА сдельную работу. На Новой Мацесте я, по поручению СИПИДИНА, производил зарисовку установки паровых котлов для котельных книг, кроме того делал конструктивные чертежи подводки труб к ваннам. Копия схемы последних работ, точнее, черновика, у меня сохранилась. Записано с моих слов. Иннокентий Павловский [АУФСБ РФ по КК, П-58969, л. 307-311] Показания ПАВЛОВСКОГО И.А. 12.08.30 г. 1) Я действительно в отдельных случаях являлся передатчиком разного рода слухов. В частности мною передавалось отдельным моим знакомым (БОРМОТОВУ, СУХОТИНОЙ, ПАНОВУ) о том, что пароход «Ленин» с большим количеством пассажиров в море наскочил на мину и пошел ко дну; что эта мина была немецкая, оставшаяся в море от империалистической войны. Что на станции Аше (кажется, так) был «зелеными» остановлен поезд, в котором искали какого-то арестованного, забрав его, ушли в горы. Также передавал, что в горах вообще много «зеленых», вооруженных винтовками последней системы, которые налетели на продовольственные склады в Туапсе. Между войсками и зелеными произошло сражение, при котором был убит начальник ГПУ, что «зеленых» было до 800 человек. Это последнее обстоятельство мне было известно со слов моего знакомого гр. СИПИДИНА. Узнав о том, что с пароходом «Ленин» ничего не случилось, я сейчас же тем же знакомым сказал, что гибель парохода — просто сплетня. 2) После того, как я через СИПИДИНА получил работу в чертежном отделе Ку- рупра, я просил его помочь устроиться в Курупре мои знакомым. Это, видимо, было принято во внимание, так как БОРМОТОВ поступил чертежником, ЛЕНИВЦЕВ — инженером, а ПАНОВ — метеонаблюдателем на метеорологическую станцию, возглавляемую СЫСОЕВОЙ, куда был принят на службу непосредственно СЫСОЕВОЙ, но точно не знаю. 3) Разговоры о создании религиозного центра были не в плоскости какой-то коллективной общественно-мистической работы, для чего как бы подготовлялась определенная почва, а все эти разговоры выражали одну лишь определенную мою мысль, что на Кавказе, как местности дикой и ненаселенной, легче всего быть вдали от современного мирского шума, и сама природа и море располагают к созерцательному совершенствованию души. А поэтому я хотел не только сам пользоваться этими благами мира, но и желал, чтобы мои друзья по христианству, как инженер ЛЕНИВЦЕВ с семьей, а также и БОРМОТОВ (хотя он с мистическим уклоном), и КОНЯЕВ жили бы тоже здесь. Такие же люди, как СОКОЛОВ, ЛАДЫЖЕНСКИЙ не могли быть мне близки по духу внутреннему, ибо первого я очень мало знаю, а с последним у меня нет чисто христианского духовного сближения. Кавказ для меня и моих друзей являлся обетованной землей, «Иверской страной», где, казалось мне, можно наиболее с пользой для души провести остатки наших жизней. Я думал с тем же намерением воспользоваться и другой дикой страной, моей родиной, городом Нерчинском, что подтверждают мои письма, но беспокойство границ с Китаем заставило меня, как бывшего белого офицера, отказаться от моей мечты быть там вместе с моими родными. 4) Когда я по приезде в Сочи поселился по Пролетарскому спуску 2, я там познакомился с ЧЕКАЛИНЫМ Александром Петровичем. Я ему сразу же сказал кто я, рассказал о своем прошлом, упоминая, что являюсь бывшим белым офицером. ЧЕ- КАЛИН мне в свою очередь заявил, что он бывший студент и, кажется, точно не помню, что он тоже бывший офицер — белый. С Александром ЧЕКАЛИНЫМ я вскользь пробовал интересоваться его внутренним миром с точки зрения христианской. Спрашивал, читал ли он когда-либо индусских иогов. Он мне ответил, что он подобными вопросами не интересовался и они его мало трогают, и что он человек больше материальный и о высших материях мало думает. Старик, сам Петр ЧЕКАЛИН о себе рассказывал, что он в прошлом — крупный коммерсант, иногда отдыхал в Ницце, а теперь придавлен судьбою. Записано с моих слов. Иннокентий Павловский [АУФСБ РФ по КК, П-58969, л. 300] Показания ПАВЛОВСКОГО И.А. 11.09.30 г. В дополнение моих прежних показаний добавляю: 1) Мое знакомство с гр. СИПИДИНЫМ было совершенно случайно и таковое состоялось во время моих поисков работы, к каковому я и обратился как к должностному лицу. Хотя директор Курупра РАБИНОВИЧ меня и уволил, тем не менее, с разрешения последнего он давал работу мне сдельно. Через СИПИДИНА по моей рекомендации получил место мой знакомый по Свердловску ЛЕНИВЦЕВ Павел Евгеньевич, прибывший спустя некоторое время в Сочи. БОРМОТОВ приехал в Сочи, предварительно запрашивая меня письмами о жизни в Сочи и возможности устроиться там. 2) В политическом отношении СИПИДИН, с моей точки зрения, является активным советским работником. На политические темы в общем мне с ним говорить не приходилось. Об анархизме мы с ним не говорили. 3) Вообще об анархизме, находясь в общении с ЛАДЫЖЕНСКИМ, БОРМОТОВЫМ, ПАНОВЫМ и СИПИДИНЫМ мне ни говорить, ни обсуждать не приходилось. Точно так же не приходилось говорить в отношении организации коммун и коллективов из лиц, находящихся между собой в духовном родстве. 4) Предъявленная мне фотография земного шара с изображением «чорта» мне показывалась ЛАДЫЖЕНСКИМ вскоре после его приезда в Сочи, причем он мне говорил, что эту картину рисовал в Свердловске какой-то художник-маньяк на стене какого-то общественного здания, кажется, клуба или музтехникума. Расшифровку этой фотографии он мне не делал, и что она из себя представляет, я не знаю. 5) В Сочи я никакого кружка не пытался организовать и разговоров на эту тему я с ЛАДЫЖЕНСКИМ не вел. ЛАДЫЖЕНСКИЙ со мной на эту тему не заговаривал также. 6) В Свердловске я ни на каком совещании кружка богоискателей не участвовал и никакого устава кружка в моем присутствии не зачитывалось. Припоминаю, что в 1927 г. я действительно был на квартире у ЛАДЫЖЕНСКОГО в Свердловске, где присутствовали также КОНЯЕВ, ГОЛУБЕВ и не помню был ли там ВАЩЕНКО, или нет. Мы разговаривали за чашкой чая о линии христианской и оккультной и расхождении их, причем я и КОНЯЕВ придерживались христианской точки зрения и возражали против остальных. Об анархизме там не говорилось ни слова. К анархическому учению я отношусь отрицательно, как к хаосу в жизни. Показания мои правильны. Иннокентий Павловский [АУФСБ РФ по КК, П-58969, л. 299-299об] Показания ПАВЛОВСКОГО И.А. 12.09.30 г. Допрошенный по существу заданных вопросов, показываю: 1. В 1927/28 гг. в Свердловске был кружок богоискателей, который назывался «Микруэ», т.е. Мистический Круг Эона (Христа). Организовался этот кружок по идее ЛАДЫЖЕНСКОГО, но в кружке он организатором-руководителем не являлся, т.к. по принципу кружка все его участники были равны. В составе этого кружка были: ЛАДЫЖЕНСКИЙ, я, БОРМОТОВ, ВАЩЕНКО, КОНЯЕВ и ГОЛУБЕВ. В кружке по предложению ЛАДЫЖЕНСКОГО был введен ритуал передачи розы (роза была розового цвета) и все члены кружка принимали имя с буквы «А», я назывался «Астрамус». На первом собрании кружка я не присутствовал и поэтому не слышал устава. На кружке БОРМОТОВ зачитывал текст Евангелия от Матфея: «И приблизившись Иисус сказал им: дана мне всякая власть на небе и на земле», затем все вместе говорили: «Слава Эону в веках и мирах!» На кружке разбирались только вопросы мистические. Распался кружок из-за расхождений между его членами. Протокол мною прочитан, записан с меня правильно. Инн. Павловский [АУФСБ РФ по КК, П-58969, л. 298]