Индивидуальные права как причина процветания

Короче говоря, в рыночной экономике многие существенные выгоды от торговли и многие важные виды производства возможны только в том случае, когда индивиды и фирмы обладают широким и надежно защищенным набором прав.

При этом индивидуальные права часто рассматриваются как нечто морально похвальное, но связанное с издержками в плане экономической результативности — как роскошь, которую не мо- гут позволить себе малоразвитые страны или страны, оказавшиеся в особенно трудной ситуации. Легко видеть, что это представление, по крайней мере применительно к рыночным экономикам, совер- шенно ошибочно, и это возвращает нас к теории диктатуры и де- мократии, изложенной в первых двух главах. Теперь мы можем уви- деть, например, огромную важность краткосрочного временного горизонта, который рано или поздно становится характерной чер- той любого диктатора.

Теперь мы можем также ясно видеть, почему вовсе не случа- ен тот факт, что именно развитые демократии, отличающиеся наи- большей укорененностью и защищенностью индивидуальных прав, могут в полной мере получать выгоду от самых сложных и долго- временных транзакций, таких как сделки на рынках фьючерсов, страхования и капитала. В общем случае именно эти общества ха- рактеризуются самыми высокими уровнями душевого дохода.

Индивидуальные права и мощные стимулы

Важность индивидуальных прав для экономики проявляется и в дру- гих отношениях. Один из этих аспектов легко увидеть, если задумать- ся о неустранимой неопределенности, присущей экономической жизни.

Хотя одни предвидят лучше, а другие хуже, никто не в силах постоянно давать общие и надежные предсказания. Однако каждый акт инвестирования предполагает явное или неявное предсказание. Современная экономика — поразительно сложная система, кото- рая постоянно стремится к общему равновесию. Но равновесия она никогда не достигает, поскольку непрерывно сталкивается с новы- ми возможностями и внешними воздействиями. Мы никогда не располагаем информацией, достаточной хотя бы для того, чтобы сколько-нибудь подробно или точно рассчитать текущее состояние экономики, не говоря уж о будущих состояниях. Общество в целом еще сложнее, чем рыночная экономикам ведь источником неопре- деленности являются еще и международные отношения.

Поскольку источники неопределенности столь вездесущи и непостижимы, самыми динамичными и процветающими явля- ются те общества, которые одновременно пытаются делать множе- ство разных вещей. В этих обществах действуют тысячи и тысячи предпринимателей, имеющих сравнительно легкий доступ к креди- ту и венчурному капиталу. Общество никоим образом не способно предсказывать будущее, но если оно располагает достаточно боль- шим числом предпринимателей, способных осуществлять доста- точно широкий набор взаимовыгодных транзакций, в том числе с участием кредита и венчурного капитала, то оно может непрерыв- но прощупывать множество возможностей — больше, чем свобо- ден отдельный человек или организация.

По крайней мере, когда у общества есть соответствующие институты и проводится соответствующая государственная полити- ка, подавляющее большинство фирм, получающих самые большие прибыли, оказывают населению огромное количество реальных услуг.

Многие состояния возникли благодаря удаче

Поскольку будущее никому не известно, в современной экономике многие обогащения и разорения объясняются не только силой или слабостями предпринимателей, о которых идет речь, но и удачами или неудачами. Некоторые их тех, кто совершенно справедливо пре- возносит общественное значение предпринимателя и подчеркива- ет, что невозможно собрать всю информацию, необходимую для построения рационального плана для всей экономики, забывают добавить, что многие предприниматели добились успеха потому, что им повезло. Соответственно, многие из них не достигли успеха, потому что им не повезло.

Отчасти именно потому, что удача так важна, существует распространенная тенденция трактовать очень высокую норму прибыли как признак бессовестности,а большие убытки — как со- циальную проблему, которую гуманное правительство должно ис- целять. Подобное умонастроение, в свою очередь, часто ведет к суб- сидированию отраслей, предприятий и местностей, которые терпят убытки. В переходных экономиках такие субсидии представляют собой составную часть режима мягких бюджетных ограничений, который мы проанализировали в предыдущей главе.

Социальное страхование отдельных людей или групп?

На индивидуальном уровне покрытие части потерь неудачливых лю- дей за счет внезапно свалившегося богатства счастливцев имеет оп- ределенный моральный смысл. В рыночных экономиках рынок част- ного страхования компании и механизмы социального страхования современного социального государства перераспределяют доход в пользу жертв превратностей судьбы. В другой своей работе я уже показал, что некоторое перераспределение потребления от тех, кто имеет больше всех, к тем, кто имеет меньше всех, может повысить благосостояние или полезность индивидов, живущих в обществе90.

Суть же обсуждаемого здесь вопроса состоит в том, что субсидирование отраслей, фирм и территорий, которые теряют деньги, даже если им просто не повезло, как правило, ведет к ката- строфическим последствиям для эффективности и динамизма экономики, точно так же, как неоправданное перераспределение в пользу малообеспеченных индивидов.

В этом отношении большинство стран третьего мира, большинство стран советского типа в их склеротической фазе и большинство обществ, выходящих из коммунизма, делают нечто совершенно обратное тому, что следовало бы. Во многих странах третьего мира распространена практика, когда экономически нежизнеспособные отрасли и предприятия пользуются покрови- тельственными тарифами и субсидиями, и все это обосновывается эгалитаристской риторикой, что таким образом якобы предот- вращается безработица в убыточных отраслях. Такая политика зачастую проводится даже в тех случаях, когда субсидии идут на поддержку убыточных сфер деятельности, где заработная плата в несколько раз выше, чем в среднем по стране, так что чистый итог политики субсидирования несовместим не только с экономическим развитием, но и с идеей равенства. Во многих обществах, находящих- ся в процессе выхода из коммунизма, размер субсидий (обычно не- явных) убыточным отраслям достигает ошеломляющих масштабов.

Например в первой половине 1992 года в России прирост взаимно- го кредитования предприятий (по-видимому, финансируемого за счет эмиссии новых денег) составил 70% валового внутреннего про- дукта за полугодие91.

Общества советского типа обычно не учреждали обще- национальных систем прогрессивного подоходного налогообло- жения, программ страхования по безработице и многих других общенациональных систем социальной поддержки, которые су- ществуют в социальных государствах Запада.

Индивидуальные права сокращают объем перераспределения в пользу экономически неоправданной деятельности

Страны с самым высоким душевым доходом, то есть развитые де- мократии, — это еще и страны, где лучше всего защищены права индивида. В них существуют обширные институциональные меха- низмы защиты индивидуальных прав, которые обычно ограничи- вают степень, в которой правительственная дискреционная власть может быть использована, чтобы помешать изменениям прибыль- ности и перераспределению ресурсов, необходимым для динамич- ной и эффективной экономики. Если индивидуальные права доста- точно широки, возможности политического и административного произвола неизбежно ограничены в той или иной степени.

Предположим, что имеет место неожиданный и значитель- ный рост спроса на какой-нибудь товар, скажем, на гипотетический товар, который любят приводить в пример экономисты — на се- пульки. Большинство граждан устоявшейся рыночной демократии понимают, что если так сложилось, что к началу скачка спроса на се- пульки их производством занимался Джонс, то ему попросту неве- роятно повезло. Но если Джонс приобрел фабрику по производству сепулек законным образом, он все равно имеет право на дополни- тельную прибыль. И это его право будет признано судами и защи- щено полицией.

В той степени, в какой индивидуальные права не позволя- ют правительству изымать доходы особо прибыльных предприя- тий, они ограничивают возможности правительства транжирить ресурсы на помощь предприятиям, являющимся обузой для об- щества.

Таким образом, незыблемость прав индивида в устоявшей- ся демократии — главное объяснение той терпимости, с какой эти демократии воспринимают значительные краткосрочные колеба- ния в сравнительной доходности отраслей, фирм и территорий. Подобная терпимость — неотъемлемое свойство динамичной и процветающей экономики. Она предоставляет стимулы для пе- ремещения ресурсов от тех видов деятельности, которые дают мень- шую отдачу, туда, где эти ресурсы дают большую отдачу, что обес- печивает более рациональное их размещение. Она же создает стимулы к тому, чтобы фирмы и отдельные люди занимались рис- кованным по своей природе предпринимательством, необходимым для развития технологий и производительности.

Итоги

Мы убедились, что рынки повсеместны, но при этом для большин- ства обществ, несмотря на изобилие в них рынков, не характерны ни высокие доходы, ни быстрый экономический рост. Рынки рас- пространены во всех странах, потому что обмен приносит сущест- венную, а порой и колоссальную выгоду и потому что многие виды обмена являются самообеспечивающимися, а следовательно, могут происходить практически в любых условиях.

Хотя произвольная фиксация цен и другие формы необос- нованного правительственного вмешательства распространены повсеместно, особенно в странах второго и третьего мира, общест- ва все равно получают большую часть выигрыша от рынков, пото- му что государственное вмешательство приводит лишь к тому, что наименее прибыльные сделки оказываются неосуществимыми, а те, что приносят наибольшую выгоду, все равно происходят. Таким об- разом, все население мира выигрывает от спонтанных и неустрани- мых рынков, многие из которых в странах второго и третьего мира действуют в неформальном секторе. Многие контракты на таких рынках являются самообеспечивающимися, точно так же, как прос- тейшие виды производства, такие как собирательство и простей- шие виды ремесла более или менее могут сами обеспечить свою за- щиту. Такого рода простейшие формы рынков и производства крайне ценны: мы все получаем выгоду от них, и они позволяют вы- живать значительной части населения мира.

Но для достижения быстрого экономического роста или вы- соких уровней дохода общество нуждается в выигрыше от взаи- мовыгодных обменов, не являющихся самообеспечивающимися, например, включающих различные формы кредита и покупку то- варов с отсрочкой поставки. Такой выигрыш могут дать только рынки, сконструированные обществом или государством. Общест- во нуждается также в выгодах от правоемкого производства, в ко- тором заняты крупные заводы и сложное оборудование. Это произ- водство, критически зависящее от прав требования по контрактам, в частности, производство услуг, оказываемых страховыми компа- ниями, фьючерсными рынками и банками. Короче говоря, в боль- шинстве стран мира доходы низкие, потому что люди в этих стра- нах не имеют защищенных индивидуальных прав.

Четко определенные и защищенные права индивидов об- легчают обществу перераспределение ресурсов от тех видов дея- тельности, где они используются расточительно, туда, где они уве- личивают богатство общества. Это справедливо и для обществ, располагающих системой социального страхования, защищающей самых неудачливых людей. Владельцы титулов собственности на имущество и предприятия, оказавшиеся неожиданно высокопри- быльными, в обществе, уважающем индивидуальные права, имеют все права на исключительно большие прибыли. Точно так же, как в лотерее купивший выигравший билет имеет право на получение своего выигрыша, так и владелец актива, оказавшегося неожиданно прибыльным, в демократии, основанной на правах индивида, имеет право на эту исключительно большую прибыль, даже если он ее ни- как не заслужил, а она, как говорится, свалилась на него с неба.

Эти права на непропорционально большую прибыль удер- живают многие ресурсы от перемещения в отрасли или предприя- тия, уменьшающие чистый общественный продукт. Право добить- ся выполнения договора с помощью суда повышает вероятность того, что предприятия, сокращающие чистый общественный про- дукт, будут закрыты, поскольку кредиторы имеют право завладеть активами, которые были обещаны им в случае, если предприятие не сможет погасить ссуду, выданную под залог этих активов, — а имен- но так и происходит со всеми предприятиями, у которых издержки больше, чем ценность произведенной продукции.