27.03.30 г. засадой ОГПУ на квартире Пастухова был арестован Аверкий Павлович Голубев, его земляк и знакомый, студент 2-го курса земельного факультета Московского межевого института, живший в музее Кропоткина. Голубев родился 22.10.1901 г. в д. Вашкино, Василевской волости Городецкого уезда Нижегородской губ. До 1925 г. он жил в деревне, затем переехал в Москву и до конца 1928 г., когда поступил в институт, служил истопником в Музее Кропоткина, куда его устроил Пастухов. К моменту ареста из родных у Голубева были в живых братья — Михаил, 1890 г. рожд., живший в Нижнем Новгороде, и Прохор, 1897 г. рожд., в с. Вача Муромского округа Нижегородского края; сестры — Прасковья, по мужу Рымова, 1894 г. рожд., в д. Семеновская, быв. Иваново-Вознесенской губ., Феоктиста, 1905 г. рожд., в д. Вашкино; кроме того, тетка Ксения Федоровна Семенова, 1860 г. рожд., в д. Ступино Василевской волости. С 1919 по 1929 г. Голубев был евангелистом и толстовцем, но в 1929 г. он от прежних убеждений отказался официально. 30.04.30 г. он был из-под стражи освобожден. Более подробно, чем Голубев, о связях Пастухова с анархистами рассказывает арестованный С.А.Булгаков, о котором упоминает в своей записке Пастухов. Как можно понять, Булгаков проходил по какому-то параллельному групповому делу анархоподполья, послужившему причиной задержания и ареста самого Пастухова. Показания ГОЛУБЕВА А.П. 28.03.30 г. В бытность мою на родине, в с. Василеве, я состоял в секте евангелистов. Собрания происходили у КУЗНЕЦОВА, который читал собравшимся евангелие. Народу собиралось человек по 5-6. Фамилий сейчас ни одного не помню. Раза два был в молитвенном доме в Нижнем Новгороде. Там я не знал никого совершенно. По приезде в Москву бывал на собраниях толстовцев в Газетном переулке д. 12, в Вегетарианской столовой. Из толстовцев знаком с ЧЕРТКОВЫМ, ГОРБУНОВЫМ-ПОСАДО- ВЫМ, директором Толстовского музея ГУСЕВЫМ, ЩЕННИКОВОЙ Елизаветой, зав. столовой — ДОБРОЛЮБОВЫМ. С толстовцами имел связь с 1925 г. по 1927 г. Затем стал отходить от них по причине осознания неправильности их воззрения и в 1929 г., осенью, окончательно оформил свой отход от них путем заявления в милицию и в военный комиссариат Хамовнического района об отходе от религиозной организации и встал на воинский учет. В музее Кропоткина я работал истопником и сторожем, за что получал 35 руб. и квартиру, отопление и освещение. С ПАСТУХОВЫМ знаком с детства. О том, что ПАСТУХОВ — анархист, мне известно. Разговоров об анархизме с ним не вел никогда. Связь у меня с ним личного характера. Он математик, и при затруднениях у меня по математике и физике он мне помогал. Последнее время я не видел его месяца три и поэтому зашел проведать его, попав в засаду ОГПУ. Из анархистов я знаю членов Кропоткинского Комитета: РОСТКОВСКОГО Евгения Павловича, ЛЕБЕДЕВА Николая Константиновича, ПЕРЕЛЕШИНА, лет 50, как будто литератор, члена Комитета Веру ФИГНЕР, Софью КРОПОТКИНУ, заведующего музеем ШЕБАЛИНА Михаила Петровича, СОЛОНОВИЧА Алексея Александровича. Года два тому назад отделан подвал под музеем, в котором происходили иногда лекции СОЛОНОВИЧА по философии: история философии, философия и анархизм и т.п. ПАСТУХОВА я на этих лекциях не видел. Записано с моих слов. А.Голубев [ЦА ФСБ РФ, Р-30759, л. 39-39об] Показания ГОЛУБЕВА А.П. 21.04.30 г. Впервые об анархизме я услышал в музее Кропоткина, работая там в качестве истопника и сторожа, где начал работать с ноября или декабря 1925 г. Я анархистам не сочувствовал и никакой связи с ними не имел, работал исключительно на своей работе, т.е. в качестве истопника, а свободное время использовал для самообразования с целью поступления в вуз. В Музей поступил на работу по предложению ПАСТУХОВА, который, будучи в деревне, предложил мне, если я только желаю, поступить на эту работу. Помимо упомянутой работы в мои обязанности входила продажа билетов на вход в музей в дни его открытия. Продажей литературы ведал заведующий музеем ШЕБАЛИН Михаил Петрович. Посещаемость музея было от 3 до 10 человек, но иногда бывали экскурсии человек 20-25. Приходившие одиночным порядком посетители расписывались в книге посещений, но только желающие, экскурсии же всегда расписывались. В музее иногда устраивались вечера в память Кропоткина и лекции. С докладами на вечерах выступали: ЛЕБЕДЕВ, Софья КРОПОТКИНА, ГОРБУНОВ-ПОСАДОВ, СОЛОНОВИЧ, заместитель заведующего музея БЕМ Дмитрий Александрович. Лекции читали несколько человек, из которых я знаю только СОЛОНОВИЧА, а остальных фамилий не знаю. Я был на лекции один раз. В музее живут следующие лица: ШЕБАЛИН Михаил Петрович, ШЕБАЛИНА Мария Осиповна, БЕМ Дмитрий Александрович, КРОПОТКИНА Софья Григорьевна, прошлой зимой уехавшая за границу и на днях должна вернуться, ЛЕОНТЬЕВА — прислуга КРОПОТКИНОЙ, Лидия Владимировна (фамилию забыл). С ЛИЛЬЕРОМ познакомился на курсах по подготовке в вузы в 1927 г. и знал его как человека лояльного к Советской власти. Общих знакомых у меня с ним нет, кроме ПАСТУХОВА, с которым он виделся у меня один раз в 1927 г., в то время, когда мы с ЛИЛЬЕРОМ вместе готовились к экзамену. БЕМА ЛИЛЬЕР знает. ПАСТУХОВА я знаю с детства, т.к. мы с ним вместе росли. В Октябрьскую революцию он был коммунаром, а позднее, приблизительно в 1925 г., я услышал, что он стал анархистом. Какую работу он вел, будучи анархистом, я совершенно не знаю. Бывал я у него исключительно с целью выяснить какие-либо недоразумения в учебе, возникающие у меня. Он у меня тоже бывал, но редко, в последний раз был месяца три назад. До моего поступления он жил в музее, но почему он уехал из музея, я не знаю. В музее в подвале находится литература — сочинения Кропоткина, Бакунина и других авторов, принадлежащая, как мне говорили, издательству «Голос Труда». По объяснению ШЕБАЛИНА, литература эта находилась в музее потому, что издательство просило положить ее в музей за недостатком у них места. В музее есть читальня, которой заведует жена СОЛОНОВИЧА, иногда ей помогали молодые люди, трое или четверо: одна женщина, а остальные мужчины, причем их имен и фамилий я не знаю. Женщина среднего роста, приблизительно около 20 лет, блондинка, по виду как будто интеллигентная, одета прилично, в сером пальто и кепке. Мужчины приблизительно в возрасте тоже 20-25 лет. Идею анархизма считаю утопией, потому что нельзя власть отменить, как выразился В.И.Ленин по отношению к анархистам, а я разделяю утверждение коммунистов, что государство само себя изживет и придет время, когда в нем никто нуждаться не будет. Подпольную деятельность анархистов считаю вредной и вообще распространение анархизма как учения утопического и несостоятельного. Показание написано собственноручно. А.Голубев 21.04.30 г. [ЦА ФСБ РФ, Р-30759, л. 40-41] В дело ПАСТУХОВА. Показания БУЛГАКОВА С.А. 06.05.30 г. По освобождении я близко сошелся с группой лиц — КОЖУХОВЫМ, МАКАРЬ- ЯНЦ, ПАСТУХОВЫМ, ДОЛМАТСКИМ, РОСТОВЦЕВЫМ; «Женя» — жена СКИТАЛЬЦА; КОЛЕСНИКОВ, ШРЕЙБЕР, СКОРЮТИН, ХРИСТИ; «Хомушко» — по фамилии — АНДРЕЕВА. Из них, по-моему, вполне анархистами являются: КОЖУХОВ, МАКАРЬЯНЦ, ПАСТУХОВ, «Женя», КОЛЕСНИКОВ, ШРЕЙБЕР, «Хомуш- ко» — АНДРЕЕВА. СКОРЮТИН и ХРИСТИ, по-моему, не вполне разделяют анархо-принципы. О последнем сужу так по недостатку знакомства. ДОЛМАТСКИЙ и РОСТОВЦЕВ, по-моему, сочувствующие анархизму, т.к. много читали анархической литературы, любят говорить на анархо-темы и если не согласны с чем-либо, то это несогласие носит исследовательский характер. Из лиц, соприкасавшихся с этой группой, знаю по слухам СКИТАЛЬЦА — ярого «аршиновца», в прошлом опытного подпольщика, работавшего по связи с заграницей. Эта группа ставила себе подготовку новых кадров работников-анархистов путем пропаганды идей анархизма. Пропаганда должна была вестись устно и при помощи нелегальной литературы. В виду отсутствия серьезной современной литературы, излагавшей анархические взгляды на Сов[етское] строительство и т.д., ставили себе целью выпуск таковой. Для этой цели собирались приобрести вторую пишущую машинку, т.к. одна имелась у ПАСТУХОВА. Средства на покупку давал РОСТОВЦЕВ. Постараться наладить связь с заграничным центром анархистов-эмигрантов в Париже, для каковой цели использовать опыт СКИТАЛЬЦА. Последний прошлым летом ездил на юг СССР устанавливать связь с моряками Черноморского флота, судов, курсирующих в Марсель. Связь была установлена и ставился вопрос о посылке нескольких анархистов для постоянной связи с моряками. До выпуска своей литературы довольствовались имеющейся у КОЖУХОВА «Историей Махновского движения», законспирированной в обложку Кропоткинской брошюры, названия не помню, и «Постановления Гуляй-Польского Съезда» 1918 г. У ПАСТУХОВА хранилось много литературы, из которой была распространенной: «Как Солонович переделывает Кропоткина на реакционный лад», подписанная «Вставший на страже» — псевдоним ПАСТУХОВА, и «Ответ Малатестова» по поводу «платформы», подписанная МИРСКИМ. Упомянута литература ходила по рукам упомянутых выше лиц и в период ареста должна была находиться: «История Махновского движения» — у СКИТАЛЬЦА, «Постановления Гуляй-Польского Съезда» — у КОЖУХОВА (при обыске взята в ОГПУ). Статьи «Вставшего на страже» и Мирского должны быть у МАКАРЬЯНЦА. Некоторые (ПАСТУХОВ, СКИТАЛЕЦ) имели свои, непосредственно руководимые ими группы. В отношении имеющейся у ПАСТУХОВА группы известно достоверно как по его словам, сказанным в разговоре после ноябрьских арестов («Из руководимых мною никто не арестован»), так и по словам КОЖУХОВА о МАКАРЬЯНЦЕ. В отношении группы СКИТАЛЬЦА имеется догадка в связи с тем, что однажды ПАСТУХОВ на вопрос о книге, нужной КОЖУХОВУ, ответил: «Книга у одного сочувствующего, живущего вне Москвы. Пусть КОЖУХОВ скажет «Жене», и она передаст ему ее». Иногородняя связь имелась у КОЖУХОВА с Челябинской группой анархистов, возглавляемой неким «Сережей» и ВОЙХАНСКИМ, сосланным в Свердловск. Порванная ноябрьским арестом связь с челябинскими анархистами была восстановлена через жену СКИТАЛЬЦА, причем последняя связалась не непосредственно, а через подругу, проживающую в Ленинграде. После освобождения меня, КОЖУХОВА и других, ВОЙХАНСКИЙ заподозрил нас в отступлении от своих убеждений. КОЖУХОВЫМ было послано ему письмо, в котором он указал, что пошел на сделку с убеждением с целью продолжать анархоработу. 06.05.30 г. (подпись) [ЦА ФСБ РФ, Р-30759, л. 46-46об; машинописная копия] ЗАКЛЮЧЕНИЕ по делу № 99720 на гр-на ПАСТУХОВА Александра Сергеевича 1930 г., мая 9 дня. Я, уполномоченный 1-го отд[еления] СО ОГПУ — Сазонов, рассмотрел дело за № 99720 по обвинению гр-на ПАСТУХОВА Александра Сергеевича по 58/10 ст. УК, арестованного 26 марта 1930 г. и содержащегося во внутренней тюрьме ОГПУ. ПАСТУХОВ Александр Сергеевич, рожд[ения] 1897 г., Нижегородской губ., Ба- лахнинского уезда, Катунской вол., поселка Василево, научный работник (преподаватель математики) 1-го МГУ, анархист с 1916 г. Материалами дела установлено, что ПАСТУХОВ — бывш[ий] секретарь Нижегородской федерации анархистов, в 1925 г. был избран секретарем анархической секции Кропоткинского музея, принимал активнейшее участие в организации нелегальных анархо-мистических кружков, которыми сам и руководил, сотрудничал в американских изданиях «Рассвет» и «Пробуждение», по своему направлению являющимися чисто белогвардейскими, занимающимися, под ширмой анархического облика, ведением гнуснейшей травли и выпадов против СССР. В связи с выраженным недоверием, с группой СОЛОНОВИЧА порвал всякую связь, связавшись с группой КОЖУХОВА, ВОЙХАНСКОГО и др. с намерением возглавить ее и повести работу по созданию единой анархической организации под названием «Союз рабочих анархистов» и выработке программы, каковая перед арестом была изложена ПАСТУХОВЫМ в его статье «О задачах анархизма», подписанной псевдонимом «А.СОЦЬЯН». Кроме того, ПАСТУХОВЫМ был написан ряд других статей по вопросам анархизма, каковые им же размножены на собственной пиш[ущей] машинке и распространены среди московских анархистов. При следствии свою антисоветскую деятельность ПАСТУХОВ частично признал. Принимая во внимание вышеизложенное, считаю виновность ПАСТУХОВА Александра Сергеевича по 58/10 ст. УК доказанной и ПОЛАГАЮ: дело в отношении его передать на рассмотрение Особого Совещания при Коллегии ОГПУ. Уполномоченный 1-го [отделения] СО ОГПУ Сазонов [ЦА ФСБ РФ, Р-30759, л. 69-69об] Приложения 1. ОБРАЩЕНИЕ ко всем религиозным, религиозно-философским, гуманистическим и этическим обществам, союзам, кружкам, общинам и группам и ко всем отдельным лицам, признающим духовные основы жизни. Братья-люди, мы, члены инициативных групп ВОЛЬНОГО СОДРУЖЕСТВА ДУХОВНЫХ ТЕЧЕНИЙ, обращаемся ко всем тем из вас, кто сознает всю великую серьезность переживаемых человечеством бедствий и потрясений и всю ответственность, которую каждый несет перед миром и перед самим собою за то, как он в эти роковые годы живет, думает и поступает, ко всем тем, кто ощущает, что есть глубокая и непосредственная связь между этими бедствиями, войнами, смертями, насилиями, всяческим разложением внешней и внутренней жизни и стремительным ростом материализма, эгоизма и взаимной ненависти как источником этих явлений. Все пережитое и переживаемое нами открывает нам глаза на то, как мало на самом деле окрепли в людях великие идеи терпимости, свободы и братства и как долго люди забывают о них под действием грубых инстинктов насилия и борьбы за существование. Человечество проходит через великое испытание, в котором оно должно вновь переоценить себя и свои ценности, и, может быть, ему придется для оздоровления и дальнейшего созидания жизни найти в себе и проявить новые, еще не изливавшиеся в мир духовные силы, которые бы мужественно противостояли силам разъединения и смерти. Люди мечутся и не могут найти выхода из темницы, в которую их заключило свойственное большинству из них материалистическое миропонимание, но выхода нет и не может быть, покуда потерян и не найден каждым человеком единственный ключ, отпирающий дверь этой темницы, и этот ключ — духовное понимание жизни. Не враждой и насилием, не винтовкой и пушкой, не эксплуатацией друг друга можно создать лучшую жизнь, но только признанием себя и каждого из нас духовным существом, сыном Единого Отца, состоящим в подлинном братстве со всеми людьми мира, несущими в своей истинной природе закон свободы, справедливости и любви. Никогда еще перед людьми не открывалось с такой ясностью, что никакое внешнее улучшение общественных форм жизни невозможно без предварительной внутренней работы над самим собою каждого отдельного человека, без обращения к духу и укрепления духа в себе; что никакая внешняя революция не может быть плодотворной без революции внутренней, нравственной и духовной, подготовляющей в сознании каждого человека переход к новым, более справедливым и достойным человека формам общественной жизни, построенной на общечеловеческих основаниях. Только из свободы внутренней может родиться свобода внешняя. С этими исканиями действительного выхода из тупика противоречий и с жаждой духовной опоры в жизни мы встречаемся и в современной науке, и среди представителей церковной мысли, и в бесчисленных религиозных и духовных течениях, общинах и группах, а также у искателей одиночек. Но для того, чтобы голос одинокого не остался без отклика, для того, чтобы пример одних в стремлении к совершенствованию и к устроению жизни на новых духовных началах мог ободрить и других, для того, чтобы противопоставить началам разрушения действенно-созидаю- щие силы, мы обращаемся ко всем религиозным, религиозно-философским, духовным, гуманистическим и этическим обществам, союзам, кружкам, общинам и группам и ко всем отдельным лицам, признающим духовные основы жизни, с призывом объединиться в ВОЛЬНОЕ СОДРУЖЕСТВО ДУХОВНЫХ ТЕЧЕНИЙ, ставящее себе задачей сближение всех людей без различия рас, национальностей и вероисповеданий на основе духовного понимания жизни, стремления к воплощению общечеловеческих идеалов любви, братства, равенства и свободы в их истинном смысле. Как средство к нашему взаимному сближению мы считаем необходимым, оставаясь аполитичными, дать возможность раскрыться духовным силам, заложенным в том или ином духовном течении, на основе непредвзятого и дружественного отношения друг к другу. Это не значит, что предлагаем вам, вступая в наше СОДРУЖЕСТВО, отказаться от своей веры или своего миропонимания, заменить его чем-то общим. Мы думаем, что каждый именно и силен в общем деле, в общем хоре, своей выношенной им верой и своими убеждениями, и что выбор человеком своего пути к истине должен быть предоставлен его собственному нравственному сознанию. Но, с другой стороны, нет такого религиозного и духовного учения, которое не утверждало бы, что все люди, даже самые разные и удаленные друг от друга, признаны стать братьями. Кому же, как не нам, признающим духовные основы жизни, протянуть друг другу руки через границы стран, наций и убеждений, постараться узнать лицо друг друга, укрепить то общее, что есть между нами, и посмотреть, на чем может быть построена наша совместная практическая работа в духе любви и единения. А это может быть достигнуто только через воспитание в себе истинной терпимости и внимания к чужому убеждению, наряду с признанием, что разные веры не мешают нам быть вместе, работать. Мы не предрешаем того, что может родиться, возникнуть в результате нашей работы, но пусть наши встречи будут яслями для рождения этих новых, пока еще неведомых нам форм единения. Задуманное нами дело неизмеримо превышает наши силы, но в его же неизменном, вечном значении — залог его осуществления. Воздерживаясь пока от предложений подробного устава, который может быть выработан, если понадобится, впоследствии, мы решаемся указать на те ближайшие, вполне определенные задания, осуществление которых должно послужить началом деятельности нашего СОДРУЖЕСТВА, а именно: 1) Учреждение в Москве и в других местах, где образуются самостоятельные отделения СОДРУЖЕСТВА, клубов для непосредственного общения и сближения представителей различных религиозных и духовных течений, причем порядок основных собраний в этих клубах намечается таким образом: вначале доклад представителя какого-либо течения, после доклада вопросы из публики и ответы докладчика с исключением прений в собственном смысле, наконец в заключительной части — использование произведений мирового религиозного искусства (художественное чтение, музыка, пение). При этом не предрешается вопрос о собраниях иного типа, который может быть предложен либо СОДРУЖЕСТВОМ в целом, либо устраивающей собрание той или иной отдельной группой. 2) Учреждение религиозно-философской библиотеки для членов СОДРУЖЕСТВА с отделами по всем областям религии и вообще духовного знания. 3) Издание Бюллетеня СОДРУЖЕСТВА, рассылаемого всем вступившим в него организациям и лицам, со сведениями о духовно-религиозном движении во всех странах и хроникой СОДРУЖЕСТВА. 4) Созывы съездов представителей различных духовных и религиозных течений, сначала в более или менее местном масштабе, а затем и в международном. 5) Объединение всех вступающих в СОДРУЖЕСТВО организаций и лиц в некоторых делах практического осуществления требований любви и в первую очередь в борьбе с голодом и его последствиями в России. Секретариат Аносов Г.И. Булгаков В.Ф. [ЦА ФСБ РФ, Р-15738, л. 20-20 об; машинопись] 2. ОБРАЩЕНИЕ «СОЮЗА ВЗАИМНОЙ ПОМОЩИ» Товарищи и братья! 8-го февраля 1923 г. группой последователей и единомышленников П.А.Кропоткина и Л.Н.Толстого был основан «СОЮЗ ВЗАИМНОЙ ПОМОЩИ». Наш СОЮЗ — это идейное содружество, а не юридическая организация. Каждый отвечает только перед самим собой и исключительно за свою деятельность. Призываем трудящихся, желающих переустройства общества на основе солидарности вольного сотрудничества, вступить в наши ряды. Участником СОЮЗА становится каждый, кто даст себе твердое обещание уделять хотя бы 1/2 дня в неделю трудовой безвозмездной помощи ближнему (участнику или неучастнику СОЮЗА, безразлично). Помощь предполагается трудовой, личной и конкретно-материальной (починка платья, обуви, колка дров, уход за больными и т.д.). Участники СОЮЗА, учитывая обилие нужды вокруг нас, дорожа минутами часов взаимной помощи, не ждут, когда к ним придут за помощью, они сами находят нуждающихся. Среди нас много людей, не обладающих специальностями, это не должно нас смущать: каждый находит свое дело, помогая ближнему физическим трудом. Товарищи, практикующие взаимную помощь, вынуждены брать стоимость материалов. Иногда случается, благодарный потребитель настаивает на принятии платы за труд. Эти средства мы употребляем на то же дело взаимной помощи, например, покупаем для своих друзей инструменты и т.п. Друзьям, вступившим в наши ряды, рекомендуем известить о себе остальных участников, сообщив: 1) фамилию, имя и отчество, 2) какого рода помощь может оказывать, 3) в какой день недели и в какие часы, и 4) по какому адресу можно обращаться за помощью. Известившие о себе, в свою очередь будут извещаться и другими. Активным работникам рекомендуется брать на себя инициативу по созданию местных объединений «СОЮЗА ВЗАИМНОЙ ПОМОЩИ» (при фабриках, высших учебных заведениях, клубах, профсоюзах и т.п.). Сведения о себе можно послать по адресу: [адрес не указан. — А.Н. ]. [ЦА ФСБ РФ, Р-15738, л. 21; машинопись] 3. [О БРАТСТВЕ] 1. Цель Братства — восстановление истинно-христ[ианской] религии среди народных масс. 2. В Братстве не должно быть ни слуг, ни господ, но первый в Братстве да будет слугою всем. 3. Братство стоит в стороне от политики, церкви и государства. 4. Величайшая терпимость ко всем инаковерующим. 5. Лучшая пропаганда — действием. 6. Братство явное — одностепенное, но как у Христа были те, которые требовали больше и Он сообщал им тайно, так и в Братстве тем, кто будет требовать больше, будет сообщаться тайное. [ЦА ФСБ РФ, Р-15738, л. 27; машинопись] 4. НЕСКОЛЬКО МЫСЛЕЙ ОБ ИСКУССТВЕ Искусство, как факт, есть сложный процесс по преимуществу. Та история искусств, которая как официальный курс читается в университетах и излагается в научных трудах, в сущности есть история произведений, результатов искусств и пластических по преимуществу (ваяние, живопись, зодчество). А между тем под словом «искусство» кроется гораздо большее значение, чем это принято понимать в официально-научном мышлении. Искусство не есть застывшая материализованная форма и только. Нет, искусство есть процесс, в котором эта самая форма есть лишь маленькое звено, незначительный этап. Принято еще в официальной эстетике положение о так называемом содержании. Но и к этому понятию обыкновенно подходят только с точки зрения материа- лизированной формы. Так говорят, что такое-то произведение искусства имеет такое-то содержание. То есть содержание осознается как производное формы и употребляется в различном значении, не имея конкретного ограничения: то оно понимается как фабула — ряд последовательно развиваемых мыслей; то как неясно осознанное эмоциональное волнение — впечатление; то как тенденция (моральная, социальная и т.д.) — толчок к направлению мыслей. А между тем под содержанием художественного произведения следовало бы понимать ту частичку оматериализо- ванной индивидуальности творца, которая свободно и независимо воспринимается через форму и которая свободно отдана художником в материал. И третье понятие выдвигается официальной эстетикой. Это — творческий процесс. Но, к сожалению, он всегда рассматривается обобщающе, «в крупных цифрах», когда отдельные, индивидуальные творческие моменты художников (взятые, кстати сказать, случайно) сравниваются между собою и из них выбирается некое арифметическое среднее и это преподносится как теория творчества. Ошибка такого арифметического метода заключается 1) в игнорировании открытых, ненаблю- денных и всегда остающихся втайне творческих моментов, а затем 2) в сознательном отбрасывании индивидуальных (не схожих в творчестве разных художников) моментов, а эти-то скрытые и индивидуальные моменты и являются ключом к существу процесса, в результате которого рождается форма. Другими словами, творческий процесс является глубоко индивидуальным для каждой данной личности художника и его нельзя учесть нашим сознанием, как обобщающий во всех случаях и обязательный для творящего путь. Одним из главных моментов творческого процесса является вдохновение, т.е. по определению Белинского, «внезапное проникновение в истину», другими словами, откровение. И это определение вдохновения показывает нам хотя бы и бледным намеком на то содрогание души, которое переживает творящий. И естественно, что оно определяется в первую очередь индивидуальностью. Поэтому, чтобы понять сущность искусства, нужно обратить внимание на эту индивидуальность. Вернее, на две индивидуальности, ибо в пределах двух 1) человека творящего и 2) человека воспринимающего протекает творческий процесс. Здесь под словом «человек» следует понимать не только индивидуальность, но и всю человеческую природу как таковую: и тело, и душу, и дух человеческий. Следует подчеркнуть также природу человека свободно и независимо, искренне выявляемую — только при этом условии можно говорить о человеке, как сущности искусства. Итак, вся теория эстетики может свестись к двум эластичным и вечно меняющимся точкам (творец и воспринимающий), а между ними — тот процесс особенного взаимоотношения, в котором как этапы мы можем различать и «форму» и «содержание». Заметим также, что в этом взаимоотношении характерно ощущение любви и доверия между творцом и воспринимающим. Этот процесс и следует понимать под словом «творческий процесс». Он имеет одну характерную для искусства сторону, присущую только ему: это — общение через отработанный таким образом материал (художественное произведение — результат творческого порыва, творческой инициативы художника). Этот материал служит видимым средством общения между любящими людьми. Чувство любви в творящем есть истинный импульс к творчеству. Тоже и у воспринимающего. Ибо всякий знает, что не понравившееся произведение искусства не может зародить у воспринимающего никаких ощущений. Чтобы воспринимать произведение искусства необходимо его полюбить. Теперь обратим внимание еще на одну сторону, вскрывающую еще более высокий смысл искусства. Искусство как факт существует с самых древних времен. Элементы искусства мы находим даже и у животных (игра животных, пение птиц и т.д.). Стало быть, искусство есть какая-то необходимость жизненной функции. И мы вправе поставить вопрос о ее смысле. Обратим здесь внимание на две существенные стороны художественного произведения. 1) Всякий результат творчества может восприниматься разными людьми и в разные эпохи жизни по-разному, т.е. так, как подсказывает ему его индивидуальность. Здесь следует подчеркнуть абсолютную свободу восприятия и любовь к данному произведению. 2) Всякое художественное произведение поражает, волнует и заставляет хотя бы на мгновение забыть окружающую нас земную действительность. В эти моменты восприятия художественное произведение заставляет нас проникнуть в какую-то бо лее глубокую таинственную сущность, где мы бессознательно получаем новые силы и новые ощущения, меняющие так или иначе наше мировоззрение. Итак, определив эти характерные стороны восприятия — свободу, любовь и потрясающее нас волнение, — попытаемся уловить смысл бытия искусства, как такового. Искони две силы борются в нашем мире. Силы добра и зла. Из проявлений этих столкновений в душе каждого человека слагается рост его индивидуальности. Борьба зла и добра всегда идет под знаком стремления к добру. Добро есть идеал каждого сознательного человека. Проблемы добра, сплетаясь с проблемой блаженства (счастья), искони являются самыми острыми в истории развития человечества. Человек, постоянно стремясь к добру, совершенствуется и в этом совершенствовании переживает ряд поднимающих его потрясений. Факт страдания, например, есть поднимающий, очищающий внутреннюю ценность человека факт. Из истории религий и древней мистики мы знаем факт особого душевного «потрясения», и он невольно напрашивается как ключ к объяснению этих душевных потрясений по пути человека к добру. Это факт — посвящение. Возьмем хотя бы христианский обряд крещения. Смысл его состоит, по древним источникам, в следующем: в своем стремлении к Богу человек должен очиститься от зла, а чтобы очиститься, он должен хотя бы на время умереть, так как дух его может запечатлеть силу сопротивления злу только освобожденной от тела душе. И вот крестящий, опуская в воду посвящаемого, держит его под водою как раз столько времени, сколько нужно для того, чтобы душа его могла хоть на мгновение отделиться от тела: тогда она получает могучий источник силы в борьбе со злом. Здесь следует отметить момент отделения души от тела. Не то ли же самое происходит с воспринимающим произведение искусства в момент его свободного любовного увлечения? Душа воспринимающего, потрясенная творческим экстазом художника, поднимается к тайне. И от нее она черпает силы, чтобы идти по пути утверждения добра в мире. В этом-то и есть основной смысл бытия искусства. Смысл свободного посвящения в тайну добра. [ЦА ФСБ РФ, Р-15738, л. 22-23об; машинопись.]