Канада являет собой пример отклонения от общего правила в англо-американском мире в том смысле, что часть ее населения составляют франкоговорящие граждане. Это главный параметр, ко торый делает ее многосоставным обществом. Используя терминоло гию Алмонда, Роберт Престус называет канадскую политическую культуру «дуалистической» и «сильно раздробленной», в первую очередь по линии англоязычное—франкоязычное население33. Одно временно Канаду можно считать двунациональным государством34. Как и в европейских многосоставных обществах, в ней существуют значительные религиозные и классовые различия; отчасти они со впадают, отчасти же пересекаются с языковыми (см. схему З)35. 32См.: Pellicani L. Verso il superamento del pluralismo polarizzato//Rivista italiana di scienza politica 4. No 3 (December 1974). P. 645-673. 33 Presthus R. Elite Accomodation in Contemporary Politics. Cambridge, Cambridge University Press, 1973. P. 18, 20. 34 См., напр.: Pious R. Canada and the Crisis of Quebec//Journal of International Affairs 27. No 1 (1973). P. 53. 33 Схема З основана на данных опроса, проведенного Джоном Мейзелем и его сотрудниками в ходе проведения выборов в Канаде в 1965 г. Индексы ХС и углы перекрещивания таковы: религиозные и классовые различия — 0,49 и 66°, религиозные и языковые — 0,27 и Г, языковые и классовые — 0,50 и 72°. 156 I Углы, под которыми линии, разделяющие религиозные и классовые общности, накладываются друг на друга, не очень далеки от прямых, но это отклонение выявляет, в частности, более низкий социально-экономический статус католиков. Более важным представляется отклонение от прямого угла при пересечении линий религиозных и языковых расколов: франкого-ворящих, обозначенных в заштрихованных секторах схемы 3, практически нет среди протестантов. Почти все франкоязычное население составляют католики. Совпадение этих двух параметров раздела общества усиливается и территориальным фактором, который в Канаде очень важен: франкоязычное население сосредоточено в провинции Квебек и прилегающих к ней областях. Будучи меньшинством, составляющим около 30% населения Канады, религиозно гомогенным и в основном сконцентрированным в одной провинции, это население образует более четко обозначенный сегмент многосоставного общества, или политическую субкультуру, чем религиозно неоднородное англоязычное население, рассредоточенное по остальным девяти провинциям. В данном отношении Канада похожа на Соединенные Штаты Америки, где Юг составляет четко очерченную субкультуру, тогда как не-Юг гораздо менее гомогенен и может считаться субкультурой только как образование, отличное от Юга. Вследствие такого положения Квебек играет совершенно особую роль в канадской политике. Хотя, как утверждает Кен-нет Мак-рей, «понятие духовной семьи не может объяснить специфичности Квебека, но такие понятия, как «лагерь», «оборонительная крепость во враждебном окружении», вполне применимы»36. Макрей, следуя примеру Лорвина, также предпринял попытку определить, насколько организация важнейших сфер жизнедеятель ности следует за линиями водоразделов между сегментами37. Полу ченные результаты свидетельствуют о более низком уровне сегмен тарной многосоставности в Канаде по сравнению с Австрией, Бель гией и Нидерландами и несколько более высокой по сравнению с Швейцарией. В тех сферах, в которых многосоставный характер об щества проявляется особенно отчетливо (образование, средства ком муникации), поле деятельности для разделенных по языковому при знаку организаций открывается в первую очередь38. Сфера обра- -— 36 McRae K.D. Consociationalism and the Canadian Political System//McRae K.D. (ed.). Consociational Democracy: Political Accommodation in Segmented Societies. Toronto: McClelland and Stewart, 1974. P. 240. 37 Лорвин ограничивает свою классификацию религиозной и идеологической Многосоставностыо и не принимает во внимание языковые различия в Бельгии и Швейцарии. 3* McRae K.D. Consociationalism and the Canadian Political System. P. 245—247. 157 зования находится в ведении провинций. Это указывает на тот немаловажный факт, что языковые различия в Канаде институционализированы главным образом в федеративной системе, как в Бельгии после 1970 г. и в Швейцарии, функции же политических партий и групп интересов в этом отношении весьма ограничены. Джон Мей-зель писал: «Самое глубокое из всех различий, существующих в Канаде, а именно различие между французской и английской культурами, хотя и не концентрируется сторого в границах провинций, стало, пусть не полностью, но во многом предметом переговоров между федеральным правительством и провинциальными властями, а также между правительствами провинций. В этих переговорах правительство Квебека, независимо от своей политической ориентации, со всей настойчивостью выступает в защиту интересов французов Канады. Таким образом, самое глубокое в Канаде различие обрело институционализированную форму вне партийной системы или, по крайней мере, вне прямой связи с нею»39. То, как федеративное деление Канады на десять провинций (две малонаселенные северные территории в расчет не принимались) повлияло на структуру расколов, отражено в табл. 8. Для расчетов использовались данные опроса, проведенного в ходе выборов 1965 г., и обобщенные итоги выборов. В таблицу включены только такие группы, как англоканадцы и франкоканадцы, протестанты и католики, работники физического и умственного труда и лишь четыре крупнейшие партии. В тех случаях, когда партии пришлось сводить в дихотомные пары для определения угла пересечения, Новая демократическая партия была объединена с либералами, а партия Социального кредита — с консерваторами. К оценке углов пересечения следует подходить с осторожностью, поскольку в Канаде этот показатель не является совершенным инструментом там, где речь идет об оценке взаимозависимости языка и религии. В делении на четыре группы, образованные двумя дихо-томными разделами, угол не выявляет отличия ситуации, в которой одна из клеточек остается практически пустой (как в канадском примере), и ситуации, когда почти пустыми остаются две клеточки, расположенные по диагонали друг от друга (пример с почти полностью совпадающими разделениями). Значения индексов пересечения (ХС) показывают, что линии разделения по религиозному и классовому признакам значительно ближе к совпадению, чем к пересечению друг с другом, а партийная система отражает скорее разделение по религиозному, нежели языковому, признаку. В от- 39 Meisel J. Cleavages, Parties and Values in Canada//Professional Papers in Contemporary Political Sociology. No 06-003. London: Sage, 1974. P. 11, 13. 158 личие от Швейцарии (см. табл. 6), средневзвешенный показатель пересечения линий религиозных и языковых разделов по провинциям в Канаде не ниже соответствующего показателя по стране в целом: в шести провинциях его значение превышает общенациональный показатель ХС (0,27). Однако Канада близка к Швейцарии в том отношении, что ее провинции гораздо более гомогенны, чем страна в целом. Сравнение средневзвешенных показателей раздробленности по провинциям Канады и кантонам Швейцарии с общенациональными показателями раздробленности свидетельствует о том, что в обоих случаях религиозная раздробленность уменьшается примерно на одну треть (сО,50доО,32в Канаде и с 0,49 до 0,34 в Швейцарии), языковая раздробленность — более чем на половину (даже почти на две трети—с 0,41 до 0,13 в Канаде и с 0,40 до 0,17 в Швейцарии), а оба вида раздробленности вместе — более чем на треть (с 0,60 до 0,35 и с 0,68 до 0,43 соответственно). Таким образом, федеративная система Канады способствует созданию значительно более гомогенной страны, состоящей из отдельных провинций. Напомним также, что Канада и Швейцария — самые децентрализованные из западноевропейских и североамериканских федеративных государств: доля всех государственных доходов, перераспределяемых через федеральный бюджет, составляла в 1959 г. всего 61% в Швейцарии и 65% в Канаде, т.е. значительно меньше аналогичных цифр в США, ФРГ и Австрии40. Автономия сегментов, зафиксированная в федеративной системе, — это тоже яркое проявление сообщественного характера канадской демократии. С 50-х годов властные полномочия провинций значительно расширились, а Квебек стал полусуверенным. Недавнее исследование заканчивается выводом о том, что правительство Квебека обеспечило для себя «гораздо больший объем полномочий и средств, чем правительство любой другой провинции»41. Федеративный характер политической системы Канады довольно отчетливо проявлял себя уже во времена существования Объединенной провинции Канада (с 1840 по 1867 гг.), хотя формально политический режим тогда был унитарным и создавался англичанами с целью, провозглашенной в соответствии с рекомендациями «Доклада Дарема», а именно ассимиляции франкоязычного населения в английскую культуру. В единый законодательный орган Объеди-------------- wRussett B.M. et at. World Handbook of Political and Social Indicators. New Haven: Yale University Press, 1964. P. 64-65. 41 McRoberts K., Posgate D. Quebec: Social Change and Political Crisis. Toronto: McClelland and Stewart, 1976. P. 205. 160 ленной провинции входило равное число представителей из обеих ее частей — Верхней Канады (Онтарио) и Нижней Канады (Квебек). Вскоре ассимиляцию сочли невозможной и от нее отказались в пользу сообщественного типа сосуществования культур. Канадский историк Уильям Ормсби пишет: «Парадоксально, что союз, создававшийся с прямо противоположной целью, оставлял достаточный простор для развития федеративных начал. Когда идея ассимиляции была отвергнута, равное представительство стало рассматриваться как политические гарантии сохранения обеих самостоятельных культур». Он подытоживает опыт существования Объединенной провинции следующими словами: «На протяжении более четверти века этому союзу удавалось действовать как квазифедеративной системе, но со временем силы дуализма вошли в прямой конфликт с унитарным характером конституции»42. Закон о Британской Северной Америке 1867 г. официально закрепил образование федеративной системы. Еще одним сообщественным механизмом в Объединенной провинции являлся принцип «двойного большинства». Согласно этому неофициальному правилу, которое применялось хотя и не всегда, но довольно часто, законодательные акты, особенно затрагивавшие интересы одной из двух частей провинции, принимались только в том случае, если получали большинство голосов представлявших ее делегатов при одновременном одобрении большинством законодательного органа в целом. Правило «двойного большинства», несомненно, служит аналогом «взаимного вето» и принципа «совпадающего большинства», введенного Калхоуном. С преобразованием союза данное правило не сохранилось в чистом виде, но провинция Квебек, для которой как для представителя сегмента меньшинства право вето имеет особое значение, и сейчас практически обладает достаточно эффективным неофициальным правом вето по вопросам, затрагивающим ее жизненные интересы. Два других сообщественных механизма — принципы пропорциональности и «большая коалиция» — действуют в Канаде значительно слабее, но это ни в коей мере не означает, что они отсутствуют вовсе. И федеральные выборы, и формирование правительства проводятся по мажоритарной системе: кандидаты избираются простым большинством в одномандатных округах, а 42 Ormsby W. The Province of Canada: The Emergence of Consociational Politics// McRcie K.D. Consociational Democracy. P. 271,272-273. См. также: Verney D. V., Vemey DM. A Canadian Political Community? The Case for Tripartite Confederalism//Journal of Commonwealth and Comparative Studies 12. No 1 (March 1974). P. 11-14. 161 кабинеты создаются на однопартийной основе. На практике это порой означает, что эти кабинеты являются правительствами меньшинства, а не кабинетами малой или большой коалиции. Макрей называет философию мажоритарности «ахиллесовой пятой канад-ской политической системы» и «наследственным проклятием англо-американской демократии»43.Тем не менее, в канадской политике присутствуют некоторые элементы пропорциональности и сотрудничества, которые несколько ограничивают власть большинства и состязательность. Во-первых, пропорциональная избирательная система не является важнейшим компонентом сообщественной демократии в том случае, если сегменты территориально компактны. Дело в том, что при точном соответствии границ избирательных округов границам расселения сегментов и равенства этих округов по размерам метод простого большинства в одномандатных округах обеспечивает пропорциональное представительство сегментов. В Канаде округа не абсолютно гомогенны, поскольку около четверти из них имеет англоязычное или франкоязычное меньшинство, превышающее 10%. Во-вторых, хотя удельный вес представителей франкоязычного населения на государственной службе был несколько занижен, с принятием в 1969 г. закона об официальных языках их доля повысилась, особенно в верхнем эшелоне власти. Да и ранее предпринимались некоторые усилия, чтобы не слишком отклоняться от принципа пропорциональности. Например, Джон Портер приводит высказывание одного из членов федерального кабинета о том, что при назначении на государственные посты «должны учитываться два принципа: эффективность службы и приверженность национальному единству»44. Третьим примером реализации принципа пропорциональности следует считать закон 1949 г. о Верховном суде: согласно этому закону, не менее трех из девяти судей должны быть представителями высших судебных органов Квебека. Далее. Несмотря на то, что в Канаде не было кабинетов «большой коалиции», ей знакомы некоторые элементы согласительного поведения как на уровне федерального кабинета, так и вне его. Межпровинциальные органы — Совет министров образования, федерально-провинциальные конференции, многочисленные федеральные правления, советы, комиссии, построенные по принципу представительства провинций, встречи и консультации высших чиновников разных провинций — могут рассматри- ^McRae K.D. Epilogue //Me Rat K.D. Consociational Democracy. P. 301. 44 Porter J. The Vertical Mosaic: An Analysis of Social Class and Power in Canada. Toronto: University of Toronto Press, 1965. P. 441. 162 \ ваться как «большие коалиции»45. В федеральных кабинетах, как правило, достаточно представлены оба сегмента, правда, это зависит от того, в какой степени партия, стоящая у власти, сама по себе является «большой коалицией», а не сегментарной партией. Либеральная партия пользуется широкой поддержкой и англоязычного, и франкоязычного населения, поэтому правительства либералов представляли собой однопартийную «большую коалицию» сегментов. Поскольку Консервативная партия практически не имеет поддержки в Квебеке и вообще среди франкоговорящих граждан, постольку, ее позиции в этом аспекте гораздо слабее. Например, С. Дж. Р. Ноел утверждает, что «неспособность консервативного правительства Дифенбейкера вовлечь политическую элиту Квебека в процесс урегулирования разногласий на федеральном уровне, несомненно, была одним из главных факторов, которые привели к его падению. Его политика и решения не были анти-квебекскими; антиквебекской по сути была неспособность оценить важность политического урегулирования на уровне элит»46. В целом же «давние, устоявшиеся традиции требуют, чтобы кабинет верно отражал интересы не только всех провинций, но и всех религиозных и языковых общностей, даже если это наносит некоторый ущерб эффективности собственной работы»47. Внимания заслуживает и то, каким образом эволюционировало применение принципа «большой коалиции» при назначении на высшие государственные посты. Ротация представителей англоязычного и франкоязычного населения имела место при избрании лидера Либеральной партии и, следовательно, премьер-министров в правительствах либералов, при назначении на пост генерал-губернатора, с тех пор как его стали занимать граждане Канады, а также спикера Палаты общин и главного судьи Верховного суда. В эпоху Объединенной провинции Канады, когда она имела более сообщественный характер, чем сменившая ее конфедерация, в обеих частях страны сложились двухпартийные системы, и четыре парламентские фракции образовали две слабо оформленные коалиции, не соответствовавшие границам между сегментами: консерваторы Верхней Канады объединялись с «синими» Нижней Канады, а реформисты Верхней Канады — с «красными» Нижней Канады. После утверждения в 1848 г. принципа ответственности правительства перед парламентом сложилась неофи- 457Voe/ S.R.J. Consociational Democracy and Canadian Federalism//Canadian Journal of Political Science 4. No 1 (March 1971). P. 16. 46 Ibid. P. 17 47 McRae K.D. Consociationalism and the Canadian Political System. P. 251. 163 циальная система дублирования функций премьер-министра и министров кабинета с целью обеспечения абсолютного равенства обоих сегментов48. Действие этого механизма подкреплялось правилом «совпадающего большинства». Последняя заслуживающая особого внимания сообщественная черта Объединенной провинции заключалась в том, что ее столица попеременно находилась в обеих частях страны, пока постоянным местонахождением правительства не стала Оттава. Степень развития сообщественности в Канаде, если учесть, что условия для этого были в целом неблагоприятны, поистине удивительна. Единственным однозначно благоприятным фактором была изолированность сегментов: сегменты канадского общества часто называли «двумя одиночками». Распределение власти было дуалистическим и неравным в Объединенной провинции, где франкоязычное население поначалу составляло большинство, тогда как оба сегмента имели равное число мест в законодательном органе. В федеративной Канаде баланс сил также дуалистический и неравный, однако на этот раз англоязычное население имеет большинство и по количеству избирателей, и по числу мест в парламенте. Политика «многокультурности», провозглашенная в 1971 г., была лишь слабой попыткой уделить больше внимания культурным интересам канадцев неанглийского и нефранцузского происхождения. Она не означала существенного шага к разделению англоязычного большинства, составлявшего около 70% населения, на отдельные англо-кельтские и «прочие» культурные меньшинства, соответственно составлявшие примерно 45 и 25%. Более того, фран-коговорящие граждане были склонны рассматривать многокультур-ность как потенциальную угрозу статусу французского языка как одного из ведущих языков, формирующих культуру, а не как заслуживающий одобрения сдвиг к множественному балансу сил. Канада — держава скорее средняя, чем малая, она не сталкивается со сколько-нибудь серьезной внешней угрозой, способствующей укреплению слабых чувств общенационального единства. Как писал Мейзел, «в Канаде почти полностью отсутствуют общие для всех символы, герои, исторические события, враги и даже честолюбивые замыслы»49. Приведенные в табл. 8 данные о пересечении линий языковых и классовых расколов свидетельствуют о том, что два сегмента не равны в экономическом отношении, хотя это неравенство не чрезмерно. 44bid. P. 255-256. 49Meisel J. Canadian Parties and Politics//Leach R.H. (ed.)- Contemporary Canada. Durham: Duke University Press, 1968. P. 135. 164 . Кроме того, в истории Канады нет даже намека на традиции сообщественности. Европейские державы, колонизировавшие Канаду, были централизованными национальными государствами, разительно отличавшимися от Священной Римской империи и образовавшихся на ее территории стран. Макрей утверждает, что английские и французские традиции в Канаде проявлялись в концентрированном виде, потому что «колониальные эксперименты представляли собой выборочный перенос на ее почву фрагментов общества метрополии... Новая Франция была провинцией Франции эпохи Людовика XIV и Кольбера, но при этом не имела противовеса в лице старого феодализма. В Британской Северной Америке после утраты Англией американских колоний власть сосредоточилась в руках назначенных метрополией губернаторов и командующих британскими военными гарнизонами, и вплоть до 40-х годов XIX в. в ней не существовало эффективного политического противодействия этому сильному влиянию исполнительной власти»50. Более того, британское влияние на стадии формирования канадских институтов представительной власти было доминирующим и всеохватывающим. Таким образом, спонтанное появление целого ряда ключевых сооб-щественных механизмов, вызванное потребностью управления многосоставным обществом в Объединенной провинции, служит убедительным подтверждением того, что наличие исторических традиций политического урегулирования на уровне элит является благоприятным, но не необходимым условием для сообщественной демократии. Исследователи канадской политики расходятся в оценке места Канады в типологии демократических режимов. Престус утверждает, что она «полностью вписывается» в сообщественную категорию51. Но Маккрей полагает, что «существующую в Канаде политическую систему следует рассматривать в лучшем случае как весьма несовершенный пример сообщественной демократии»52. Золотой серединой между этими двумя взглядами была бы такая в целом правильная интерпретация: «Канада находится где-то между центробежным и сообщественным типами. Будущее канадской политической системы 50 McRae K.D. Consociationalism and the Canadian Political System. P. 254-255. CM. также оценку условий для сообщественной демократии в Канаде, дачную Хуаном Линцем в кн.: Early State-Building and Late Peripheral Nationalisms against the State: The Case of Spain//Eisenstadt S.N., Rokkan S. (ed.). Building States and Nations: Analyses by Region. Beverly Hills: Sage, 1973. P. 92-94. 51 Presthus R. Elite Accommodation. P. 7. 52McRae K.D. Epilogue. P. 300. См. также: Engelmann F.C., Schwartz M.A. Canadian Parties: Origins, Character, Impact. Scarborough: Prentice-Hall of Canada, 975. P. 289-293. 165 в значительной степени зависит от того, пойдет страна по пути большей сообщественности и, следовательно, большей стабильности и единства, или в направлении более центробежного режима, который, вероятнее всего, приведет к разделу страны».