XX столетие отмечено двумя важнейшими тенденциями: регулированием капитализма и дерегулированием демократии. Оба эксперимента продвинулись весьма далеко, обеспечив разумное решение проблем своего времени, вызванных «диким» капитализмом и всевластием олигархии. Однако, как отмечал в одной из своих комических новелл Ивлин Во, самая прекрасная идея хороша «лишь до определенного предела». На заре XX века свободные рынки и свободная торговля казались неизбежным путем будущего развития. Все страны мира торговали друг с другом, раскрывая свои рынки, а фактически - общества. Торговля быстро росла. Однако в годы перед Первой мировой войной, а затем гиперинфляции и Великой депрессии произошел перелом в политике невмешательства в экономику. С тех пор, какая бы ни возникала проблема - экономическая, социальная, политическая, - ее решения искали путем вмешательства со стороны государства. Каждый кризис рождал новые формы регулирования и, соответственно, новую бюрократию. В результате большую часть XX века капитализм находился под бременем налогообложения, лицензирования и контроля, а порой даже сталкивался с угрозой национализации. Еще в 1945 году это позволило выдающемуся английскому историку А.Дж.П. Тейлору утверждать: «Никто не верит в американский образ жизни, а именно - в свободное предпринимательство». В 1961 году во время визита английской королевы Елизаветы Второй в Гану ее приветствовали как «величайшего в мире социалистического монарха», что даже правительство тори восприняло в качестве компли мента. Когда в 1971 году консерватор-республиканец Ричард Никсон ввел в экономике США контроль за уровнем цен и заработной платы, заявив: «Теперь мы все - кейнсианцы», он выразил широко распространенное даже в Америке мнение, что капитализм должен находиться под докучливым управлением государства. Что касается демократии, то она развивалась в прямо противоположном Направлении. «Средство от болезней демократии, - писал влиятельный американский философ Джон Дьюи в 1927 году, - заключается в еще большей демократии». Это были провидческие слова. Большинство проблем, с которыми столкнулись демократические государства в течение XX столетия, порождено расширением права голоса, ограничением непрямых выборов, падением влияния элитарных групп и вовлечением в политический процесс все более широких слоев населения. Результаты впечатляют. В США они состоят в следующем: афроамериканцы и женщины получили право голоса, сенаторов стали избирать прямым голосованием, партии начали выдвигать своих кандидатов на основе народного волеизъявления, изменились характер политических группировок и правила их поведения. Политическая история XX века сводится к постоянному расширению участия масс во всех сферах жизни и приобретению им все более непосредственного характера. Успех в той или иной сфере вел к дальнейшему расширению масштабов демократии. Она стала считаться решением всех проблем. К 1970-м годам регулирование капиталистической экономики превзошло все разумные пределы. Его результатом стали чересчур высокие налоги и запутанная система государственного контроля. На протяжении двух последних десятилетий правительства всех стран мира - от Соединенных Штатов до Франции, Индии, Бразилии - осуществляли дерегулирование целых отраслей, приватизацию крупнейших компаний и снижение таможенных тарифов. По мере того, как выдыхался экономический бум конца 1990-х годов, возникла необходимость в пересмотре характера регулирования капиталистического хозяйства и концепции роли государства в нем. Однако возврат к дирижистским методам прежних по- колений маловероятен. Государство ушло с командных высот в экономике. Дерегулирование демократии также зашло слишком далеко. Оно породило громоздкую систему, неспособную обеспечить надлежащее управление и внушить людям уважение к себе. Хотя никто не отваживается плохо отзываться о современной демократии, люди подспудно чувствуют наличие проблемы. Во всех развитых демократических странах уважение общества к политикам и политическим системам как никогда низко. Что интересно, когда американцев спрашивают, какие общественные институты они уважают больше всего, во главе списка неизменно оказываются три организации: Верховный суд, вооруженные силы и Федеральная резервная система. Все они имеют одну общую черту: они не подвержены давлению со стороны общества и функционируют недемократическим образом. Судя по всему, американцы восхищаются этими институтами именно потому, что они играют активную, а не пассивную роль. И наоборот, наиболее представительный и восприимчивый к мнениям людей политический институт - Конгресс - занимает последнее место в большинстве опросов общественного мнения. Люди взирают на беспомощность и паралич власти с тревогой и раздражением. Тем не менее процессы, сделавшие подобную ситуацию неизбежной, по-прежнему считаются прогрессивными.