2. (Не)равенство в чем? Среди кого? Каким образом?

Вряд ли существовали времена, когда равенство среди непривилегированных слоев населения считалось самим собой разумеющимся благом. Сторонникам эгалитаризма приходилось доказывать свою позицию перед лицом индивидуальных и культурных различий, а также конкурирующих доктрин индивидуализма, различия, плюрализма, мультикультурализма и возвращения к теориям генетической предрасположенности (geneticism).

Лучшие ответы на этот вопрос, как я полагаю, исходят из человеческих способностей, из работы и деяний и из возможностей социального проектирования (designability). Первый из этих критериев подробно осмыслил в своей работе Амартья Сен (Amartya Sen 1992, 2000) в качестве индивидуалистической эгалитарной альтернативы утилитаризму, и он относится к неравенству в качестве жизни, выражающемуся в несоответствии тому уровню, которого человек мог бы достичь согласно своим способностям. Последний же еще не был в явной форме теоретически осмыслен, но он относится к несводимой к генетическим факторам культурной

81

способности людей создавать широкое разнообразие жизнеспособных обществ*.

Важно обратить здесь внимание на то, что из нового подхода, базирующегося на центральной роли способностей человека, с неизбежностью следует вывод о многомерности базового неравенства. Так же как глобализация несводима к мировой торговле и потокам капитала, так и глобальные процессы рассматриваемого нами (не)равенства несводимы к распределению национального ВВП на душу населения или к доходу индивидуума или домохозяйства, как бы они ни были сами по себе важны.

* В структурном марксизме в центре отношений неравенства всегда была классовая структура и связанная с ней базовая эксплуатация, и они четко отделялись от индивидуальных шансов социальной мобильности в рамках данной иерархии позиций. «Способность к социальному проектированию» («designability») — более политически ориентированная формулировка той же самой идеи, связанная с наиболее значительными из последних работ, затрагивающих тему показателей социальной структурации неравенства (Fischer et al. 1996).

** Индекс человеческого развития состоит из показателей продолжительности жизни, уровня образования (грамотность плюс численность обучающихся на второй и третьей ступенях образования) и (приведенной стоимости) ВВП на душу населения (сравнительная покупательная способность). *** Список Нуссбаума включает в себя следующие элементы:

— нормальную длину жизни;

— физическое здоровье;

— неприкосновенность личности по отношению к физическому насилию и половой или репродуктивной дискриминации;

— чувства, воображение и мысли, то есть иметь возможность использовать все это «истинно человеческим образом» («truly human way»);

— эмоции, быть свободным в выборе привязанностей, а также свободным от всепоглощающего страха и травм;

— практический разум, то есть иметь свободу формировать собственные концепции блага;

82

Но мы можем на какое-то время спуститься и на более низкий уровень абстракции, продолжая придерживаться оснований общей аналитической теории, поставив своей целью получить более общие и/или более реальные результаты, чем набор индикаторов или длинный список элементов. Неравенство возможностей, или, если использовать классический концепт, жизненных шансов, мы можем представить в виде суммы ресурсов и обстоятельств внешней среды.

Теперь я хочу привести краткие доказательства того, что для людей наиболее важны три вида неравенства.

Биологическое, или витальное, неравенство в первую очередь выражается в разной продолжительности жизни и разном здоровье, но может также относиться к другим жизненно важным внешним обстоятельствам и к их распределению.

— включенность в общество (affiliation), включая социальные основания для самоуважения и отсутствия чувства униженности;

— другие живые существа, иметь возможность соприкасаться с природой;

— игры, иметь возможность смеяться, играть и восстанавливать свои силы;

— контроль над своим окружением, политическим и материальным.

**** Для шведских и вообще скандинавских исследований уровня жизни релевантный и удобный с эмпирической точки зрения список показателей (не)равенства мог бы включать в себя десять компонентов: питание, здоровье и доступ к здравоохранению, занятость и условия труда, экономические ресурсы, знания и доступ к образованию, семья и социальные отношения, жилье и услуги по месту жительства, развлечения и культура, безопасность жизни и имущества, политические ресурсы.

83

Экзистенциальное неравенство важно в социальном, моральном и политическом отношении — и оно не сводится к экзистенциальным различиям между человеческими индивидами, поскольку оно категоризовано и институционализировано. Расизм, сексизм, социальные иерархии на основании принадлежности к касте или классу являются красноречивыми его примерами.

Неравенство ресурсов относится к распределению имеющих ценность в данной социальной системе ресурсов, будь это земля, верблюды, образование или деньги. Можно включить сюда также право на получение социального кредита, вне зависимости от того, является ли такое право следствием родственных обязательств или пособием, выделяемым «государством всеобщего благосостояния» (welfare state).

В литературе, посвященной распределению доходов в глобальном масштабе, происходят постоянные дебаты о том, следует ли его измерять в соответствии с текущими курсами обмена валют или в соответствии с внутренней покупательной способностью, измеряемой таким показателем, как так называемая «сравнительная покупательная способность» (СПС) (puchsing power parities — PPS). Это более чем просто технический вопрос, поскольку две эти системы измерения дают очень разные картины неравенства мировых доходов. Если брать обменные курсы, то разрыв между богатыми и бедными нациями невероятно увеличился в последние десятилетия XX в.. Если в 1960 году ВВП на душу населения в странах, входящих в богатейшую пятерку мира, в 30 раз превосходил таковой в беднейшей пятерке, то в 1990 году он превышал его уже в 60 раз, а в 1997-м — в 74 раза. Но если посчитать в СПС, то разрыв между богатыми и бедными снизился с 15-кратного в 1965 году до 13-кратного в 1998 году (подсчеты взяты из Melchior et al. 2000, р.45). Для основной задачи сравнения экономических ресурсов домохозяйств внутренняя покупательная способность является лучшим показателем, но его вычисление может быть оспорено с методологической точки зрения, и для некоторых видов анализа, скажем, долгового бремени и условий для международной торговли и путешествий, более подходят текущие валютные курсы.

84