Демократические преобразования, ставшие наиболее востребованными в конце ХХ – начале XXI вв., продемонстрировали широкое разнообразие форм реализации данной модели развития. Демократия рассматривается порой как панацея от назревших и не решавшихся десятилетиями проблем. Опыт развитых стран свидетельствует об эффективности демократической формы правления, которая, несмотря на национальное своеобразие, тем не менее, характеризуется «выстраданными стандартами цивилизации». Именно им предполагают соответствовать новоявленные демократии. Создание такой модели демократии, которая максимально отвечает социокультурным особенностям общества, является актуальной проблемой поставторитарных государств. Современные трактовки демократии различаются подходами к изучению тех или иных ее свойств, процедур, среды, в которой она реализуется, ценностей, которые она продуцирует. С середины 1980-х гг. в политической науке под влиянием определенных процессов – первоначально региональных, а затем и общемировых – постепенно начинает формироваться новое направление политологических исследований – транзитология. Если подойти к данному понятию со строго этимологических позиций, то транзитологические исследования предполагали анализ политических изменений переходного характера, связанных со становлением нового качественного состояния политической системы. Однако на практике термин «транзитология» приобрел более узкое значение, так как предметом исследований данного направления стал процесс перехода от автократических форм правления к демократическим. Поэтому предметом транзитологии как относительно самостоятельной дисциплины в рамках политической науки стали проблемы демократизации. В самом общем смысле демократизация означает процесс политических и социальных изменений, направленных на установление демократического строя. Как пишет российский политолог А.Мельвиль, «история становления и развития демократических норм и практик говорит о том, что демократия – это процесс, процесс развития, расширения и обновления идей и принципов, институтов и процедур».6 Т.е. демократия является, по сути, постоянно идущим процессом демократизации. Различные позиции в основном западных транзитологов (О`Доннелла, Т.Карл, Д.Растоу, С.Хантингтона, Ф.Шмиттера и других) объединяет модель «демократического транзита» или «поставторитарного перехода». Западная «транзитология» имеет два измерения: первое, которое изучает «переходный период» и связано с понятием transition, и второе, которое рассматривает модель переходного периода, т.е. трансформацию политического режима - transformation. Среди исследователей наблюдаются значительные расхождения во взглядах на функционирование этой модели и составляющих ее элементов. В связи с серьезными политическими трудностями, обозначившимися в рамках поставторитарных политических режимов, наметились ощутимые сдвиги в оценке ситуации «неопределенности» перехода. Сейчас вполне очевидно, что транзитологические концепции не претендуют на универсальность. Для каждого этапа демократизации и для каждого региона имеется собственный алгоритм успешного перехода к демократии. Но в алгоритме управления данным переходом выявляются общие корреляционные связи, знание которых может быть полезно и с научной, и с практической точки зрения. Очевидным остается обращение исследователей-транзитологов к схеме «демократического перехода». Несмотря на весьма неоднозначные результаты поставторитарного развития стран Восточной Европы и бывшего СССР, схема теоретической модели - «авторитарный режим - переход - демократический режим» - остается постоянной. Среди отечественных политологов, ведущих исследования в рамках транзитологического подхода, следует отметить В.Гельмана, С.Елисеева, М.Ильина, А.Мельвиля, Л.Сморгунова и некоторых других. Как показывает отечественная политическая практика, привычный транзитологический подход не даёт исчерпывающих объяснений посткоммунистическим трансформациям, происходящим в ряде стран, в том числе в России: накапливается комплекс противоречий между декларируемой демократией западного образца и реальной практикой политического устройства страны. В связи с обозначенными проблемами А. Мельвиль полагает, что основополагающая теоретико-методологическая установка «транзитологической парадигмы» требует серьезного переосмысления. По его мнению, «тот факт, что транзит зачастую означает не «векторный» переход к либеральной демократии, а трансформацию недемократических режимов одного типа в не- (нео-) демократические же режимы иных разновидностей, не просто взрывает линейную логику, но ставит перед нами сложнейшую исследовательскую задачу – разработать новую концептуальную рамку режимных изменений и новую детализированную и дифференцированную типологию современных политических режимов».7 В политической науке существует много других методов, содержащих установки и критерии на определенное понимание и интерпретацию демократии. Так, А.Мадатов8 выделяет следующие подходы: – политико-институциональный – для характеристики политического режима; – процессуально-процедурный – для характеристики жизнедеятельности какой-либо общности как на общегосударственном, так и локальном уровнях, в т.ч. политических партий; – культурологический, связывающий демократию с определенной культурой общества, основанной на принципах автономии индивида, терпимости и гражданской ответственности; – аксиологический, указывающий на определенную политическую и социальную ценность, неразрывно связанную с принципом свободы, правами человека и созданием максимальных условий для саморазвития личности. Б.Гуггенбергер9 рассматривает два основных типа концептуальных подходов в теории демократии: нормативный и эмпирически-описательный (дескриптивный). В рамках нормативного подхода анализируется и обосновывается вопрос о том, что такое демократия в идеальном виде и в чем она превосходит другие формы управления обществом. Эмпирически-описательный подход акцентирует внимание на реальной демократии ее функционировании на практике. Однако такая дифференциация позволяет дать лишь весьма приблизительную ориентацию, т.к. нормативные принципы и их обоснование апеллируют к опыту, к политической практике, а эмпирические принципы и теоретические построения никогда не ограничиваются только политическими реалиями, которые интерпретируют и классифицируют по определенному аспекту. В пределах этих двух моделей возникают разные направления исследований, сфокусированные на формулируемых ими же самими задачах, акцентирующие те или иные элементы проблемы. Аксиологический подход предполагает провозглашение общечеловеческих ценностей, которые являются обязательными для демократического устройства общества. В качестве основных ценностей выделяются свобода, равенство, социальная справедливость, право избирать и быть избранным в органы власти, неприкосновенность частной собственности, безопасность и невмешательство в личную жизнь. Для демократии является принципиально важным не факт использования гражданами тех или иных ценностей, а предоставление им возможности такого использования. Так, далеко не все люди пользуются политической свободой, что дает право некоторым исследователям ставить под сомнение провозглашение свободы в качестве наиболее важной как общечеловеческой, так и демократической ценности, так как, по их мнению, в современном мире большинство людей, не раздумывая, поменяли бы политическую свободу, по большей части являющуюся виртуальной декларацией, на стабильное, безопасное и материально обеспеченное существование. Тем не менее, исторический и государственный опыт убедительно свидетельствует о том, что демократия неразрывно связана со свободой, со способностью противостоять угнетению и бюрократии, с массовым потреблением и свободными средствами информации. Все большее количество стран склоняется к дефиниции демократии, основанной на личных, а не общинных ценностях. В современный период представляется необходимым осуждение как отсутствия личного выбора в авторитарных странах, так и низведения массовых потребителей до положения объекта, место которого в социальной системе определяется только их покупательной способностью. Обоснование демократии с точки зрения её отождествления с равенством и социальной справедливостью также трактуется неоднозначно. Всеобщее равенство можно рассматривать как предоставление всем людям одинаковых шансов на достижение ими поставленных жизненных целей, а также как равноправное пользование в одинаковой степени благами, созданными обществом, всеми гражданами. С данной точки зрения демократия является в большей степени формальным, юридическим установлением этого принципа, никогда не реализовывавшегося на практике. Смысл демократии заключается именно в стремлении к максимальной его реализации и создании возможности для движения общества в этом направлении. Рационально-утилитарный подход состоит в трактовке демократии как наиболее рациональной формы общественно-государственного устройства. Он рассматривает демократию как наиболее эффективную форму правления с точки зрения учёта и гармоничного сочетания интересов всех слоёв населения и социальных групп. Являясь наиболее динамичной формой реакции на социальные процессы, демократия позволяет находить оптимальное разрешение возникающих проблем. Демократия провозглашается открытым обществом, в котором осуществляется эффективный механизм поиска, селекции и отбора политических решений при реализации инициатив отдельных граждан, социальных групп и общественных объединений. Демократия органично сочетается с рыночной экономикой и позволяет говорить об открытости общества для любых идей и вариантов решения задач социального развития, избираемых народом. Рационально-утилитарное обоснование демократии содержится в системных теориях Н.Лумана, К. Дойча, рассматривающих демократию в качестве наиболее рациональной формы государственного правления не с точки зрения гуманистических ценностей, а как наиболее предпочтительный способ адаптации к внешним условиям, возможность сохранения и развития наилучших социальных условий для граждан. Французский политолог Бертран Бади, исследуя демократию с точки зрения культурологического подхода,10 заявляет, что постулирование универсального триумфа демократии подразумевает приписывание абсолютной ценности культуре, «порождающей демократию», дающей ей превосходство над другими культурами. Большинство сравнительных исследований усматривают родство между демократией и культурой западного христианства, чему способствуют его характерные особенности: упор на действие, концепция легитимности, созидание индивидуальности, использование делегирования, представления о плюрализме. В то же время авторитарные и диктаторские режимы были и остаются характерными и для западной цивилизации, что дает возможным французскому политологу сделать вывод о том, что никакая культура и никакая религия не несут в себе изначально семена демократии. Объединяя подходы к определению демократии, Хуан Линц пришел к выводу, что демократия является законным правом «формулировать и отстаивать политические альтернативы, которым сопутствует право на свободу объединений, свободу слова и другие главные политические права личности; свободное и ненасильственное соревнование лидеров общества с периодической оценкой их претензий на управление обществом; включение в демократический процесс всех эффективных политических институтов; обеспечение условий политической активности для всех членов политического сообщества независимо от их политических предпочтений ... Демократия не требует обязательной смены правящих партий, но возможность такой смены должна существовать, поскольку сам факт таких перемен является основным свидетельством демократического характера режима».11