О ПОДЧИНЕНИИ

Если индивид делает выбор в пользу поддержки демократического государства как наилучшей альтернативы, то означает ли это, что он обязательно будет подчиняться его законам? Возможно, что кто-нибудь выбирает демократическое государство, исходя из благоразумия или благоприятного стечения обстоятельств без каких-либо намерений вообще подчиняться его законам, если только это не будет продиктовано расчетом или возможным удобством. Однако было бы крайне неразумно выбирать демократическое государство, не беря на себя никаких обязательств повиноваться любым его законам. Существование демократического процесса предполагает наличие не только набора правовых и моральных прав, но и соответствующего перечня обязанностей, то есть обязательств защищать права. С логической точки зрения это было бы противоречием — выбор в пользу демократичес-

I

76

Р. Даль. Демократия и ее критики

кого процесса управления и, одновременно, отказ от поддержки основных требований демократического процесса.

Сделаем обобщение. Если у меня есть возможность выбора и я верю, что демократическое государство выше, чем безгосударственность или любое другое государство, то я делаю выбор в пользу государства, управляемого с помощью демократического процесса. Однако при этом я против превращения самого себя в послушного робота. Я могу согласиться с моральным «авторитетом» и моральной «законностью» демократического государства, однако это никоим образом не лишает меня обязательства действовать ответственно, когда принятый закон серьезно нарушает мои моральные принципы. И временами эта ответственность может привести меня к неподчинению закону, даже если он введен с помощью демократического процесса.

Хотя анархическая критика демократии неубедительна, все же важно признать и ее сильную сторону. Как мы уже видели, ряд ее исходных положений широко распространен, в том числе и среди сторонников демократии.

Часть вторая.

77

Более того, анархизм, выступая за общество без государства, напоминает нам, что принуждение с помощью закона маргинально в большинстве случаев, а в большинстве обществ при демократических порядках — всегда. Анархистская критика привлекает внимание к важным и зачастую полускрытым смысловым моментам демократической теории и практики. Что касается управления государством, то демократический процесс способен уменьшить, но не искоренить принудительный характер государства. До тех пор пока превалирует единогласие, демократия в государстве может — и на практике обычно это делает — требовать принуждения тех, кто иначе не будет повиноваться. Анархистская критика также напоминает нам, что трудно — на практике, вполне вероятно, невозможно — управлять с согласия всех. Ибо подлинное согласие будет постоянным при живом исполнении законов, а не при следовании их букве. Разумный и ответственный индивид всегда будет рассматривать согласие не как нечто абсолютное и неизменное, но как некую случайность. Однако ни в прошлом, ни в настоящем еще не было государства, полностью достигшего постоянного согласия.

Таким образом, анархистская критика нам говорит, что все государства были, есть и, вероятно, всегда будут несовершенными. Лучшие государства существуют не в мире платоновских совершенных форм, а в мире наиболее достижимого. И анархизм предлагает критерии оценки государств. Утверждая, что все государства являются в равной мере абсолютно плохими, анархизм выступает не столько как политическая философия, а как моральное учение, которое утверждает, что общества могут считаться относительно хорошими или плохими в зависимости от того, насколько им удастся максимизировать согласие и минимизировать принуждение. В конечном счете в совершенном обществе принуждение перестанет существовать, и решения будут приниматься с согласия всех.

Однако разве это не является частью демократических представлений? И в споре с думающим анархистом демократ может добавить примерно следующее.

Если вы утверждаете, что принуждения не будет в совершенном или идеальном обществе, я не могу с этим спорить. Но мы не живем и вряд ли будем жить в безупречном обществе. Скорее наоборот, мы будем продолжать жить в несовершенном мире, населенном несовершенными существами, то есть людьми. Поэтому только

78

Р. Даль. Демократия и ее критики

после того, как ваше общество появится, наилучшее из возможных обществ будет наилучшим из возможных государств. С моей точки зрения, оптимальным из государств будет то, которое минимизирует принуждение и максимизирует согласие в рамках, определенных историческими условиями, и будет стремиться к реализации других ценностей, включая счастье, свободу и справедливость. Я полагаю, что лучшее государство, если исходить из подобных целей, будет государством демократическим. Глава 4.