Феномен британского правого радикализма долгое время, за исключением сравнительно кратковременных периодов всплеска интереса, оставался на «периферии» сравнительных исследований в рамках политической науки. В немалой степени этому способствовали особенности британского политического дискурса даже сами дефиниции правого радикализма носят довольно неопределённый характер, а его оценки в рамках британской политической культуры варьировались от концентрации на маргинальном статусе до восприятия крайне правых как экзистенциальной угрозы для партийно-политической системы. Последняя точка зрения, в частности, получила широкое распространение в период недавних электоральных успехов БНП. Представляется, что подобный подход влечёт за собой «журналистский» подход к изучению проблемы, где превалируют «разоблачения», снижающие аналитическую ценность исследования. В этой связи «конспирологическая» интерпретация, сосредотачивающая внимание на «неискренности» идеологической эволюции праворадикалов, способна привести к игнорированию мотивов, подталкивающих праворадикалов к попыткам интеграции в партийно-политическую систему Великобритании. Эволюция британских праворадикалов на протяжении рассматриваемого периода представляла собой сложный и неоднозначный процесс. Представители соответствующих политических сил имели стимулы, как к интеграции в партийно-политическую систему, так и сохранению маргинального статуса и утверждения в качестве политической субкультуры. По состоянию на текущий момент первая категория стимулов не является однозначно сильнее второй. Следствием этого является сохранение в идеологии и тактике британских праворадикалов «неофашистских» элементов, характерных для наиболее радикальных политических сил, таких как НДПГ и ННС в Германии, «Золотая заря» в Греции. Вместе с тем, на наш взгляд, в рамках британской политической культуры более органичной являлась бы «либерально-демократическая» версия правого радикализма, основанная на признании гражданской нации и более широкой политике членства (в духе, например, французского «Национального Фронта», Датской народной партии или голландской «Партии Свободы»). Однако вышеобозначенные особенности партийно-политической системы вкупе с активным противодействием крайне правым со стороны гражданского общества делают условия для создания такой политической силы неблагоприятными. Сформулированные нами в начале исследования гипотезы по его результатам частично получили подтверждение, а частично были опровергнуты. (Гипотеза 1.) Подтверждена частично. В рамках исследования нами выделены два основных этапа эволюции праворадикальных партий и движений в современной Великобритании — начальный и современный, определяемые идеологическими и тактическими изменениями в деятельности праворадикальных политических акторов. В силу своей эволюционной основы данные этапы представляют собой не столько хронологическую последовательность, сколько «ступени развития». Деятельность соответственно НФ на начальном этапе и БНП на современном этапе действительно являлись основополагающими составляющими данных стадий. В то же время, на протяжении обоих этапов британские праворадикалы были достаточно глубоко интегрированы в европейское и глобальное крайне правое сообщество, что не позволяет нам о говорить о глубоких различиях между двумя этапами в части наличия или отсутствия определённой национальной специфики. Определяющим фактором эволюции, на наш взгляд, являлся отход от нарратива, вокабуляра и политической тактики, основанных на открытом расизме и преемственности крайне правой межвоенного периода и принятие элементов либерально-демократического дискурса, перенос фокуса на религиозную рознь, более активная вовлеченность в электоральную политику. Подобная эволюция была характерной и для ряда праворадикалов континентальной Европы, чья политика зачастую рассматривалась британскими крайне правыми в качестве примера для подражания. (Гипотеза 2.) Опровергнута. Проведённый нами анализ взаимодействия праворадикалов с представителями различных субкультур показал, что, несмотря на наличие сходств в идеологии и поведении, ни одна из них не оказалась подконтрольной представителям праворадикальных политических сил. На современном этапе эволюции наблюдается стремление праворадикалов дистанцироваться от представителей субкультур, которые рассматриваются в качестве фактора, способствующего формированию негативного образа в глазах общественности, маргинализации и неэффективности кадровой политики. В то же время, особенности организации и деятельности британских праворадикалов в послевоенный период позволяют вычленить в их рядах субкультурную составляющую, основанную на приверженности неонацизму. Более того, именно этот сегмент сторонников праворадикалов, как правило, составлял их «ядерную группу» поддержки. Таким образом, политическая и субкультурная составляющая оказывались неразрывно связанными. (Гипотеза 3.) Верна. Характер эволюция британских праворадикалов определяется как общими характеристиками британской политической культуры (такими как исторический «антифашистский» нарратив, представляющий собой один из элементов национальной идентичности, отсутствие исторически «сочувствующего» слоя политической элиты, мажоритарная избирательная система, способствовавшая маргинализации малых партий, а в последние десятилетия - укрепляющимся недоверием к партийно-политической системе), так и специфическими особенностями поведения иных политических акторов - в частности, основных партий. В британском обществе сформировлись выраженные настроения против иммиграции, которые сохранялись на протяжении длительного периода времени и ставших важным фактором общественного мнения Сформировавшийся в 1960-е гг. межпартийный консенсус, основывавшийся на ограничении притока новых иммигрантов, при «нормализации», «ассимиляции», а затем - «интеграции» ранее прибывших, на наш взгляд, способствовал легитимации ряда элементов праворадикального дискурса. Центробежные тенденции в подходах партий к данной проблематике в 1970-х и 1980-х гг.. совпали с ослаблением позиций праворадикалов, что, на наш взгляд, может свидетельствовать о «перехвате повестки дня» системными партиями в лице консерваторов. Актуализация иммиграционной проблематики в 2000-х гг вновь легитимизировала повестку дня праворадикалов. При этом возможности правящего слоя по удовлетворению запросов населения посредством инструментов государственной политики были ограничены в силу как объективных (ограничение суверенитета за счет европейской интеграции и международных обязательств в области прав человека, демографические тенденции и др.), так и субъективных (широта узуса термина «иммиграция», который мог использоваться в достаточно широком контексте, выражавшим отношение не только к изменившемся этническому составу Великобритании, но и к представляемой утрате суверенитета, уровню преступности и другим факторам) факторов. С другой стороны, снижение электоральных барьеров и увеличение эффективного числа политических партий объективно способствовали усилению межпартийной конкуренции, в том числе и за электорат, озабоченный иммиграционной проблематикой, препятствовала «монополии» крайне правых на соответствующем сегменте политического «рынка». Одновременно общественный скепсис в отношении партийно-политической системы приводил уже не только к легитимации, но и к адаптации системными партиями целого ряда элементов праворадикального дискурса в рамках т.н. «перехвата повестки дня». (Гипотеза 4.) Верна. Политологический анализ изменений в идеологии и тактике британских праворадикалов в период с 1945 г. по настоящее время позволяет выделить ряд критериев- «маркеров», задающих ключевые переменные эволюции праворадикалов. На наш взгляд, к их числу следует отнести степень приверженности палингенетической «теории», избрание соответственно авторитарного или демократического подхода к устройству политической системы, позиция в отношении статуса иммигрантов и этнических меньшинств, обосновывавшая необходимость их принудительной депортации или же допускавшая сосуществование с ними при сегрегированном обществе, отношение к «еврейскому вопросу» и Государству Израиль, использование дефиниций «биологического» или «культурного» расизма, преференции в пользу электоральной политики или массовых мероприятий и «акций прямого действия». Соответствующее сочетание вышеобозначенных «маркеров», на наш взгляд, позволяет определить принадлежность действий того или иного политического актора соответственно к начальному или современному этапу эволюции. Оценивая перспективы дальнейшей эволюции британских крайне правых, следует заметить, что, на наш взгляд, пространство для неё ограничено. В частности эта касается траектории движения БНП в сторону «электоральной кадровой партии» по типологии М.Дюверже. Мотивацией активистов такой партии, как правило, в конечном итоге является участие в органах власти и получение соответствующих благ. В условиях неблагоприятного институционального климата и остракизма со стороны гражданского общества, а равно других обозначенных выше причин, подобное не представляется реальной перспективой для активистов БНП. Таким образом, для сохранения партии активистам необходима иная мотивация, каковой способно стать только чувство принадлежности к праворадикальной субкультуре. Таким образом, представляется, что институциональные и неформальные барьеры, созданные для БНП и других праворадикалов носят скорее деструктивный характер. Для государства, основных политических партий и представителей гражданского общества характерно восприятие участия праворадикальных политических сил в выборах, как игры с нулевой суммой, хотя речь идёт не о захвате ими власти, а лишь о незначительном демократическом представительстве. Представляется, что подобный подход лишает праворадикалов стимулов к подлинной глубинной модернизации и удалению экстремистского «ядра» с целью расширения своего присутствия в администрации (примером чего может служить эволюция «Итальянского социального движения» в 1990-е гг.) С другой стороны, он не даёт праворадикалам реализовать себя в качестве государственных администраторов и тем самым, возможно, дискредитировать себя (примерами чего могут служить участие французского «Национального фронта» в муниципальных администрациях, а также «Австрийской партии свободы» и «Списка Пима Фортейна» в национальных правительствах) В то же время, сформулированная на уровне конституционных и законодательных принципов антиэкстремистская политика ФРГ способствовала консервации в НДПГ экстремистских проявлений и обретению ею черт субкультуры. Наглядным отображением такой тенденции, на наш взгляд, могут служить процессы, развивавшиеся в рамках БНП и «Лиги защиты Англии» в 2010-2013 гг, характеризовавшиеся сворачиванием части «модернизационных» процессов и усилением политического влияния субкультурного «ядра».