ОБЩЕСТВЕННОЕ БЛАГО КАК СУБСТАНЦИЯ И КАК ПРОЦЕСС

В предыдущей главе не были разобраны три центральных вопроса: 1)

Чье благо должно приниматься к рассмотрению при определении общего блага? 2)

Как это может быть определено наилучшим образом в коллективных решениях? 3)

Чем же в субстантивном смысле является общее благо?

В отношении первого вопроса, я утверждал, что в коллективных решениях необходимо принять во внимание благо всех индивидов, на которое влияют данные вердикты.

468

Р.

Но такой теоретический императив не очень-то помогает в ответах на второй и третий вопросы. Мы видели в этой и предыдущей главах, что плюрализм умножает трудности нахождения удовлетворительного решения на второй вопрос, поскольку, помимо прочего, он требует от нас рассмотреть то, как нам определить единицу (или тип единицы), должную для принятия демократических решений. Однако мы уже отвергли, как минимум, часть ответа, который состоит, по моему мнению, из нескольких частей. Единица должна сама быть управляема демократическим процессом. Также необходимо, чтобы ее можно было определить в качестве части и сравнительно автономной демократической единицы в смысле того, что она удовлетворяет критериям, изложенным в главе 147.

Наконец, нужно включить всех взрослых людей, чьи интересы существенно затронуты или, если это невозможно, максимальное их число, которое может быть охвачено. Последний пункт порождает новые вопросы, конечно, но строго теоретические ответы на них невозможны. Вместо этого требуются практические суждения с учетом особенностей места и времени.

В отношении третьего вопроса теперь должно быть очевидно, что мне кажется заблуждением искать блага исключительно в результатах коллективных решений и игнорировать благо, которое содержится в соглашениях, при помощи которых оно достигается.

Верно, что ценности или интересы, разделяемые многими людьми, — то есть их общее благо — порой

могут в пределе накапливать ценности, ассоциирующиеся с достаточно специфическими объектами, деятельностью и отношениями, которые эти люди принимают посредством потребления, использования, взаимодействия и тому подобного.

согласиться, что существенным является сохранение этих возможностей. Однако мы не обязаны соглашаться по поводу наших конкретных предпочтений. Возможность несогласия со специфическими выборами — та самая причина для оценки предложений, которые делают эту возможность вероятной. Таким же образом мы все можем разделить мнение Традиционалиста о том, что в целях улучшения благосостояния каждого (даже Модернист в силах признать — практически каждого) мы нуждаемся в мире, порядке, обеспеченности, справедливости и в сообществе (community). Но как верно показал Модернист: если необходимы уступки (trade-offs), как обычно и бывает, нам будет трудно договориться о приемлемости тех или иных из них.

Наше общее благо, то есть благо и интересы, которые мы разделяем с другими, редко состоит из специфических объектов, действий и отношений; обычно оно слагается из практик, соглашений, институтов и процессов, что, в терминах Традиционалиста, опять-таки улучшает благосостояние как нас самих, так и других — но, детализируем, не «каждого», а достаточного количества индивидов, чтобы сделать практики, соглашения и прочее приемлемыми и, вероятно, даже желанными.

Хотя я сомневаюсь, будет ли возможно исчерпывающим образом уточнить, какими должны быть эти соглашения, главным смыслом данной книги была попытка конкретизировать некоторые необходимые их элементы.

В главе 13 я несколько расширяю значение просвещенного понимания таким истолкованием:

Благо или интерес личности заключается в каком бы то ни было выборе, совершенном с наиболее полным

понима-

470

Р. Даль. Демократия и ее критики

нием опыта, вытекающего из данного предпочтения и его самых релевантных альтернатив. Критерии просвещенного понимания, я полагаю, могут теперь трактоваться в том смысле, что индивиды, которые уяснили и свои интересы в вышеозначенном смысле обладают их просвещенным пониманием. Следуя этой линии рассуждений, я предполагаю, что существенным элементом в определении смысла общего блага для всех членов группы является то, что они выбирали бы в том случае, если обладали наиболее полным из достижимых пониманием опыта, который стал бы результатом их предпочтений и их наиболее релевантных альтернатив. Поскольку требуется просвещенное понимание, я бы предложил соединить возможности для достижения просвещенного понимания как существенного обстоятельства также и для содержания общего блага. Кроме того, права и возможности демократического процесса есть элементы общего блага. Даже шире: поскольку институты полиархии необходимы для использования демократического процесса в широких масштабах, в такой крупной единице, как страна, все они тоже должны также считаться элементами общего блага.