§ 4. Правоохранительная деятельность в системе охранительной функции государства

В предыдущем параграфе вопрос о целях и задачах охранительной функции в правовой сфере или в сфере правового порядка не был рассмотрен обстоятельно. Это не случайно и не свидетельствует о малозначительности

1 Вицин С.Е.

2 Павлова Ю.В. Указ. соч. С. 14.

проблемы. Дело в том, что в системе безопасности правовой порядок может и должен рассматриваться не только в качестве относительно самостоятельного компонента, но и, в качестве критерия реализации целей и задач государства, его функционирования в целом1.

Охрана правопорядка, по справедливому замечанию многих авторов,

является одной из важнейших функций государства2.

Диссертант оставляет за рамками подробного анализа дискуссию относительно понятия и структуры правопорядка. Первостепенная задача – выяснить и обосновать место и роль правового порядка в системе безопасности, а также телеологическое значение этого явления для основного компонента исследуемой функции – правоохранительной деятельности.

Необходимо отметить, что государство выступает главным субъектом обеспечения (в нашем случае – охраны) как правопорядка, так и безопасности. В этом, как было показано выше, состоит его главное ценностно-смысловое основание и цель. В данном случае мнение Л.С. Явича о том, что «правопорядок – это результат действия права»3, следует уточнить. С точки зрения соискателя, правопорядок как состояние упорядоченности общественных отношений зависит от обоюдного, взаимодополняющего воздействия государства и права.

В условиях правовой государственности правопорядок выступает основой безопасности.

1 Папрыгин Е.С. Правопорядок в государствах с различными формами политико-правового режима : автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2009. С. 10–11.

2 См., напр.: Братко А.Г. Указ. соч. С. 32, 41; Черников В.В. Указ. соч. С.

3.

3 Явич Л.С. Указ. соч. С. 160.

отступает от закона и законности, чем еще больше усугубляет произвол, расшатывает объективно необходимый порядок и урегулированность общественных отношений. Это сказывается самым неблагоприятным образом и на прочности иных основ государства1.

«Как только государство перестает обеспечивать правовой порядок

жизнедеятельности общества, – отмечает Е.С. Папрыгин, – неизбежно начинается постепенный распад государственности»2.

Таким образом, правовой порядок является составной частью безопасности и соотносится с ней на правах частного и общего, части и целого3. Вместе с тем эта «часть» обладает заметной спецификой, выражающейся в том, что правовой порядок выступает в качестве опорного, отправного пункта обеспечения безопасности в ее широком, комплексном смысле. Правовой порядок, будучи правовым компонентом безопасности, весьма близок к разрабатываемому в последнее время в отечественной юриспруденции понятию «правовая безопасность» и в единстве с ним образует целостное единство.

Правовая безопасность призвана обеспечить защищенность национальных интересов, опосредовать все виды безопасности4.

«Для юридического обеспечения видов социальной безопасности, – отмечает А.Ф. Галузин, – правовая безопасность является режимом обеспечения права на безопасность и правовой безопасности личности, общества, государства.

1 Явич Л.С. Указ. соч. С. 166.

2 Папрыгин Е.С. Указ. соч. С. 16.

3 Ежевский Д.О. Национальная безопасность и ее соотношение с иными категориями // Органы внутренних дел и безопасность государства: история и современность : сб. науч. тр. М., 2006. С. 77–78.

4 Дрейшев Б.В. Правовая безопасность и проблемы ее обеспечения // Правоведение. 1998. № 2. С. 11.

5 Галузин А.Ф. Указ. соч. С. 53.

Правовая безопасность в отечественной науке трактуется по-разному.

К примеру, А.И. Стахов понимает под таковой урегулированное правом состояние защищенности конституционных и законных интересов личности, общества, государства и нации, при котором отсутствуют угрозы опасности1.

По мнению Е.А. Пушкарёва, правовую безопасностью человека следует рассматривать «как оптимальное и стабильное состояние политико-правовой системы государства, при котором правовое ограничение властно- управленческой деятельности обеспечивается преемственными демократическими институтами и направлено на охрану и защиту жизненно важных ценностей человека в соответствии с их культурной приоритетностью (духовно-нравственные, политические, физические и материальные)»2.

А.А. Фомин рассматривает правовую безопасность в качестве состояния

правовой защищенности (обеспеченности, гарантированности) жизненно важных интересов субъектов права в связи с вступлением их в сферу правовых отношений, как способность юридическими средствами противостоять внешним и внутренним угрозам объективного либо субъективного характера3.

С точки зрения И.Н. Сенякина, правовая безопасность – это способы,

условия, обеспечивающие всестороннюю защищенность и гарантированность гражданско-правового состояния человека в обществе4.

Таким образом, приведенные понятия содержат структурные элементы, при помощи которых нередко определяется понятие и значение правопорядка.

1 Стахов А.И. Административно-публичное обеспечение безопасности // Адм. право и процесс. 2006. № 4. С. 28.

2 Пушкарёв Е.А. Указ. соч. С. 13–14.

3 Фомин А.А. Юридическая безопасность субъектов российского права. Саратов, 2005. С. 59.

4 Сенякин И.Н. Федерализм – безопасность личности // Конституционное

развитие России. Саратов, 1996. С. 106.

И правопорядок, и правовая безопасность нередко определяются как состояние: в первом случае – упорядоченности общественных отношений, основанное на реализации норм права; во втором – защищенности юридических интересов личности, общества и государства.

В обеих категориях явно просматривается охранительная составляющая. При анализе вопросов обеспечения правопорядка, как правило, используется термин «охрана». В понятии безопасности используется термин

«защищенность», производный от термина «защита», весьма близкого по смыслу к слову «охрана».

Связующим звеном правопорядка и правовой безопасности выступает их идеальное значение. И то, и другое прежде всего означают идею, реализация которой представляется многотрудным, но необходимым процессом.

«Цель установления общественного порядка, – пишет Ф.Е. Колонтаевский, – состоит в обеспечении личной безопасности граждан, общественной безопасности, в создании благоприятных условий для нормального функционирования предприятий, учреждений, организаций и общественных объединений, для труда и отдыха граждан, уважения их чести, человеческого достоинства и общественной нравственности»1. То есть данный автор, по сути, отождествляет общественный порядок и безопасность, включая в структуру первого личную и общественную безопасность.

Известное совпадение правовой безопасности и правового порядка обусловлено сходством негативных факторов, явлений и процессов, оказывающих разрушительное воздействие.

Некоторые ученые при анализе проблем обеспечения правового порядка используют понятие «угроза».

1 Колонтаевский Ф.Е. Организационные основы охраны общественного порядка в современных условиях. Дис. в форме науч. докл. …д-ра юрид. наук. М., 1996. С. 14.

«Угрозами правопорядку являются как минимум четыре вида факторов: правонарушения; стихийные силы природы; техногенные факторы; внешние факторы»1.

«Твердый, стабильный правопорядок, – отмечает Т.Н. Радько, – это одновременно и порядок, гарантирующий субъектам права то, что их правовое положение обеспечено прочными правовыми ресурсами, надежными правовыми условиями, в которых субъекты права могут себя чувствовать защищенными от любых неправомерных, незаконных действий других субъектов права»2.

А.С. Прудников считает, что «если в государстве обеспечивается

безопасность личности, значит, существует должный правовой порядок; если правопорядок нарушается, то и нарушаются отношения, связанные с безопасностью личности. Следовательно, можно говорить, что безопасность личности, как результат состояния правопорядка, находится вместе с ним в объективной взаимосвязи»3.

По мнению В.М. Артёмова, правопорядок может рассматриваться не

только «в качестве антитезы преступности, но и в качестве противовеса тенденциям хаотизации культурных комплексов, антитезы процессам деградации духовно-нравственной сферы жизнедеятельности общества»4.

Ассоциации с угрозами безопасности в данном случае налицо.

Общность понятий правовой безопасности и правопорядка заключается также в совпадении их главных «потребителей»: государства, общества и личности.

Ф.Е. Клонтаевский понимает под общественным порядком (в широком смысле) всю систему общественных отношений, складывающихся

1 Черников В.В. Указ. соч. С. 3.

2 Радько Т.Н. Теория государства и права. С. 672.

3 Прудников А.С. Безопасность личности и ее обеспечение органами внутренних дел (теоретико-правовое исследование) : автореф.

4 Артёмов В.М. Указ. соч. С. 12.

вследствие соблюдения и реализации действующих в обществе и во всех сферах жизни социальных норм. По мнению этого автора, общественный порядок выступает объектом охранительного воздействия всех социальных институтов государства1.

Принимая во внимание соотношение общественного и правового

порядка (целое и часть), появляется дополнительный аргумент в пользу отождествления правовой безопасности и правопорядка.

Таким образом, правопорядок и правовая безопасность могут рассматриваться как равносущностные явления, выступающие по отношению друг к другу обязательным условием и общим условием нормального, непрерывного и поступательного развития общества, удовлетворения личностью своих материальных и духовных потребностей и интересов. Правовая безопасность немыслима вне правового порядка, равно как и правопорядок немыслим в отсутствие механизмов охраны и защищенности интересов личности, общества и государства в правовой сфере.

По мнению диссертанта, точка зрения некоторых авторов о том, что безопасность является предпосылкой, средством обеспечения правопорядка2, нуждается в уточнении и коррекции. Предпочтение какой-либо одной из этих категорий способно нивелировать позитивный потенциал другой.

Учреждение, закрепление и обеспечение правового порядка выступают в качестве важнейшей цели государственной власти независимо от разновидностей политико-правового режима. Не считаясь со сложившимся правопорядком как с реальностью, не совпадающей с системой требований к нему, государство лишает себя возможности действенно управлять обществом на основе права, что создает опасность, прежде всего, для самого существования государства в его конкретной форме3.

1 Колонтаевский Ф.Е. Указ. соч. С. 12.

2 Позднышов А.Н. Указ. соч. С. 16.

3 Папрыгин Е.С. Указ. соч. С. 10–11.

Таким образом, правопорядок, рассматриваемый в многообразии проявлений и имеющий общность с правовой безопасностью, выступает главной целью правоохранительной деятельности. Кроме того, правопорядок и обусловливаемая им система правоохранительных задач формируют телеологию рассматриваемого вида деятельности.

В данном случае соискатель ссылается на мнение Р.Г. Нургалиева, считающего, что «важнейшим предназначением государства с момента его возникновения являются обеспечение упорядоченности общественной жизни, создание необходимых условий для нормального функционирования общественного организма, этой цели подчинен весь государственный механизм»1.

Фундаментальность понятия правопорядка состоит прежде всего в том,

что с его помощью право с равным успехом характеризуется и в социологическом, и в собственно юридическом, и в естественно-правовом аспекте2.

Диссертант солидарен с М.И. Байтиным, указывающим на недостаточную разработанность проблематики правопорядка, прежде всего вопросов его понятия и структуры3.

В связи с этим необходимо обратить внимание на тенденцию

«вытеснения» традиционной для теории права категории понятием

«безопасность», которое становится в последнее время все более популярной и используется при объяснении практически неограниченного спектра социально-правовой проблематики.

Однако теоретико-методологические и, тем более, эмпирические трудности не должны рассматриваться в качестве основания для отказа, как

1 Нургалиев Р.Г. Органы внутренних дел и их роль в обеспечении социально-экономической безопасности страны. М., 2010. С. 3.

2 Юдин А.В. Формы правопорядка в современном обществе : автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2009. С. 24.

3 Байтин М.И. Сущность права (Современное нормативное

правопонимание на грани двух веков). М., 2005. С. 416–417.

от идеи, так и от практики формирования правопорядка, его подмены смежными и равносущностными категориями и концепциями. В противном случае игнорируется известный методологический принцип «бритвы» Уильяма Оккама. Пренебрежение этим правилом создает угрозу не только ценностному потенциалу категории правопорядка, но и для всей системы понятий и категорий теории государства и права, которая может утратить свою стройность, догматичность и устойчивость.

Сложность рассматриваемого явления не ограничивается сложностью и противоречивостью, кроющихся в самом феномене права. Смысловое поле этой категории оказывается более широким, постоянно выходящим за пределы сугубо юридического дискурса, что требует соответствующего теоретического осмысления и понимания1.

Нельзя не признавать, что еще не вполне реализованы возможности

познавательных средств и способов, которые могут быть применены в исследованиях процессов оптимизации правопорядка2.

«Пространства правопорядков поистине неисчерпаемы, – отмечает И.А. Исаев, – и хотя они не совпадают друг с другом, все же они прочно соединены в некое единство невидимыми силами и связями; они, хотя располагаются в разных бытийных и смысловых планах, все же связаны между собой во времени и пространстве, поскольку обладают некими общими для всех них признаками, качествами и структурами как онтологическими, так и семантическими»3.

В данном случае необходимо признать, что сложность и

многоаспектность правопорядка в известной мере обусловливают сложность и комплексность целеполагания – компонента деятельности по его обеспечению.

1 Артёмов В.М. Указ. соч. С. 16. 2 Капитонов С.А. Указ. соч. С. 4. 3 Исаев И.А. Указ. соч. С. 8.

«Право по его сущности, – пишет О.Э. Лейст, – можно определить как нормативную форму упорядочения, стабилизации и воспроизводства общественных отношений, поддерживаемую (охраняемую) средствами юридического процесса и государственным принуждением… При изложенном взгляде на сущность права оно отождествляется с правопорядком»1.

Диссертант полагает, что есть все основания для рассмотрения

правоохранительной деятельности в буквальном значении, в качестве деятельности по охране права. В таком случае признание охраны правового порядка целью правоохранительной деятельности вполне обосновано. Таким образом, в широком смысле, а также с учетом объектной обусловленности правоохранительная деятельность может рассматриваться как деятельность по охране правопорядка.

Относительно содержательного аспекта диссертант придерживается точки зрения авторов, включающих в содержание охраны момент защиты. Охранительная и защитная публичная деятельность при всем их различии имеют много общих черт и характеристик, позволяющих говорить о единой правоохранительной деятельности2.

Соискатель также согласен с позицией, основанной на различении: в

структуре охраны профилактики и пресечения правонарушений; а в структуре защиты восстановления нарушенных прав, деятельности по привлечению к юридической ответственности и ее исполнению3.

1 Лейст О.Э. Указ. соч. С. 47.

2 Витрук Н.В. Указ. соч. С. 366.

3 Бутылин В.Н. Институт государственно-правовой охраны конституционных прав и свобод граждан // Журн. рос. права. 2001. № 12. С.

83.

Данная конструкция должна быть дополнена контрольно-надзорной деятельностью, направленной на выявление социальных отклонений (прежде всего правонарушений) от нормативных параметров1.

Таким образом, в структуре правоохранительной деятельности диссертант различает следующие организационно-функциональные составляющие:

– деликто-превентивная деятельность;

– контрольно-надзорная деятельность;

– деликто-пресекательная деятельность;

– правовосстановительная деятельность;

– юрисдикционно-репрессивная (наказательная) деятельность;

– юрисдикционно-исполнительная деятельность.

Необходимо считаться с тем, что в отечественной науке в последнее время весьма широкое признание получил подход, основанный на признании прав и свобод в качестве главного целевого начала, ценностно-смыслового основания правоохранительной деятельности. По мнению диссертанта, отождествление правоохранительной деятельности с деятельностью по охране и защите прав и свобод человека не отвечает современным реалиям и вызовам XXI в.

Так, В.П. Фёдоров рассматривает правоохранительную деятельность в широком и узком смыслах. В широком смысле правоохранительная (правозащитная) деятельность понимается данным автором как любая деятельность, направленная на обеспечение прав и свобод человека в объеме, сформулированном и закрепленном в международно-правовых документах. В узком смысле правоохранительная деятельность понимается как деятельность государства в целом или как деятельность его специальных

1 Пожарский Д.В. Государственный контроль и надзор в системе функций современного государства. Владимир, 2005. С. 14.

органов по обеспечению и охране конкретных прав и свобод граждан, закрепленных в действующем национальном законодательстве1.

Подобным же образом рассматривает правоохранительную деятельность А.Г. Братко. В широком смысле такая деятельность, по его мнению, представляет собой форму реализации функций государства, содержанием которой выступает охрана норм права от нарушений. В узком смысле, эта деятельность есть не что иное, как специализированная деятельность по правовой охране социалистических общественных отношений2.

В.М. Артёмов считает актуальным и неизбежным переакцентировку в

приоритетах деятельности правоохранительных органов с зауживающей их статус установки на «борьбу с преступностью» на содержательно более значимое, хотя и, соответственно, более сложное дело – созидание правопорядка. По мнению этого ученого, не только борьба с преступностью (хотя она – несомненно, важнейшее дело органов правопорядка), но и упрочение и создание условий их гарантированной обеспеченности – тот узловой ориентир, который способен обновить смысложизненные потенции правоохранительных органов, реально прирастить их возможности и влияние

в обществе»3.

«Правоохранительная система должна охранять, – пишет А.Г. Братко, – но для этого приходится бороться с конкретными преступниками, раскрывать совершенные и предупреждать готовящиеся преступления. Борьба должна быть подчинена более общей цели – охране человека»4.

По мнению Н.А. Карповой, «построение правового государства и соответствующей ему правоохранительной системы предопределяет необходимость рассмотрения правоохранительной деятельности под углом

1 Фёдоров В.П. Человек и правоохранительная деятельность (философско-правовой аспект) : автореф. дис. … д-ра. юрид. наук. СПб., 1996. С. 16-17.

2 Братко А.Г. Указ. соч. С. 31–32.

3 Артемов В.М. Указ. соч. С. 41.

4 Братко А.Г. Указ. соч. С. 49.

зрения места и роли в ней человека как объекта этой деятельности. Направленная на поддержание единства и целостности социального сообщества, она осуществляется, прежде всего, путем обеспечения прав и свобод каждого из его членов»1.

Ограничиваясь перечислением и анализом точек зрения относительно

антропоцентристских целей и приоритетов правоохранительной деятельности, диссертант предлагает собственное видение этой проблемы.

По его мнению, права и свободы человека вполне могут рассматриваться в качестве компонента правопорядка. Если учесть теснейшую связь правопорядка с законностью, то данный вывод утрачивает необходимость в развернутой аргументации.

«Законность, – пишет В.С. Афанасьев, – выступает в первую очередь как средство защиты прав, свобод и законных интересов человека… От состояния законности и правопорядка зависят степень свободы личности, реальность ее прав и свобод. А поскольку в современных условиях интересы личности становятся приоритетными для государства, эта сторона законности также является важнейшей целью государственной деятельности»2.

Вне всякого сомнения, человек (как мера всех вещей), представляет

собой абсолютную ценность, несмотря на наличие или отсутствие законодательного признания в качестве таковой. В данном случае не должно быть никаких сомнений в расстановке акцентов в иерархии задач в составе целеполагания в сфере обеспечения правопорядка. Кроме того, юридико- иерархическая логика указывает на незыблемость этой позиции.

Охрана прав и свобод человека – главное предназначение правоохранительной деятельности, как и любой публично-властной

1 Карпова Н.А. Указ. соч. С. 23.

2 Обеспечение прав и свобод человека в деятельности органов внутренних дел / под ред. Ю.В. Анохина, В.Н. Бутылина. С. 227.

деятельности вообще. Игнорирование этого положения лишает ее общесоциального смысла и перспектив.

Вместе с тем в последнее время наметилось гипертрофированное восприятие идеи прав и ее значения при формировании и совершенствовании концептуальных основ правоохранительной деятельности. Достаточно вспомнить классическое положение теории права, симметрично увязывающее друг с другом субъективное право и юридическую обязанность. По справедливому мнению В.М. Баранова, «в современном российском обществе наметилась тенденция превалирующего значения прав человека. Между тем их отрыв от юридических обязанностей не только

нереалистичен, но и социальноопасен1».

Таким же вопросом задается Н.И. Матузов: «В чем причины такого положения? Вообще-то, определенный разрыв между правами и обязанностями свойствен, как показывает мировой опыт, всем правовым системам, поскольку непосредственные интересы, запросы, потребности людей получают свое воплощение, прежде всего в правах, а уже потом – в обязанностях. Но у нас этот разрыв принял, как и многое другое, гипертрофированные формы… Общество было целиком поглощено правами, забыв о другой стороне диалектического единства»2.

К проблеме обеспечения правового порядка юридические обязанности

имеют самое непосредственное отношение. «Свобода только тогда становится реальной, – отмечает Э.А. Юнусов, – когда она обретает черты порядка, основанного на праве, а порядок и есть единство прав и обязанностей»3.

1 Баранов В.М., Пшеничнов М.А. Гармонизация элементной структуры правоотношений в свете общетеоретических воззрений И.Е. Фарбера // Вестн. Сарат. гос. юрид. акад. 2013. № 4(93). С. 67.

2 Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. С. 282.

3 Юнусов Э.А. Правовые обязанности человека и гражданина (вопросы теории) : автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2008. С. 15.

Как известно, факты – упрямая вещь и объективная действительность, слагающаяся из таковых, дает немало поводов самым серьезным образом задуматься над непогрешимостью идеи прав человека, точнее ее абсолютизацией в ущерб иным социальным ценностям. Права и свободы человека должны гармонично вписываться в систему общечеловеческих ценностей, обеспечивая ее энтропийный оптимум.

В связи с этим необходимо поставить под сомнение точку зрения С.С. Щербинина, считающего, что «целью всякого политического объединения является сохранение естественных и неотчуждаемых прав человека. Таковы собственность, свобода, безопасность и сопротивление угнетению…»1.

В данном случае остается непонятным суждение о том, что цель

государства – обеспечить всем и каждому возможность сопротивляться власти. Государство, на взгляд соискателя, всегда имеет интерес оставаться таковым и потому не может стремиться к тому, чтобы каждый сопротивлялся власти. Подобные рассуждения противоречат идее законности и патриотизма.

Точка зрения авторов, считающих, что человек по сравнению с обществом представляет большую ценность, а личность не может быть частью общества2, нуждается в определенной адаптации применительно к объективным социально-историческим условиям. В данном случае нельзя не замечать того факта, что история дает нам парадоксальный с позиций современности пример государства, основанного на приоритете общего перед частным, целого над отдельным, в котором права и свободы обеспечивались эффективнее, чем в обществе, основанном на частном интересе.

1 Щербинин С.С. Указ. соч. С. 129.

2 Юнусов А.А. Общетеоретические проблемы обеспечения прав человека в современной России : автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2006. С. 18.

Индивидуализация жизни верное средство против тоталитаризма. Однако дошедшая до состояния эгоизма (личного или группового), эта индивидуализация грозит потерей социальной функции человека1.

Возможно, здесь мы торопимся с выводами относительно социально- политической системы, которая находится только в начале своего пути (правда, уже более 20 лет), но одно не подлежит сомнению – права и свободы не должны фетишизироваться. По крайней мере, сводить всю деятельность государства к охране и защите прав и свобод личности в отрыве от деятельности по обеспечению обязанностей, а также деятельности по обеспечению интересов государства и общества – весьма рискованная затея.

В данном случае диссертант солидарен с мнением И.В. Гончарова, делающего акцент на необходимости борьбы за права прежде всего со стороны их носителя – самого человека и общества2.

Общество и личность могут рассматриваться не только в качестве субъектов борьбы за права и свободы, но также в качестве активных участников обеспечения правопорядка3. Социалистический опыт убедительно доказывает обоснованность такого суждения. Функция охраны правового порядка, интересов общества, прав и свобод граждан конституционно закреплялась за государством (ст. 4 Конституции СССР 1977 г.). Более того, в конституционном порядке на граждан возлагались:

– обязанность по береженому отношению к социалистической собственности и народному добру, укреплению социалистической собственности, долг по борьбе с хищениями и расточительством государственного и общественного имущества (ст. 61 Конституции СССР 1977 г.);

1 Ковлер А.И. Кризис демократии? Демократия на рубеже XXI века. М., 1997. С. 89.

2 Гончаров И.В. Защита прав и свобод человека и гражданина в субъектах Российской Федерации с использованием мер федерального вмешательства. М., 2004. С. 139.

3 Терентьев С.А. Указ. соч. С. 8.

– обязанность оберегать интересы Советского государства, способствовать укреплению его могущества и авторитета (ст. 62 Конституции СССР 1977 г.);

– обязанность непримиримого отношения к антиобщественным поступкам, всемерного содействия охране общественного порядка (ст. 65 Конституции СССР 1977 г.).

Таким образом, государство наделяло граждан статусом субъектов правоохранительной деятельности.

Разумеется, это не означало и не означает смещения акцентов или изменения иерархии в системе субъектов обеспечения прав и свобод человека. Государство было и пока остается главным субъектом обеспечения правопорядка, в том числе прав и свобод человека. Однако стоит учесть, что обеспечение прав и свобод для «Левиафана» – это, скорее, возложенное по договору обязательство, нежели имманентная, внутренне присущая, само собой разумеющаяся цель.

По мнению Н.В. Щербаковой, «в природе существуют северный и южный полюса, право и левое, верх и низ и т.д. Один из важных законов диалектики, благодаря которому свершается развитие, – закон единства и борьбы противоположностей. Хотя из двух противоположностей одна является ведущей, но все-таки существует относительное их равенство. Видимо, равенство прав, с одной стороны, и обязанностей – с другой, определяет целостность системы, именуемой правовым статусом личности, человека и гражданина… Права человека – сила центробежная и, следовательно, в итоге разрушительная (курсив наш. – Д.П.) для

государства»1.

Государство, однажды возникнув, так или иначе тяготеет к поглощению общества, ограничению свободы личности. Оно прежде всего заинтересовано

1 Щербакова Н.В. К проблеме международных стандартов в сфере обязанностей личности, человека и гражданина // Обеспечение взаимных обязанностей государства и личности. Владимир, 2007. С. 53.

в исполнении индивидом обязанностей в интересах всеобщего блага, необходимых для обеспечения функций государства. «Государство, как впрочем, и иные формы коллективного бытия, – отмечает Б.С. Эбзеев, – есть постоянная угроза человеку и его правам»1.

Неукоснительное исполнение всеми и каждым своих обязанностей

(соблюдение законов, уплата налогов, защита отечества, забота о культуре и природе, уважение старших и др.) позволяет государству сформировать и сбалансировать материальный, духовно-культурный, экологический и т.д. ресурс для его дальнейшего перераспределения, в том числе для обеспечения прав и свобод личности. И если в совокупном ресурсе наблюдаются диспропорции, асимметрия, а еще хуже – вакуум, то о каком государственно- правовом механизме обеспечения прав и свобод может идти речь?

Диссертант подчеркивает, что неотъемлемой (в современных условиях не менее важной, чем обеспечение прав и свобод) правоохранительной задачей государства следует считать гарантированность исполнения всеми и каждым юридических обязанностей (прежде всего конституционных). Эта задача во многом должна определять стратегию и тактику правоохранительной деятельности, ее превентивную и правозащитную составляющие.

Основой подобного долженствования является диалектическое единство прав и обязанностей гражданина, единство интересов целого и части, общества и личности2.

Принимая во внимание то, что общепризнанные принципы и нормы международного права являются составной частью отечественной правовой системы (ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации), соискатель отмечает, что в ряде международно-правовых актах институт юридических обязанностей закреплен четко и недвусмысленно (курсив наш. – Д.П.)

1 Эбзеев Б.С. Личность и государство в России: взаимная ответственность и конституционные обязанности. М., 2008. С. 188.

2 Эбзеев Б.С. Указ. соч. С. 188.

– каждый человек имеет обязанности перед обществом, в котором только и возможно свободное и полное развитие его личности (ч. 1 ст. 29 Всеобщей декларации прав человека, принятой 10 декабря 1948 г.1);

– каждый отдельный человек, имея обязанности в отношении других людей и того коллектива, к которому он принадлежит… (Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г.2, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 г.3);

– осуществление этих свобод (имеется в виду свобода выражения мнения. – Д.П.), налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка… (ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 4 ноября 1950 г.4).

Итак, при закреплении правового статуса личности международное

сообщество также основывается на принципе симметрии между правами и обязанностями, между частным и коллективным интересом.

Анализ действующего отечественного законодательства также свидетельствует о том, что права и свободы являются не единственным объектом правоохранительной деятельности и элементом в структуре правового порядка.

В наименовании глав и разделов кодифицированных нормативных правовых актов (Уголовный кодекс Российской Федерации5, Кодекс об

1 Рос. газ. 1995. 5 апр.

2 Ведомости Верхов. Совета СССР. 1976. № 17, ст. 291.

3 Там же.

4 Собр. законодательства Рос. Федерации. 2001. № 2, ст. 163.

5 Рос. газ. 2001. 31 дек.; Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. №

1, ч. 1, ст. 1.

административных правонарушениях Российской Федерации1 и др.) фигурируют объекты, непосредственно не связанные с правами и свободами личности: общественный порядок, общественная безопасность, нравственность, государственная власть, конституционный строй, порядок управления, интересы службы, военная служба, финансы, налоги, транспорт, промышленность, связь и др.

Эти примеры убедительно свидетельствуют о том, что система охраняемых государством общественных благ и отношений не исчерпывается правами и свободами. Более того, некоторые из общественно- публичных благ, охраняемых государством, при определенных условиях могут выступать основанием их ограничения. В соответствие с действующей Конституцией Российской Федерации (ч. 3 ст. 55) права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

«Государство, с учетом создавшейся ситуации, – отмечает А.В. Мелехин, – оставляет за собой право на введение подобных ограничений. Такие полномочия допускаются и нормами международного права»2.

Таким образом, в Основном законе абсолют «высшей ценности» ставится под определенное сомнение, точнее, справедливо включается во взаимосогласованную систему публично-правовых интересов, многие из которых составляют основу правопорядка. Необходимо обратить внимание и на то, что непосредственные потребители результатов правоохранительного труда – граждане России не стесняются в своих оценках идеи ограничения

1 Собр. законодательства Рос. Федерации. 1996. № 25, ст. 2954; Рос. газ.

1996. 18, 19, 20 и 25 июня.

2 Мелехин А.В. Чрезвычайное законодательство Российской Федерации: теоретические, правовые и организационные проблемы его реализации :

автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2005. С. 17.

прав и свобод, полагая, что в современных условиях (видимо, отождествляя их с социальным хаосом) такие меры в принципе допустимы1.

В данном случае становится очевидной мысль о том, что сведение правоохранительной деятельности к охране и защите прав человека нивелирует иные правоохранительные задачи и существенно обедняет телеологическое содержание этого важнейшего вида государственной деятельности.

Правоохранительная деятельность обусловлена целью охраны правопорядка и логически вытекающими из нее задачами. Главными в системе правоохранительных задач необходимо считать:

– охрану и защиту прав и свобод человека;

– борьбу с правонарушениями (невыполнением юридических обязанностей, преступностью и коррупцией).

При этом законодательное закрепление правоохранительных задач не всегда адекватно отражает сущность правоохранительной деятельности, наделяя ее субъектов полномочиями, которые в строгом смысле выступают правоохранительными лишь косвенно в конечном итоге либо вовсе не представляют собой таковых.

«Вопреки философам и ученым, – пишет О.Э. Лейст, – считающим основной идеей права “солидарность”, “свободу” или “волю господствующего класса”, предлагается считать главной целью права порядок и социальную стабильность… Право по его сущности можно определить как нормативную форму упорядочения, стабилизации и воспроизводства общественных отношений, поддерживаемую (охраняемую) средствами юридического процесса и государственным принуждением»2.

В данном случае диссертант полагает, что точка зрения В.М. Артёмова,

отмечающего, что «…правопорядок – не состояние, правовой порядок – это

1 Смоленский М.Б. Указ. соч. С. 21.

2 Лейст О.Э. Указ. соч. С. 46.

путь, который необходимо пройти и который надо одолеть»,1 нуждается в уточнении. Соискатель считает, что правопорядок в его самом широком значении вполне может быть главной целью права, и ее достижение представляется недостижимым идеалом. О прохождении, тем более преодолении этого пути приходится рассуждать только в сугубо философском ключе. Кроме того, преодоление правопорядка создает впечатление о нем как о некой преграде, препятствии для развития общества. Но и для такого вывода нет достаточных оснований.

Если принять во внимание прямое действие Конституции Российской Федерации 1993 г., то положение ст. 18, в соответствии с которым права и свободы человека определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием, сообщает правоохранительный характер всем государственным органам. При такой трактовке конституционного положения каждый орган государственной власти в известной степени является правоохранительным.

При анализе отраслевого законодательства также приходится сталкиваться с неясностью относительно понятия и признаков правоохранительной деятельности и правоохранительных органов, понимаемых в узком смысле.

Так, в ст. 5, 6 и 7 Федерального закона от 27 мая 2003г. № 58-ФЗ «О системе государственной службы Российской Федерации»2 дается понятие государственной гражданской, военной и правоохранительной службы. При этом дефинитивное выражение военной и правоохранительной службы частично дублируется в том смысле, что функцией каждой из них выступает обеспечение безопасности.

1 Артёмов В.М. Идея права и проблемы ее реализации в современной России // Тр. Акад. упр. МВД России. 2011. № 4. С. 4.

2 Рос. газ. 2003. 31 мая.; Собр. законодательства Рос. Федерации. 2003.

№ 22, ст. 2063.

Диссертант полагает целесообразным закрепить в компетенции правоохранительных органов функции по обеспечению безопасности в качестве факультативных, поскольку последние выполняются указанными органами опосредованно. Данные функции должны структурировать систему органов, непосредственно и профессионально обеспечивающих национальную безопасность. В системе таковых следует рассматривать Федеральную службу безопасности Российской Федерации, Министерство Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, Службу внешней разведки Российской Федерации, Федеральную службу охраны Российской Федерации. В свою очередь, органы, обеспечивающие безопасность, должны быть освобождены от непосредственного выполнения функции по охране правопорядка, поскольку в этой сфере они, как отмечает В.В. Черников,

«выполняют узкопрофильные задачи»1.

Вышесказанное не означает, что задачи и функции правоохранительных органов и органов национальной безопасности не могут частично пересекаться. Более того, при определенных обстоятельствах соответствующие структуры могут и должны совместно выполнять функции по обеспечению безопасности или правопорядка. Это одно из проявлений системности охранительной функции и непреодолимых препятствий в данном случае нет.

К примеру, в соответствии со ст. 8 Федерального закона от 17 января 1992г. № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации»2 на прокуратуру возложена функция координации деятельности по борьбе с преступностью органов внутренних дел, органов федеральной службы безопасности, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, органов таможенной службы и других правоохранительных органов.

1 Черников В.В. Указ. соч. С. 115.

2 Рос. газ. 1995. 25 нояб.; 2014. 23 июля.

Итак, на основании вышеизложенного диссертант обосновывает три главных вывода.

Во-первых, правопорядок должен рассматриваться в качестве юридической составляющей безопасности государства, обусловливающей реализацию охранительной функции государства.

Во-вторых, правопорядок выступает желаемым и идеальным состоянием социальной действительности, обусловливающим главную подфункцию охранительной функции – охрану правопорядка.

В-третьих, правоохранительная деятельность выступает главной формой реализации охранительной функции. В ее структуре правоохранительная деятельность выступает главным компонентом, юридической квинтэссенцией. В этом смысле правоохранительная деятельность может и должна анализироваться как деятельность, наиболее рельефно выражающая сущность и юридическую природу государства.