2 Участие России в международной охране авторских прав

Хотя первыми законодательными нормами в области автор-

ского права в России были цензурный устав и положение о пра-

вах сочинителя 1828 г. (*47), вопросы международной охраны русских

изданий возникали на практике и в предшествующий период,

когда охрана прав в этой области основывалась на системе при-

вилегий, предоставляемых государством определенной типогра-

фии на издание книг.

Первый известный случай такого рода был связан с деятель-

ностью типографии Академии наук. В 1732 г. у Академии по-

явился иностранный конкурент, который стал ввозить в Россию

книги, перепечатанные с изданий академической типографии.

По просьбе Академии императрица Анна Иоанновна издала 26 ок-

тября 1732 г. специальный указ, в котором запретила ввоз в

Россию подобных книг. (*49).

(**47) Они были дополнены н изменены законом 1830 г. Подробнее об этом

см.: М. В. Гордон. К истории возникновения авторского права в России.

<Ученые записки Харьковского юридического института>, вып. 3, 1948,

стр. 171-192.

(**48) См.: Г. Ф. Шершеневич. Авторское право на литературные произведе-

ния. Казань, 1891, стр. 120 и сл.

(**49) Академия сообщала в своей просьбе, что <в Санктпетербурге-де явилась

на немецком языке книга... которая перепечатана в Любеке с оригинала...

Академии (наук) - печатником Ашмусом Кооном и привезенная для про-

дажи из-за моря: а понеже - таким вывозом печатным при Академии Наук

книгам для продажи весьма чинится препятствие, интересу Вашего Вели-

чества убыток. И чтоб Ваше Имп. Вел. указала вышеописанной и впредь

таковым книгам (которые уже при Академии имеются и впредь иметься

будут) ввоз из-за моря для продажи в Россию воспретить...> Резолюция:

<Быть по сему> (цит. по А. Пиленко. Международные литературные

-91-

Три года спустя (в 1735 г.) нюрнбергский типограф Иоганн

Адам Шмидт перепечатал с академического издания (также на

немецком языке) другую книгу.

никакой охраной в Германии не пользовался, русский посланник

по просьбе Академии наук обратился по этому поводу к импе-

ратору Карлу VI, указав, что Петербургская Академия наук от

такого воспроизведения ее изданий терпит убыток. <Неизвестно,

из политических ли каких видов или просто из особенной меж-

дународной вежливости, но император рескриптом книжному ко-

миссару приказал не только конфисковать издание, но и запре-

тить раз навсегда перепечатывать какие бы то ни было книги,

напечатанные впервые в Петербурге>. (*50). <Факт этот заслуживает

внимания) - отмечал А. А. Пилепко,- как прототип современной

защиты интересов иностранных авторов>. (*51).

В переписке великого русского поэта А. С. Пушкина, имя

которого связано с созданием первого русского закона в области

авторского права, iu находим и высказывания, касающиеся

международной охраны авторских прав.

В декабре 1836 г. тогдашний французский посланник в Рос-

сии А. Г. Барант обратился к А. С. Пушкину с письмом, в ко-

тором просил сообщить различные сведения об охране литера-

турной собственности в России, в частности в отношении того,

распространяется ли действие соответствующих законов на дру-

гие страны.

В 1923 г. был найден подлинник ответа Пушкина Баранту,

написанный поэтом 16 декабря 1836 г. - за шесть недель до его

гибели. (*52). В отношении международной охраны Пушкин писал

следующее: контрафакция иностранных книг не запрещается и не

может быть запрещена. <Русские книгопродавцы всегда сумеют

получать большие барыши, перепечатывая иностранные книги,

сбыт которых всегда будет им обеспечен даже без вывоза, тог-

конвенций, стр. 490). См. также: П. Д. Калмыков. О литературной собст-

венности, вообще и в особенности об истории прав сочинителей в Рос-

сии. СПб., 1851, стр. 39.

(**50) П. Д. Калмыков. Указ. соч., стр. 72. В 1735 г. саксонский князь Август

предоставил особую привилегию Академии наук, согласно которой запре-

щалось перепечатывать и продавать в пределах Саксонии книги, издан-

ные Академией (там же, стр.

(**51) А. Пиленко. Международные литературные конвенции, стр. 491.

(**52) А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений, т. X. Изд-во АН СССР, 1949,

стр. 606-608 (письмо было написано на француз, яз., перевод см.

стр. 872-874).

-92-

да как иностранец не сможет перепечатывать русские произведе-

ния из-за отсутствия читателей>. (*53). Однако предвидение великого

поэта, прежде всего благодаря популярности его собственных про-

изведений, не оправдалось. Уже в 1857 г. Н. Г. Чернышевский

высказал мнение прямо противоположное. Разбирая трактат о тор-

говле и мореплавании с Францией 1856 г., ст. 23 которого пре-

дусматривала заключение особой конвенции об охране литератур-

ной собственности, он писал в <Современнике>, что такая охра-

на имеет в настоящее время для русских литераторов не мень-

ший интерес, чем для французских, ибо не многим меньше пере-

водят с русского языка на французский, чем с французского на

русский. (*54).

Первой литературной конвенцией, заключенной Россией с

иностранными государствами, была конвенция с Францией <О ли-

тературной и художественной собственности>, подписанная 25 мар-

та/6 апреля 1861 г. Аналогичная конвенция 18--30 июля 1862 г.

была заключена с Бельгией. (**55). Заключение этих двух конвенций

обусловливалось в значительной степени политическими причи-

нами. (*56). По мнению Ф. Ф. Мартенса, они <были вызваны в

жизнь совершенно особенными обстоятельствами и являются ка-

кими-то экзотическими растениями, не имеющими на русской

почве задатков для роста и жизни>. (*57).

Рассмотрение содержания этих соглашений, и прежде всего

конвенции с Францией, показывает, что их значение было неве-

лико. Конвенция с Францией взаимно запрещала незаконное пе-

(**53) Там же. стр. 874.

(**54) См.: <Современник>, 1857, № 9; Н. Г. Чернышевский. Собрание сочинений,

т. IV. Гослитиздат, 1948, стр. 816-817.

(**55) Тексты см.: И. Г. Табашников.

венная собственность, т. 1. СПб., 1878.

(**56) Предложения Италии и Германии о заключения конвенции приняты не

были, хотя возможность заключения такой конвенции с Италией была

предусмотрена ст. 21 торгового договора между Россией и Италией. По

свидетельству Ф. Ф. Мартенса, особенно сильной была оппозиция в отно-

шении заключения конвенции с Германией. <Значение ходячей монеты

получило у нас мнение, что заключить литературную конвенцию с Гер-

манией - значит убить совершенно всю нашу переводную литературу>

(Ф. Ф. Мартене. Международное право цивилизованных народов, т. II,

стр. 233). Переговоры с Италией в 1865 г. и с Пруссией в 18б9~-1870 гг.,

окончились безрезультатно (Ф. Ф. Мартенс. Международное право циви-

лизованных народов, т. II, стр. 160).

(**57) Ф. Ф. Мартенс. Международное право цивилизованных народов, т. II,

стр. 239. Сама мысль о заключении конвенций такого рода вызвала возра-

жения, особенно в части, касающейся возможных ограничений прав рус-

ских театров ставить музыкальные и драматические произведения фран-

цузских писателей и композиторов без их разрешения и без уплаты воз-

награждения (там же, стр. 245-246).

-93-

репечатывание и воспроизведение или контрафакцию произве-

дений, первоначально появившихся в России или во Франции

(ст. 1). Таким образом, в отношении литературных произведе-

ний речь шла о запрещении издания книг в другой стране на

языке оригинала, что практически могло происходить в редких

случаях. О предоставлении же авторам или издателям исклю-

чительного права перевода в самой конвенции ничего не гово-

рилось. Ст. 1 соглашения посвящалась вопросу о предоставлении

при издании в другой стране тех же прав, которые имелись

при издании отечественных произведений. Исходя из того что

в России в то время была установлена полная свобода перевода

за исключением определенных изъятий для научных сочинений,

в литературе со всей очевидностью был сделан вывод о том, что

и при наличии конвенции переводы с французских произведе-

ний в России не ограничивались какими-либо условиями.

В конвенции ничего не говорилось и об исполнении драма-

тургических и музыкальных произведений, что вызвало много-

численные споры. (*59). По конвенции срок охраны был установлен

в 20 лет после смерти автора, что не соответствовало ни рус-

скому, ни французскому законодательству того времени. Конвен-

ции были заключены сроком на 25 лет. По истечении этого сро-

ка действие их возобновлено не было. (*60).

В связи с истечением срока действия конвенции России с

Францией и заключением в 1886 г. Бернской конвенции широ-

ко обсуждался в печати конца 80-х - начала 90-х годов XIX в.

вопрос о возможном участии России в Бернском союзе. Вступле-

ние России в Бернский союз обосновывали такие известные рус-

(**58) Подробнее об этом см.: Я. Г. Табашников. Указ. соч., т. 1, стр. 481;

Гр. Джаншиев. Вопрос о литературной конвенции с Францией с точки

зрения юридической. <Русские ведомости>, 1894, № 26; А. Пиленко. Ме-

ждународные литературные конвенции, стр. 195-198.

(**59) Ф. Ф. Мартенс. Международное право цивилизованных народов, стр. 250

и сл.

(**60) <В громких словах она (русско-французская конвенция.-М. Б.), -

писал А. Пиленко,- искореняла то, что никогда не существовало, и в

то же время старательно обходила те вопросы, которые действительно

составляли наболевшее место разбираемого дела. в которых скрывалась

действительная контрафакция, со всеми ее разорительными и антиэсте-

тическими последствиями> (А. Пиленко. Международные литературные

конвенции, стр. 197-198).

-94-

ские юристы-международники, как Ф. Ф. Мартенс,(*61), позднее

Л.А.Камаровский, (*62), П.Е. Казанский (*63) и особенно обстоятельно-

ученик Ф. Ф. Мартенса А. А. Пиленко. (*64). Взгляды такого рода

высказывались в России и ранее. (*65).

По мнению Ф. Ф. .Мартенса, <право литературной собственно-

сти иностранцев должно быть уважаемо в России безотноситель-

но к числу русских сочинений, печатаемых или переводимых за

границею>.

да ведет к ряду отрицательных последствий, в частности к ухуд-

шению качества переводов и нездоровой конкуренции между из-

дателями. Положение с охраной литературной собственности в

России <незавидное и делает нас мишенью, к сожалению, весьма

справедливых нападений и обвинений со стороны западноевро-

пейских народов. Между тем мы не можем отрицать законно-

сти права иностранного автора на свое литературное произве-

дение; мы не можем оставаться в стороне от умственной жизни

западноевропейских пародов; мы не должны гордиться своим ис-

ключением из литературного общества цивилизованных наро-

дов>. (*67).

Охрану прав иностранных авторов Ф. Мартенс обосновывал

требованиями нравственности; П. Казанский-принципом взаим-

(**61) Ф. Мартенс. Россия и литературное общество западноевропейских наро-

дов. <Вестник Европы>, т. II, март 1881, стр. 255-256; он же. Между-

народное право цивилизованных народов, т. II, стр. 144-145.

(**62) Л. Комаровский. Об учреждении между государствами литературного

союза. <Русская мысль>, 1887, № 10.

(**63) П. Казанский. Международный союз для охраны литературно-артисти-

ческой собственности. Одесса, 1897, стр. 96-98.

(**64) А. Пиленко. Международные литературные конвенции; он же. К вопро-

су о литературной конвенции. <Журнал Министерства юстиции>, 1898.

№ 1, стр. 61-96 (отд. изд. СПб., 1898).

(**65) По свидетельству В. Э. Грабаря, первой в русской юридической литера-

туре работой по интересующим нас вопросам была работа В. Н. Пешко-

ва <Вопрос о литературной собственности с точки зрения народного

права> (<Юридические записки>, т. 1. М., 1841, стр. 222-223). В. Н. Леш-

ков был сторонником международно-правовой защиты литературной соб-

ственности: <Внутренних законов - недостаточно; необходимо заставить

уважать эту неприкосновенность прав авторских в чужих пределах. Че-

рез это вопрос о литературной собственности переносится в сферу народ-

ного права>. (Цит. по: В. Э. Грабарь. Материалы к истории литературы

международного права в России (1647-1917). Изд-во АН СССР, 1958, 273).

(**66) Ф. Мартенс. Россия и литературное общество западноевропейских наро-

дов. <Вестник Европы>, т. II, март 1881, стр. 255-256.

(**67) Там же, стр. 260.

-95-

ности; А. Пиленко - необходимостью воспрепятствовать изданию

русских произведений за границей в искаженном виде, улучшить

издание иностранных работ в России, повысить качество пе-

реводов и рядом других соображений. По мнению А. Пиленко,

участие России в Бернском союзе способствовало бы развитию

науки, литературы и народного образования в России. (*68).

С другой стороны, представители издателей и книгопродавцев,

заинтересованные в сохранении полной свободы переводов, при-

нимали различные меры, направленные против участия России

в каких-либо конвенциях. К их числу относится записка об от-

мене литературных конвенций с Францией и Бельгией, направ-

ленная 30 апреля 1885 г. Русским обществом книгопродавцев и

издателей министру иностранных дел.

В этой записке делался вывод, что обе конвенции <нанесли

вред как авторам, так и обществу>, что они были выгодны толь-

ко иностранной стороне, и прежде всего французским издателям,

поскольку Россия является потребителем. В записке делался так-

же общий вывод о oii, что <вообще преждевременно вступать

в международные соглашения относительно авторских прав, тем

более что внутренний вопрос об этих правах... недостаточно раз-

работан>. (*69).

Как уже отмечалось, действие этих конвенций возобновлено

не было. В ряде статей того времени отстаивался тезис о неце-

лесообразности как присоединения России к Бернской конвенции,

так и к заключению двусторонних соглашений. Пожалуй, в наи-

более концентрированной форме эта позиция выражалась в стать-

ях И. И. Янжула. Он писал, что русские заимствуют и пере-

водят со всех европейских языков, в том числе и в области нау-

ки; <в обмен за все эти сотни, если не тысячи ежегодных пе-

реводов> отечественная литература дает всего лишь несколько

беллетристических произведений в год, переведенных на фран-

цузский и другие иностранные языки. И. И. Янжул заключал:

<Интерес небольшой кучки русских писателей не может возна-

градить ущерб для интересов просвещения целого русского паро-

да, в случае потери для нас права на свободный перевод и до-

ступ и, следовательно, пользование многими тысячами произве-

(**68) А. Пиленко. Международные литературные конвенции, стр. 511-544.

(**69) <Книжный вестник>, 1887, № 11, стр. 508. См. также: В. Бессель. По пово-

ду слухов о новой конвенции с Францией об охране литературно-художе-

ственной собственности. <Музыкальное обозрение>, 1887, № 30,

-96-

дений иностранного гения и искусства>. (*70). Сторонники противо-

положной точки зрения были немногочисленны. (*71).

Дальнейшая полемика по этому вопросу была возобновлена

в России в связи с опубликованием знаменитого открытого пись-

ма к русской печати Эмиля Золя, (*72), произведения которого

широко переводились и издавались в России. Золя как председа-

тель Литературного общества Франции апеллировал непосредст-

венно к деятелям печати и призывал Россию заключить лите-

ратурную конвенцию. Золя обращал внимание на то, что боль-

шое число русских произведений переводится во Франции (<тут

есть взаимность, которая идет исключительно в вашу честь>).

Говоря о плохом качестве переводов в России, он ссылался на

то, что в России появилось одновременно, конкурируя между со-

бой, 14 изданий (<Краха>), обращал внимание на

засорение русского книжного рынка низкопробной переводной

продукцией в ущерб отечественной. Причина всех этих ненор-

мальных явлений, по мнению Э. Золя, заключалась в отсутст-

вии охраны.

Однако обращение Э. Золя, подобные действия других лиц, (*73),

выступления в печати ряда сторонников международной охраны

успеха не имели. <Эта... попытка,- свидетельствовал А. А. Пи-

(**70) И. И. Янжул. По поводу слухов о новой литературной конвенции. <Рус-

ские ведомости>, 1891, № 112.

(**71) Она выражалась, в частности, в интересной, но малоизвестной неболь-

шой работе А. Ф. Федорова (А. Ф. Федоров. К вопросу о предполагаемом

возобновлении конвенции с Францией о литературной и художественной

собственности. Одесса, 1891). О желательности участия в России в меж-

дународной конвенции см. также: В.Д.Спасович. Права авторские и кон-

трафакция. СПб., 1885; он же. О праве собственности в литературе. Собра-

ние сочинений, т. III. СПб., 1890, стр. 395-401. А. Я. Лыкошин. О лите-

ратурных конвенциях. <Вестник права>, 1899, № 3, стр. 1-56 (доклад в

Петербургском юридическом обществе).

(**72) Письмо Золя опубликовала газета 24 декабря 1893 г.; русский

перевод см.: <Новое время>, 15/27 декабря 1893 г., № 6394; И. Д. Гальпе-

рин-Каминский. Общая польза авторского права. СПб., 1894, стр. 1-6;

письмо вызвало многочисленные отклики, в основном отрицательные.

См., например; А. П. Малышинский. Международная охрана литератур-

ного труда (по поводу открытого письма Эмиля Золя к русской печати).

<Русский вестник>, февраль, 1894, стр. 231-251; В. Янжул. Налог на на-

родное образование. <Русские ведомости>, 14 января 1894 г., и др.

(**73) Выступление с докладами Гальперина-Каминского - переводчика на

французский язык И. С. Тургенева и Л. Н. Толстого (И. Д. Гальперин-

Каминский. Общая польза авторского права. СПб., 1894); поездка в Рос-

сию в 1903 г. президентов авторских организаций Франции. Попытки про-

паганды идеи литературных конвенций делались и ранее. Так, фран-

цузское общество литературной и артистической собственности направи-

ло с этой целью в Петербург графа Кератри (en Russie>. Dr. aut, 1890, N 5, p. 100). Ci.: П. Казанский. Международный

союз для охраны литературно-артистической собственности, стр. 55.

-97-

ленко,- окончилась полным поражением защитников идеи меж-

дународного соглашения>. (*74).

В обоснование отрицательного отношения к конвенциям вы-

двигались те же доводы, что и ранее. <Для нас,- писал тот же

И. И. Янжул,-...не столько важно достоинство перевода или

внешние качества издания, сколько дешевизна и распространен-

ность книг в народе, чему лучше всего способствует именно

отсутствие для России подобных конвенций>. (*75). Вопрос о кон-

венциях рассматривался в связи с подготовкой в России нового

закона об авторском праве, который был принят в 1911 г. Во-

просы авторского права регулировались до 1911 г. цензурным

уставом 1828 г., а также отдельными постановлениями и были

несовершенны. (*76). Это законодательство предусматривало полную

свободу перевода в отношении как российских, так и иностран-

ных авторов. (*77). При подготовке и обсуждении нового законопро-

екта (*78) в Государственной думе и в Государственном совете (*79)

рассматривались возможности и желательность заключения Рос-

сией литературных конвенций. В результате ряд статей закона

(**74) А. А. Пиленко. К вопросу о литературной конвенции. <Журнал Министер-

ства юстиции>, 1898, № 1, стр. 61-62. .

(**75) И. Янжул. Налог на народное образование. <Русские ведомости>, 14 ян-

варя 1894 г.

(**76) Подробнее об этом см.: Я. А. Канторович. Авторское право на литератур-

ные, музыкальные, художественные и фотографические произведения.

Петроград, 1916, стр. 54-56; М. В. Гордон. К истории возникновения ав-

торского права в России. <Ученые записки Харьковского юридического

института>, вып. 3, 1948, стр. 185-190.

(**77) Имелось лишь правило о запрещении печатания оригинала вместе с пе-

реводом, введенное по настоянию А. С. Пушкина. Этот вопрос возник в

связи с переизданием в Петербурге немецкого перевода <Кавказского

пленника> вместе с русским оригиналом (А. С. Пушкин. Полное собра-

ние сочинений, т. X, стр. 231-232, 236-237). См. об этом: С. Гессен.

Книгоиздатель Александр Пушкин. Л., 1930, стр. 43.

(**78) В частности, специальный доклад о литературных конвенциях был сде-

лан на Первом Всероссийском съезде издателей и книгопродавцев в

1911 г. (<Труды 1 Всероссийского съезда издателей и книгопродавцев>.

СПб., 1909, стр. 146-154; <Авторское право. Доклад комиссии СПб. ли-

тературного общества по поводу проекта закона об авторском праве>

СПб., 1908).

(**79) Ci.: Я. А. Канторович. Авторское право на литературные, музыкальные,

художественные и фотографические произведения, стр. 85-99.

-98-

был сформулирован с учетом отдельных положений Берлинской

редакции Бернской конвенции.

В принятом 20 марта 1911 г. законе об авторском праве ос-

новное правило о правах иностранцев содержалось в ст. 35 (*80).

Эта статья предусматривала, что <появившиеся в свет за грани-

цею сочинения иностранных подданных могут быть издаваемы

в России в переводе на русский или иные языки и без согла-

сия авторов или их правопреемников, если необходимость такого

согласия не установлена в договорах об охране авторских прав,

заключенных Россиею с иностранными государствами>. В то же

время подчеркивалось, что <на основании таких договоров ино-

странным подданным не могут быть предоставлены большие пра-

ва, чем те, которыми пользуются русские подданные> согласно

соответствующим правилам закона. (*81). В этих пределах <исключи-

тельное право перевода сочинений, появившихся за границею, мо-

жет быть предоставлено иностранным подданным только под ус-

ловием равной охраны прав русских подданных в договариваю-

щемся государстве>.

Подготовка закона 1911 г. была тесно связана с проведе-

нием переговоров о заключении двусторонних соглашений в дан-

ной области. Как уже отмечалось, различные попытки, прежде

всего со стороны Франции (в том числе и по дипломатическим

каналам), вступить в переговоры с Россией о заключении новой

литературной конвенции успеха не имели. Однако при заключе-

нии торгового договора с Францией в 1905 г. правительству России

<пришлось уступить и принять на себя обязательство - после

издания нового закона об авторском праве приступить к заклю-

чению конвенции>. (*82). Конвенция была заключена 29 ноября 1911г.

(**80) Текст закона, проекты и другие материалы см.: А. Пиленко. Новый за-

кон об авторском праве. СПб., 1911. Большого практического значения

закон не имел, поскольку он вступил в силу в 1914 г. и был отменен

Великой Октябрьской социалистической революцией.

(**81) Имелось в виду, что исключительное право перевода предоставляется

в России авторам, если на заглавном листе или в предисловии заявле-

но о сохранении этого права. Это право принадлежало автору в течение

10 лет со времени издания подлинника при условии, что перевод будет

напечатан в течение пяти лет со времени издания подлинника (ст. 33).

(**82) Я. А. Канторович. Конвенция между Россиею и Франциею для защиты

литературных и художественных произведений. СПб., 1912, стр. 8. Еще

раньше такие же обязательства были приняты в отношении Германии

(в торговом договоре от 15-28 июня 19U4 г.), а затем Австро-Венгрии (в

торговом договоре от 2-15 февраля 1906 г.). В 1906 г. вопрос о заключе-

нии соглашения по вопросам охраны авторских прав был поставлен

США.

-99-

и ратифицирована 10-23 апреля 1912 г. Она вступила в силу

30 октября (12 ноября) 1912 г., а конвенция с Германией, за-

ключенная в 1913 г., вступила в силу 1 августа 1913 г. Хотя

эти конвенции применялись в течение ограниченного срока, на

их содержании следует остановиться подробнее, для того чтобы

проследить, как отразились в них постановления Бернской кон-

венции. (*83). В ст. 1 обеих конвенций в соответствии с основным

принципом Бернской конвенции содержится правило о приравни-

вании иностранных авторов к отечественным (национальный ре-

жим). Кроме предоставления таких же прав, как и отечествен-

ным гражданам, предусматривалось предоставление выгод, особо

установленных соглашением. Конвенции исходят из территориаль-

ного принципа, поскольку предусматривают, что охрана распро-

страняется на произведения, опубликованные на территории

договаривающихся государств независимо от гражданства их ав-

торов. Наряду с этим конвенции принимают во внимание и прин-

цип гражданства, поскольку охрана распространяется на поддан-

ных договаривающихся стран, опубликовавших свои произведения

<в ином государстве>, т. е. за пределами России и Франции.

При заключении соглашения с Францией это дополнение было

включено в него по предложению России. Объяснялось это тем,

что по закону от 20 марта 1911 г. авторское право признава-

лось за русским автором и в отношении произведений, издан-

ных им за границей. (*84).

Понятие опубликования раскрывается в русско-германской кон-

венции (ч. 3 ст. 1), но не дается в русско-французской кон-

венции.

Перечень охраняемых объектов-примерный, причем в рус-

ско-французской конвенции он подробнее. Объясняется это от-

сутствием такого перечня во внутреннем французском законода-

тельстве. В обеих конвенциях, в отличие от Бернской конвенции

в Берлинской редакции (ст. 2) и закона от 20 марта 1911 г.,

в перечень охраняемых объектов впервые включены кинемато-

(**83) Тексты соглашений и соответствующий комментарий к ним. См.:

Я. А. Канторович. Конвенция между Россией и Францией>...; он же. Кон-

венция между Россией и Германией для защиты литературных и худо-

жественных произведений. СПб., 1913. Для рассмотрения французского

проекта конвенции и подготовки контрпроекта было образовано специ-

альное Особое межведомственное совещание при Министерстве юсти-

ции, материалы которого приведены в указанных работах и использова-

ны в настоящем изложении.

(**84) Я. А. Канторович. Конвенция между Россиею и Франциею..., стр.23- 24.

-100-

графические произведения, <имеющие свойство самостоятельных

и оригинальных произведений> (Статья 2 русско-французской

конвенции).

Вопрос о праве перевода получил следующее разрешение: ис-

ключительное право на перевод должно быть оговорено автором,

оно охраняется в течение 10 лет со дня выхода в свет ориги-

нала и должно быть осуществлено в течение пяти лет с этого

дня. Таким образом, в обеих конвенциях выражен принцип, про-

возглашенный ст. 35 закона от 20 марта 1911 г., о том, что

иностранным подданным не могут быть предоставлены большие

права, чем те, которыми пользуются русские авторы.

В ст. 3 русско-французской конвенции это положение было

сформулировано следующим образом: <Авторы каждой из двух

стран пользуются в другой стране до истечения 10 лет> со вре-

мени опубликования их оригинального произведения <исключи-

тельным правом его переводить или уполномочивать других лиц

на его перевод под условием, что они заявили о сохранении ими

за собою этого права на заглавном листе или в предисловии>

к произведению. Исключительное право перевода прекращается,

если автор в течение пяти лет со времени появления в свет

подлинника не воспользовался этим правом путем опубликования

или путем предоставления права опубликования перевода его

произведения.

Следует отметить, что Особое совещание, о котором говори-

лось, идя навстречу пожеланиям Академии наук и Литературного

общества, выдвинуло предложение ограничить право перевода лишь

в отношении художественных произведений и сохранить полную

свободу перевода научных и технических сочинений, а также

сочинений, предназначенных для учебных целей. Но это предло-

жение на переговорах принято не было, и удалось лишь добить-

ся сокращения срока исключительного права перевода научных и

технических сочинений до трех лет. (*85).

Было также предусмотрено, что переводчик пользуется автор-

ским правом на свой перевод.

Следующим существенным вопросом, разрешенным в конвен-

циях, был вопрос о публичном исполнении. Ст. 9 русско-фран-

цузской конвенции закрепляла положение о том, что <авторы

драматических или музыкально-драматических произведений не-

(**85) См.: Я. А. Канторович. Конвенция между Россией) и Францией..., стр. 33;

он же. Конвенция между Россией и Германией..., стр. 23.

-101-

зависимо от того, появились ли эти произведения в свет или нет,

ограждаются от публичного исполнения их произведений: в под-

линнике в течение срока их авторского права на этот подлин-

ник, а от публичного исполнения в переводе - в течение срока

их права на перевод>.

Эта статья существенно отличается от первоначального тек-

ста французского проекта, устанавливавшего охрану всех про-

изведений в течение срока действия авторского права, т. е. в

течение 50 лет.

В отношении музыкальных произведений русско-французская

конвенция предусматривала, что авторы ограждаются от публич-

ного исполнения этих произведений, если ими на каждом печат-

ном экземпляре будет указано, что они это запрещают (ст. 10),

т. е. фактически воспроизводилось соответствующее правило за-

кона от 20 марта 1911 г.

Что же касается воспроизведения и публичного исполнения

музыкальных произведений посредством механических инстру-

ментов, то оно без согласия автора не допускалось, с тем, одна-

ко, что изъятия и ограничения были установлены во внутреннем

законодательстве страны, где предъявлялось требование об охра-

не (ст. 11 обеих конвенций). Согласно этой статье допускалась

возможность выдачи принудительных лицензий в России (ч. 2,

ст. 42 закона от 20 марта 1911 г.); во Франции же такого рода

лицензий не было; в Германии по закону 1901 г. лицензии до-

пускались, поэтому русские и немецкие композиторы были по-

ставлены в более или менее аналогичное положение. (*86).

Предусматривалось также, что <воспроизведение литературных.

и художественных произведений посредством кинематографа или

каким-либо иным, аналогичным кинематографу способом не мо-

жет быть сделано без согласия автора> (ст. 13 русско-француз-

ской конвенции).

Важное значение имели положения конвенций о сроке охра-

ны, определяемом по законодательству той страны, в которой

предъявлялось требование об охране авторского права. Однако

произведение не могло пользоваться более продолжительным сро-

ком охраны, чем тот, что был установлен законом договариваю-

щегося государства, гражданином которого являлся автор или

в котором произведение было впервые опубликовано.

Представляет интерес решение вопроса о распространении дей-

ствия конвенций на произведения, опубликованные до вступле-

(**86) См.: Я. А. Канторович. Конвенция между Россией и Германией..., стр. 33.

-102-

ния ее в силу. Ст. 17 русско-французской конвенции установи-

ла правило о распространении действия конвенции на все

произведения, в отношении которых авторское право не прекрати-

лось по- законодательству того государства, где эти произве-

дения появились в свет.

Таким образом, конвенция распространялась на два вида про-

изведений: 1) на произведения, опубликованные после вступле-

ния ее в силу, 2) на произведения, опубликованные ранее, но

в отношении которых не прекратилось действие авторского права

по внутреннему законодательству.

В то же время в конвенции прямо предусматривалось, что

те иностранные произведения, которые были опубликованы до

вступления ее в силу, не могут быть предметом судебного пре-

следования, основанного на постановлениях конвенций. (*87). Харак-

терным для обоих рассматриваемых соглашений является усло-

вие предоставления режима наибольшего благоприятствования в

случае, если в будущем одна из сторон заключит договор с ка-

ким-либо третьим государством о более значительных льготах и

преимуществах в отношении охраны литературных и художест-

венных произведений. Однако предоставление такого режима до-

пускается только на условиях взаимности. Но было сделано су-

щественное изъятие: правило о наибольшем благоприятствова-

нии не распространялось на выгоды и преимущества, предостав-

ляемые Бернской конвенцией.

Конвенции были заключены на краткие сроки: с Францией -

на три года и с Германией - на пять лет. В России это объ-

яснялось тем, что заключение подобных конвенций отличается

большой новизной, что нет достаточной практики применения но-

вого русского закона по авторскому праву, а также неполнотой

французского законодательства и отсутствием единого авторского

закона. (*88). По свидетельству Я. А. Канторовича, конвенция была

более выгодна для Франции. Это определялось прежде всего боль-

шим числом переводимых в России (особенно драматургических)

произведений, а также тем, что в России французские авторы

могли пользоваться более полной защитой своих прав, чем рус-

ские во Франции, из-за несовершенства французского законода-

(**87) Предусматривалось также, что если какое-то издание (многотомное, в

выпусках) было начато ранее, в течение года с момента вступления

конвенции в силу, такое издание могло быть закончено, т. е. могли быть

изданы остальные тома.

(**88) Я. А. Канторович. Конвенция между Россиею и Франциею..., стр. 59-60.

-103-

тельства. По подсчетам И. С. Перетерского, после 1912 г. (года

вступления в силу конвенции с Францией) цена книг, переве-

денных с французского языка, повысилась в среднем на 20%.

До 1912 г. переводы с французского языка, наводнявшие рус-

ский книжный рынок, были сравнительно дешевы, поскольку го-

норар авторам не выплачивался.

По типу рассмотренных были заключены конвенции с Бель-

гией (1915 г.), Данией (1915 г.). (*89). Все эти двусторонние со-

глашения прекратили свое действие вследствие истечения срока

и аннулирования Советским государством такого рода междуна-

родных договоров, заключенных царским правительством.

Таким образом, Россия в области международной охраны ав-

торских прав шла по пути заключения двусторонних соглашений

с иностранными государствами, хотя эти договоры и не получили

реализации на практике. В то же время при обсуждении этих

вопросов была высказана мысль о том, что было бы более целесо-

образно присоединение России к многостороннему соглашению,

которым была в то время Бернская конвенция, (*90), и что заключе-

ние нескольких двусторонних договоров неизбежно должно приве-

сти к выравниванию применяемых режимов.

(**89) Переговоры о заключении конвенции были начаты также с Италией и

Англией, с Швецией и Норвегией.

(**90) См. подробнее: <Право>, 1912, № 16, стр. 910- 911,

-104-