1.1. Энергетическая политика и её место в мировой политике
После первого мирового энергетического кризиса происходило бурное и многовекторное развитие научных направлений, связанных с энергетической проблематикой, о котором писал, например, С.З.Жизнин.
«Необходимо подчеркнуть, что после энергетического кризиса середины 70-х гг. в ряде стран сформировалось функциональное направление во внешней политике и дипломатии, связанное с энергетическим фактором. Появилась внешняя энергетическая политика и энергетическая дипломатия.
В международной практике, в научных и общественно-политических изданиях получили распространение понятия и термины «энергетическая политика», «энергетическая безопасность», «глобальная энергетическая политика», «международная энергетическая политика», «внешняя энергетическая политика», «нефтяная дипломатия», «газовая дипломатия», «трубопроводная дипломатия», «энергетическая дипломатия» и т.д.»[11]
Формирование энергетической политики в качестве самостоятельной сферы деятельности субъектов политики диктовало необходимость понимания ее природы, особенностей и предназначения. Однако, существующую неоднозначность определений различных сторон энергетической политики, когда они имеют одно порождающее начало и поэтому частично перекрываются или даже описываются друг через друга, отмечал С.З.Жизнин,
Так, «внешнеэкономическая стратегия в сфере энергетики» включает в себя теоретические и практические вопросы внешней энергетической политики, в том числе, цели, задачи, приоритеты и основные направления, а также механизмы реализации этой политики с учетом экономических и политических интересов России в мировой энергетике.
«Энергетическая политика» понимается как внутриполитическая и внешнеполитическая сфера деятельности государства, прежде всего связанная с обеспечением национальной энергетической безопасности. Энергетическое направление, являющееся важным компонентом внутренней и внешней политики, в свою очередь, несет в себе внешнеэкономические, внутриэкономические, технологические, экологические и другие субэлементы политической деятельности государства.
«Энергетическая безопасность» понимается как состояние защищенности граждан, общества и государства от внутренних и внешних угроз надежному и бесперебойному топливо- и энергоснабжению, что позволяет поддерживать необходимый уровень национальной и экономической безопасности. Энергетическая безопасность может иметь и международные аспекты. Для разных стран это понятие может различаться. В частности, для большинства промышленно развитых стран, в энергоснабжении которых большая часть принадлежит импортным энергетическим ресурсам, энергетическая безопасность в первую очередь связана с обеспечением бесперебойных долгосрочных поставок энергетических ресурсов из внешних источников на приемлемых экономических условиях. В этих странах особое внимание обращается на обеспечение безопасности поставок нефти и газа, и в первую очередь на предотвращение отрицательных непредвиденных обстоятельств.
«Внешняя энергетическая политика» понимается как сфера деятельности государства в международных отношениях по защите и отстаиванию национальных интересов, обусловленных производством, транспортировкой и потреблением энергоресурсов. Цели, задачи, приоритеты и направления внешней энергетической политики тесно взаимосвязаны с внешней политикой. Понятие «энергетическая дипломатия» в первую очередь подразумевает практическую деятельность внешнеполитических, внешнеэкономических и энергетических ведомств, в ряде случаев совместно с компаниями по осуществлению целей и задач «внешней энергетической политики».[12]
Энергетической политике, как составной части политики, присуще выполнение в той или иной мере наиболее значимых политических функций. К ним можно отнести обеспечение целостности и стабильности общества; мобилизацию и обеспечение эффективности общей деятельности; управление социальными процессами, используя формы социального принуждения и насилия; рационализацию и предупреждение противоречий через создание общих правил для деятельности в энергетической сфере.
На формирование энергетической политики влияет много факторов. К ним можно отнести состояние национальных экономик, вопросы государственной безопасности и внешнеэкономического сотрудничества, состояние мировой экономики и конъюнктуры на рынках энергоносителей, проблем, связанных с экологией.
Такая комплексность, придающая энергетике роль системообразующего элемента, приводит к необходимости участия государства как макрорегулирующего субъекта. При этом роль государства не ослабевает со временем, несмотря на усиление рыночных элементов в современных экономиках.
То, что энергетические проблемы стали требовать участия высокопоставленных политиков, отмечал, например, П.Петерсон. «Торговля является чересчур важной проблемой, чтобы ее решение можно было доверить министрам торговли, и финансы слишком важны, чтобы их проблемы решались только министрами финансов, и, безусловно, проблемы энергетики слишком важны, чтобы их решение было только в руках министров энергетики.»[13]
Субъекты энергетической политики вступают в политические отношения, т.е. отношения распределения и использования государственной власти на основе своих интересов. Действующими субъектами энергетической политики являются частные предприниматели, топливно-энергетические компании, различные социальные группы и организации, прямо или косвенно влияющие на формирование и реализацию государственной энергетической политики.
Появление и становление энергетической политики связано с самым масштабным политическим процессом мирного времени 20 века — крушением колониальной системы. Оно, в силу специфики природного расположения залежей нефти, оказалось также очень значимым мировым экономическим процессом, разрушившим систему снабжения ведущих капиталистических экономик дешевыми и гарантированными поставками нефти и газа. Результатом национализации природных ресурсов освободившимися государствами Ближнего и Среднего Востока стало не только увеличение числа полноправных участников рынка, но и перестройка всей его структуры по сути приведшее к полному его преобразованию.
Так, история добычи и распределения мировых энергоресурсов в 20 веке подтвердила известное положение — политика появляется там и тогда, где и когда утрачивается естественное согласие, однако существует потребность в согласованном поведении.
Для усиления своей позиции и координации действий молодые государства-экспортеры энергоресурсов объединились в Организацию стран- экспортеров нефти (ОПЕК)[14] [15], которая, пройдя сложный процесс своего становления, стала новым значимым не только региональным но и мировым ценообразующим институтом.
Деятельность ОПЭК является примером эффективного государственного международного энергетического сотрудничества, а становление ОПЭК - один из примеров возможного пути создания новых структурных элементов мировой энергетической политики. История ОПЭК показывает, как через энергетическую политику могут реализовываться не только различные экономические, но и чисто политические цели и задачи.
Следствием появившейся монополии производителей в условиях разрушенного механизма директивного определения цен явилось их гипертрофированное повышение.2 За период с 1970 по 1982 гг. они выросли почти в 30 раз. Этот процесс выявил предел с иной стороны, поскольку показал, что могут существовать не только чрезвычайно заниженные цены, навязанные крупнейшими нефтяными компаниями Запада, но и чрезвычайно завышенные цены, диктуемые странами экспортерами нефти.
Энергетические кризисы 70-х обнажили принципиальную слабость развитых экономик — неустранимую зависимость от поставок энергоносителей. Возросший статус проблемы был отражен и в политической терминологии. Теперь почти все, что было связано с энергетической сферой, объявлялось задачами национального масштаба, обеспечивающими энергетическую безо-
пасность государств. Энергетический аспект стал играть в мировой политике роль, сравнимую с военным аспектом. Это способствовало быстрому оформлению как внешней, так и внутренней энергетической политики развитых государств
В условиях существования у национально-освободительного движения мощного покровителя в лице СССР развитые капиталистические страны не могли добиваться решения своих энергетических проблем силовыми методами. Поэтому им пришлось искать выход из энергетических кризисов 19731974 и 1979-1980 гг., используя экономические и дипломатические методы.[16]
Для координации своих действий индустриальные страны в феврале 1974 г. создали Международное энергетическое агентство. Несмотря на разные уровни зависимости от импорта и следующие из этого разногласия, с помощью агентства им удалось выработать и начать проводить согласованную энергетическую политику.
Позже были созданы и другие международные институты, занимавшиеся энергетической проблематикой, например, группа независимых экспортеров нефти и ежегодно проводимые Международные энергетические
конференции. Важную роль стало играть и энергетическое сотрудничество
2
на региональном уровне[17].
Постоянное развитие институтов мировой энергетической политики и широкомасштабного международного сотрудничества[18] диктовалось необходимостью поиска решения главной задачи — обеспечением энергетической безопасности государств. Усиление взаимовлияния экономических и политических проблем во времена первого энергетического кризиса отмечал А.А.Кокошин.
«Возросла роль таких средств, как государственное регулирование международной валютно-финансовой и торговой политики, более активно осуществляются попытки регулировать зарубежные операции американских монополий, подчиняя их деятельность долгосрочным задачам общей внешнеполитической стратегии США. Такое перераспределение в комплексе используемых экономических средств непосредственно отражает факт признания политическим руководством Соединенных Штатов повышения значения экономических рычагов во внешнеполитическом инструментарии, равно как и усиления остроты самих экономических проблем уже в современных условиях. Тем более решение чисто экономических вопросов оказывается все более неотделимым от решения коренных вопросов внешней политики, тем более взаимосвязь между этими вопросами станет еще более тесной в будущем по мере углубления международного разделения труда и расширения экономического сотрудничества между государствами в глобальных масштабах»1.
Завышенный уровень нефтяных цен обернулся для стран ОПЕК увеличенными ценами на импортируемые товары, включая продукты нефтепереработки. Так, под действием экономических законов первоначальный мощный поток капиталов из индустриальных стран в страны ОПЕК начал частичное движение назад.
Еще одним обстоятельством, работающим против молодых независимых государств, экспортирующих энергоресурсы, было то, что из-за их экономической отсталости огромные средства, выручаемые от продажи нефти, не могли быть в полном объеме использованы на развитие национальных экономик. Поэтому большую часть денег приходилось оставлять в иностранных банках, в которых значительную долю средств съедала высокая инфляция, спровоцированная ростом цен на энергоносители.
Таким образом, зависимость от импорта и слабость национальных экономик привели к тому, что огромные вырученные средства в основном продолжали работать на чужые экономики.
Интенсивные усилия по развитию мировой добычи углеводородов привели к тому, что в начале 80-х годов монополия ОПЕК растаяла, а вместе с ней ушли в прошлое времена какого-либо диктата на мировом рынке нефти. Тем самым мировая экономика завершила в своем развитии вслед за этапом господства потребителей и этап господства производителей. Наступило время понимания всеми участниками рынка глубокой взаимозависимости потребителей и производителей. Такое осознание способствовало повышению статуса во внешней политике вопросов энергетической проблематики и трансформации их в энергетическую политику как отдельную и неотъемлемую часть внешней и внутренней политики государств.
В 1980-е годы происходит создание новых принципов в торговле нефтью. Вместо долгосрочных контрактов она стала базироваться на биржевых фьючерсных контрактах. Благодаря этому через фьючерсные торги на Нью- Йорской товарной бирже и Лондонской международной бирже крупные банковские и финансовые группы стали влиять на механизмы ценообразования. Это привело к тому, что над рынком наличной нефти возник огромный рынок «бумажной» нефти. Постепенно совершенствуя свои технические, операционные инструменты, рынок «бумажной» нефти обрел самостоятельную роль, которая стала эффективно обеспечивать две важные и значимые функций для свободных капиталов: финансового страхования и извлечения спекулятивной прибыли.
«Сегодня на долю операций с фактической поставкой нефти и нефтепродуктов приходится около 1-2% общего объема совершаемых биржевых сделок. Остальная, - подавляющая часть сделок — это биржевые операции с «бумажной» нефтью, включающая сделки по страхованию от ценовых рисков (хеджирование) и широко распространенные спекулятивные операции. Таким образом, мировой рынок существует сегодня как бы на двух взаимо-
связанных уровнях: исходный уровень — рынок наличной (физической) нефти, и производный уровень — финансовый рынок нефтяных контрактов. Специфика текущей ситуации состоит в том, что уровни и тенденции изменения цен физического рынка, и в частности, спотового рынка, однозначно задает рынок нефтяных фьючерсных контрактов.»1
Сопоставление динамики мировых предложения, спроса и цен на углеводороды с экономическими и политическими процессами показывает возрастающую роль информационных сигналов в формировании цен.
«На наш взгляд, можно выделить, по крайней мере, четыре группы информационных сигналов, которым участники рынка придают наибольшую значимость. Во-первых, это индексы фондового рынка США, отражающие на макроэкономическом уровне текущие и будущие балансы глобального экономического спроса и предложения. ...
Вторую группу информационных сигналов составляют данные о росте или сокращении добычи нефти в странах-членах ОПЕК. ...
В третью группу сигналов входят данные о состоянии текущих и стратегических запасов нефти США, которыми довольно искусно и оперативно управляет Информационное энергетическое агентство (EIA) Министерства энергетики. В настоящее время информационная среда сформирована таким образом, что реакция рынка оказывается примерно эквивалентной как на данные о добыче нефти ОПЕК, так и на состояние запасов нефти и нефтепродуктов в США.
Наконец, в четвертую группу информационных сигналов входит разнообразная информация, включая, например, политическую ситуацию в Венесуэле, Нигерии, России, приближающийся к Мексиканскому заливу ураган,
рост ассигнований на разработку альтернативных видов моторного топлива и так далее.»1
Самой неприятной особенностью нового механизма стало то, что свободная конкуренция среди потребителей и производителей значительно увеличила колебания цен.
Это стало серьезной проблемой для стран с дорогой добычей. Для США, Канады, Великобритании, Норвегии, Австралии, Нидерландов добыча собственной нефти является рентабельной только при высоких ценах на нефть. В периоды высоких цен, благодаря подключению замороженных ресурсов, эти страны увеличивают добычу на своих территориях, уменьшая тем самым зависимость от импорта. Поэтому они оказываются более конкурентоспособными по сравнению со странами, не имеющими собственной топливно-энергетической базы. При низких же ценах для энергетического сектора наступают весьма сложные времена.
Так было в 1986 г, когда на грани краха оказалась дорогостоящая добыча в Северном море и на Аляске, а добыча в Канаде вообще остановилась. Тогда возникла реальная экономическая угроза оказаться в глубоком экономическом кризисе и опять попасть в полную зависимости от арабской нефти, имеющей низкую себестоимость добычи. Это означало появление новой политической угрозы - неспособность противостоять возможному экономическому давлению и шантажу снижения цен.
Напротив, страны решающие свои потребности в нефти целиком за счет импорта, - Япония, Тайвань, большинство стран Западной Европы, являются заинтересованными в низких ценах на нефть.
Поэтому страны этих двух групп по-разному проходят перипетии мировых финансовых и экономических кризисов, что определяет отличия их энергетических стратегий и политик и порождает немало конфликтов интересов.
США в соответствии со своим статусом мирового лидера во многом определяют общие направления энергетических политик промышленно развитых стран. Причем поскольку это первенство является весьма значительным, то в ряде случаев оно просто превращалось в приоритет американской позиции. Много примеров тому, как свою национальную энергетическую стратегию США реализуют даже тогда, когда она не согласуется с интересами организаций, членами которых они являются.
Задача обеспечения энергетической безопасности для ведущих индустриальных стран предполагает наличие контроля за всем, что относится к сфере энергоресурсов. Подтверждением тому могут быть положения доклада Министерства энергетики США, указывающие на объекты особых энергетических интересов страны. К ним были отнесены:
• Зарубежные районы наиболее продуктивных месторождений углеводородных ресурсов, предприятий добывающей и перерабатывающей инфраструктуры, крупных хранилищ и транспортных терминалов для последующих перевозок на территорию США.
• «Мировые участки возможного перекрытия нефтяного транзита» — небольшие, но стратегически важные и уязвимые отрезки международных транзитных путей транспортировки нефти и других энергоносителей, которые в ходе возможных террористических операций или региональных конфликтов могут быть быстро блокированы с минимальными затратами сил и средств.[19]
Особая роль принадлежит крупным энергетическим компаниям. Они получают всестороннюю поддержку со стороны национальных правительств. Так, например, Вице-президент США Р.Чейни указывал, что «основной упор при проведении внешней политики США со странами Персидского залива делается на создании благоприятных условий для экспансии американских компаний в регион.»[20]. Тесно взаимодействуя с внешнеполитическими ведомствами, они часто выступают как самостоятельные участники международного энергетического сотрудничества.
Отмеченные направления являются демонстрацией того, как системно увязываются положения «геополитики нефти», энергетической стратегии и установки политической практики.
В мировом политическом обиходе понятие «геополитика нефти» утвердилось после того, как комитет Сената США по энергии и природным ресурсам провел соответствующие слушания[21] [22]. В качестве предмета геополитики нефти определяется распределение нефтяных запасов на Земле, а также маршруты поставок нефти. Проблемы, с этим связанные, трактуются с точки зрения безопасности в увязке с блоковым членением мира.[23]
Геополитика реализуется в двух разновидностях — как контроль над пространствами (геостратегия) и как контроль ресурсных потоков (геоэкономика)[24]. Позиции экспортеров и потребителей топлива характеризует геополитическая асимметрия. Для экспортеров энергоносителей геополитика это поиск инвесторов и покупателей, и прокладка трубопроводов. Производитель и экспортер нефти не контролирует регионы поставки и трафика. Совсем иное положение у крупнейших потребителей нефти. Они пытаются получить силовой контроль над пространствами нефтедобычи и транспортировки нефти. Для них геополитика нефти это и геоэкономика и геостратегия.[25]
Существенной особенностью экономической безопасности на современном этапе, а, следовательно, и энергетической политики является технологическое измерение. Технологическое совершенство определяет эффективность и значимость многих элементов в структуре экономической безопасности. Значение технологий является одним из главных факторов в конкуренции стран с развитыми экономиками. По финансовым показателям ведущих индустриальных стран видно, что разработка, внедрение и продажа высоких технологий стали сравнимы по валу с отраслями промышленности и приносят большие доходы1. Более того, те страны, которые сильно отстают в технологическом соревновании, все больше отстают и в экономическом развитии. Будущее готовит для них бесперспективный выбор между плохим и очень плохим положением в системе международного разделения труда. Первый вариант - существование в виде пассивного потребителя, т.е. рынка сброса продукции массового производства, живущего на дотационном принципе и имеющем неконкурентную национальную экономику. Второй - экономическая а, следовательно, и политическая изоляция от глобального мира с целью сохранения национальной экономики. Последний путь не решает проблемы конкурентоспособности и неминуемо ведет к тому же результату — нарастанию экономического отставания.
На интеграционный характер технологических достижений указывал, например, К.Гревлих. «Современное технологическое соревнование это системное соревнование, потому что технология рождается, реализуется и развивается не на пустом месте благодаря озарению гениев одиночек. Современные технологии требуют кроме знаний и интеллекта развитых организационных структур, высокого уровня производства и развитой научной базы. Технология в этом широком смысле не может быть отделена от политических реалий, рыночных структур, форм конкуренции и социальных условий, а также в первую очередь от качества системы образования и самих рабо- 1 тающих людей. При этом техническое, прикладное использование - это лишь часть политического и культурного феномена «технология»»[26].
Он же отмечал происходящее качественное изменение в существе конкуренции между странами. «Конкуренция в глобальном масштабе - это не просто соперничество между фирмами. Здесь речь идет уже о конкуренции целых национальных экономик, о преимуществах сословий от производственных систем, экономических структур и социальных организаций. Значит, речь идет о «структурной конкуренции»»[27].
Важность работ по альтернативной энергетики отмечает, например, Эннио ди Нольфо. Достижения по развитию технологий вновь сделали актуальным вопрос о роли сырья в международных отношениях, «... наступает господство технологий производства энергий из различного вида сырья. ... Остается открытой проблема выбора — следует ли поставить в центр анализа проблему контроля над некоторыми видами сырья (задействованными или потенциально таковыми) или проблему обладания технологическим превосходством, которое отодвинет на второй план значение сырья и позволит, следовательно, перевернуть парадигму интерпретации, пригодную для первых десятилетий XX века».[28]
Отметим несколько наиболее значимых технологий в области разведки, добычи и транспортировки энергоносителей, резко изменявших эффективность соответствующих производственных процессов.[29]
Революционным достижением в области поиска полезных ископаемых стал переход к трехмерной сейсмической разведке. Основой метода является подземный микровзрыв, сейсмические волны от которого на поверхности фиксируют приборы. Благодаря современным технологиям обработки информации удается получить трехмерное, т.е. объемное изображение подземной структуры. Экономические выгоды от разнообразного использования столь полной информации очевидны.
В 80-х годах начала активно применяться усовершенствованная технология направленного бурения, т.е. бурения с нарастающим отклонением от вертикали вплоть до возможности горизонтального бурения на последнем участке скважины. Бурение таких «кривых» скважин позволяет обойти мешающие на поверхности объекты или достигать залежей нефти и газа на прибрежном шельфе непосредственно с берега.
Одной из последних разработок в области бурения стал метод создания глубинных разветвлений на одной скважине. Такая древовидная структура позволяет не только экономить средства и время буровых работ, но и резко повысить отдачу пластов.
Ведутся работы по улучшению показателей транспортировки энергоресурсов. Наиболее эффективным здесь стало создание присадки к нефти «сли- кем», которая улучшила показатель текучести и тем самым ускорила прохождение нефти по трубопроводу. Благодаря этой добавке стало возможным увеличивать пропускную способность старых трубопроводов до 20%.
Весомость достигнутого с помощью новых технологий проявляется, например, в оценках мировых запасов нефти. «В 1984 году Геологическая служба США (USGS) оценила, что извлекаемая часть геологических запасов нефти мира составляет менее 2 трлн баррелей. В 2000 году USGS скорректировала эту оценку до 3 трлн баррелей. Таким образом, за 16 лет только за счет новых технологий разведки и добычи стали доступны более чем 1 трлн баррелей нефти».[30]
Еще одним очень важным технологическим достижением являются новые методы добычи труднодоступных углеводородов. Успех США в освоении труднодоступных источников углеводородов принес им весьма значимые преимущества. Однако, необходимо отметить, что интенсивный рост добычи был достигнут благодаря не только совершенствованию технологий, но и высоким мировым ценам, которые позволили окупать процесс технологического поиска. Именно этим объясняется существование гипотезы о целенаправленной стратегии «управляемого хаоса», которая порождая региональные кризисы, способствует высоким ценам. А удержание мировых цен на углеводороды на высоком уровне делало дорогостоящую добычу рентабельной на протяжении десятка лет.
Достижение США ситуации самообеспечения газом, а скоро, возможно, и нефтью, может дать этой стране такие преимущества перед ближайшими конкурентами (Китай, ЕС, Япония), которые кардинально изменят внешнюю политику США и, следовательно, всю мировую политическую ситуацию.
Приведенные примеры касались значительного улучшения эффективности производства энергоресурсов, но не мене значимыми являются технологические достижения, изменяющие положения с их потреблением. Одним из первых направлений была разработка ресурсосберегающих технологий, наиболее продуктивным из которых оказалось производство теплоизоляционных материалов. По разным оценкам отдача от инвестиций в энергосбережение на 10-30%% выше вложений в разработку новых месторождений нефти и газа.
Другим решением энергетических проблем являются альтернативные и возобновляемые источники энергии. Уже в 80-х началось промышленное производство солнечной, ветровой и геотермальной электроэнергии.
Еще одним направлением, которое потенциально может позволить значительно снизить потребление углеводородов, является создание альтернативных транспортных систем. В периоды высоких цен к разработкам в этой
области интерес повышается. Так было в 1970-е годы, и схожую активность в конструировании автомобилей будущего мы наблюдаем в 2000-е годы. Это, например, разработки по переходу к водородной энергетике и созданию технологий топливных элементов и автомобилей-гибридов, сочетающих бензиновый двигатель с электромотором.
Появление прорывных технологий очень сложно предсказать, однако важно отметить, что они, решающие сугубо технические задачи, способны приобретать весьма значимую политическую составляющую. Благодаря привносимым кардинальным изменениям, высокоэффективные технологии порождают существенные изменения в экономике энергоресурсов, экономической безопасности и энергетической политике. А значит, технологический фактор, несмотря на свою отдаленность от политики, может оказаться, как отмечает К.Гревлих, весьма значимым политическим фактором. «Термины из области глобального соперничества в сфере высоких технологий соответствуют лексике военных. Речь ведут о стратегии, союзах, группировке противника, обороне, сдерживании и наступлении, охватывающих маневрах, запасных позициях и резервах. Эта военная терминология заставляет предположить, что характеризуемая ею конкурентная борьба может отрицательно влиять на политические взаимоотношения. Одной из задач политиков, представляющих участвующие в глобальном соревновании высоких технологий страны, являются, таким образом, «смягчение» этого соперничества для предотвращения перерастания его в антагонизмы»1.
Выводы по параграфу
Мировая экономика в своем развитии уже пережила оба экстремальных варианта функционирования энергетического рынка: господства потребителей и господства производителей. Осознание глубокой взаимозависимости потребителей и производителей энергоресурсов, пришедшее после драматичного преодоления энергетических кризисов позволила выстроить между [31]
ними полноценные рыночные отношения.
Первый и второй энергетические кризисы способствовали внедрению во внешнеполитический инструментарий рычагов влияния связанных с энергетикой проблематикой. Это привело к повышению статуса во внешней политике задач, связанных с энергетикой, и интеграцию их в энергетическую политику как отдельную и неотъемлемую часть внешней и внутренней политики государств.
Из процессов, формирующих современную энергетическую политику, в которых прослеживается неразрывность экономического и политического аспектов, можно выделить несколько. Это следующие процессы: становления и деятельности специализированных многофункциональных международных институтов; регулирования конфликтов в сфере энергетики, как внутри группы промышленно развитых стран, так и их со странами поставщиками энергоресурсов; формирования механизмов отстаивания корпоративных интересов МНК, МНБ, ТНК, ТНБ1 в международной энергетической политике; возрастания роли технологического фактора в энергетической политике и энергетической безопасности.
Еще по теме 1.1. Энергетическая политика и её место в мировой политике:
- 22.5.1.1 Потеря высокого места в мировой демографической иерархии
- Принципы энергетической политики России
- Влияние интеграционных процессов на внешнюю политику Румынии
- «Восточный» вектор во внешней и внешнеэкономической политике Словакии
- 2.1. Энергетическая политика Китая и России и энергетическое сотрудничество между КНР и РФ
- Энергетическое сотрудничество между КНР и РФ в рамках ШОС.
- 2.2 Энергетическая политика Польши в орбите энергетической стратегии Европейского союза
- 2.1. Политико-правовая база энергетической дипломатии Европейского союза
- 2.2.2. Характерные особенности политико-правовой базы энергетической дипломатии стран Северной Европы
- Артюшкин Виктор Федорович. Прогнозно-аналитические методы как инструмент ■ ООО формирования внешней государственной энергетической политики России. Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук, 2014
- 1. ГЛАВА ОСНОВАНИЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ