(Пьеса в 6 действиях.) Действие первое Тропический лес под белым, слегка золотистым солнцем. На опушку выходят группы людей, состоящие то из мужчин и женщин, то только из одних мужчин или только из одних женщин. Женщины ростом выше мужчин. Одежды мужчин ярче и роскошнее одежд женщин. Одежды эти украшены вышивками, кружевами, блестят разноцветными яркими красками. Одежды женщин темных цветов, без украшений, но изящны. (Первая группа: женщина и двое мужчин) 1- я ЖЕНЩИНА: Здесь будем ждать. 1- й МУЖЧИНА: Твоя воля. Твой приказ. 1- я ЖЕНЩИНА: Скоро возвратятся наши разведчицы, если только враждовавший с нами союз общин отпустил их. Если они не возвратятся, придется принять бой или самим напасть на врагов. Надо вооружиться... Подайте оружие. 2- й МУЖЧИНА: Сейчас, сильная! Вот боевая одежда. Наклонись, я надену противогазовую маску. Возьми в руку метательный снаряд. (Вторая группа: женщина, молодая девушка и трое мужчин.) 2- я ЖЕНЩИНА: Смотрите, начали вооружаться. Подайте мне оружие! Как это скучно! Постоянно приходится драться. 3- й МУЖЧИНА: Отдай мне твою боевую одежду и твое оружие. Мой рост почти равен твоему. После боя я всё возвращу тебе. А теперь я жажду сразиться и с нашими соседями гиперборейцами и даже, если понадобиться, с атлантами. 2- я ЖЕНЩИНА: Фи! Как это немужественно! Как тебе не стыдно! Неужели ты женоподобен? Во всяком случае, забудь о своем желании: удел женщин - общественные дела и сражения; удел мужчины - семья. Смотри, как устала наша дочь. Отчего ты не развлечешь ее? 4- й МУЖЧИНА: Вот твое оружие. Не гневайся на дерзкого: он сам не знает, что говорит. 2- я ЖЕНЩИНА: Вы напрасно думаете, что мы не знаем о вашем намерении вырвать из наших рук власть. Будьте уверены: мы всё знаем через ваших же друзей, и горе заговорщикам, если они начнут приводить в исполнение планы захвата власти. 5- й МУЖЧИНА: Ты напрасно волнуешься. Диагор просто хотел услужить тебе. А что до заговорщиков, то ведь их ничтожная горсточка. (Группа из трех мужчин.) 6- й МУЖЧИНА: Я предпочел бы гнет враждебных нам гиперборейцев и рабство у атлантов гнёту наших баб и рабству, в котором они нас держат. 7- й МУЖЧИНА: Ничего не поделаешь. Так всегда было. Очевидно мозг женщин тяжелее нашего и вся их психика выше нашей. 8- й МУЖЧИНА: Всё это вздор. Выдумки наших драчливых баб: у атлантов мужчины и женщины равны во всех отношениях. Мы тоже должны добиться полного равенства. (Подходит женщина.) 3- я ЖЕНЩИНА: Что это значит? Враг близок, а вы бездельничаете! Ступайте, приготовьте нам пищу. Шагах в пятистах отсюда раскиньте в лесу походные палатки и приготовьте всё для ночлега. Палатки окружите срубленными стволами толстых пальм. Что это? Вы хмуритесь? Вы опять, на этот раз перед лицом врага, грозили нам? Замышляли одну из ваших нелепых демонстраций за равенство? Смотрите! Хотя вы и слабый пол, но мы не поцеремонимся с бунтовщиками! (Уходит) 8- й МУЖЧИНА: Сильный пол! Темный бы его взял! 6-й МУЖЧИНА: Мы справимся с ними. А пока грозит война, надо слушаться их. Как только придем на место постоянного жительства, тотчас же восстановим Союз Сильных Мужчин. (Уходит в лес. Всё время из леса выходят женщины, и сравнительно немного мужчин, несущих оружие и тотчас же при выходе на опушку помогающих женщинам вооружаться. Детей не видно.) ОДНА ИЗ ВНОВЬ ПРИШЕДШИХ (обращается к стоящему немного позади мужчине): Хорошо ли укрыты дети? Поставлена ли около них вооруженная стража? ОДИН ИЗ ПРИШЕДШИХ МУЖЧИН: Дети в безопасности. Около них много нянек-мужчин и сотня вооруженных женщин... сотня сильных, хочу я сказать. ОДНА ИЗ ПРИШЕДШИХ: Слышите: звенят трубы наших разведчиц. Это - наш мотив. Его не знают южные гиперборейцы. Сильные! Идем им навстречу. (Около 70 женщин собираются вместе и идут навстречу 9-и безоружным женщинам.) ВСТРЕЧАЮЩИЕ: Привет! С успехом, сильные! Что скажете, вестницы? ВЕСТНИЦЫ: Привет! Гиперборейки юга просят нас войти в их страну для того, чтобы сообща, добром или силой, войти в пределы Атлантиды. У них тоже жар уступил место теплу. Необходимо продвинуться к югу. К ним и к нам летят уже послы атлантов с ответом. (Около каждой вестницы собирается кружок женщин и тихо беседуют Мужчины стоят поодаль) ОДНА ИЗ ПРИБЫВШИХ: Атланты говорят, что всякий вступивший на их территорию вполне свободен и равен другим... Они требуют, чтобы наши рабы-мужчины имели такие же права, как и мы. СЛУШАЮЩИЕ ЕЁ ЖЕНЩИНЫ: Это невозможно! Рабы рабами и останутся, а мы силой войдем в Атлантиду. ПРИБЫВШАЯ: Это почти невозможно... ГОЛОСА: Внимание! Летят атланты! (Влетают три атланта. Становятся на землю шагах в тридцати от гиперборейцев и снимают крылья. Атланты выше гиперборейцев ростом. У них спокойные лица. Цвет кожи почти коричневый.) АТЛАНТ: Привет! ГИПЕРБОРЕЙКИ: Привет! Что ответите на наше предложение, послы? АТЛАНТЫ: Вы можете войти в наши пределы и мы просим вас построить жилища в некотором расстоянии от нас. В этом случае мы вам поможем и ручаемся, что в течении десяти дней у вас будут дома не хуже тех, которые вы покинули. Мы советуем вам отказаться от потребления мяса животных во избежание заболеваний и потому, что человек не должен питаться трупами. Мы взамен научим вас приготовлять питательные и более вкусные, чем мясные, блюда. Мы советуем вам отказаться от потребления и приготовления хмельных напитков. Наконец знайте, что на нашей территории женщины и мужчины имеют одинаковые права. ГИПЕРБОРЕЙКИ: Мы на всё согласны, кроме невозможного вашего требования о равноправии нас и наших рабов-мужчин. Этому не бывать! АТЛАНТЫ: Вступив на нашу территорию, каждый из мужчин получит равные с вами и нами права. ГИПЕРБОРЕЙКИ: Не бывать этому! Мы объявляем атлантам войну и предлагаем вам удалиться и сказать своим, что мы нападем на них. АТЛАНТЫ (вежливо и спокойно): Вы, вероятно, не имеете понятия о наших силах. Мы предлагаем вам, во избежание больших неприятностей, на нас испробовать силу свою. Только остерегайтесь пускать в ход ядовитый газ. Он не дойдет до нас и отравит вас. ГИПЕРБОРЕЙКИ: Война так война. На войне всё позволено. (Несколько гипербореек бросаются на атлантов, желая схватить их, как пленных. В десяти шагах от них останавливаются, как будто удержанные невидимой стеной.) НАПАДАЮЩИЕ ГИПЕРБОРЕЙКИ: Мы не можем подойти! Нам что то мешает! Мы как будто о стену ударились! ДРУГИЕ ГИПЕРБОРЕЙКИ: А, если так... Они без масок... Отойдите! (Бросают какие-то бомбы, которые разрываются, наполняя атмосферу ядовитым газом. Мужчины гиперборейцы скрылись в лесу в начале битвы, а пятеро оставшихся падают как мертвые.) АТЛАНТЫ: Вот бедняки! (Тихо подходят к ним и, наклоняясь над ними что-то делают: как будто искусственное дыхание, давая одновременно что-то вдохнуть. Мужчины встают и стараются подойти к атлантам, бросая угрюмые взгляду на женщин.) АТЛАНТЫ: За такое убийство в нашей стране, вы поплатитесь изгнанием. Счастье ваше, что мы тут были. А вы, только что от смерти спасенные? Не хотите ли идти с нами? 5 ГИПЕРБОРЕЙЦЕВ: Да! Уведите нас. Иначе они убьют нас. ОДИН ИЗ АТЛАНТОВ: Я слышу звук крыльев дракона и его дыхание! (Над лесом появляется дракон и тихо опускается к земле.) ДРУГОЙ АТЛАНТ: Гиперборейки! Не беритесь за оружие. Мы справимся с драконом. (Гиперборейки молча смотрят на дракона, вынув какое-то оружие. Атланты поднимают свои жезлы, из них вырывается огонь и на землю сыплется пепел от испепеленного дракона) ГИПЕРБОРЕЙКИ: Дайте нам десять минут на совещание. АТЛАНТЫ: Хорошо. (Гиперборейки совещаются в полголоса Атланты стоят неподвижно.) ГИПЕРБОРЕЙКИ: Мы согласны, атланты. Согласились ли на ваше предложение гиперборейки юга? АТЛАНТЫ: Да! До свиданья в нашей стране. А, если нужна наша помощь, мы останемся или прибудем по первому призыву. ГИПЕРБОРЕЙКИ: Пока мы не нуждаемся в вашей помощи. (Атланты надевают крылья) ОДИН ИЗ АТЛАНТОВ: Можете снять маски: мы нейтрализовали вредные газы. (Атланты улетают, и среди них пять не имеющих крыльев гиперборейцев.) ГИПЕРБОРЕЙКА: Мы давно предвидели необходимость дать свободу нашим мужчинам. Но всё равно, они по доброй воле будут нашими рабами, по своему желанию слушаясь нас. А тот, кто не будет слушаться, будет бойкотирован нами. А теперь объявим мужчинам, что они отныне свободны и что мы отпустили с атлантами пятерых из них. Занавес. Действие второе Громадный зал. Стены мраморные. Вместо потолка какая-то ткань, отодвигаемая в случае надобности. Очень большие полукруглые окна. Около окон на подоконниках - разнообразные тропические растения. Многие похожи на гигантские кактусы. Посередине зала большой стол. Около него ряды стульев. Входят атлант и один из прибывших гиперборейцев. ГИПЕРБОРЕЕЦ: Как ты думаешь? Мне можно будет присутствовать на собрании? АТЛАНТ: Пожалуйста. Садись куда хочешь. Слушай и, если найдешь нужным, говори. (Входят несколько человек. Одни садятся около стола, другие по двое прохаживаются по комнате.) ПЕРВЫЙ АТЛАНТ (обращается к другому атланту): Ты знаешь, какие сегодня доклады? ВТОРОЙ АТЛАНТ: Будут доклады по астрономии, омолаживанию, врачевании, усовершенствованию манекенов, противогазовой войне, питании. о бесконечных числах, о мирах гигантских и мирах микроскопических, о мифологии, теологии, религии, наконец, два слова о концентрации энергии. На собрании будут даны только краткие сообщения. Подробные доклады можно получить у меня после собрания. Да! Я забыл. Будет доложено о новейшем изобретении: стенографии речи, т.е. об искусстве стенографически говорить, а не только писать. (Входят многие атланты - мужчины и женщины, входят группами по десяти и более человек. Присутствующие приветствуют входящих, поднимая правую руку. Входящие отвечают тем же.) СТАРЕЙШИЙ ИЗ АТЛАНТОВ: Все в сборе. (Атланты и гипербореец занимают места вокруг стола.) На очереди доклад по астрономии. ПЕРВЫЙ АТЛАНТ: В последнее время были изготовлены телескопы, стекла которых не преломляют лучей света. Простые стекла были заменены алмазами гигантской величины, ограненными, как стекла телескопов. Телескопы были направлены на разные части неба и, наконец, на ту часть его, которая казалась до сих пор лишенной звезд. Там была увидена нами громадная Земля-Солнце. Проще - земля, на которой бьют в далеком расстоянии друг от друга гигантские фонтаны, напоминающие ярко горящие фонтаны нефти. Разными цветами горят и светят эти фонтаны, и освещаемые ими живут люди или существа, похожие на людей, и наш дневник о их жизни будет доложен мною на расширенном вечернем заседании. Отмечу, что жители земли-солнца делают нам знаки и мы отвечаем им: нам удастся установить переговоры с ними. ВТОРОЙ АТЛАНТ: Странный способ омолаживания, сводившийся к пересаживанию частиц тела молодого существа существу стареющему применяется только наиболее дикими племенами гиперборейцев. Мы жили очень долго и живем долго без применения таких недостойных человека пересадок. Но мы дошли ныне до приемов благородного омолаживания. Мы особым образом гипнотизируем устаревшего, и когда он погружен в то, что называется сном гипноза, то внушаем ему, чтобы его подсознание повелело макрофагам его организма пожрать соединительные ткани, обуславливающие наступление старости и отнюдь не трогать благородных тканей. Результатом такого приказания является полнее омолаживание. Конечно, необходим умеренный режим при питании. З-й АТЛАНТ: В нашей лаборатории изобретены такие газы, которые делают безвредными все ядовитые газы, употребляемые гиперборейцами. Изобретены и приборы, указывающие присутствие малейших, первых волн газа в атмосфере. И тогда начинают работать газоистребители. Каждый ядовитый газ откупоривает вместилища как раз того газа, который нейтрализует вредное влияние данного ядовитого газа. Помимо этого, мы научились сгущать перед собою и в любом месте воздух до такой степени, что он образует из себя почти непроницаемую стену. Вы знаете, что наш вриль обладает свойством очищать атмосферу, зараженную любым как органическим, так и неорганическим ядом. Наконец, считаю нужным заметить, что не только атланты, но и племена гиперборейцев настолько культурны, что не хотят прибегать к ядовитым газам. ЧЕТВЕРТЫЙ АТЛАНТ: Боюсь, что я не сумею в строго научной, краткой форме пояснить мою мысль и толково рассказать вам то, что мы ныне знаем о бесконечностях. Вы всё знаете, конечно, что любой математик может написать по вашему желанию множество рядов в бесконечность уходящих чисел. Математики могут рассказать вам об этом много интересного. Математики до некоторой, правда, степени, могут пояснить или популяризировать желающим то, что я хочу сказать Вам. Как вам известно, мы живем в безграничном по отношению к нашему воспри ятию пространстве, которое мы можем с полным правом назвать нашей бесконечностью, ничтожнейший уголок, которой мы занимаем. В эту бесконечность входят не только миллионы солнц белых, но относительно недалеко от нас, значительно превышая наш Млечный путь, лежит более громадное скопление гигантских синих звезд, ясно видимых простым глазом, а их земли ясно видны в наши простые телескопы, иногда и другие гигантские звездные и земельные скопления видны нами в наши телескопы. Многие не видны, но все они вместе составляют нашу бесконечность и таких бесконечностей множество, бесконечное число. Давно тому назад гиперборейцы думали, что имеется одно только солнце, что имеется одна только земля и множество маленьких звезд. Ныне мы знаем, как ничтожно по величине наше солнце по сравнении с синими солнцами, и, я прибавлю, бесконечно мала наша бесконечность по сравнению с другими бесконечностями, и число этих бесконечностей бесконечно, причем каждая из них устроена далеко не так, как её соседка, отделенная, впрочем, от неё громадными расстояниями, не поддающимися, благодаря своей необъятности, точному исчислению. Назовем бесконечность бесконечностей, в которой находится наша земля (этот айон айо- на) «А большое», то таких по размерам, но не по формам и содержанию, «А больших» будет бесконечное число. Назовем такое бесконечное число «А больших», хотя бы буквой «В большое» и таких «В больших», будет, в свою очередь, бесконечное число, которое назовем «С большое» и этих «С больших» опять-таки будет бесконечное число. Всё по-прежнему будем продолжать наше рассуждение, будем продолжать его бесконечное число раз, и всё это, вместе взятое, составит то, над чем существует и не существует тот, кого мы не знаем как назвать и которому без достаточных оснований даем имя Великого. Подробный доклад о наших достижениях вы можете услышать через 20 дней в большой зале лекторов... ПЯТЫЙ АТЛАНТ: Предыдущий докладчик не сказал нам о том, что диаметр синих солнц превышает во много раз расстояние от дальнего края солнца до дальнего от солнца края Земли. Добавлю еще, что диаметр солнц какой-либо другой бесконечности во много миллиардов раз больше диаметра синих солнц. И вот во столько же раз меньше, во сколько солнце далекой бесконечности больше ничтожнейшей из известных нам инфузории, во столько же раз меньшие инфузорий существа живут рядом с нами и в нас. Каждый ион нашего тела, каждый ион камня или дерева или какого вам угодно материального предмета, это — своеобразная солнечная система, солнце, окруженное землями, на которых живут миллиарды живых мыслящих существ, своеобразных людей, иногда по своему умственному и нравственному развитию нас превышающих. Важнее сказанного то, что внизу (считая низом малые величины) такая же бездна, как вверху. Лекция на указанную тему будет прочтена в обычном месте через семьдесят два дня. ШЕСТОЙ АТЛАНТ: Я сделаю не доклад, так как мне придется показать вам или тем из вас, кто пожелает, новый инструмент, в котором концентрируется громадное количество по мере надобности освобождаемой энергии. Вы, конечно, знаете, что в любом куске материи таится в скрытом состоянии громадное количество энергии, и мне с друзьями удалось найти способ освобождать её в том количестве и в той постепенности, в каком и какой нам желательно. Опыты и распределение небольших аппаратов будут произведены в этом же зале через неделю от нынешнего дня. СТАРЕЙШИЙ ИЗ АТЛАНТОВ: Желательно сделать на несколько минут перерыв. После перерыва продолжим заседание. Все согласны? ГОЛОСА: Да! Все! (Все встают и ходят по зале по двое, по трое. Иногда образуются небольшие группы.) АТЛАНТКА (обращается к гиперборейцу, который отошел от стола и стоит в недоумении): Чужеземец! Как тебе понравились наши обычаи? Не грустишь ли ты по родине? ГИПЕРБОРЕЕЦ: Мне чужда ваша жизнь. Многое нравится в ней. Многое я не постигаю и потому, вероятно, многим не интересуюсь. АТЛАНТКА: Ты хотел бы иметь рассказчика, который охотно ответил бы на все твои вопросы? ГИПЕРБОРЕЕЦ: Да, конечно! АТЛАНТКА: Меня спрашивай. ГИПЕРБОРЕЕЦ: Ты говорила, что наряду с тем, что можно назвать религией, у вас имеются древние сказания, которые сложились еще тогда, когда солнце было ослепительно ярким, когда оно блестело тем белым сиянием, от которого остался только жалкий отблеск в сиянии нашего, всё-таки белого солнца. Познакомь меня хотя бы с одним из таких сказаний. АТЛАНТКА: Изволь. Они записаны в наших книгах стенографического письма, и я недавно еще читала толкования на одну старую легенду, которую и постараюсь передать тебе возможно точно. Речь идет о том периоде времени, когда люди плохо умели проникаться мистическим настроением, когда для этого требовалось очень сложное, искусственно вызываемое настроение, когда торжественная, тихая музыка, задушевное пение, аромат душистой, без остатка сгораемой смолы, блестящие одежды собравшихся и другая необычная обстановка способствовали созданию мистического настроения... И всё же оно не было достаточно сильным. Люди продолжали чувствовать себя на земле, хотя каждый день в религиозные, так сказать, обряды вносились всё новые и новые добавления: торжественные слова и жесты некоторых из молящихся, громкие, тягучие удары колоколов, в залах собраний ставились изображения наших предков, по преданию прилетевших из светлого далека, стены собраний убирали драгоценными камнями и изящными строгими произведениями искусства. Всё было тщетно. Казалось, что наша раса потеряла способность мистически мыслить и чувствовать. Тогда в разных частях нашей страны появились небольшие группы атлантов и атланток, среди которых шел упорный разговор о том, что им приходилось встречаться с каким то знаменитым певцом, который пел только тогда, когда думал, что его не слышат люди. А если кто либо случайно слышал его удивительное пение, он отказывался петь, утверждая, что его пение не предназначено для человеческого слуха. Те, кому случайно удавалось слышать пение незнакомца, рассказывали, что во время пения им грустных песен, не только людям становилось нестерпимо грустно, но и цветы опускали свои головки, деревья склоняли к земле свои ветви, а на камнях выступали крупные капли воды - как бы слезы растроганных камней. Нечего и упоминать о том, что жалобно выли звери, слышавшие его печальное пение, что прекращалось, когда он пел веселое щебетание небольших лесных птичек, а большие хищные птицы далеко улетали от него. А когда он пел веселые песни, всё вокруг его веселилось: весело сияло солнце, весело пели пташки, радостно реяли громадные птицы, весело прыгали и резвились даже хищные звери. Ныне мы понимаем всё сказанное иначе, чем понимали это наши далекие предки: для нас в рассказе о влиянии музыки Одинокого видны только душевные переживания тех, кто слушает хорошую музыку с одной стороны, а с другой можно предположить, что сам Одинокий пел веселые песни, когда ярко сияло солнце и когда все живые существа чувствовали себя хорошо, можно также предположить, что он пел грустные песни в плохую дождливую погоду. Люди, слышавшие дивную музыку Одинокого, утверждали, что он передавал речи светлых духов, часть которых сошла по преданию на людей и слилась с ними, что слившийся с ним - Одиноким - дух и научил его дивным мелодиям. В музыке, учили слышавшие Одинокого, два языка: один из этих языков слышит кто угодно и слышит как звук, издаваемый неодушевленным инструментом и потому звук бессмысленный, хотя он может, всё-таки, навеять печаль или радость, как может навеять их какая-либо картина горной природы. Так слышат музыку, говорили люди того времени, только те, кто лишен духовного слуха. А те, кто обладает таким слухом, тот слышит в музыке разговоры духов светлых. Когда музыка перестает быть простым звоном, когда она отзвуком речей духов светлых является, тогда она получает такую силу и значение, что сам Рок уступает музыке, так как чует за нею силы нездешние. Напрасно звали люди Одинокого посетить те залы, где они собирались, ища мистического экстаза. Он отказывался идти к людям и играть им. Однажды пришел к нему долго живший на земле мудрец и сказал: «Если ты не склоняешься на просьбы людей и не хочешь играть в построенных им жилищах, то услышь просьбу всего человечества, которое ты должен возлюбить всей душой своей, и пусть твоя музыка утешит тех, кто частью этого человечества является, и пусть научатся все люди мелодиям твоим.» «Далеко не всегда и не всех могу я утешить. Многие глухи душою своею и для них музыка только шум. Правда, по произволу могу я давать людям радость или печаль тихую, но увы! Далеко не всегда можно смягчить музыкой нравы дикие, еще реже можно передать музыкой людям разговоры духов светлых.» Одинокий любил человечество, он мечтал о том, что увидит его мудрым, свободным, счастливым. Одинокий пошел к людям и играл и пел в их храмах. У многих светлело на душе, когда они слышали речь светлых духов, музыкой высокой передаваемую... Людям казалось, что чище и радостнее становилась их жизнь, так как не было тогда той воинственной музыки, под звуки которой истребляли друг друга враждебные племена земли: тогда не сражались еще с атлантами дикие племена запада и юга. Музыка была радостью и высоко поднимала сердца людей, если понимать под сердцами то, что позволяет людям постигнуть сияющие отблески миров высоких. Но Одинокий не только своей высокой музыкой чаровал людей, не только поднимал к верхам их сердца, но он открыл им и то, что позднее стали называть религией. Он учил людей, что после смерти тела душа человека продолжает существовать. Путь одной души не похож на путь души другой. Одинокий учил, каким образом должна очищаться душа человека для того, чтобы после полного очищения переселиться туда, где живут высшие, чем люди, существа. Он учил, что душа тесно связана с телом, пока живет человек, что распущенная жизнь тела омрачает, загрязняет душу, что телу надо давать только то, что необходимо для него, что не может запятнать душу. Даже аскеза предпочтительнее разнузданности телесной, и кто не может удовольствоваться тем, что полезно для тела, пусть предпочтет аскезу погоне за наслаждениями телесными, раз они вредны для тела и для души. В людях заложены злые начала, но с ними возможна и желательна победоносная борьба. Отчего и каким образом в людях имеются злые начала не так уж важно знать. Важно знать, во- первых, что таковые имеются в людях и, во-вторых, что они сводятся к прямому или косвенному причинению людям неприятного, тяжелого, хотя бы к этому неприятному и приискивались какие-либо оправдания. Не делай людям зла, не делай зла хотя бы одному человеку, воздерживайся от всего того, что ведет к смерти и стремится удовлетворить вредную для твоего тела или для кого-либо из людей твою потребность. Тем более, не надо насилием мешать людям удовлетворять какую-либо ни для кого не вредную потребность. Раз в людях имеется зло, то оно явилось потому, что темное начало существует в мире, но можно избавиться от злого начала, и для этого человеку надо вести чистую и не распущенную жизнь. Люди сами должны знать, в чем доброе, а в чем злое начало проявляется. Одинокий учил также тому, что не надо есть мясо животных, не надо есть грибов, дыхание которых напоминает дыхание животных, надо носить только чистые белые одежды, на которых легко заметить всякое грязное пятнышко. Но, конечно, главное, в том, чтобы прожить жизнь, никого не обижая. Если человек не запятнал себя в жизни жестокостью или её подобием, то его душа поднимется в мир светлых духов, и там после жизни много лучшей, чем земная, она поднимется в высокий мир существ, еще более светлых. Если же душа запятнает себя жестокостью или чем-либо подобным, она будет существовать после смерти тела в мире грязи и связанных с нею страданий. Пребывание души в этой грязи только временное: она поднимется из неё, войдет в один из миров, воплотится в нем в тело человека, ибо не на одной нашей земле живут существа, подобные людям и с людьми схожие. В новом теле, в новой обстановке должна жить душа и, пока не перестанет грешить, до тех пор будет она странствовать в мирах низших. Одинокий заметил, что какая-то женщина внимательно прислушивалась к его учению и радостно светлела, слушая его дивное пение и дивную музыку. На целые недели терял её из вида Одинокий и только слышал, что она с толпою других женщин веселилась и танцевала, переходя из поселения в поселение. Познакомился с ней Одинокий и узнал от неё, что она борется с двумя началами, живущими в ее душе. Она то мечтала о том веселье, о той радости, которые могут дать ей веселые дни обыденной жизни и мечтала об этой радости тогда, когда её зачаровывали звуки музыки Одинокого. А то мечтала она о высоких звуках, радостях несказанных, которые пронизывали её сердце, прислушивающееся к музыке Одинокого, и мечтала о них тогда, когда веселье обыденной жизни, по-видимому, всецело охватывало её. Одинокий называл эту женщину «Светлой» и всё более и более убеждался в том, что Светлая должна стать его женой, и радовался тому, что даст ей счастье, что она тоже даст счастье ему, что они оба вместе дадут счастье всему человечеству... Не долго, но счастливо, жили они. Их личное счастье росло от напряженности общечеловеческого счастья. Но вот стал замечать Одинокий, что Светлая с какой-то грустью смотрит на изредка пробегавшие мимо её вереницы её прежних подруг, что она прислушивается к их пению и сама потихоньку вторит им. Она соглашалась с Одиноким, когда он напоминал ей о той великой миссии, которую она несла вместе с ним, великим музыкантом и носителем высоких духовных ценностей. Но всё чаще и чаще оглядывалась Светлая на веселые хороводы своих подруг и как то раз ушла вместе с ними в тот роскошный дворец, где они жили и веселились. Пошел за Светлою Одинокий, и стража, заслушавшись его музыки, охотно пропустила его. Он нашел Светлую в кругу веселых подруг, и владелец замка вместе с женою своею охотно отпустили Светлую с Одиноким, взяв с него обещание еще раз зайти в их замок. Одинокий согласился и вместе со Светлой вышел из замка. Не успели они отойти от него и пяти шагов, как до их слуха донеслись вульгарные плясовые мотивы, и Светлая, вырвавши свою руку из рук Одинокого, бросилась назад в замок. Стража пропустила её и некоторое время не запирала ворот замка, рассчитывая на то, что Одинокий тоже возвратится в замок. Но Одинокий не хотел снова видеть Светлую. Опустив голову, он уходил от замка... Одинокий не проповедовал более высоких истин. Ему казалось, что никто не понимает его музыки, его пения и его учения. Всюду чудилась ему измена. Не считал более нужным Одинокий говорить языком не земным, языком музыки. А когда ему приходилось слышать музыку земли, Одинокий говорил, что она только слабый отблеск музыки, в сферах высоких звучащей, и под каким-либо вежливым предлогом уходил от тех, кто хотел попросить его показать слушателям высокое искусство чудных звуков, полных смысла, всецело познаваемого только обитателями сфер высоких. Одинокий обычной речью проповедовал свои истины высокие. Как то раз его окружили подруги Светлой, обрушились на него с упреками, говоря, что он не должен был бросить Светлую, хотя она и ушла от него, что Он должен был слагать в честь неё песни и петь старинные свои песни во славу души её сияющей, что, так как Он не делал этого, то тоска завладела душой её, и она умерла, прощая его и умоляя его простить её. Не мог Одинокий выразить свое горе словами а когда попробовал выразить его музыкой, убежали от него подруги Светлой.... Приснился Одинокому вещий сон, что, не пойдя за Светлой, он пренебрег, не простив ошибки сделанной, душой мира людского, высочайшим заветом в его высокой музыке скрытом. Он понял тогда, что пренебрег заветом всепрощении, забыл то, что познал в мирах других, забыл, что люди прощать не имеют права, так как ничего не происходит в их мире такого, что нуждалось бы в прощении людей. И вместе с тем понял он, что только свершивший какое-либо зло сам себя наказать может раскаянием полным и, пока не раскается, будет странствовать в мирах, низко лежащих. Проснулся Одинокий и продолжал свою работу, уча людей не поддаваться ненужным соблазнам тела и вместе с тем не осуждая тех, у кого не хватило сил бороться с соблазнами... Однако, нас зовут занять места. ГИПЕРБОРЕЕЦ: Очень благодарю тебя за рассказ. Разреши мне посетить тебя в твоем доме. АТЛАНТКА: Охотно примем тебя в нашем доме. Приходи, когда захочешь. 3анавес. Действие третье Громадная круглая комната. Посредине большой телескоп. Вокруг стен столы и кресла. Несколько атлантов и гиперборейцев. АТЛАНТ: Нет сомнения: вторая луна приближается к земле. Пройдет, судя по вычислению Орлира, не более года, и она будет угрожать падением на землю. Упадет она, вероятнее всего, в океан. Тогда океан зальет всю нашу землю. Надо немедленно и окончательно решить вопрос, куда нам переселиться. В течении трех дней атланты должны решить вопрос: подняться ли им на горы, построить ли города, со всех сторон защищенные от воды стенами из хрусталя, с хрустальными же потолками над всеми городами и крытыми переходами из одного города в другой или, наконец, построить суда и на них носиться по океану, пока путники не найдут какого-либо возвышенного плоскогорья.. АТЛАНТ 2-й: Кто как хочет, конечно. Я и мои близкие, мы построим суда и поплывем по бушующим волнам. Вернее всего, мы пристанем к местностям, населенным дикими племенами. 3- й АТЛАНТ: Мы — громадное большинство — решили покрыть наши города хрустальным сводом и устроить проходы между ними. Наши инженеры знают уже, каким образом устроить в стенах аппараты, которые выделяли бы из воды кислород и удаляли бы в воду углекислоту и другие ненужные избытки газов. 4- й АТЛАНТ: Никто, кажется, не хочет подняться на высокие плоскогорья: там чересчур холодно. 1- й АТЛАНТ: Как решили на собраниях поступить с животными? Ведь нельзя бросить их без помощи. Воды океана затопят, выйдя из берегов, все обитаемые этими зверями земли. 4- й АТЛАНТ: Многие из них будут посажены на плоты с некоторым запасом пищи. Будут приготовлены плоты с запасом пищи для птиц.... Всё будет сделано для того, чтобы спаслось возможно большее число животных... 3- й АТЛАНТ: Да! Надо сделать для них всё, что возможно. Не верно, конечно, что мы — боги животных, но позаботиться о них мы обязаны. 1- й АТЛАНТ: Этим вопросом займутся атланты пятого отряда. А мы займемся нашими очередными делами. 2- й АТЛАНТ: Да, конечно. Только те из животных будут убиты и души их перевоплотятся, которые, обезумев от ужаса, ворвутся в наши города. У нас не хватит средств кормить их в подводных наших селениях... Что будет предметом нашей лекции? Изложите её программу и внесем в неё необходимые дополнения. 4- й АТЛАНТ: В том месте небесных пространств, где не было видно звезд до изобретения сильных алмазных телескопов, обнаружена гигантская земля, превышающая своими размерами синие солнца нашей вселенной. На этой земле, освещаемой ярко-зеленые лучи отбрасывающим солнцем, живут различные, часто многоликие существа, с нашей точки зрения очень странные... О наружности этих существ и об их жизни, поскольку её можно наблюдать в наши могучие телескопы, будет сделан доклад Орлиром. 3- й АТЛАНТ: А люди луны? Они по-прежнему в отчаянии? 1- й АТЛАНТ: Ты говоришь, конечно, о третьей луне? Люди третьей луны знают, что она упадет на Землю. Вначале мы видели, как в ужасе метались луниты, очевидно узнав, что их миру грозит конец, а позднее, мы увидели, что они устроили громадные пустые бомбы, входят в них, и эти бомбы перебрасываются на первую луну, ко торая не грозит падением на нашу землю. Во всяком случае, луниты нашли выход из создавшегося положения. Их световые послания указывают, что паника у них улеглась и что среди них воскресли преображенные старые религиозные воззрения. Обо всем этом тоже будет сделан доклад, и граммофоны передадут его содержание всем желающим слушать. Он будет, конечно, записан и размножен. 2- й АТЛАНТ: В нашем зале назначено сегодня какое-то собрание. Отодвинем телескопы и пусть манекены расставят скамьи, кресла и столы. (Манекены расставляют кресла, столы и прочее. Зал наполняется атлантами. Среди них несколько гиперборейцев.) ГИПЕРБОРЕЕЦ: Как грозно нависла над землею вторая луна! АТЛАНТ: Океан поднимается. Страшные бури вздымают его волны. 5- АТЛАНТ: Что-то чуют дикие звери. Ихтиозавры и другие чудовища подплыли к нашим берегам. Из далеких стран примчались тигро-львы со страшными саблевидными клыками. Появились громадные мамонты и множество других зверей. 2- й ГИПЕРБОРЕЕЦ: Вышлите против них детей, вооруженных оружием, выбрасывающим всесжигающее пламя, и они отгонят тех из них, которых можно отогнать безопасным огнем и уничтожат вредных. 6- й АТЛАНТ: Да, а тех, которых можно будет спасти на плотах, мы спасем, а пока до наводнения будем кормить их... О них позаботятся те, которые не опустятся на дно океана. Во всяком случае мы не обидим животных: только те из них, которые чрезмерно опасны для других животных и отдаленных от нас племен, могут быть телесно уничтожены. НЕСКОЛЬКО ГИПЕРБОРЕЙЦЕВ: Наши сердца сжимаются от страха! Горе нам! Горе! Конец нашей родины, конец Атлантиды приближается! ГОЛОСА АТЛАНТОВ: Много лишнего испуга. Вы все спасетесь. Когда придет час, атланты выйдут из моря. А потом придет время, когда воскреснет Атлантида и засияет на земле ярким блеском! АТЛАНТ: Один из нас переживет все те времена перемены, которым подвергнутся атланты и гиперборейцы. Когда атланты выйдут со дна залившего нашу страну океана, он выйдет вместе с другими и много позднее будет Учителем людей. МНОГИЕ АТЛАНТЫ: Так будет! Так будет! ГИПЕРБОРЕЕЦ: Но, поселившись на дне океана, все, кроме одного, как вы говорите, жители Атлантиды потеряют свое бессмертие. Все они познают смерть! АТЛАНТЫ: Смерть, это — переход в другие миры и только. ГИПЕРБОРЕЕЦ: Предложение! Предложение! Я хочу сделать предложение! ГОЛОСА: Мы слушаем. ГИПЕРБОРЕЕЦ: Я предлагаю обратить воды океанов в пары. Тогда падение луны не будет грозить нам потоплением нашей страны. ГОЛОС АТЛАНТА: Нельзя принять это предложение: если луна упадет на землю, а не в воду, — сотрясение будет так сильно, что катастрофа будет ужаснее потопа: земля даст трещины и внутренний огонь земли — её кровь — хлынет на поверхность, и тогда ничего не останется на земле. ГИПЕРБОРЕЕЦ: Конечно, на дне океана можно будет зажечь в наших городах искусственный свет, но хватит ли там необходимых материалов для освещения и вообще для жизни? КТО-ТО ИЗ АТЛАНТОВ: Хватит на сотни тысячелетий: океан богат всем, что необходимо для жизни. Прежде, чем опуститься на дно океана, нам надо озаботиться тем, чтобы в новой и необычной обстановке не заглохли у нас основы цивилизации, культуры и религии нашей и наших предков. КТО-ТО ИЗ ГИПЕРБОРЕЙЦЕВ: Если не говорить о правилах морали, предписываемой нашей религией, мы — гиперборейцы — почти что ничего не знаем о том, кто над нами. АТЛАНТЫ: Все наши знания — ваши знания. Но мы почти что ничего не знаем о Нем: Он не человекоподобен, не подобен он животным, не подобен планетам и звездам. Ничему не подобен из того, что мы постигаем. Но слабый отблеск его — велико го — мерцает в каждом из нас. Этот отблеск — душа человека, отнюдь не совпадающая с его телом. Но обо всём этом нам можно будет говорить и на дне океана. А теперь остановимся на тех правилах общежития, которых мы будем придерживаться, оторванные от звездного неба, проведя нашу жизнь в глубинах водных. Начинайте! ОДИН ИЗ АТЛАНТОВ: Все равны будут у нас. Никто не будет иметь ни тени власти. Никто не будет иметь больше того, что надо для удовлетворения его потребностей. Мы не допустим эксплуатации человека человеком. Будем жить, как ныне живем. Мы никогда, ни при каких обстоятельствах не будем прибегать к войне для каких бы то ни было целей. Насилие, это — орудие животных, но не тех, в ком горит искра огня божественного. Ни войны, ни насилия, ни наказания, ни принуждения в нашем будущем обществе не будет. АТЛАНТЫ: Так будет! Так будет! АТЛАНТ: Гиперборейцы, которые пойдут вместе с нами, должны забыть о выделке ядовитых газов, должны забыть о каких бы то ни было ссорах, иначе нам не ужиться на дне океана. ГИПЕРБОРЕЙЦЫ: Так будет! Так будет! Занавес. Действие четвертое Площадь. С правой её стороны прозрачная стена толстого стекла. Слева красивые дома. Наверху, очень высоко, стеклянный потолок. На дальнем плане опять-таки стеклянная стена и через неё видны разнообразные красивые водоросли и кусты красных кораллов. В стене громадная дверь и видно начало длинного коридора. Через потолок видны плавающие рыбы и большие морские животные. Тоже с правой стороны. Несколько атлантов стоят около правой стены и смотрят в море. АТЛАНТ: Нет сомнения: мы стали меньше ростом и менее сильны. Это легко объяснить тем, что наша раса смешалась с гиперборейцами. Почти совсем исчезли атланты чистой расы и чистой расы гиперборейцы. Смешанные браки почти совсем уничтожили чистоту рас. Вот почему всё меньше и меньше тех отважных, которые охотно выходили из наших городов в океан и расчищали выраставшую около наших стен растительность. ВТОРОЙ АТЛАНТ: Да! Падает подводная Атлантида. Мы вырождаемся. Мне кажется, в этом не наша вина, и только второстепенную, если не стостепенную роль играет во всём этом смешение крови атлантов и гиперборейцев. Наша жизнь стала здесь скучной. Мы забыли о естественном воздухе, о сиянии солнца и луны, о блеске звезд, а те, кому мерещится жизнь под голубым небом, жизнь в воздухе, а не в воде, те страшно скучают. АТЛАНТКА: Ниргалла, наша общая любимица, сегодня утром умерла. Она сожгла себя огнем вриля. АТЛАНТ: Как это грустно! Которая по счету атлантка кончает самоубийством в этом сезоне? АТЛАНТКА: Тысяча сто десятая. На сегодняшнем «празднике самоубийц-жен- щин» ушли из нашего мира двенадцать атланток. Могу вас уверить, что всё больше и больше атланток будут убивать себя. АТЛАНТ: Необходимо прекратить начавшуюся эпидемию самоубийств. По всем признакам пришло время покинуть наши подводные города и подняться на поверхность океана и поискать земли. ЧЕТВЕРТЫЙ АТЛАНТ: Надо приучить население к мысли об этом подъеме: последний раз наши исследователи поднимались на поверхность океана сто десять лет тому назад. Измерители показали, что наверху слабее свирепствуют бури. АТЛАНТКА: Разведчики снова поднялись на поверхность. Мы ждем их возвращения. Если бы у меня и многих моих подруг не было надежды на то, что они возв ратятся с хорошими вестями, мы сегодня утром ушли бы из этого мира... Слышите: звуки труб призывных. Как давно я не слыхала их! Нам не надо никуда идти... Одно из собраний будет здесь на площади. (Из домов и из ворот входят атланты и наполняют площадь.) ГОЛОСА: Вернулись разведчики... Как рады были бы мы, если бы они принесли добрую весть о возможности выйти на поверхность океана! Увидеть солнце и звездное небо! Найти землю для поселения! Тише: говорят автоматы! АВТОМАТ: Слушайте! Слушайте! Слушайте! МОЛОДОЙ АТЛАНТ: Автомат говорит гораздо громче, чем обыкновенно... СТАРЫЙ АТЛАНТ (тихо): Автоматы говорят громко, сообщая величайшей важности сведения... АВТОМАТ: Слушайте внимательно! Слушайте внимательно! Слушайте внимательно! Говорят разведчики: мы поднялись на поверхность океана. Над ним ярко сияло солнце. Ни туч, ни ветра. В наши подзорные трубы мы увидели землю, покрытую растительностью. Мы были на той земле. Мы видели новых людей: они много ближе к обезьянам, чем к нам. Их жилища похожи на птичьи гнезда, как они изображены в старых книгах. Люди эти малокультурны. Не цивилизованы. Их оружие — простые камни, их орудия — простые камни. Они, без сравнения, ниже самых диких людей, живших до потопа. Солнце сверкает желтоватым цветом. На поверхности земли можно жить. Собирайтесь! Через семь дней начнется наш исход со дна океана. АТЛАНТЫ: Наконец! АТЛАНТКИ: Какое счастье! (Почти все расходятся по домам,. На площади у правой стороны несколько молодых атлантов и атланток.) АТЛАНТКА: Ты не идешь готовиться к подъему, Орлином? ОРЛИНОМ: Нам нечего готовиться. Возьмем наши жезлы и немного пищи. А ты, Тарлисса, и твои подруги? Вы прекратите ваши самоубийства? ТАРЛИССА: Конечно. Мы попросим только любезности: нас выпустить на землю первыми. АТЛАНТЫ: Так будет. АТСАЛЛА: Неужели мы не окончим нашего последнего разговора? Ведь мы не будем готовиться к подъему. ОЗИРСОН: Продолжим разговор. Слово за Файтоном. ФАЙТОН: Нам придется, выйдя из вод океана, встретиться, как мы и ожидали, с выродившимися людьми. Нам придется дать им религию. Они пали до уровня животных и надо поднять их. Боюсь только, что не поймут они высокой религии, недоступен им будет отблеск познания Бога Великого, и заранее можно предсказать, каковы будут их верования. Они будут называть богами камни и деревья, потом подобия зверей или прямо зверей, птиц, рыб и пресмыкающихся. Они будут поклоняться, как богу, но, конечно, по-своему, небесным светилам — звездам и планетам, так или иначе обоготворяя их. Будут люди, как богам, поклоняться людям, прикрашенным людской фантазией; будут они поклоняться тем, кто более всего на людей походят, но имеют то, что люди в виде крыльев представят себе. Будут люди поклоняться гигантам, людям и зверям подобным. Будут люди поклоняться стихиям разнузданным, будут поклоняться носителям злого начала и великому воплощению зла поклоняться будут. Найдутся такие, кто устав от напрасных поисков бога, который бы удовлетворил их, начнут отрицать его существование, говорить, что его нет. Им будут вторить глупые и злые люди, отрицая бога, ибо погасло сияние его, в их душах сущее, и только малозаметной искоркой теплится. И такие люди встретятся нам, которые, зная, что Бог существует и утверждая это положение, откажутся жить так, как это угодно Богу. ТАРЛИССА: Что это? Он говорит о том, чего никто не видел? ОЗИРСОН (тихо): Он — атлант чистой крови. Он — долгоживущий. Он осенен. Он видит то, чего мы не видим. То, что он говорит, — истина. ФАЙТОН: Конечно, Великий Бог непостижим. Его нельзя определить человеческими словами. Нет человеческого слова, которыми можно бы было выразить. Он — сущий и одновременно не-сущий, ибо его существование совсем иное, чем существование творений его. ЭНЛЭРА: Ты можешь всё-таки что-либо сказать о нем? Ты можешь назвать его имя? ФАЙТОН: Если мы возьмем все буквы, где бы ни существовали они, если мы возьмем все стихийные шумы и грохоты, мелодии всех сфер, все мелодии, все звуки и всё молчание всех бесконечностей тогда ты получишь имя его — Великого — но не сможешь произнести и услышать его. Очень немногое могу я сказать о Нем. Если мы возьмем совокупность всех бесконечностей Он — Сущий — в бесконечное число раз глубже глубины всех бесконечностей вместе взятых, бесконечно длиннее длины их и бесконечно шире ширины всех бесконечностей. Для Него, когда Он пожелает, есть то, что мы настоящим, прошедшим и будущим называем, и нет этих различий, когда Он хочет: всё это в одно сливается, нет времени. Но бесконечно много у Него измерений. Если в зеркале мы видим нечто двух измерений, если в тени мы видим нечто трех измерений (длину, ширину и время), если в предметах и существах мы видим четыре измерения (глубину, ширину, длину и время), если удар молнии проявляется в пяти измерениях, снимая, например, с пораженного ею человека всё платье целиком, не расстегивая и не развязывая его, если свет проявляется в шести измерениях, то всё же Он, Великий, имеет ноль измерений и одновременно бесконечное бесконечной степени число измерений. Понятно — Он одновременно вездесущий и в одном месте за пределами нашего мироздания сущий. Перед Ним всё бесконечное большое число бесконечностей, как шашечная доска перед человеком. В Нем всё, творениями его постижимое, и Он вне всего того, что Его тварями постигнуто быть может. Он дал безграничную свободу существам, но в верха подниматься будут только те, кто будут служить добру, а не злу. Но в конце концов, хотя бы через мирны мирн столетий, всё зло сделанное искуплено будет, и только добро сиять будет. Помните всё-таки, что в Нем всё было, и только потому злое получилось, что превыше всего и наравне с добром стоит свобода безграничная. Но горе тому сущему, кто свободу, ему дарованную, на злое направит: долгими годами будет исправлять он зло содеянное. Нет пределов всемогуществу Великого. Он может воплотиться в тысячах мирн тварей своих и одновременно остаться целостным и вне их сущим. В Нем — Великом — всё хорошее, но отделившаяся от него, волею тех, кого Он создал, часть хорошего в свою противоположность обратилось и снова хорошей станет. Таким образом в нем — всё. АТСАЛЛА: Ты говоришь о Великом. А Элоим? ФАЙТОН: Элоимов — бесконечное множество. Их больше, чем бесконечностей. Те из них, которые не являются богами бесконечностей, в области Силы пребывают. Бесконечно велики и бесконечно мощны по сравнению с нами Элоимы: мы можем говорить о них, как о всесовершенных, всемогущих, всеблагих и всезнающих и пр. и пр.. Мы правы, ставя их превыше всего нам доступного, нами постигаемого. Но любой из живущих в любом из нас существ, из существ, живущих на Ионе, вокруг атома вращающийся, так же относится по мощности своей к Элоиму, как Элоим к Великому богу относится. ИРИЛСА: Перестань говорить, прошу тебя, Файтон! Утомился мой разум, слушая тебя и не воспринимаются понятия, тобой высказываемые. Для многих из нас, в жилах которых течет кровь и гиперборейцев, непонятны слова твои без долгого обдумывания. Мы Элоима как человека или как ангела с крыльями воспринимали... Скажи нам лучше, чему мы будем учить жителей земли, поскольку дело идет об их земной жизни? Позднее, поговорим мы о Великом и об Элоимах... ФАЙТОН: Мы будем учить людей жить так, как сами будем жить. Не должно быть в среде людей грабежа собственности. Не должно быть насилия власти. Не должно быть преступлений, обид. Не должно быть обид, которые не являются преступлениями. Не должно быть бедности. Не должно быть невежества. Не должно быть суеверия. Не должно быть кичливости. Все будут бороться со злом во всех его проявлениях. Все будут богаты. Будет господствовать среди людей взаимопомощь. Будет господствовать полная солидарность. Будут процветать среди нас самодеятельность и независимость. Полная свобода, полная терпимость, свет знания будет сиять в людских общежитиях. Всё это покроется великой, всепрощающей любовью ко всему человечеству и к каждому отдельному человеку. АТЛАНТЫ: Так будет! Да будет! АВТОМАТ: Слушайте! Слушайте! Слушайте!. (Многие атланты и атлантки выходит из домов.) АВТОМАТ: Во многих городах женщины настаивают на возможно скорейшем подъеме и скорейшем занятии земли. Желающие могут отправиться через тридцать часов. Кто хочет подняться — готовьтесь! ТАРЛАССА: Если так, то всем нам придется разойтись по домам и готовиться к подъему. Нас уведомят, из какого города начнется подъем. Занавес. Действие пятое Очень широкая аллея сфинксов. В конце аллеи возвышается пира,мида,. Около сфинксов стоят группы людей в белых одеждах и тихо разговаривают. МУЖЧИНА: Нет никакой надежды... Аллоат был очевидцем катастрофы и рассказал о ней мне и остальным одиннадцати строителям жизни. НОЛЬГООН: Просим тебя: расскажи нам, что знаешь, Дилорсим. ДИЛОРСИМ: Аллоат был в пирамиде вместе с десятью хранителями вриля. Он сказал им то, о чем они уже знали, что новое поколение не может пользоваться жезлом вриля так, как пользовались им наши предки. Он слышал, как хранители говорили, что на Земле осталось не более десяти стариков, которые умеют пользоваться силой вриля. Затем они говорили, что им придется сделать изменения в жезлах вриля, которые они приготовляли, и хранители ушли в дальние залы пирамиды. Аллоат подождал их. От раннего утра до поздней ночи ждал он, что они или один из них выйдет к нему. Но никто не вышел. Тогда он вышел из пирамиды, решившись снова вернуться к ним утром. Аллоат не успел отойти и двухсот шагов по направлению к ожидавшим его верблюдам и погонщикам, как яркий темно-синий свет озарил лежавшую перед ним дорогу. Он обернулся и посмотрел на пирамиду. Её уже не было: на месте, где она стояла, догорал огонь вриля и через пол-минуты на месте пирамиды была только груда легкого пепла, который и был развеян ветром. Оминдос говорит, что в большой библиотеке верховных жрецов находится манускрипт, в котором сказано, что хранители вриля уничтожат мастерскую для выделки жезлов, когда убедятся, что человечество не может более пользоваться жезлами вриля и врилем. Очевидно, этот момент настал, и никто более не будет пользоваться могучей силой вриля. Некому будет зарядить жезлы. НОЛЬГООН: Ничего не поделаешь. Мы давно ждали исчезновения вриля и насколько возможно приготовились к этому. Скажи: когда откроется для всех нас второй лабиринт и можно ли будет жить в нём всем желающим? ДИЛОРСИМ: Второй лабиринт откроется через девять дней. Кто угодно из потомков атлантов может быть в нем, подчинившись тем условиям жизни,. которые приняты в лабиринте. Вы знаете, что в нем происходит постоянная мистерия. Каждый, кто войдет в лабиринт, должен проникнуться той ролью, которая будет дана ему: он должен будет в первом зале вести себя так, как он вел бы себя, попав после смерти в мир ангелов, над нашим миром сущих, а во втором зале он должен подражать миру архангелов, выше мира ангелов сущему, и чем дальше будет он проникать в залы лабиринта, тем более высокие миры более высоких духов будет встречать он, и всё время, в каждой зале, он — житель лабиринта, — должен быть тем, кто по мысли основателей лабиринта должен изображаться в этом зале. Часть времени, проведенного в лабиринте, обитатель последнего должен посвятить удовлетворению материальных потребностей жителей лабиринта, но это не много отнимет у него времени. НОЛЬГООН: А выход из лабиринта? Он всегда возможен? ДИЛОРСИМ: Да. Но только тот, кто пройдет все залы лабиринта, прожив в каждой из них указанное ему время, только тот войдет в коллегию жрецов. Я говорю, конечно, о жрецах высшего посвящения. Для того, чтобы быть жрецом низшей жреческой касты, достаточно посещать в течении трех лет обыкновенную жреческую школу. Но простым жрецом может быть кто угодно, может быть и не потомок атлантов. ОРСИЛОН: Сколько лет придется пробыть в лабиринте тому, кто хочет быть в ряду верховных жрецов? ДИЛОРСИМ: Семь лет, самое меньшее. Но никто не помешает ему брать отпус- ки из лабиринта.. Никто не помешает ему выходить из лабиринта для прогулок в установленное для этого время. Он не будет находиться всё время с другими мистами. Он будет заниматься в громадных библиотеках лабиринта, читая стенографию атлантов, медные таблицы и свертки папируса наших недавних предков. ГОЛОС: Где можно записаться в число желающих жить в лабиринте? ДИЛОРСИМ: У любого из принадлежащих к первым десяти родам атлантов. НОЛЬГООН: Ты знаешь, Дилорсим, что я с радостью поступлю в число жителей лабиринта. Но мне хотелось бы знать кое-что, не войдя в него. Скажи мне, правы ли те, кто утверждают, что Великий Бог не один, что великих богов бесконечное множество? ДИЛОРСИМ: Да! Они правы. НОЛЬГООН: Значит, не правы те, кто утверждают, что Великий Бог один? ДИЛОРСИМ: Нет! Ты ошибаешься: правы и те, которые утверждают, что Великий Бог — один. НОЛЬГООН: Как же примирить два исключающие друг друга понятия? ДИЛОРСИМ: Надо забыть о наших представлениях о земной жизни, когда речь заходит о Великом Боге. Нельзя, например, говорить и мыслить одинаково об идее и о ноже. Великий Бог является таким, каким мы не можем познать его. Но мы можем считать его единым и множественным одновременно, как, например, можем считать (говорю не точной аналогией) единым и множественным человека. Во-первых, человек состоит из миллиарда атомов и каждый из них живет своей жизнью; во-вторых, человек не один, а людей множество, в третьих, всё это множество людей мы можем мыслить, как одно человечество. Не думай, что я не понимаю невозможности ответить на твой вопрос аналогией. Конечно, нет подобия между человеком, человечеством и великим богом. Но ты должен, понять, что не всё доступно пониманию нашему и в некоторых случаях приходится ограничиваться мало пригодной аналогией. Во всяком случае то, что как противоречивое и потому неверное звучит, когда речь идет о вещи или животном; верно, когда речь идет о Великом Боге. И если бы человечески понятно было бы то, что мы скажем о Великом Боге, то ясно: не о Великом Боге говорили бы мы, а о нашем подобии. Впрочем, в лабиринте, вам ответят на заданный вопрос лучше, чем ответил я. АМАЗЕЙМА: Твой ответ понятен нам. А ныне скажи, как думают атланты: надо ли придерживаться прежнего обычая погребать мертвых, рассекая трупы и разбрасывая их части, или же надо делать мумии? ДИЛОРСИМ: Не всё ли равно? Я понимаю твой вопрос: до последнего времени тела умерших атлантов сжигались огнем вриля, и ты не знаешь, как будем мы погребать своих мертвых после утраты вриля. Вернее всего, мы будем сжигать тела наших братьев обычным огнем. Будем делать это втайне. В наших храмах .найдется место и для таких сожжений. АМАЗЕЙМА: А наши мистерии в храме Изиды, который помещается в большом Сфинксе? ДИЛОРСИМ: Эти мистерии будут перенесены в лабиринт. Там удобнее будет устраивать мистерии в честь великой Изиды. НОЛЬГООН: Скажи: за завесой, которая скрывала изображение Изиды, никто из нас не видел ничего и никого. Никто из нас не подходил к этой занавеске прямо. Только сделав большой обход, подходили мы к ней. А те дерзновенные, которые пытались отдернуть занавеску, прямо подойдя к ней, падали мертвыми. Как это было устроено? До сих пор мы не особенно интересовались этой тайной, а ныне, перед тем, как перенести мистерии в честь Изиды в лабиринт, хотелось бы знать в чем тайна храма Изиды? ДИЛОРСИМ: Тут нет никакой тайны для атлантов. Ты знаешь: наши предки не могли поднять до своего уровня первобытное население страны и некоторые приемы установленного для этих аборигенов служения божеству были выработаны нашими далекими предками как противовес слишком грубому, примитивному языческому богослужению. Здесь применена десятая составная часть вриля. Если человек становится перед статуей Изиды, опираясь ногами на медную около занавеси положенную платформу, а рукою дотрагиваясь до отдергиваемой занавески, сила называемая электричеством убивала того, кто хотел видеть всё равно невидимого духа, Изидой называемого и изредка в своем храме появляющегося. НОЛЬГООН: Да! Мы догадывались, но не были уверены. Тайна везде. Тайна и в том, что всё, от земли оторвавшееся, стремится упасть на нее. Мы не были уверены, какую тайну хранит в себе храм Изиды. (Слышен протяжный, высокий и звонкий звук, напоминающий звуки медных труб.) ДИЛОРСИМ: Труба призыва. Поспешим на наши посты: что-то важное хотят сообщить нам наши уполномоченные... (Все расходятся и идут по аллее сфинксов в разных направлениях.) Занавес. Действие шестое Лабиринт Большая зала с очень высоким потолком,. Стены полированного гранита,. По угла,м какие-то аппараты. Полукругом ра,сположены 20 кресел высеченных из гранита. В дверь, расположенную позади кресел, входят три человека,. ПЕРВЫЙ: Не легко добраться до этого зала, который называется тобой, Дилор- сим, приемной. ДИЛОРСИМ: Конечно, Нольгоон, лабиринт почти не доступен для посторонних. Если кто-либо из посторонних и проникает в него, то, проплутав в лабиринте несколько часов, выходит из него или же его выводит кто-либо из хранителей лабиринта. Внезапно гаснущий и через некоторое время вспыхивающий свет настолько пугает нежданных гостей, что второй раз они не возвращаются сюда. Впрочем, войти в лабиринт можно только в те редкие дни, когда здесь ждут кого-либо из приглашенных. (Входят три человека и садятся на кресла. Почти тотча,с же вслед за ними входят пять человек и уса,живаются на ка,менные кресла,. Слышны звуки труб. С противоположной от входа стороны появляется высокий человек в белой одежде с узким серебряным обручем на лбу и с похожей на пальм,овую веткой в руке.) ВОШЕДШИЙ: Добро пожаловать. Каждый входящий к нам рассказывает в этой зале свою жизнь и сообщает, что именно привело его в лабиринт. Кто хочет говорить? (Молчание.) Нольгоон! Прошу вас, начните рассказывать. НОЛЬГООН: Если никто не имеет чего-либо против, я готов рассказать о том, что побудило меня искать в лабиринте истины. (Молчание). Я из той семьи, все члены которой живут очень долго. Двадцать лет тому назад я встретил того, кого мы звали тогда Орленом, и он познакомил меня с Эоналлом, о котором рассказывали, что он бессмертен, что он — атлант чистой крови, что он живет на Земле несколько тысячелетий. Сам он никогда не говорил о своем роде. От него узнал я религию ат лантов, изложенную в дивных сказаниях. Я стал учить ее истинам всех, кто хотел меня слушать, охрана фараона схватила меня, и я был выслан в землю, населенную чернокожими племенами. Я пробыл в этой земле три года и только постоянно посылаемые мне книги и сознанная мной необходимость изучить мудрость атлантов удержала меня от немедленного бегства. Со мной вместе жили среди эфиопов немногие потомки атлантов и много сосланных врагов фараона из числа разных подвластных ему народов. Я увидел в ссылке, как косны убеждения людей, как неохотно воспринимают люди новые для них, хотя бы и прекрасные идеи. Более же всего я понял, что темные силы, на которые опирался фараон и его приближенные, обладают невероятной мощью. Под влиянием этих сил народные массы не знают как улучшить свое положение и не хотят слушать тех, кто знает, какими способами можно улучшить его. Я бежал из ссылки и, опираясь на моих друзей атлантов, долго жил под чужим именем, стараясь поднять отдельных представителей народа Кеми до миропонимания атлантов. Не могу сказать, что моя работа была успешной; но всё-таки десятки моих учеников имеются среди народа Кеми, и многие наши взгляды восприняты отдельными представителями этого народа. Но эфиопы и некоторые другие известные народу Кеми племена не могут воспринять ни одной мысли из учения атлантов. И вот я пришел сюда для того, чтобы научиться, как и что именно надо нам проповедовать народам. Я всё сказал, о Лирнол, всё самое важное и едва ли стоит рассказывать о моей жизни более подробно. Если это необходимо, я предпочитаю написать мою биографию и передать тебе. ОДИН ИЗ ВОШЕДШИХ: Каждый из нас предпочел бы написать о своей жизни и передать тебе рукопись. Пусть прочтут её те, кто хочет. Что скажешь, о Лирнол? ЛИРНОЛ: Как хотите, атланты! Как хотите! Наш обычай, который можно, впрочем, не соблюдать, указывает, что каждый, в лабиринт входящий, не может войти в третью залу, если не представит своей, хотя и краткой биографии. А сейчас задавайте вопросы, какие считаете нужным задать перед тем, как стать мистами. САНДИВА: Я слышала от моей прабабушки, которая жила чрезвычайно долго, что звезды, видимые на небе, какое-то отношение к телу демиурга имеют? Не можешь ли сказать мне, что известно было атлантам о демиургах? ЛИРНОЛ: Я ограничусь здесь простым ответом на твой вопрос. Много больше ты узнаешь в четвертом зале. Наши предки-атланты думали и имели свои основания думать, что видимые на небе звезды являются атомами, а земли около них вращающиеся, ионами громадного тела демиурга. Они утверждали, что мы — люди — обладая ничтожным количеством чувств и не обладая теми чувствами, которые необходимо иметь для того, чтобы икс-тело демиурга почувствовать, видим только атомы тела его, то есть, видим ничтожнейшую часть того, что им является. Ты понимаешь, о Сандива: существо на ионе, в твоем теле сущим, живущее, не может понять тебя, хотя может видеть миллионы атомов тела твоего в потоках твоей крови несущихся. Так как мы — в демиурге, то мы не можем по этому положению нашему иметь представление о нем. Но наши предки как бы сливались с ангелами, свои обители покинувшими, и они указали нам на атомы в теле демиурга. САНДИВА: Благодарю за объяснение. Ихронен хотел задать тебе более серьезный вопрос. ИХРОНЕН: Многих из нас интересует вопрос, почему Великий так устроил мир, что в нем существует зло? Неужели нельзя было устроить мир без зла? ЛИРНОЛ: Я думаю, что имеются миры, в которых нет того, что ты злом называешь. Но не может быть миров, в которых не было бы зла, а было бы одно только добро. Ведь если бы Великий или Элоим создали одно только добро, то это значило бы, что они создали Великого. К чему это? Если же создано что-либо не тождественное с Великим, то было создано и злое. Конечно, можно выразиться точнее, было создано то, что злым кажется, то, что злым является для того, чтобы люди сознательно добро творили. ИХРОНЕН: Итак: зло существует для того, чтобы на его фоне яснее добро видным было. Ну, а как же быть с теми, кто пострадал от зла? ДИРНОЛ: В веках и в мирах они забудут об этих страданиях, и эти страдания, еще ранее забвения этого, ничтожными покажутся, как кажутся нам ничтожными наши огорчения раннего детства, огорчения, от которых мы заливались слезами. Конец.