5. ПРОЗРАЧНОСТЬ ПРАВОСУДИЯ КАК ФАКТОР ОБЛЕГЧЕНИЯ ДОСТУПА К СУДУ

Как указывал Е.В. Васьковский, деятельность судов, как и других органов государственной власти, может быть либо окружена непроницаемой для частных лиц тайной, либо совершаться в большей или меньшей степени открыто.

--------------------------------

<*> Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. С. 122.

Конституция РФ (ст. 123) предусматривает открытое разбирательство дел во всех судах. В процессуальном законодательстве это положение реализовано через принцип гласности судебного разбирательства. В советский период назначение принципа гласности обусловливалось задачами гражданского судопроизводства (ст. 2 ГПК РСФСР), которые предполагали воспитание граждан в духе господствовавшей идеологии. В современных же условиях, когда нравственные устои не отличаются определенностью и стабильностью, возлагать на суд воспитательную функцию непоследовательно <*>, в связи с чем многие практические работники считают, что отпала необходимость и в сохранении принципа гласности. Между тем принцип публичного отправления правосудия является древнейшим, он закреплен во многих международных документах (ст. ст. 10 - 11, 19, 29 Всеобщей декларации прав человека, ст. ст. 14, 19 Международного пакта о гражданских и политических правах и др.) и продолжает выполнять функцию одного из основополагающих принципов права.

--------------------------------

<*> Этот вопрос обсуждается в литературе. См., напр.: Фурсов Д.А. Предмет, метод, система и основные принципы арбитражного процессуального права: проблемы теории и практики.

Конвенция о защите прав человека и основных свобод рассматривает публичное разбирательство дела как элемент права, гарантированного п. 1 ст. 6. Содержание публичности разбирательства уясняется из второго предложения п. 1 ст. 6: "Судебное решение объявляется публично, однако пресса или публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части по соображениям морали, общественного порядка или государственной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия" <*>.

--------------------------------

<*> СЗ РФ. 1998. N 4. Ст. 1534; Бюллетень международных договоров. 2001. N 3.

ЕСПЧ в своей практике исходит из того, что публичный характер судопроизводства призван обеспечить защиту от тайного отправления правосудия и доверие к судам, как высшим, так и низшим <*>.

--------------------------------

<*> См. также: Кардока Феррейра Ж.О. Правосудие с открытыми глазами // Российская юстиция. 2000. N 10. С. 41.

Объем и способ реализации принципа публичности в законодательстве и судебной практике государств - членов Совета Европы (СЕ) различны. Это относится и к проведению судебных слушаний, и к оглашению судебных решений. ЕСПЧ придерживается правила, что формальный аспект этого вопроса (а именно конкретный способ обеспечения публичности разбирательства, принятый во внутреннем праве государств - участников Конвенции) имеет второстепенное значение в сравнении с целью, которая лежит в основе требования публичности, предусмотренного п. 1 ст. 6.

Так, в деле Претто и другие против Италии ЕСПЧ признал, что, хотя решение Кассационного суда не было оглашено (зачитано вслух), это само по себе не является нарушением права на справедливое судебное разбирательство, поскольку преследуемая п. 1 ст. 6 Конвенции цель - обеспечить публичный контроль за судебной властью - вполне достигается (по крайней мере в том, что касается кассационного производства) путем депонирования решения в канцелярии суда.

--------------------------------

<*> Европейский суд по правам человека: Избранные решения. Т. 2. М., 2000. С. 433.

ЕСПЧ неоднократно указывал, что, если разбирательство в суде первой инстанции было публичным, отсутствие "публичности" при рассмотрении дела в суде второй или третьей инстанций может быть оправдано особенностями процедуры, когда в соответствующей инстанции предметом рассмотрения являются исключительно вопросы права. Если же апелляционный суд должен рассматривать и вопросы факта, то отказ в публичном разбирательстве и лишение заявителя права быть заслушанным лично признается "нарушением п. 1 ст. 6 Конвенции, даже при том, что материалы дела были доступны широкой публике" (дело Эктабани против Швеции) <*>.

--------------------------------

<*> Там же. С. 585.

Таким образом, публичность судебного разбирательства ЕСПЧ связывает со следующими обстоятельствами:

- с открытостью судебного разбирательства (за установленными в п. 1 ст. 6 исключениями) в суде первой инстанции;

- с обеспечением общедоступности содержания (текста) судебного решения, принимаемого любой инстанцией, путем его публичного оглашения, депонирования либо иными способами;

- с правом заявителя быть лично выслушанным судом по вопросам, относящимся к фактической стороне дела, в суде любой инстанции, которая рассматривает вопросы факта.

С принятием АПК и ГПК 2002 г. прозрачность правосудия в нашей стране несомненно повысилась. Это прежде всего выражается в допущении участвующих в деле лиц к слушаниям, которые проводятся в суде надзорной инстанции. В силу ст. 302, ч. ч. 4 и 6 ст. 303 АПК, ст. 385, ч. ч. 3 и 5 ст. 386 ГПК лица, участвующие в деле, заблаговременно извещаются о месте и времени рассмотрения дела судом надзорной инстанции, им направляется копия соответствующего определения, они могут участвовать в судебном заседании, давать свои объяснения по делу.

Необходимость обеспечения прозрачности правосудия диктуется не только и не столько принятой в европейских странах практикой, сколько потребностями самого российского общества. Как указывает П. Соломон-мл., "повышение общественного уважения к российскому суду требует нового уровня прозрачности правосудия, как бы ни была чужда эта открытость российским и даже европейским традициям" <*>.

--------------------------------

<*> Соломон-мл. П. Главный вопрос для российской судебной власти - как добиться доверия общества? // Российская юстиция. 2003. N 6. С. 5.

Понятие прозрачности правосудия связано с понятием гласности судопроизводства, но шире него по своему содержанию <*>. Прозрачность правосудия предполагает не только открытое судебное разбирательство, публичное оглашение решения, но и широкую информированность общества о всех аспектах судебной деятельности. М. Краснов указывает, что открытость судебной системы способствует повышению ее престижа, а следовательно, способствует защите судебной власти от возможных посягательств на ее прерогативы, в том числе со стороны других ветвей власти. "Для того чтобы получить помощь общества, судебная власть должна... обнажиться перед ним" <**>.

--------------------------------

<*> На некоторые направления расширения прозрачности правосудия было указано также в проекте Федеральной целевой программы "Организационное обеспечение деятельности арбитражных судов на период до 2010 года" (раздел "PR-кампании") (Российская юстиция. 2000. N 11. С. 12).

<**> Краснов М. У судебной власти есть только один защитник - общество // Российская юстиция. 2003. N 6. С. 4. Теме прозрачности правосудия была посвящена научно-практическая конференция "Прозрачность правосудия: международные стандарты и российская практика" (Российская юстиция.

Транспарентность правосудия в современных научных исследованиях справедливо рассматривается в качестве обеспечительного механизма практически всех условий, которыми определяется доступность правосудия <*>. Действительно, принцип доступности правосудия и принцип гласности действуют во взаимосвязи. Прозрачность правосудия способствует его доступности; в то же время доступность правосудия, как указывает П. Соломон-мл., в свою очередь, влияет на общественное доверие к суду. Как показал опрос общественного мнения, проведенный ЦУНОМ в 2001 г., 80% состоятельных россиян уверены, что суды защитят их право, и только 20% граждан с низким уровнем образования и доходов разделили это убеждение <**>.

--------------------------------

<*> Туманова Л.В. Транспарентность гражданского судопроизводства // Заметки о современном гражданском и арбитражном процессуальном праве / Под ред. М.К. Треушникова. М., 2004. С. 21.

<**> Соломон-мл. П. Главный вопрос для российской судебной власти... С. 5.

Открытость судебной деятельности проявляется как в процессуальной, так и во внепроцессуальных формах.

Процессуальное проявление прозрачности весьма ограничено и сводится, с одной стороны, к праву лиц, участвующих в деле, на открытое разбирательство дела в отсутствии специально установленных законом обстоятельств, при которых судебное разбирательство проводится в закрытом судебном заседании, и, с другой стороны, к праву любого лица присутствовать в открытом судебном заседании, не испрашивая на то разрешения суда.

Ни АПК 1995 г. (ст. 9), ни ГПК РСФСР (ст. 9) не содержали каких-либо положений, раскрывающих права не участвующих в деле лиц, присутствующих в судебном заседании. Присутствие в заседании подразумевает, строго говоря, лишь одну бесспорную возможность, а именно возможность "открытого наблюдения за профессиональной деятельностью суда, представителей по делу, иных участников процесса" <*>. Что касается возможности фиксации хода процесса, в том числе с помощью технических средств, то о такой возможности ни АПК 1995 г., ни ГПК РСФСР не упоминали.

--------------------------------

<*> Фурсов Д.А. Предмет, метод, система и основные принципы арбитражного процессуального права: проблемы теории и практики. М., 1999. С. 395.

В новых АПК (ч. 7 ст. 11) и ГПК (ч. 7 ст. 10) прямо предусмотрено право лиц, присутствующих в судебном заседании (в том числе и не участвующих в деле), фиксировать в письменной форме ход судебного разбирательства, делать пометки, вести аудиозапись. Фотосъемка, видеозапись, а также трансляция судебного заседания по радио и телевидению допускаются с разрешения суда. По АПК, кроме того, разрешение требуется и на киносъемку.

В доктрине процессуального права пока не сформировалось однозначных подходов относительно условий, при которых суд вправе отказать в осуществлении соответствующих действий, равно как и относительно порядка подачи запроса на их разрешение. В то же время не считается, что разрешение или отказ на трансляцию, фото-, киносъемку и видеозапись является сферой ничем не обусловленного усмотрения суда.

А.Т. Боннер полагает, что должно учитываться мнение лиц, участвующих в деле (ч. 4 ст. 158 ГПК), а если мнения расходятся, "суд должен постараться ответить на вопрос, не помешает ли наиболее полное осуществление гласности в виде кино- и фотосъемки, а также прямой радио- и телетрансляции реализации задач судопроизводства" <*>. Л.А. Грось придерживается иной позиции, полагая, что мнения лиц, участвующих в деле, не учитываются <**>.

--------------------------------

<*> Гражданское процессуальное право / Под ред. М.С. Шакарян. М., 2004. С. 44.

<**> Комментарий к ГПК РФ / Под ред. М.А. Викут. М., 2003. С. 34.

По мнению Г.А. Жилина, отказ в разрешении на использование соответствующих технических средств может быть обусловлен помехами в установлении обстоятельств дела, нежелательностью для лиц, участвующих в деле, широкой огласки хода судебного заседания по причинам, заслуживающим внимания. Отказ в использовании соответствующих средств должен быть обусловлен существенными обстоятельствами, а "результат разрешения вопроса о фиксации хода процесса с помощью технических средств, о трансляции судебного заседания следует отражать в мотивированном определении суда (ст. ст. 224, 225 ГПК)" <*>.

--------------------------------

<*> Комментарий к ГПК РФ / Под ред. Г.А. Жилина. М., 2003. С. 32.

Несколько противоречивую позицию занимает в этом вопросе Л.В. Туманова. Полагая необходимым учет мнения участников процесса, она считает, что "каждое такое решение должно быть основано не на эмоциональных и личных пристрастиях, а на конкретных обстоятельствах и должно быть подкреплено обоснованным постановлением". В то же время указанный автор предлагает внести изменения в ст. ст. 10 и 158 ГПК, разрешив соответствующие действия только лицам, участвующим в деле, и представителям СМИ, поскольку иное противоречило бы целям правосудия <*>.

--------------------------------

<*> Туманова Л.В. Транспарентность гражданского судопроизводства. С. 29 - 30.

Действия суда по допущению или недопущению кино-, фотосъемки, видеозаписи и трансляции подчинены жестким процессуальным рамкам в тех случаях, когда с соответствующим ходатайством обращается лицо, участвующее в деле. В этом случае суд обязан рассмотреть такое ходатайство и отразить результат в определении, мотивировав причины отказа.

Иначе дело обстоит тогда, когда использовать соответствующие технические средства и способы коммуникации намерены другие лица, присутствующие в заседании. Они не наделены правом обращения к суду, а суд не обязан выслушивать соответствующие просьбы и пожелания, ставить их на обсуждение лиц, участвующих в деле, равно как и выносить по ним определения. В то же время председательствующий вправе запретить соответствующие действия, сославшись на помехи (реальные или мнимые), которые создаются этими действиями, либо вовсе никак не комментировать такой запрет. Соответствующие действия не подлежат обжалованию и не могут повлечь отмену решения. В связи с этим следует согласиться с В.М. Шерстюком, отмечающим, что "реализация принципа гласности в гражданском судопроизводстве по существу ничем не гарантирована" <*>.

--------------------------------

<*> Комментарий к ГПК РФ / Под ред. В.М. Жуйкова, В.К. Пучинского, М.К. Треушникова. М., 2003. С. 42.

Исправление такой ситуации видится в исключении из ч. 7 ст. 11 АПК и ч. 7 ст. 10 ГПК указания на необходимость получения специального разрешения суда на фото-, киносъемку, видеозапись и трансляцию судебного заседания. Этим никак не ущемляются права сторон, поскольку они вправе ходатайствовать о проведении закрытого судебного заседания и такое ходатайство при наличии заслуживающих внимания обстоятельств должно быть удовлетворено. Не ущемляются при осуществлении съемки и какие-либо личные неимущественные права судьи как гражданина. Судья, как и политик, является публичной фигурой; выбирая свою профессию, он должен быть готов к соответствующим последствиям, связанным с ее особенностями. Наличие же технических помех от использования технических средств, если такие помехи действительно возникают, является основанием для применения мер, предусмотренных ст. 154 АПК, ст. 159 ГПК. Кроме того, современные технические средства вполне позволяют обеспечить фиксацию процесса без каких-либо помех для отправления правосудия, значимость которых порой сильно преувеличивается.

В действительности нежелание судей допускать видеозапись процесса (в том числе сторонами) связано совсем с иными обстоятельствами: видеозапись выразительнее, достовернее и убедительнее протокола, ее можно предъявить в вышестоящую судебную инстанцию, квалификационную коллегию, показать по телевидению и т.д. Это доказательство реального хода процесса, который не может быть в полной мере реконструирован с помощью аудиозаписи, а тем более протокола судебного заседания <*>. Совершенно ясно, что законодателем в данном случае движет вовсе не забота о неприкосновенности частной жизни, личной и семейной тайны, чести и доброго имени лиц, участвующих в деле, а неготовность предъявить обществу, налогоплательщикам зримую картину реалий судебной практики, обстановки, в которой проводятся многие судебные процессы, в особенности мировыми судьями и судьями малосоставных судов. В то же время нужно отметить, что судебная система в последние годы достаточно последовательно движется в сторону большей открытости своей деятельности, хотя арбитражные суды в этом отношении явно опережают суды общей юрисдикции (это относится как к объему и структуре публикуемой судебной статистики, так и к количеству открытых к ознакомлению судебных актов).

--------------------------------

<*> Решетникова И.В. Протокол судебного заседания через призму доступности судебной защиты // Проблемы доступности и эффективности правосудия в арбитражном и гражданском судопроизводстве. М., 2001. С. 298; Фурсов Д.А. Предмет, метод, система и основные принципы арбитражного процессуального права: проблемы теории и практики. М., 1999. С. 376.

Как отмечал Е.В. Васьковский, важнейшим проявлением принципа публичности является право печатания отчетов о делах в прессе. Благодаря публичности граждане получают возможность знакомиться с действующим правом в его практическом применении <*>.

--------------------------------

<*> Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. С. 123.

Публикация материалов, относящихся к судебной системе и судебной деятельности, представляет собой внепроцессуальное проявление прозрачности правосудия.

По имеющимся данным, в компьютерных базах хранятся около 4000 постановлений Президиума ВАС РФ по конкретным делам и более 105000 постановлений федеральных арбитражных судов округов <*>. Кроме того, свои решения и постановления размещают в компьютерных базах 17 арбитражных судов субъектов РФ.

--------------------------------

<*> Российская юстиция. 2003. N 8. С. 60.

В Рекомендации N R(95)11 Комитета Министров Совета Европы государствам-членам относительно отбора, обработки, предоставления и архивации судебных решений в правовых информационно-поисковых системах от 11 сентября 1995 г. указывается, что полная осведомленность о практике всех судов является одним из главных условий справедливого применения закона.

Для осуществления правосудия крайне важно, чтобы поисковые системы информации о судебной практике являлись объективными и репрезентативными. Компьютеризированные системы все чаще используются для правовых исследований, а растущее число и сложность судебных решений обусловливает все более широкое применение этих новых методов <*>.

--------------------------------

<*> К сожалению, в Концепции информационной политики судебной системы, принятой Постановлением Совета судей РФ 16 ноября 2001 г., лишь вскользь упоминается о создании систем автоматизированного отбора судебных решений как о перспективном направлении обеспечения доступа к судебной информации не только для судей, но и для иных пользователей. Кроме указанного упоминания никаких конкретных шагов в этом направлении Концепция не предусматривает (Российская юстиция. 2002. N 4. С. 6).

КМСЕ указывает, что доступ к новым средствам информации должны иметь широкие общественные слои, в особенности юристы. В связи с этим правительствам государств - членов СЕ рекомендовано принять меры для обеспечения того, чтобы все пользователи имели свободный доступ к правовым информационно-поисковым системам, открытым для публичного пользования.

В Рекомендациях КМСЕ отсутствуют прямые упоминания о необходимости публикации статистических сведений о деятельности судебных систем стран-участниц. Между тем статистика является основным объективным источником информации общества о состоянии дел в области правосудия, о процессах и тенденциях в этой сфере.

Однако укрупненные данные судебной статистики еще не дают целостной картины, важна детализация соответствующих сведений. В связи с этим весьма информативными являются сведения о характере рассмотренных арбитражными судами дел, публикуемые Высшим Арбитражным Судом РФ. Указанные сведения представляются, во-первых, по каждому виду гражданско-правовых договоров из числа предусмотренных ГК и, во-вторых, по характеру предъявляемых требований. Отдельной строкой выделяется число рассмотренных заявлений об обеспечении исполнения судебных актов, а также количество жалоб на постановления и действия судебных приставов-исполнителей с результатами их рассмотрения. Указывается также количество дел, рассмотренных с нарушением сроков не только в первой, но и в апелляционной и кассационной инстанциях, приводятся данные о поступлении в федеральный бюджет сумм госпошлины, о причинах, по которым дела разрешаются без уплаты госпошлины, с указанием доли таких дел в общем количестве рассмотренных дел.

По делам с участием налоговых органов сведения публикуются в их динамике за последние 5 лет; данные по делам о банкротстве даются в разрезе каждой процедуры банкротства, с указанием круга инициаторов возбуждения соответствующих дел, характера деятельности должников и т.д.

Чем более детальными и подробными являются публикуемые статистические отчеты о показателях деятельности судов, тем точнее и оперативнее выявляются намечающиеся тенденции, в том числе и тревожные, требующие внимания общества, юридической науки, реагирования со стороны законодателя, исполнительной власти либо высших судебных инстанций.

Так, число налоговых споров за последние пять лет выросло втрое, в то время как общее число дел, рассмотренных арбитражными судами за тот же период, выросло лишь в два раза, при этом удельный вес налоговых споров в общем числе рассмотренных дел вырос с 29% до 47%; одновременно наблюдается более чем двукратное сокращение доли дел о признании недействительными актов налоговых органов в общем количестве споров, возникающих из административных правоотношений, при увеличении доли дел о взыскании недоимок и санкций <*>.

--------------------------------

<*> Вестник ВАС РФ. 2003. N 4. С. 30.

В 2002 г. доля дел о взыскании санкций, недоимок и пеней составила 82% всех дел, связанных с применением налогового законодательства, доля же последних в общем числе рассмотренных арбитражными судами дел составила 29,7% <*>.

--------------------------------

<*> Там же. С. 7, 30.

В 2003 г. число разрешенных арбитражными судами дел увеличилось на 172270 (+ 24,7%), из них дел о взыскании обязательных платежей и санкций - на 122866 (+ 62,5%) <*>. Иначе говоря, 71% общего увеличения объема рассмотренных дел "обеспечили" дела именно этой категории. Их удельный вес в общем числе рассмотренных арбитражными судами дел в 2003 г. составил 36,75%.

--------------------------------

<*> Там же. 2004. N 4. С. 21, 23.

Ясно, что в данном случае судебная статистика дает однозначный сигнал законодателю: арбитражные суды все в большей степени вынуждены рассматривать по существу бесспорные дела, что создает неоправданную загрузку суда и в значительной степени обесценивает положительный эффект от увеличения численности судей арбитражных судов.

Как отмечал в своем докладе на совещании председателей арбитражных судов 19 февраля 2003 г. Председатель ВАС РФ, по административным делам арбитражные суды превращаются в придаток административных органов, чем нарушается принцип разделения властей. Судам приходится рассматривать огромное число дел, где нет споров, потому что налогоплательщики не обжалуют решения о наложении на них санкций. Тем не менее налоговая служба обращается в суд, и эти дела рассматриваются <*>.

--------------------------------

<*> Там же. 2003. N 4. С. 17.

Таким образом, правильная постановка статистического учета в судебной системе, открытость статистических данных имеют важнейшее значение для выявления причин, прямо или опосредованно влияющих на доступность правосудия. Так, анализ структуры дел, рассмотренных арбитражными судами, дал основание Председателю ВАС РФ для вывода о том, что административное правосудие в нашей стране поставлено неправильно: в отличие от других государств мира, где в административные суды обращаются граждане и юридические лица, обжалующие незаконные действия государственных органов, наше законодательство построено так, что в суды обращаются государственные органы <*>.

--------------------------------

<*> Там же.

Ясно, что в изменении процессуального законодательства в указанном направлении кроется огромный резерв для разгрузки суда, высвобождения его возможностей для разрешения собственно правовых споров, а значит, и для создания условий по облегчению доступа к суду, получению судебной защиты права.

Вместе с тем расширение объема публикуемых сведений, прежде всего числа опубликованных судебных актов, требует осмысления ряда практических вопросов, связанных как с техническими трудностями (обработка, введение в компьютерные базы, поддержание в контрольном состоянии), так и с усложнением поиска интересующей судебной информации, с увеличением времени, необходимого для достижения искомого результата. Выявилась и дискуссионность в теоретических подходах к принципам опубликования судебных актов, например, в вопросах о круге таких актов, необходимости учета воли лиц, участвующих в деле, сроков опубликования и сроков хранения соответствующей информации и т.п. <*>.

--------------------------------

<*> См., напр.: Вяткин Ф., Зильберман С. Высокие технологии в организации работы судов // Российская юстиция. 2003. N 6; Электронный архив судебных документов // Российская юстиция. 2003. N 9; Доступ в суд: пределы свободы и степень ограничений // Российская юстиция. 2003. N 10.

В 2002 г. арбитражными судами было рассмотрено 697,1 тыс. дел, в 2001 г. - 638,3 тыс. <*>. На этом фоне общее число опубликованных судебных постановлений (около 110000) в принципе выглядит "верхушкой айсберга", хотя, конечно, обеспечивает определенную репрезентативность, позволяющую пользователю уловить основные тенденции судебной практики в "верхних этажах" системы арбитражных судов - ВАС РФ и федеральных судах округов. С учетом того что в кассационном порядке проверяется лишь 7,3% <**> от общего числа разрешенных дел, становится ясно, что подавляющее большинство споров (более 90%) заканчивается в суде первой и апелляционной инстанций, которые и служат основным источником судебной практики. Правда, эту практику нельзя считать окончательно сформировавшейся, ведь соответствующие судебные акты могут быть пересмотрены в кассационном или надзорном порядке; тем не менее именно суды первой и апелляционной инстанций находятся "на острие" возникающих в практике спорных вопросов, и они же первыми формулируют соответствующую судебную позицию по этим вопросам.

--------------------------------

<*> Вестник ВАС РФ. 2003. N 4. С. 21.

<**> Там же. С. 24.

В связи с этим для ответа на вопрос о круге судебных актов, публикация которых желательна, необходимо сначала определить цели такой публикации.

Как отмечалось выше, гласность судопроизводства предполагает открытое разбирательство дел (ч. 1 ст. 123 Конституции РФ) и публичное оглашение решения. Публичность оглашения решения, по сути, означает доведение его содержания до неограниченного круга лиц, поскольку присутствовать при оглашении решения имеет право любое лицо. В этом смысле провозглашенное судебное решение приобретает все свойства опубликованного, в частности, на него можно ссылаться, приводить его полностью либо в части, распространять в средствах массовой информации без получения на то согласия со стороны суда или лиц, участвующих в деле.

Следует согласиться с высказываемыми в литературе соображениями о том, что публичное провозглашение решения не должно сопровождаться разглашением сведений, ради сохранения тайны которых судебное заседание полностью либо в части проходило закрытым. Такого рода сведения без крайней необходимости не должны включаться и в судебное постановление. Но, если по обстоятельствам конкретного дела без использования сведений, составляющих государственную или иную тайну, составить постановление суда невозможно, при его провозглашении должны быть сделаны соответствующие купюры <*>. Однако и с учетом этой оговорки провозглашенное судом решение обладает свойством общедоступности.

--------------------------------

<*> Комментарий к ГПК РСФСР / Под ред. М.С. Шакарян. М., 2001. С. 61 (автор главы - А.Т. Боннер).

Таким образом, проблема публикации судебных решений может быть разделена на две составляющие: первая связана с доведением содержания судебного акта при его оглашении до публики и обусловлена самой публичной природой правосудия; вторая связана с размещением текстов судебных актов в средствах массовой информации (в том числе электронных) и банках данных. Ни у арбитражных судов, ни у судов общей юрисдикции нет законодательно установленной обязанности публиковать (или передавать для публикации) все принятые судебные постановления. Но судебное решение не может и скрываться от любого, желающего ознакомиться с ним, поскольку после его публичного объявления оно не может составлять какую-либо тайну в силу принципа гласности судопроизводства и права каждого свободно получать информацию любым законным способом (ст. 29 Конституции РФ).

Таким образом, в широком смысле цель публикации (т.е. доведения до сведения любого лица содержания любого судебного акта) обусловлена не столько соображениями формирования единства судебной практики, профилактики правонарушений в сфере экономических отношений (ст. 2 АПК, ст. 2 ГПК), сколько самим действием принципа гласности судопроизводства в гражданском и арбитражном процессе <*>.

--------------------------------

<*> В литературе приводится пример решения вопроса транспарентности в США, где практически все решения, кроме секретных, могут быть представлены всем желающим для просмотра и копирования в здании суда при свободном доступе; при этом решение сразу после его провозглашения помещается в Интернете (Трунов И.Л., Трунова Л.К. О гласности в российском правосудии // Арбитражный и гражданский процесс. 2002. N 6. С. 3).

Если право каждого получить информацию, касающуюся содержания любого решения, вряд ли может быть поставлено под сомнение, то в вопросе о размещении всех судебных актов в средствах массовой информации и банках данных ситуация несколько иная. Так, И. Фаргиев полагает, что нет необходимости в публикации всех судебных решений; доступ к судебным решениям должны иметь не все, а только заинтересованные лица <*>.

--------------------------------

<*> Фаргиев И. Судебные решения и вопросы защиты личных данных // Российская юстиция. 2003. N 8. С. 11.

Сторонники сдерживания процесса публикации судебных актов приводят следующие доводы.

1) Ежегодное размещение на соответствующих носителях огромного числа судебных актов (в том числе тех, которые не представляют интереса для судебной практики - однотипные, малозначительные) вряд ли необходимо, исходя из того, что интересы неограниченного круга лиц в получении судебной информации могут быть удовлетворены более экономичными способами; при этом конституционные права юридических и физических лиц не будут нарушены.

2) Наращивание объема опубликованных решений не должно быть самоцелью, следует разумно ограничивать не только количество публикуемых решений, но и регулировать число постоянно находящихся на соответствующих носителях судебных актов, в частности, путем установления сроков, в течение которых их целесообразно хранить в компьютерной базе.

3) Поскольку судебные акты могут быть отменены вышестоящими инстанциями, следует избегать доведения до пользователя неточной информации (это касается в том числе и необжалованных судебных актов, когда они не соответствуют требованиям закона), в связи с чем необходимо решить вопрос о том, по истечении какого срока возможна их публикация.

4) При решении вопроса об опубликовании судебного акта следует учитывать волю сторон. Обращение с иском в суд (что предполагает публичное оглашение решения) само по себе не дает право суду на опубликование судебного акта вопреки воле сторон по данному вопросу.

5) Опубликованное решение, как правило, не должно содержать точных сведений о наименовании сторон, фамилиях представителей, их адресах, а в определенных случаях - о предмете спора и взысканных суммах. Эта позиция обосновывается тем, что содержащаяся в судебных актах информация может быть использована не только в созидательных целях, но и для недобросовестной конкуренции, удовлетворения интересов криминальных элементов.

6) Интерес для большинства пользователей представляют не все решения судов, а только те, которые формируют судебную практику, судебные решения, по которым вышестоящими судебными инстанциями принимались постановления об их отмене и вынесении нового решения или направлении дела на новое рассмотрение <*>.

--------------------------------

<*> По УГС 1864 г. все кассационные решения подлежали публикации. Решения за каждый год составляли особый том, что позволяло дать полную картину сенатской практики. Как указывает И.Е. Энгельман, с 1877 г. печатаются только решения, состоявшиеся по Гражданскому Кассационному департаменту Правительствующего Сената, заключающие в себе толкования закона (Энгельман И.Е. Курс русского гражданского судопроизводства. С. 5).

7) Конституционное право на информацию не будет ущемлено, если лицо, интересующееся соответствующим судебным актом, получит доступ не к содержанию самого документа, а к сведениям, содержащимся в нем, что позволяет публиковать извлечения из судебных актов.

Исходя из этих соображений вносятся предложения о введении определенной регламентации опубликования соответствующих актов, в частности, путем установления единого порядка (стандарта) их опубликования; путем определения правил подготовки извлечений из судебного решения, формы, по которой следует опубликовывать судебные акты; путем назначения лиц, ответственных за принятие соответствующего решения (судьи, председатель судебного состава, группа лиц, структурное подразделение и т.п.).

Добавлениями I и II к Рекомендации N R(95)11 КМСЕ определил принципы и критерии, которыми желательно руководствоваться государствам - членам Совета Европы при отборе судебных решений для включения их в базу данных. Судебные решения могут выбираться по иерархическому критерию (т.е. в зависимости от иерархического статуса суда в инстанционной системе соответствующей страны), по географическому критерию, по отраслям права и по существу (т.е. в зависимости от того, представляют решения правовой интерес или нет). Под "правовым интересом" в указанных Добавлениях понимается создание судебным решением новой нормы, например, установление правового прецедента, отражение направления судебной практики в оценке фактов, процессуальной практики таким образом, что решение представляется или может представляться важным для получения надлежащей и подробной информации о судебной практике в той или иной области права (п. 4 Добавления II).

Вопросы конфиденциальности и защиты личных данных КМСЕ предлагает регулировать внутренним правом в соответствии с принципами, закрепленными в Конвенции о защите частных лиц в контексте автоматизированной обработки личных данных (Конвенция N 108, Серия европейских договоров) и вспомогательных материалов к ней.

Для подлинного укрепления судебной власти, формирования уважения к суду и принимаемым им актам правосудие должно быть понятным для общества.

Результат судебной деятельности должен быть прогнозируемым. Лицо, чье право нарушено, должно быть уверено, что получит судебную защиту, и если этого не происходит, оно должно ясно понимать, с какими собственными его упущениями это связано: ошибкой в подведомственности или подсудности, выбором ненадлежащего способа испрашиваемой у суда защиты своего права, непредставлением достаточных доказательств, несовершением тех или иных процессуальных действий и т.п.

Более того, логика развития процесса и закономерность его исхода должны быть понятны не только лицам, участвующим в деле, но и всем пользователям соответствующей судебной информации. В этом состоит важнейшая задача судопроизводства - содействие укреплению законности и предупреждению правонарушений (ст. 2 АПК, ст. 2 ГПК). Лица, вовлекаемые или могущие оказаться вовлеченными в судебное дело, должны адекватно представлять возможные правовые последствия того или иного поведения, которые при правильном ведении дела будут применены судом, для чего судебную информацию необходимо сделать общедоступной.

Принимаемые судом решения и их мотивы не должны оставаться загадкой для общества. В противном случае создается почва для всякого рода пересудов, догадок, предположений, часто не имеющих отношения к действительности.

Как отмечалось в докладе Председателя Высшего Арбитражного Суда РФ В.Ф. Яковлева на совещании председателей арбитражных судов 18 февраля 2002 г., практика ряда судов субъектов Федерации вводится в банки данных и становится общедоступной для всех участников судебных процессов. "Мы становимся все более открытой судебной системой. Думаю, мы добьемся того, чтобы решение каждого судьи попадало в банк данных. Это, во-первых, будет повышать ответственность судей, во-вторых, все будут иметь более верное, наглядное представление о том, как мы работаем и какие решения выносим" <*>.

--------------------------------

<*> Вестник ВАС РФ. 2002. N 4. С. 14.

Весьма важным, выдержанным в духе имеющихся Рекомендаций КМСЕ явилось письмо Председателя ВАС РФ от 6 февраля 2003 г. N С-1/уп-104 "О публикации судебных актов арбитражных судов", направленное председателям федеральных арбитражных судов округов и субъектов Российской Федерации <*>. Было бы полезно, чтобы изложенные в нем подходы были восприняты и системой судов общей юрисдикции, в которых работа по публикации судебных актов в объеме, отвечающем потребностям пользователей, пока, к сожалению, практически не ведется.

--------------------------------

<*> Российская юстиция. 2003. N 8. С. 60.

Осуществление гражданского (общественного) контроля за деятельностью судебной власти немыслимо без прозрачности этой деятельности, последняя же предполагает, что все желающие могут получить информацию обо всех судебных постановлениях, не исключая незаконные и необоснованные, впоследствии отмененные вышестоящими инстанциями. Последние тоже являются отражением реалий судебной практики, которая должна являться обществу как целостная объективная картина со всеми своими недостатками. Это необходимо и для того, чтобы качество судебных актов улучшалось, а имеющиеся недостатки судебной практики могли оперативно исправляться.

Размещение в базах данных всех судебных актов позволяет улавливать еще только намечающиеся негативные тенденции в практике и реагировать на них на ранней стадии, в том числе путем направления соответствующих разъяснений судам, не дожидаясь, когда соответствующие тенденции приобретут устойчивый характер, что приведет к необходимости болезненной ломки уже сложившейся практики, влекущей пересмотр множества вступивших в силу и давно исполненных решений.

Отбор судебных актов для публикации должен отвечать принципам всеобъемлемости и репрезентативности, что предполагает публикацию и тех решений, которые идут вразрез с преобладающей тенденцией в судебной практике. На это было специально указано в п. 2.2 Добавления I к Рекомендации N R(95)11 КМСЕ, хотя напрямую о публикации впоследствии отмененных судебных решений в данных Рекомендациях не упоминается.

В отличие от практики публикации актов арбитражных судов, ситуация с публикацией решений судов общей юрисдикции существенно иная. Решения суда перед опубликованием проходят тщательный отбор. Публикуются в печати только те судебные акты, которые способствуют формированию судебной практики и представляют общественный интерес. Предложения о необходимости опубликовать решение могут исходить от судьи, судебного состава, руководства суда. Решения публикуются в виде извлечений, подготавливаемых работниками соответствующих подразделений (кроме решений о признании недействительными нормативных актов). Сокращенный вариант решения (постановления) обсуждается на совещании соответствующей коллегии и после его одобрения передается редакционной коллегии, которая редактирует и публикует извлечение. В целом объем публикуемых судебных актов по системе судов общей юрисдикции крайне незначителен <*>.

--------------------------------

<*> Хотя некоторые позитивные изменения в этом плане все же происходят и в системе общих судов (Прокофьев О. Информатизация способствует открытости судов // Российская юстиция. 2002. N 9. С. 47; Абдилин Р. Информатизация судопроизводства в Курганской области // Российская юстиция. 2002. N 10. С. 59).

Перенимать такую практику арбитражным судам было бы едва ли уместно. В Добавлении II к Рекомендации N R(95)11 КМСЕ указано, что отбор решений для публикации должен осуществляться таким образом, чтобы было обеспечено широкое использование услуг экспертов и учет различных мнений и точек зрения. Этими лицами, осуществляющими отбор решений, могут быть не только судьи, но и адвокаты, прокуроры или другие гражданские служащие. Круг таких лиц может охватывать представителей ассоциаций, юридических журналов и других правовых информационных служб.

Кроме того, публикация акта в извлечении все же не дает полного представления о его содержании, о приводимых и оцененных судом доводах участвующих в деле лиц, о совершаемых ими значимых процессуальных действиях, что не позволяет реконструировать ход процесса.

Что же касается возможности "редактирования" решения, то это вообще вряд ли допустимо. Для исправления описок существует определенная законом процедура (ст. 204 ГПК), исправить их может только суд, вынесший решение, определение о внесении исправлений в решение может быть обжаловано и т.д.

Представляется, что в арбитражных судах более предпочтительна и уместна практика опубликования постановлений и определений, принятая по отношению к постановлениям и определениям Конституционного Суда. Как известно, соответствующие судебные акты публикуются полностью. Более того, что немаловажно, публикуются и особые мнения судей КС. В них приводится развернутая правовая аргументация, являющаяся ценнейшим источником правовой мысли и тем для научного обсуждения затрагиваемых в них правовых позиций. Подобная практика соответствует и практике Европейского суда по правам человека; более того, практически каждое решение Европейского суда сопровождается и формулированием собственных правовых позиций как судей, голосовавших за решение, так и судей, голосовавших против. Эти позиции формулируются как совпадающее мнение (в котором судья приводит собственные аргументы в поддержку решения, не вошедшие в его финальный текст), как отдельное мнение (когда судья, голосовавший за решение, тем не менее не согласен с некоторыми его аспектами или некоторыми аргументами либо считает, что выводы решения мотивированы не теми аргументами), как особое мнение (когда судья не согласен и с финальными выводами решения или некоторыми из них). Существуют также вариации и сочетания этих форм выражения судьями собственного отношения как к вынесенному решению, так и к мнениям своих коллег в отношении этого решения. К ним относятся: частично особое мнение, совместное особое мнение, совместное частично особое мнение, дополнительное совместное особое мнение, совместное отдельное мнение, частично совпадающее мнение и т.д., а также такая форма, как заявление судьи (например, при его участии в обсуждении и рассмотрении вопроса, который он считает неприемлемым с точки зрения компетенции суда, и т.п.).

Приведенные возможные формы выражения судьями Европейского суда собственных правовых позиций по делу несравненно богаче, чем формулы ч. 2 ст. 20 АПК и ч. 2 ст. 15 ГПК, в которых говорится о праве судьи, не согласного с решением большинства, изложить свое особое мнение, которое при этом не оглашается <*>.

--------------------------------

<*> Правда, нельзя не заметить разницу в формулировках указанных норм: в ч. 2 ст. 15 ГПК указано, что особое мнение не оглашается при объявлении решения. Следовательно, поскольку особое мнение приобщается к материалам дела, последующее ознакомление с ним участвующих в деле лиц согласно ГПК возможно.

Между тем правовые позиции, изложенные отдельными судьями, безусловно, обогащают судебную практику <*>. И практика Европейского суда, и практика Конституционного Суда показывают, что многие из правовых позиций, сформулированных в особых мнениях судей, впоследствии воспринимаются в других решениях этих судов; эти позиции в определенной мере влияют и на эволюцию судебной практики.

--------------------------------

<*> А.С. Кожемяко справедливо указывает применительно к кассационной практике: "Доступ к особому мнению судьи просто необходим для успешного формирования в стране арбитражной правоприменительной "политики". Участвующие в деле лица, юридическая общественность и все желающие должны знать особенности вставшей перед судом сложной проблемы правоприменения, а значит, и принципиальные разногласия судей кассационной коллегии в ее понимании" (Кожемяко В.С. Принципы арбитражного процесса в кассационном производстве и их реализация // Арбитражная практика. 2002. N 5. С. 34).

Вызывает сожаление, что по важнейшим и острейшим вопросам, рассматриваемым Верховным Судом РФ и Высшим Арбитражным Судом РФ (в том числе при обобщении судебной практики), до сих пор не приходилось встречать публикацию особого мнения хотя бы одного члена Президиума или Пленума соответствующих высших судебных органов, хотя обсуждаемые вопросы в ряде случаев носят спорный характер, высказываемые мнения - противоположны, а голосование - далеко не всегда единогласно. Вряд ли есть смысл скрывать от общества (в том числе от юридической общественности) правовые воззрения квалифицированнейших юристов страны. В современных условиях надобность в демонстрации единомыслия отсутствует.

В Высшем Арбитражном Суде давно сложилась практика приглашать на заседания Президиума по обсуждению наиболее спорных вопросов судебной практики ученых, специалистов, практиков. Дискуссии помогают выявить различные подходы к решению тех или иных проблем, взвесить все юридические аргументы. Это помогает делу, позволяет выработать взвешенные рекомендации. Было бы полезно публиковать стенограммы таких обсуждений (хотя бы в сокращенном виде), когда они проводятся в широком составе, с участием приглашенных специалистов <*>. Повредить имиджу суда это не может, напротив, подобные публикации показывали бы, почему в конечном счете были приняты те или иные рекомендации, т.е. способствовали бы прозрачности судебной деятельности и понятности соответствующих постановлений обществу (в том числе юридической общественности).

--------------------------------

<*> Интерес в связи с этим представляет практика публикации дискуссий, предшествующих принятию рекомендаций научно-консультационного совета при Арбитражном суде Свердловской области. См., напр.: Федеральный арбитражный суд Уральского округа: Практика. Комментарии. Обзоры. 2003. N 3. С. 100. В последнее время стали публиковаться и материалы обсуждения спорных вопросов в Научно-консультационном совете при ВАС РФ. См.: А.В. Егоров. Обсуждение проблемных вопросов договора комиссии // Вестник ВАС РФ. 2004. N 8 - 9.

Если обязанность суда публично огласить решение не вызывает сомнения, то с определениями суда, которыми дело не разрешается по существу, несколько иная ситуация.

Часть 8 ст. 10 ГПК предусматривает публичное объявление решения, в отношении же определений суда ч. 3 ст. 224 ГПК не упоминает о необходимости их публичного оглашения. АПК в ч. 8 ст. 11 содержит общую формулировку о публичном оглашении судебных актов, к числу которых относятся и определения. Вместе с тем как в гражданском, так и в арбитражном процессе существуют ситуации, когда определения могут публично не оглашаться. В то же время именно определениями разрешаются все вопросы, возникающие в ходе процесса, в ряде случаев ими оформляется и финальный судебный акт, фиксирующий исход дела (например, определения о прекращении производства по делу, об оставлении иска без рассмотрения и т.п.). Ряд определений подлежит вынесению в виде отдельного акта, ряд определений подлежит обжалованию.

Если рассматривать определения с позиции гласности и открытости судебной деятельности, а также задач судопроизводства, то они так же, как и решения, постановления судов, могут иметь принципиальное значение, в том числе и для судебной практики (например, определения об утверждении мирового соглашения).

В письме Председателя ВАС от 6 февраля 2003 г. N С-1/уп-104 указано, что дальнейшее развитие процесса гласности не исключает возможности размещения на страницах электронных изданий определений, представляющих интерес для пользователя с позиции гласности и открытости судопроизводства <*>.

--------------------------------

<*> Российская юстиция. 2003. N 8. С. 60.

Надо ли стремиться публиковать однотипные определения, например, определения о принятии искового заявления, отложении рассмотрения дела и т.п.? На первый взгляд, это бессмысленно, однако на самом деле это не так. Сравнивая, например, определения о принятии искового заявления, нельзя не увидеть разницу в подходах судей к их содержанию. В одних определениях судья ограничивается предложением сторонам представить доказательства в подтверждение их доводов и возражений, в других - содержится развернутый перечень конкретных документов, которые, по мнению суда, стороны должны представить, в том числе и документы, подтверждающие обстоятельства, на которые истец не ссылался.

Например, по делу о взыскании задолженности по арендной плате суд предлагает истцу представить акт передачи ответчику нежилых помещений, являвшихся предметом аренды. По сути, суд предлагает ответчику готовую конструкцию защиты: ответчик, возможно, и не собирался оспаривать факт пользования им помещением, получив же "подсказку" от суда, он может, ссылаясь на отсутствие акта передачи, доказывать, что истец не выполнил своего обязательства по предоставлению помещения, а значит, оснований для взыскания арендной платы нет, более того, уже уплаченные арендные платежи подлежат обратному взысканию с истца в качестве убытков или неосновательного обогащения и т.п. Подобная ситуация сходна с той, когда суд, усмотрев пропуск срока исковой давности, предложил бы истцу в определении о назначении предварительного заседания в отсутствие соответствующего заявления ответчика представить доказательства уважительности пропуска срока исковой давности. На недопустимость подобной практики ВАС совершенно справедливо указал в соответствующем Постановлении <*>.

--------------------------------

<*> Пункт 3 Постановления N 15/18 Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 12 и 15 ноября 2001 г. (Вестник ВАС РФ. 2002. N 1. С. 5).

В доктрине процессуального права принято считать, что перечень оснований, по которым возможно возвращение заявления, жалобы, оставление их без рассмотрения, прекращение судебного производства, является исчерпывающим и не подлежащим расширительному толкованию.

Вместе с тем реальная правоприменительная практика свидетельствует об обратном: имеется масса случаев, когда в отсутствие предусмотренных законом оснований суды прекращают производство по делу в части (например, при ликвидации одного из ответчиков, частичном отказе от иска); оставляют без рассмотрения принятую жалобу, например, поданную на судебный акт, не подлежащий обжалованию, или лицом, не имеющим право на обжалование судебного акта <*>; прекращают производство по кассационной жалобе при восстановлении срока на апелляционное обжалование и принятии апелляционной жалобы, а также при вступлении в законную силу решения о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам судебного акта, обжалуемого в суд кассационной инстанции; возвращают или оставляют без рассмотрения кассационную жалобу при ее поступлении после рассмотрения дела судом кассационной инстанции <**> и т.д.

--------------------------------

<*> См., например: Постановление Президиума ВАС РФ от 15.07.2003 г. N 3723/03 // Вестник ВАС РФ. 2003. N 11. С. 48; Постановление Президиума ВАС РФ от 15.07.2003 г. N 1326/03 // Вестник ВАС РФ. 2003. N 12. С. 46.

<**> Пункт 47 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.08.2004 г. N 82.

В ситуации, когда, с одной стороны, рассмотрение заявления, жалобы невозможно, а с другой - в законе не урегулирован способ завершения судебного производства в подобных случаях, выход из процессуального тупика судьи вынуждены искать самостоятельно, используя такие способы восполнения пробела в законе, как расширительное толкование нормы либо аналогию закона.

В случаях с определениями, преграждающими дальнейшее движение дела, подобная практика, естественно, крайне нежелательна. Восполнение пробела в процессуальном законе обходимо осуществлять путем оперативного внесения в него соответствующих поправок, а не посредством расширения сферы судейского усмотрения.

Препятствия в доступе к правосудию могут быть связаны и с вынесением определений об отложении рассмотрения дела (которые не рассматриваются как препятствующие движению дела), когда основания их принятия не соответствуют указанным в законе (ст. 158 АПК).

Так, в деле о взыскании задолженности по непогашенным в срок ГКО суд вынес определение об отложении рассмотрения дела со следующей формулировкой: "Дело не может быть рассмотрено до принятия нормативного акта, определяющего порядок реструктуризации задолженности по государственным краткосрочным обязательствам...". В следующем заседании дело снова было отложено со ссылкой на то, что соответствующий нормативный акт пока не принят. Очевидно, что суд не вправе был по подобным основаниям ни откладывать, ни приостанавливать производство по делу, и соответствующие определения в такой формулировке, по сути, являются преграждающими движение дела. Однако, будучи оформленными как определения об отложении дела, они не подлежали обжалованию. При этом материальное право истца, за защитой которого он обратился в суд, все это время стремительно обесценивалось в связи с падением курса после августовского кризиса 1998 г.

Ясно, что в подобных случаях имеет место скрытый отказ в правосудии. Подобные ситуации являются тревожным сигналом для судебной практики, но узнать о них иначе как из публикаций подобных судебных актов (и соответственно реагировать на них) вышестоящие судебные инстанции не могут. В Высший Арбитражный Суд и Верховный Суд определения обжалуются в редчайших случаях, поскольку актуальность этого действия после вынесения решения, как правило, утрачивается. Соответственно и практика высших судебных инстанций по вопросам, связанным с принятием определений, минимальна. А это значит, что коррекция практики нижестоящих судов по этим вопросам не происходит, нижестоящие суды в этом вопросе, по сути, предоставлены сами себе, при обжаловании же в надзорном порядке решений и постановлений процессуальные нарушения не принимаются во внимание, если они не повлекли принятие неправильного решения.

Определения судов - это зеркало процесса, именно по ним реконструируется его ход, они являются бесценным источником анализа и обобщения практики применения процессуального законодательства. Абсолютно одинаковых дел не бывает, ведь даже при стандартных ситуациях в материально-правовом отношении ход процесса всегда уникален и зависит от конкретных процессуальных действий, совершаемых судом и участвующими в деле лицами. Выявить и обобщить соответствующие тенденции, дать научный анализ складывающихся неоднозначных процессуальных ситуаций и выработать рекомендации для практики возможно лишь при доступности соответствующих определений, чему и служит их публикация. Как справедливо отмечает А.А. Арифулин, "своевременное и правильное принятие... определений напрямую предопределяет доступность и эффективность арбитражного судопроизводства" <*>.

--------------------------------

<*> Арифулин А.А. Предисловие // Определения арбитражного суда: Практика принятия и пересмотра / Р.Ф. Каллистратова, М.Ш. Пацация, И.А. Приходько. М., 2003.

Строго говоря, окончательно утверждать, что сложившаяся практика законна, возможно только в той ситуации, когда соответствующие судебные акты были проверены Высшим Арбитражным Судом или Верховным Судом и ими была высказана собственная правовая позиция по тем или иным вопросам. Однако, во-первых, до обобщения соответствующей категории дел в высших судебных инстанциях могут пройти годы, а суд не может остановить свою деятельность в ожидании разъяснений, он обязан решать дела. Во-вторых, в высших судебных инстанциях нередко существуют различные позиции по тем или иным вопросам применения законодательства, в связи с чем быстро определить свою позицию в силу сложности правового вопроса и противоречивой практики нижестоящих судов не всегда возможно. В-третьих, правоприменительная практика высших судебных инстанций тоже не "застрахована" от проверки в Конституционном Суде и Европейском суде по правам человека. Поэтому первым этапом формирования практики является сбор и накопление информации о том, как суды решают те или иные вопросы материального и процессуального права. В отсутствие одобрения (или, наоборот, отрицательной оценки) тех или иных подходов судов со стороны Верховного Суда или Высшего Арбитражного Суда едва ли можно однозначно утверждать, что они правильны. Но, с другой стороны, в силу ст. 16 АПК, ст. 13 ГПК вступившие в законную силу судебные акты приобретают свойство обязательности, т.е. пока они не пересмотрены в установленном порядке, они представляют собой судебное знание о применимом праве и никто не может утверждать о неистинности этого знания.

Публикация всех судебных актов позволяет накапливать информацию о применении судами законодательства. Лишь при накоплении определенного массива судебной информации возможно выявить и сформулировать соответствующие тенденции, что и открывает возможность для коррекции либо, наоборот, одобрения складывающихся подходов судов <*>.

--------------------------------

<*> Как отмечалось в литературе, желательно, "чтобы все решения, принимаемые в арбитражной системе, были доступны для неограниченного круга лиц, что создаст эффект обратной связи и может повлиять на качество и обоснованность принимаемых решений" (Медведев Д.А. Выступление на совещании председателей арбитражных судов 18 февраля 2002 г. // Вестник ВАС РФ. 2002. N 4. С. 18).

Решения Европейского суда (как и решения Конституционного Суда РФ) имеют, как известно, прецедентный характер. Следовательно, судебная практика в нашей стране постепенно становится источником права. Нет сомнений, что толкования и разъяснения, даваемые высшими судебными инстанциями (Верховным Судом и Высшим Арбитражным Судом), по сути представляют собой формулирование правоположений, существенно обновляющих и дополняющих знание всех правоприменителей о праве. Но таким же свойством обладают и неотмененные судебные акты нижестоящих инстанций. Например, федеральные арбитражные суды округов также издают собственные обзоры судебной практики, формулируют соответствующие правоположения. И это правильно. Что же касается публикации судебных актов арбитражных судов субъектов Федерации, то, к сожалению, подобная работа ведется только в некоторых судах, что обедняет знание о применимом праве с учетом его понимания реальной судебной практикой.

Истинность тех или иных правоположений, формулируемых на всех уровнях судебной власти, не безусловна. Верные в одной ситуации, применительно к конкретному судебному делу, выводы суда, содержащие новые знания о применимом праве, могут оказаться абсолютно неприемлемыми в другом деле, а в этом и состоит специфика именно судебного познания, которое всегда связано с конкретным делом и его обстоятельствами. Эволюция судебного познания предполагает возможность применительно к обстоятельствам иного дела сделать выводы (и в соответствии с ними сформулировать адекватное правоположение), не во всем совпадающие (или вовсе не совпадающие) с ранее сделанными.

Это, однако, никак не умаляет ценности предшествующих правоположений, напротив, каждое из них представляет собой своего рода "окошко" в окружающий мир, позволяющее видеть только часть этого мира; иной вид из другого "окошка" не опровергает, а дополняет представления об окружающей действительности, и, следовательно, чем больше различных правоположений формулируется по одному вопросу, тем богаче и разнообразнее судебное знание о применимом праве и правовой действительности.

Наряду с изложенными проблемами публикации судебной информации по-прежнему актуальной остается и проблема открытости собственно судопроизводства. При существующем пропускном режиме в арбитражных судах, неприспособленности большинства помещений, в которых проводятся судебные заседания, для присутствия публики трудно говорить о реализации конституционного принципа открытости судебного разбирательства.

Несмотря на то что арбитражные суды, которые в целом можно рассматривать как своего рода локомотив судебной реформы <*>, и достигли несомненных успехов в том, что касается объема публикуемой судебной информации, нужно признать, что в плане открытости собственно судебного процесса они все еще отстают от практики общих судов.

--------------------------------

<*> Каллистратова Р.Ф., Приходько И.А., Пацация М.Ш. Судопроизводство в арбитражных судах и судах общей юрисдикции: достижения, проблемы, перспективы // Система гражданской юрисдикции в канун ХХI века: Межвузовский сборник научных трудов. Екатеринбург, 2000. С. 17.

Доводы об угрозах судьям и участникам процесса как об основании недопущения в судебный процесс (и вообще в здание суда) всех желающих вряд ли могут быть признаны достаточно убедительными. В судах общей юрисдикции, рассматривающих также и уголовные дела, существуют те же проблемы <*>, хотя возможности у общих судов (особенно малосоставных) и мировых судей в этом плане (обеспеченность охраной, судебными приставами) значительно меньше.

--------------------------------

<*> Данная проблема неоднократно поднималась в литературе. См., напр.: Серков П. Виртуальный и реальный мир Закона "О судебных приставах" // Российская юстиция. 2002. N 10. С. 10; Поляков М. Судебные приставы, с кем вы? // Российская юстиция. 2002. N 4. С. 37. Автор указывает на значительный рост числа фактов причинения телесных повреждений (в 22 раза), угроз физической расправы (в 18 раз), случаев гибели судей (в 8 раз), хищений материальных ценностей и судебных дел (в 20 раз).

Нельзя не согласиться с озабоченностью, высказываемой в связи с обеспечением безопасности судей в самом здании суда, особенно по окончании рабочего дня у судебных приставов <*>. Однако эту проблему было бы логично решать на законодательном уровне, в том числе путем передачи службы судебных приставов в ведение судов <**>. Но решать проблему безопасности путем все большего ужесточения пропускного режима в здания судов - это путь, ведущий в тупик. Правда, постепенно ситуация начинает меняться к лучшему. В соответствии с п. 5.1 Типовых правил внутреннего распорядка суда, утвержденных Постановлением Совета судей РФ от 18 апреля 2003 г. N 101, посетители допускаются в суд в рабочее время при представлении документов, удостоверяющих личность <***>.

--------------------------------

<*> Майкова Л.Н. Не за всякий проступок судью нужно лишать мантии // Известия. 2002. 14 марта. С. 1, 3.

<**> Включение судебных приставов в штатное расписание судов предусматривалось Концепцией судебной реформы, одобренной российским Парламентом в 1991 г., однако впоследствии в связи с принятием Федерального закона "О судебных приставах" судебные приставы были выведены из подчинения судебной власти. В сентябре 2000 г. Верховным Судом РФ был внесен в Государственную Думу проект Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "О судебных приставах", предусматривающий разделение судебных приставов на две категории: судебных приставов по обеспечению установленного порядка деятельности арбитражных судов и судебных приставов по обеспечению деятельности федеральных судов общей юрисдикции с подчинением последней категории приставов Судебному Департаменту при Верховном Суде РФ (Российская юстиция. 2000. N 11. С. 20). Вместе с тем высказываются и иные точки зрения. Так, Ю.Д. Тетерев полагает возможным, не передавая службу судебных приставов, возложить на нее обеспечение деятельности судов не только в рабочее время, как это предусмотрено Федеральным законом "О судебных приставах", но и в другое время, когда процессуальное законодательство допускает возможность работы судов, а также охрану помещений судов в ночные часы (Тетерев Ю.Д. К очередному съезду судей Российской Федерации // Вестник ВАС РФ. 2000. N 10. С. 72).

<***> Российская юстиция. 2003. N 9. С. 76.

Изложенное позволяет заключить, что информированность общества, участников правовых конфликтов о процессах, происходящих при осуществлении судебной деятельности (в особенности в том, что касается принимаемых судебных актов, включая определения судов), имеет непосредственное отношение к доступности правосудия. Возможность для всех желающих ознакомления с любым судебным актом позволяет своевременно предвидеть возникновение различных процессуальных ситуаций, при которых доступ к суду может оказаться затрудненным, в том числе и вследствие неосведомленности лиц, инициирующих соответствующее судебное производство, о реальной судебной практике разрешения тех или иных процессуальных вопросов. В более широком плане публичность производства, как отмечал Е.В. Васьковский, дает возможность обществу контролировать деятельность судей <*>, что имеет важное превентивное значение для предупреждения случаев необоснованного отказа в правосудии <**>.

--------------------------------

<*> Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. С. 123.

<**> В литературе высказываются и иные предложения по расширению открытости правосудия. Так, Э.М. Мурадьян предлагает в исключение из правила о тайне совещания судей предоставить судьям право, по их усмотрению, проводить процесс обсуждения и принятия решения в присутствии сторон и их представителей. Смысл указанной процедуры - убедительность судебного решения, открытость гражданского правосудия как правосудия без тайн, без "черного ящика" (Мурадьян Э.М. О принципах гражданского судопроизводства // Современное право. 2000. N 6. С. 44).

В пункте 1 настоящей главы указывалось на исторически сложившиеся в общественном создании стереотипы, связанные с недоверием к суду, как фактор, удерживающий людей от обращения в суд. В немалой степени поддержанию этих стереотипов способствуют публикации в СМИ, в которых преобладают материалы, в негативном свете освещающие судебную деятельность (в особенности это относится к неспециализированным изданиям).

Многие упреки в адрес судов и судей являются несправедливыми. Как верно отмечалось в литературе, сложности в проведении судебной реформы и в утверждении независимости правосудия не находят объективного отражения в общественном сознании и средствах массовой информации <*>. Неудовлетворенность общества функционированием судебной системы находит выход в появляющихся время от времени призывах вообще отказаться от принципа несменяемости судей, которые в конечном счете были услышаны и законодателем.

--------------------------------

<*> Российская юстиция. 2000. N 11. С. 12.

Автор настоящей работы указывал, что принятие таких предложений оказало бы разрушительное воздействие на всю выстроенную с таким трудом систему судебной власти <*>. Но нельзя не признать, что определенную почву для общественного недовольства создают недостаточная открытость судебной системы, отсутствие полной прозрачности в ее деятельности.

--------------------------------

<*> Проблемы доступности и эффективности правосудия в арбитражном и гражданском судопроизводстве. М., 2001. С. 32.

Работа судов находится под пристальным вниманием СМИ, и это правильно. Суды должны учитывать это обстоятельство <*>. Как заметил Председатель ВАС РФ, "нам необходимо всячески способствовать средствам массовой информации в получении социально значимой и доброкачественной правовой информации, что называется "из первых рук", т.е. от нас самих. В противном случае идет искаженная информация, не соответствующая действительности. В этом отношении нам есть над чем работать" <**>.

--------------------------------

<*> О возможностях диалога судебной власти с гражданами, в том числе в режиме "конференции" в контексте информационной открытости судебной системы см.: Шер Л. 1) Новый интерфейс Высшего Арбитражного Суда // Российская юстиция. 2001. N 4. С. 61; 2) Виртуальный адрес Московского арбитражного суда www.msk.arbitr.ru // Там же. N 2. С. 76; Доступ к судебному решению в реальном и виртуальном мире // Там же. С. 79; Горбуз А. Доступность судебного решения // Российская юстиция. 2001. N 1. С. 36.

<**> Яковлев В.Ф. О ходе реализации Федеральной целевой программы развития судебной системы России на 2002 - 2006 годы, итогах работы в 2002 году и новых задачах системы арбитражных судов // Вестник ВАС. 2003. N 4. С. 18.

Прозрачности правосудия трудно добиться без изменения поведенческих стереотипов, бытующих в судейской среде <*>. В немалой степени прозрачности правосудия служит и публикация материалов Высшей квалификационной коллегии судей РФ <**>.

--------------------------------

<*> На профессиональное самоуважение судей и их уважение к публике как на одно из условий скорого суда указывает М. Краснов в своей статье "Достоевский как зеркало судебной реформы": "Председательствующий не поспешил где-то в семь часов вечера домой, а довел судоговорение до логического конца. К моменту последнего перерыва "было очень поздно, уже около часу пополуночи", но никто не разъезжался" (Российская юстиция. 2002. N 1. С. 66).

<**> О некоторых проблемах освещения деятельности квалификационных коллегий судей см.: Машкина Т. Судья независим, но его решения подконтрольны: Принцип гласности в деятельности квалификационных коллегий судей // Российская юстиция. 2003. N 12. С. 2.

В связи с изложенным мы предлагаем:

1) расширить практику предоставления электронным СМИ судебных актов арбитражных судов субъектов Российской Федерации, имея в виду, что в настоящее время это делается лишь некоторыми арбитражными судами (Республики Башкортостан, Республики Карелия, Архангельской, Вологодской, Ивановской, Калининградской, Московской, Мурманской, Нижегородской, Новгородской, Псковской, Ростовской, Самарской, Тверской, Ярославской областей, города Москвы, города Санкт-Петербурга и Ленинградской области);

2) сохранить эту практику в создаваемых апелляционных арбитражных судах;

3) ввести практику публикации определений арбитражных судов;

4) установить практику привлечения к работе по отбору судебных актов для публикации экспертов из числа научных работников, адвокатов, представителей юридических изданий, ассоциаций юристов;

5) ввести практику публикаций стенограмм заседаний Пленума и Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ и Научно-консультационного совета ВАС, на которых обсуждаются вопросы судебной практики;

6) публиковать в Вестнике ВАС РФ особые мнения членов Президиума ВАС РФ аналогично тому, как это делается в отношении публикаций особых мнений судей Конституционного Суда РФ и судей ЕСПЧ;

7) издать по указанным вопросам постановление Пленума ВАС РФ, в котором предусмотреть внесение соответствующих дополнений в гл. 13 раздела IV Регламента арбитражных судов Российской Федерации, утвержденного Постановлением N 7 Пленума ВАС РФ от 5 июня 1996 г. "Об утверждении Регламента арбитражных судов" <*>;

--------------------------------

<*> Вестник ВАС РФ. 2003. N 3. С. 5.

8) аналогичные мероприятия осуществить в системе судов общей юрисдикции, на первом этапе - хотя бы на уровне Верховного Суда РФ, а также верховных судов республик в составе Российской Федерации, краевых, областных и приравненных к ним судов;

9) внести в ч. 4 ст. 22 АПК изменения, предусматривающие возможность ознакомления участвующих в деле лиц с особым мнением судьи;

10) предусмотреть в АПК и ГПК право любого лица без специального на то разрешения суда осуществлять фиксацию хода открытого судебного заседания с помощью видео- и киносъемки; прекращение или ограничение видео- и киносъемки может допускаться лишь в случаях, когда указанными действиями создаются реальные помехи отправлению правосудия, и только по мотивированному определению суда.