Блоцкий Павел Степанович родился в 1902 г., по национальности украинец, бедняк, холост; учился в реальном училище; был судим за отказ от военной службы как толстовец, но оправдан; работал на железной дороге рабочим; с 1924 г. жил в с. Ла- заревка Сочинского района как садовник-огородник, к моменту допроса — член колхоза «Заветы Ильича». Вместе с Е.Д.Грамматчиковой один из главных организаторов литературного кружка на Змейке. Был тесно связан с теософами, но таковым себя не считал. 08.08.30 г. допрошен в качестве свидетеля Мухиным, 06.11.30 г. — Долж- ковым. Сведений о дальнейшей судьбе нет. Показания БЛОЦКОГО П.С. 08.08.30 г. Проживаю в с. Лазаревка с 1924 г., поэтому УСОВА А.А., ЕРШОВУ И.З., ЩЕР- БУ. С.И., МАТВЕЕВУ М.В, ГЕЛЬФАНДБЕЙН П.С., ГЕЛЬФАН Ефима Моисеевича знаю очень хорошо и в отношении их могу показать следующее: 1) УСОВ А.А., в прошлом политэмигрант. В 1905 г. во время восстания в Сочи против царского правительства, боясь репрессий, бежал за границу, вернулся в 1917 г. после Октябрьской революции. По убеждениям в период с 1924 г. по настоящее время связан с теософическим миром. 2) ЕРШОВА Инна Захаровна, в прошлом, кажется, техник-архитектор, член Теософического общества и председательница Лоовского общества теософов и Гуаре- ка. 3) ЩЕРБА Сергей Иванович, в прошлом крестьянин, связан с теософическим миром, по убеждениям не теософ, а мирный анархист. На Соввласть смотрит отрицательно, это может подтвердиться следующим фактом: почти всегда в разговорах о власти и коммунистической партии он отзывается: «Коммунистическая партия обидела много народу, и такой строй, как сейчас, долго существовать не может, так как большое количество народа недовольно. Я сам лично Соввласть не признаю и подчиняться ей, во всяком случае, не буду». 4) МАТВЕЕВУ Марфу Викторовну знаю как служащую — бухгалтер-счетовода О[пытного] П[оля], но не как теософку. 5) ГЕЛЬФАНДБЕЙНА П.С. знаю как агронома, раньше разделявшего взгляды теософов. 6) ГЕЛЬФАН Е.М. знаю совершенно мало, но знаю, что он теософ, в настоящее время выехал куда-то под Москву. Помимо лиц, выше перечисленных, проживающих в Гуареке и Лазаревке, разновременно бывали у ЕРШОВОЙ — ФЕДОРОВА М.Г. из Ростова на Дону, ШУБЕРТ Нора Эрнестовна из Ленинграда, РОДЗЕВИЧ Александра Гавриловна, АЛЕКСАНДРОВ В.В. и ряд других, фамилий не помню. Все перечисленные лица между собой были близко знакомы и во время приезда, под видом на курорт, москвичи, ростовцы и ленинградцы собирались на квартире у ЕРШОВОЙ, но что делали, я не знаю, так как на ихних собраниях не был, но слышал, что во время таких сборов они проводили читку теософической литературы и ее разбор. Мне самому приходилось в прошлом 1929 г. раза два присутствовать на таких собраниях. На первом из них, примерно в июле-августе, в присутствии меня, ФЕДОРОВОЙ, ЕРШОВОЙ и ряда приезжих, мне неизвестных, до 6-8 человек, разбиралась статья из английского какого-то журнала об ихнем учителе Кришнамурти в плоскости, кто будет поддерживать его, и кто нет. Согласных с революционными идеями Кришнамурти был, пожалуй, согласен я один, остальные его революционный поступок осуждали. Какие вопросы обсуждались еще на политические темы, я не помню. Расцвет теософической работы на Черноморье, в частности, на Лоо, относится к 1925-26 гг., в это время члены Теософического общества, особенно И.З.ЕРШОВА, начинают распространять среди населения теософическую литературу, в частности я тоже лично получил от нее две книжки; откуда они приобретали теософическую литературу, я не знаю, но знаю, что они и между собою и среди населения распространяли в 1929 г. рукописные материалы Кришнамурти. Политических убеждений их никого я не знаю, а поэтому показать больше ничего не могу. Протокол мне прочитан, с моих слов записан правильно. П.Блоцкий [АУФСБ РФ по КК, П-58969, л. 388-388 об] Показания БЛОЦКОГО П.С. 06.11.30 г. В дополнение моих прежних показаний от 08.08.30 г. сообщаю: 1) У нас на поселке Гуарек в течение 1929-1930 гг. действительно существовал литературный кружок, в котором принимали участие: я, ГРАММАТЧИКОВА, СО- ВИН, СТАТУЛЕВИЧ, моя мать — БЛОЦКАЯ Анна, ДУБРАВИН, других не помню. Цель и задачи кружка — самообразование. Литературный кружок собирался нерегулярно, в какой-нибудь праздник, день отдыха или чьи-либо именины, причем эти собрания происходили по очереди у каждого члена. Я на этих собраниях присутствовал почти на всех. Происходила читка произведений каждого кружковца, после чего все написанное, стихи и проза, складывались в особую художественную папку, которая хранилась или у меня, или у ГРАММАТЧИКОВОЙ. С самого начала ЕРШОВА Инна пыталась внести в кружок религиозно-мистическое направление и дать ему соответствующее воспитание в своем духе, соответствующее ее теософско-мистическому мировоззрению. Тем не менее, это ей сделать не удалось и она перестала давать в журнал свой материал. Никакими политическими вопросами кружок не занимался. 2) Существовавший до 1929 г. в Гуареке теософический коллектив, из членов которого я знаю ЕРШОВУ и ГРАММАТЧИКОВУ, как наиболее активных членов, образовался из остатков «коллектива», который одно время существовал на Уч-Дере, где руководителем был инженер МОРАЛЕВ, который также руководил «коллективом» на Туиш-хо. Между прочим, МОРАЛЕВ предлагал мне вступить в этот «коллектив» на Туиш-хо, но я отказался, потом он мне предлагал поехать на их дачу на Уч-де- ре, но я отказался также. Мне известно, что в «коллективе» на даче Туиш-хо принимали участие в качестве членов последнего ШЕРБА Сергей Иванович и АДАХОВС- КИЙ, которые затем, после его распада, перешли на Гуарек. 3) Из моих двукратных посещений дачи Туиш-хо я вынес следующее впечатление, что на даче проживали исключительно теософы и лица с религиозно-мистическими мировоззрениями. Они представляли из себя замкнутое общество и весьма холодно отнеслись ко мне, узнав, что я не теософ. Распорядок на Туиш-хо был довольно суровый, женщин заставляли отрабатывать на участках Туиш-хо тех, кто не мог платить деньги за пансион. Кто же платил деньги, большей частью отдыхал. Руководил всем этим делом МОРАЛЕВ. Помню, что там еще был РЕЗНИКОВ — инженер. 4) На Туиш-хо каждую неделю проводились так называемые «медитации», мне приходилось бывать на них. Они заключались в том, что все члены секты, которые проживали на Туиш-хо, собирались вместе в комнате, садились с закрытыми глазами, затем Председатель или самый старший летами из присутствовавших на медитации произносил какое-либо изречение и все присутствовавшие должны обдумывать и входить в суть этого изречения. Я присутствовал на одной такой медитации у ЕРШОВОЙ Инны в 1926 или 1927 году (точно не помню), причем там присутствовали ГРАММАТЧИКОВА, ГЕЛЬФАН, ДУБРАВИН, других не помню. 5) Касаясь режима на Туиш-хо, я должен сказать, что он был весьма своеобразен: члены коллектива не употребляли мяса, питаясь исключительно растительной пищей, и труд клался в основу их жизни — для тех, кто не платит. Прочие находились на положении отдыхающих. Я знаю, что на Туиш-хо было очень много приезжих из разных городов теософов, но кто они — я не знаю. 6) Как я уже сказал выше, часть теософов из дачи на Уч-Дере после распада «коллектива», где также применялся распорядок, аналогичный Туиш-хо, разъехались, а несколько человек переехали в Гуарек. Из этих последних я знаю ЕРШОВУ, ГЕЛЬ- ФАН, ГЕЛЬФАНДБЕЙН и АДАХОВСКОГО. УСОВ проживал в Лазаревке. Сестра УСОВА — СЛОБОДИНСКАЯ являлась как бы организатором нового теософского коллектива, и они организовавшись подали заявление в с/совет на земельные участки, которые и получили. Прием новых членов был очень осторожный, не-теософов они не принимали, так, например, мне в приеме было отказано, когда я заявил, что я — не теософ. Все эти лица представляли из себя тесно обособленную группу, организованную в земельное общество. Экономически эти лица представляли из себя самостоятельных хозяев, но поскольку они сходились общностью своих убеждений, они представляли из себя единый коллектив, в котором имелся свой духовно-мистический неписаный кодекс морали. Так членам коллектива не разрешалось употреблять в пищу мяса и проповедовалась ручная обработка земли без эксплуатации животных, хотя у ЕРШОВОЙ была одна пара быков, которые использовались в хозяйстве. 7) С политической точки зрения эту группу я расцениваю как нечто чуждое Советской власти. Члены этой группы ставили перед собой нравственное самосовершенствование и самопознание, и поскольку с их точки зрения Советская власть им в этом отношении ставила известные преграды, как в отношении углубления этого самосовершенствования, так и в отношении расширения своей деятельности, естественно, эти преграды рассматривались как зло, и поэтому члены группы совершенно отрезали себя от всякой политической и общественной жизни, проводя молчаливый бойкот Соввласти вообще и ее мероприятиям в частности. Они неохотно и только лишь по необходимости работали в совучреждениях, всячески избегая этого; если представится возможным, избегали участвовать в общественно-политической жизни. 8) ФЕДОРОВУ Марию Гавриловну я встретил в 1927 или 1928 году в Гуареке, она проживала в доме ЕРШОВОЙ. Мне приходилось с ней беседовать, причем она спрашивала меня о моих убеждениях, не вегетарианец ли я, и т.д. В общем, у нас разговор был очень незначущий. Вся публика, принадлежащая к указанной мною группе, относилась к ней с большим уважением. Добавляю, что УСОВ был более терпимым по отношению к общественной работе и принимал в таковой участие. Показания мои правильны, в чем и расписуюсь. П.Блоцкий [АУФСБ РФ по КК, П-58969, л. 595-596об]