Тем не менее, тревоги по поводу Европейского Союза высвечивают центральную проблему развитых демократических стран. Возрастают требования к улучшению системы управления, хотя в эру демократии бюрократия возникает в результате неизбежного недостатка легитимности. Такие популисты, как Жан Мари Ле Пен во Франции, Пэт Бьюкенен в ' ',(>единенных Штатах и Йорг Хайдер в Австрии выступают против власти наднациональных институтов. Они напирают Ii;i реальное и понятное чувство отчужденности. В условиях, |,огда растут процентные ставки, заключаются торговые со- I лишения, осуществляется дерегулирование отдельных отраслей, популисты протестуют против того, чтобы все это делаюсь некими бесконтрольно действующими органами. Однако эти институты функционируют эффективно именно в силу 1IX удаленности от повседневной политики. Они приносят огромную пользу рядовым гражданам благодаря повышению темпов экономического роста, производительности, стабиль- 11ости налоговой среды и расширению экономических возможностей. Как же решить возникающую проблему и получить эффективные, но одновременно легитимные органы управления? Не стоит искать ответа у теоретиков демократии. В настоящее время сотни не выборных органов заняты оказанием I юмощи демократически избранным правительствам в принятии решений. Тем не менее, большинство политических философов, пишущих сегодня на тему демократии, активно выступает за всеобщее и неограниченное народовластие. По- видимому, они не осведомлены о проблемах, делающих необходимыми невыборные институты, и не замечают того факта, что эти органы чутки к пожеланиям своих демократически избранных хозяев. Наши теоретики с удовольствием присоединяются к уличным протестам против мирового правительства. Они поют хвалебные гимны народу и настаивают на его еще более прямом участии в политическом процессе (правда, за исключением университетов, система управления которыми до сих напоминает средневековую). Иначе говоря, политическая философия мало связана с реалиями нашего времени. По большому счету, проблему демократической легитимности также усугубили политики. Охотно передав решение сложных проблем невыборным органам, они затем театрально обличают их. Так, французские политики с удовольствием пользуются всеми выгодами, связанными со снижением дефицита государственного бюджета. Однако, когда им необходимо еще урезать бюджетные расходы, то они напоминают своим избирателям, что эта неприятность - целиком на совести злонамеренного Европейского Союза. «Не осуждайте нас, этого требует Брюссель», - вот популярное извинение правящего класса Европы. Не следует удивляться, что результатом становится углубление кризиса легитимности ЕС. Эта проблема будет обостряться и дальше. В плеяде важнейших организаций, имеющих обширные полномочия и находящихся вне непосредственного влияния рядовых граждан, Всемирная торговая организация одной из последних навлекла на себя «девятый вал» критики. Хотя программы антиглобалистских группировок разношерстны и нередко противоречивы, все они сходятся в том, что органы типа ВТО таяг в себе опасность. Частично эта обеспокоенность обоснованна: деятельность таких органов следует сделать более открытой. Однако в действительности Всемирная торговая организация функционирует эффективно именно в силу того, что ограждена от давления со стороны широкой публики. Как мы уже показали, быть открытым «людям» на практике означает подверженность воздействию организованных политических интересов, обычно представляющих различные меньшинства. Если бы внешнеторговые переговоры велись только на основе принципов демократии, то они были бы застопорены исключениями, оговорками и уступками в пользу политически влиятельных групп. Сельское хозяйство стран Запада - одна из сфер, в которой так и не достигнуто крупных соглашений на основе принципов свободной торговли, - остается чрезмерно дорогим и неэффективным именно в силу того, что небольшие группы богатых фермеров поставили демократическую систему себе на службу. В торговой политике принцип «больше демократии» будет означать расширение таких экономических мер, как субсидии сельскому хозяйству. Современная система ВТО и предшествовавшего ей Генерального соглашения по тарифам и торговле обеспечила исключительно положительные результаты. Расширение международной торговли - главное экономическое достижение последних 50 лет, обеспечившее резкое снижение нищеты и болезней на нашей планете. За эти полвека мир добился большего экономического прогресса, чем за пять предыдущих столетий. Неужели мы действительно хотим разрушить систему, < >( юспечившую такой прогресс, заставив ее функционировать но образу и подобию законодательных органов Калифорнии? Западным политикам следует проникнуться духом ВТО, КС, Федеральной резервной системы и иных подобных организаций, а не идти по пути их ослабления или отказа от них. ?)ти организации следует защищать от хулы, указывая на то, что они являются глубоко демократическими именно в том смысле, который вкладывал в это понятие Мэдисон. Можно по-разному относиться к рецептам Джеймса Мэдисона, однако он и его сподвижники-федералисты провидчески - еще в 1789 году! - указывали, что самая сложная проблема общенародного правления будет связана с частными интересами. Мэдисон признавал, что по сути дела такие интересы представляют собой одну из форм проявления свободы самовыражения, и понимал, что не существует простого способа запретить их. В конечном счете, наибольшие надежды Мэдисон стал возлагать на структуру самой системы власти в США. По его мнению, наибольшая сила Америки заключалась в том, что страна была республикой, а не демократией в чистом виде. Это означало, что выработка государственной политики осуществлялась не напрямую, под воздействием эмоций или чьих- то узкогрупповых интересов. Путем «делегирования власти» группе граждан, выбранных остальным населением, становилось возможным «фильтровать и расширять общественные взгляды, пропуская их через орган управления, избранный из числа граждан, чья мудрость помогает наилучшим образом разглядеть истинные интересы страны, чьи патриотизм и приверженность справедливости не будут принесены в жертву временным или каким-либо частным соображениям». Его слова могут прозвучать старомодно, но в них заключена абсолютно современная идея: делегирование полномочий. Чем более специализированной становится наша жизнь, тем больше полномочий мы делегируем. Прежде всего, именно таков способ управления современным бизнесом. Акционеры владеют компаниями, но передают управление ими в руки людей, которые могут посвятить этому время и энергию, будучи специалистами в своей области. Акционеры сохраняют за собой конечный контроль, но признают, что сами не в состоянии управлять корпорациями. Это не значит, что некоторые высшие должностные лица не злоупотребляют предоставленными им полномочиями; однако в таком случае акционеры могут наказать их - что происходит весьма часто. По мнению отцов-основателей США, делегированная демократия должна была обеспечить большую эффективность управления, поскольку его осуществлением занимались бы люди, заинтересованные в конечном результате, опытные в публичных делах и вместе с тем подотчетные народу. Помимо прочего, для Мэдисона это был механизм, посредством которого сдерживалось бы давление узкогрупповых и недальновидных интересов на политику; то есть речь шла именно о той проблеме, с которой мы сталкиваемся сегодня. Однако несмотря на возрастание специализации и акцент на делегирование полномочий во всех других сферах жизни, в политике развивается противоположная тенденция. Если в сфере бизнеса вы начнете доказывать, что большой компанией может управлять любой дилетант и что для этого необязательно наличие делового опыта, вас сочтут чудаком. Сказав то же самое о правительстве, вы прослывете мудрецом. Получается, что хотя мы не способны самостоятельно заполнять свои налоговые декларации, писать завещания или отлаживать свои компьютеры, принимать законы мы можем сами.