а) Теория «жизненного пространства»
133 „Zeitschrift f?r Geopolitik", 1955, Heft б, S. 331.
134 „Zeitschrift f?r Geopolitik", 1953, Heft 1, S. 4. las »Neue Welt", 1953, Heft, 8, S. 1074.
136 Stefan Zweig, Die Welt von gestern, S.
219.«Национал-социализм постоянно пользовался приемом идеологического и псевдоморального оправдания своих откровенно эгоистических властолюбивых стремлений, и благодаря этому понятию «жизненного пространства» было наконец найдено философское покрывало для его явно агрессивных побуждений, лозунг, кажущийся безобидным їв силу своей неопределенности, который в случае успеха мог оправдать любую аннексию, даже являющуюся следствием самого грубого произвола, как этическую и этнологическую необходимость» 136. Так расценивал Стефан Цвейг понятие «жизненного пространства», которое, развившись в теорию, свелось к знакомому лозунгу: «Сегодня нам принадлежит Германия, завтра — весь мир».
Теория «жизненного пространства» — это специфическое изобретение немецкой геополитики. В период господства нацистов она была перлом геополитики Хаусхо-фера. И в настоящее время в Западной Германии этот вариант немецкой геополитики больше всего и в постоянно возрастающей степени выдвигается на передний план. «Жизненное пространство», «народ без пространства» и «перенаселение» — это три фашистских лозунга, которые, будучи объединены в теории «жизненного пространства», составляли самый популярный аргумент нацистов при подготовке второй мировой войны. В настоящее время они служат для разжигания шовинистических настроений у западногерманской молодежи, чтобы подготовить ее к «решающей битве между Вислой и Неманом» (Курт Шумахер). При этом идеологи геополитики снова оперируют важнейшим оружием геополитики Хаусхофера, показателями плотности населения на 1 кв. км 137.
Ганс Гримм, автор пресловутой фашистской стряпни «Народ без пространства», утверждает в своей книге «Почему — откуда — но куда?», говоря о политике Гитлера:
«Без сомнения, дело сводилось прежде всего к «жизненному пространству», если речь шла о том, чтобы дать каждому немцу в территориально стесненной и бедной сырьем Германии возможность, более того, право на трудовую жизнь, уровень которой не падает, а повышается, и именно на этой основе устранить в Германии социальные болезни, ведущие к большевизму»138
Гитлер «постиг очевидную истину, что для людей, как и для всех живых существ, необходимо, чтобы жизненное пространство и продовольственные ресурсы соответствовали их возрастающей численности» 139.
137 Hans Grimm, Warum-Woher-Aber Wohin?, S.
513 и да- лее; Heinrich Sande n, Europa ohne Phrase, S. 74; Anton Zischka, L?nder der Zukunft, S. 17.138 Hans Grimm, Warum-Woher-Aber Wohin?, S. 340.
139 Там же, стр. 410.
В этих рассуждениях Гримма совершенно правильно подчеркиваются две важнейшие задачи теории «жизненного пространства». С одной стороны, она призвана внушить народным массам, прежде всего рабочему классу, что слишком тесное «жизненное пространство» является причиной совершенно неудовлетворительных социальных условий, в которых они вынуждены жить. Война за новое «жизненное пространство», подготавливаемая господствующими кругами Западной Германии, потому, мол, должна быть поддержана трудящимися, что она якобы может гарантировать им «повышение уровня трудовой жизни». С другой стороны, теория «жизненного пространства» является средством, используемым для того, чтобы воспрепятствовать прогрессивным общественным силам преобразовать Западную Германию в экономическом и политическом отношениях. Экспроприация монополистов и юнкеров действительно затронула бы источники социальных бедствий народных масс и без войны за «жизненное пространство» создала бы каждому трудящемуся в Германии условия для обеспеченной и счастливой жизни. Конечно, такое решение привело бы к ликвидации тех сил, по заданию которых Гримм и другие геополитики пропагандируют идеи третьей мировой войны.
Теория «жизненного пространства» обещает трудящимся Западной Германии решение их социальных проблем за счет других народов и стран. Поэтому она означает подготовку к войне и является одной из самых преступных и человеконенавистнических теорий, состоящих на службе у германских монополистов и милитаристов.
При поверхностном подходе сравнение показателей плотности населения важнейших стран, производимое представителями теории «жизненного пространства», кажется простым людям весьма убедительным. Указывают, например, что гораздо легче прокормить на одном квадратном километре земли 26 человек, чем 130 и более. При этом совершенно отвлекаются от тех общественных отношений, при которых люди производят средства существования.
В этом состоит опасность и коварство данной псевдонаучной теории. Именно потому, что она так «очевидна» и внешне подтверждается эмпирическими фактами, нацисты с помощью теории «жизненного пространства» подчинили влиянию своей преступной политики почти весь немецкий народ. Поэтому не следует думать, что в Западной Германии, где после1945 года почти ничего не было сделано для перевоспитания народа, эти идеи не могут больше приобрести влияния. Скорее можно предположить обратное.
В действительности положение рабочих не меняется от того, может или не может 1 кв. км. земли, на которой они живут, прокормить 130. или 20 человек, если им не принадлежит ни одного метра этой земли. До тех пор пока средства производства принадлежат небольшому слою монополистов и землевладельцев, рабочий может жить, только продавая свою рабочую силу имущим классам. За это он получает в «хорошие времена» свой прожиточный минимум в форме заработной платы. Эти отношения будут существовать до тех пор, пока существует капиталистическая частная собственность на средства производства.
Теория «жизненного пространства» изображает дело таким образом, будто благосостояние народа зависит лишь от его сельскохозяйственного производства. Но история свидетельствует о том, что именно страны с высокоразвитой индустрией достигли более высокого культурного уровня, чем отсталые аграрные страны.
С какой стороны ни подходить к теории «жизненного пространства», всюду обнаруживается ее антинаучный и человеконенавистнический характер. Но именно это и делает ее особенно пригодной для того, чтобы помогать осуществлению агрессивных планов германских завоевателей «жизненного пространства».
Теория «жизненного пространства» находится на пути к тому, чтобы снова занять первое место в идеологической подготовке войны в Западной Германии.
«Употреблявшийся классической геополитикой термин «жизненное пространство» долгое время считался предосудительным»140, — пишет один из геополитиков; но ныне, в государстве Аденауэра, снова можно свободно говорить о «жизненном пространстве».
140 „геПБсЫК Шг Оеоро1Шк.\ 1953, НеП 3, Э.
183.В программной статье «Чего хочет геополитика сегодня?» говорится: «Вопрос о жизненном пространстве отдельных человеческих групп, о пространстве, являющемся для них источником средств существования, ареной их деятельности и оснорой их безопасности, остается основным вопросом всякой геополитики»141. Немцы являются для геополитики «классическим народом без пространства», чье «жизненное пространство» абсолютно недостаточно. «Уже более 80 лет немецкий народ живет, зажатый на слишком тесном пространстве» *42, и его социальное положение будет непрочным до тех пор, пока он не будет владеть соответствующим жизненным пространством.
Геополитики преднамеренно замалчивают тот факт, что у них речь идет вовсе не об улучшении материального положения трудящихся. Они заботятся только о том, чтобы найти германскому монополистическому капиталу источники сырья, рынки сбыта и дешевую рабскую рабочую силу. Трудящиеся им нужны лишь в качестве пушечного мяса; они могли бы послать их на смерть ради прибыли монополистов.
Но и в фашистской теории «жизненного пространства» имеется один нюанс, приспособленный к условиям послевоенного периода. Место «германского жизненного пространства» ныне часто занимает «европейское жизненное пространство». Разговоры о «европейском жизненном пространстве» призваны в данном случае прикрыть агрессивные намерения Германии. Сегодня требуют «жизненного пространства» для Европы. «Ни в одной части света пространство и недостаток пространства не имеют такого большого значения, как в Европе» 143, — пишет геополитик Генрих Занден. В связи с этим заявлением он в отличие от Хаусхофера и его сторонников приводит данные о плотности народонаселения не в Германии, а в Западной Европе. Он даже полагает, что если требовать «жизненного пространства» для Германии, то логично «присоединить к срединной Европе продовольственный центр Украины... Для Европы дело обстоит иначе... Пространство на юге будет нашим величайшим новым предприятием» 144.
"1 „Zeitschrift f?r Geopolitik", 1953, Heft 4, S.
199.142 „Zeitschrift f?r Geopolitik", 1953, Heft 3, S. 184.
143 Heinrich Sande n, Europa ohne Phrase, S. 74—76.
144 Там же.
Для других стратегов геополитики идея «Остланда» [подчинения Востока немцам. — Ред.], которая принадлежит германским рыцарям-грабителям и которой в настоящее время придана «европейская» форма, все еще является полезным идеологическим орудием. По мнению этих людей, не только будущее Германии, но и будущее Европы — на Востоке. «Будущее Европы — не на Западе, а на Востоке, в захвате и освоении обширных восточных пространств»М5. Само собой разумеется, к «восточным областям» относят также области Советского Союза, ибо суть всех требований и проектов геополитики заключается в уничтожении первого в мире социалистического государства. Так, например, мы читаем: «Единственное, что Советский Союз может предложить Западной Европе в обмен на ее традиции, свободу и культуру, — это жизненное пространство»146.
Чтобы обосновать эти наглые территориальные требования, пользуются пугалом — перенаселением Германии или, что для многих геополитиков является, по существу, равнозначным, перенаселением Западной Европы. Распространение этого вздора, базирующегося на теории народонаселения попа" Мальтуса, в форме «неомальтузианства» приобретает в Западной Германии ужасающие размеры.
Те идеологи, чьи идеи могут быть резюмированы понятием «неомальтузианство», проповедуют народным массам, что все пороки капиталистического строя можно якобы объяснить «скачкообразным, чрезмерным и, разумеется, непреднамеренным увеличением числа людей» 147.
i« „Zeitschrift f?r Geopolitik", 1954, Heft 5, S. 316. „Zeitschrift f?r Geopolitik", 1953, Heft 3, S. 183.
147 Hans Grimm, Warum-Woher-Aber Wohin?, S. 206.
«Гигантский призрак Мальтуса вырастает на горизонте и грозно возвещает об опасности, нависшей над всей человеческой культурой. На земле уже нет таких больших продовольственных ресурсов...» (Ferdinand Fried, Das Abenteuer des Abendlandes, S.
193—194).С помощью ловко подобранных цифровых данных в людей вселяют ужас перед неумолимо надвигающимся призраком голода. Таким путем хотят добиться их согласия или сделать их равнодушными ко всем мероприятиям, проводимым империалистами в целях ограничения рождаемости и сокращения населения на земном шаре. Людей упрекают в том, что в настоящее время каждую минуту 57 новых граждан земли дополнительно принимают участие в «пире природы». Когда мы утром едим свой завтрак, число едоков, которые хотят быть сытыми, со времени вчерашнего завтрака увеличивается примерно на 70 тысяч. Население земли возрастает ежегодно приблизительно на 25—30 миллионов человек, что составляет больше, чем все население Дании, Норвегии, Швеции, Финляндии и Нидерландов, вместе взятое. С помощью таких данных рисуют жуткую перспективу голода, чтобы заставить таким путем людей рассматривать применение атомной бомбы как благо для человечества. При этом умалчивают о гораздо более быстром подъеме производства продуктов питания во многих районах мира. Немецкий «врач» Август Фогль говорит по этому поводу: «Имеющегося оружия еще недостаточно для того, чтобы добиться действительной разгрузки. Несмотря на две мировые войны, результатом которых были миллионы убитых, кривая роста населения земного шара круто идет вверх. Но когда-нибудь оружие будет соответствовать реальным условиям, должно будет им соответствовать, ибо число людей не может неограниченно возрастать... Достижения атомной физики неизбежно ведут к созданию бомбы...» 148
148 August V о g 1, Verh?ngnisvolle Heilkunst, S. 38 и далее.
Когда неомальтузианцы хотят проиллюстрировать свои человеконенавистнические теории историческими примерами, они указывают, как правило, на Индию и Китай как наиболее населенные страны. Низкий жизненный уровень этих народов, их нищета и невежество часто изображались как следствие перенаселенности этих стран, а не той социальной системы, которая в течение столетий господствовала в этих странах. Заходят даже так далеко, что изображают период империалистического угнетения этих стран вплоть до их освобождения как особо благотворный. Утверждают, например, будто английское господство в Индии ликвидировало войны в этом районе и уменьшило размеры эпидемических заболеваний и голода. Благодаря этому в значительной мере были якобы устранены «естественные препятствия» росту населения и в силу безрассудства индийского народа возрастание его численности перешло границы возможного.
«Где индийский Мальтус, — драматически восклицает буржуазный экономист-эксперт В. Энсти, — который выступил бы против массового появления индийских детей, опустошающих страну?»149 А эксперт Л. Ноулз заявляет: «Индия будто призвана иллюстрировать теорию Мальтуса. Ее население увеличилось до невероятных размеров, когда прирост не сдерживается войной, эпидемией или голодом» 15°.
Палм Р. Датт подверг основательной критике эту империалистическую лживую -пропаганду и на обширном фактическом материале показал ее полную несостоятельность. Что капается действительных темпов роста населения Индии, а также увеличения производства в промышленности и сельском хозяйстве Индии, то он доказывает как раз противоположное тому, что утверждает теория Мальтуса. Следующая таблица иллюстрирует рост населения (в процентах) с 1870 по 1910 год151:
Индия 18,9
Англия и Уэльс 58,0
Германия . 59,0
Бельгия 47,8
Голландия 62,0
Россия 73,9
Европа (в среднем) .... 45,4
149 Цит. по книге: Палм Р. Датт, Индия сегодня, 1948, стр. 51.
150 Там же, стр. 51—52.
151 Там же, стр. 54.
152 Там же, стр. 56—57.
Эта таблица убедительно свидетельствует о том, что темпы роста индийского населения были значительно меньше, чем темпы роста населения всех упомянутых европейских стран. Более того, как показывает Датт, они занимают последнее место в шкале роста населения всех стран мира. Это относится к периоду британского господства в Индии. Что касается производства продовольственных товаров в Индии, то даже ревностные защитники теории Мальтуса вынуждены признать, что рост всей сельскохозяйственной продукции опередил прирост населения 152. Палм Р. Датт цитирует дальше статью профессора П. Дж. Томаса, опубликованную в газете «Тайме» 24 октября 1935 года. Рассматривая пе-
риод 1900—1930 годов, Томас пишет: «Между 1900 и 1930 гг. население Индии, увеличилось на 19%, но производство продовольственных, товаров и сырья выросло примерно на 30%, а промышленное производство — на 189%. В течение 1921—1930 гг. народонаселение действительно быстро увеличивалось, однако рост производства тоже шел наравне с ним... Такая тенденция развития сохранялась и в дальнейшем, несмотря на депрессию в торговле; индекс промышленного производства (1928= 100) находился на уровне 144 в 1934/1935 г. и, может быть, был выше в текущем году.
Все это указывает на то, что прирост населения не опередил роста производства... Тревога по поводу того, что прирост населения совершается быстрее, нежели рост производства, не подтверждается статистическими данными. Те, кто встревожены «массовым появлением индийских детей, опустошающих страну», хорошо сделают, если обратят свое внимание на улучшение распределения национального дохода и качества предметов широкого потребления, на правильное географическое распределение населения и на другие подобные вопросы» 153.
153 цит по книге: Палм Р. Датт, Индия сегодня, 1948, стр. 57—58. 236
О Китае в связи с мальтусовской теорией перенаселения говорят сейчас уже значительно осторожнее. Первые успехи во всех областях народного хозяйства в условиях диктатуры рабочих и крестьян убедительно свидетельствуют о том, что голод являлся не результатом «природных» условий, а следствием социального устройства данной страны. За тот короткий период, когда власть находится в руках народа, жизненный уровень китайского народа значительно повысился. Проект второго пятилетнего плана показывает, каким большим будет подъем народного благосостояния в Китае. В этом проекте, принятом VIII съездом Коммунистической партии Китая, предусматривается увеличение промышленного и сельскохозяйственного производства во второй пятилетке примерно на 75 процентов по сравнению с первоначально установленным уровнем для 1957 года. На базе развития производства и повышения производительности труда средняя заработная плата рабочих и служащих должна увеличиться на 25—30 процентов; на столько же примерно возрастет и валовой доход крестьянства. Кто же осмелится утверждать, что население растет примерно в таком же темпе? И следует помнить, что Китай находится только в начале своего социалистического развития. Нетрудно представить себе, какими гигантскими шагами пойдет вперед в Китае производство материальных благ, если уже первые успехи начального периода привлекли к себе внимание всего мира.
Но, невзирая на все исторические факты, буржуазные писатели и политики поддерживают лозунгами о «перенаселении», «жизненном пространстве» и «народе без пространства» фантастические представления, будто плотность населения и его рост.суть определяющие причины всех пороков капиталистического общества.
Среди людей, которые пытаются представить плотность населения в качестве причины социальных бедствий и поэтому призывают начать с «искоренения неполноценных» 154 и «необходимого расширения пространства» для высшей расы, в Западной Германии на первом месте стоит Ганс Гримм, известный как духовный предтеча Гитлера. В настоящее время Гримм снова активно выступает в качестве писателя и политического деятеля. Прежде всего он пытается с помощью своей «биологической историографии» оправдать политику нацистов и доказать, что Гитлер пытался выполнить своего рода мировую миссию, которая грезилась ему. «Человек, по имени Гитлер, попытался выполнить миссию Германии в связи со стремительным ростом населения земли, выполнить ее в соответствии со своими мечтами. Грезя, он полагал, будто одновременно выполняет миссию Запада» 155.
154 Hans Grimm, Warum-Woher-Aber Wohin?, S. 207. 166 Там же, стр. 540.
«Миссия Запада», которую выполнял Гитлер, имела своими последствиями напрасно пролитую кровь и развалины, не без вины США и Англии, которые, как полагает Гримм, боролись на стороне своего врага. Вместо того чтобы помочь Гитлеру выполнить «миссию Запада», то есть помочь ему закабалить европейские народы и присоединить их «жизненное пространство» к владениям германских монополистов и юнкеров, они нанесли ему удар в спину из чисто эгоистических, империалистических устремлений. Поэтому нынешние преемники «'миссии Запада» стоят перед тем фактом, что «из-за беспрепятственного размножения людей из года в год все явственнее становится приближение великой катастрофы — всемирного голода»'56. Гримм подбадривает преемников Гитлера, убеждая их не приходить в отчаяние из-за «потерпевшего неудачу человека, по имени Гитлер», и посредством решающего удара, «который они должны нанести непременно» 157, учтя весь опыт Гитлера, добиться победы в третьей мировой войне.
Известный американский военный теоретик генерал Фуллер, руководствуясь теми же теоретическими соображениями, что и Гримм, и преследуя политические цели, пишет: «...желудок, одинаковый у всех животных и людей, неизбежно вызывает войну, и жизненное пространство было и до сих пор остается величайшей проблемой в борьбе за существование» (курсив мой. — Г. Г.) 158. (Милитаристы вполне последовательно относятся к людям, как к животным.)
Каковы бы ни были мотивы, которыми руководствовались защитники различных буржуазных теорий народонаселения, ни одна из этих теорий не выдерживает научной критики. Ни одна из них не может научно ответить иа вопрос, почему рост и плотность населения неодинаковы в различных странах и чем определяется сам этот рост. С другой стороны, они не могут также объяснить, почему общественное развитие является закономерным процессом, почему данный общественный строй сменяется именно этим, вполне определенным общественным строем, а не каким-либо другим, почему, например, первобытный строй сменился рабством, рабство — феодализмом, феодализм — капитализмом, а капитализм сменяется социализмом.
156 Hans Grimm, Warum-Woher-Aber Wohin?, S. 547—548.
167 Там же, стр. 549.
168 John Frederick Charles Fuller, The Decisive Battles of the Western World and their InHuence upon History, London, 1954, vol. 1, p. 2.
Этот основной порок указанных теорий народонаселения признавали также буржуазные ученые и пытались его устранить. Особенно ясно видно это на примере Эрнста Вагемана. В 1942 году он выдвинул идею «закона чередования в условиях возрастающей плотности населения» (демодинамический закон чередования), согласно которому перенаселение и недостаток населения при возрастающей плотности населения последовательно сменяют друг друга. Это якобы является причиной социальных и политических изменений в общественной жизни. Вагеман пишет: «Когда рост народонаселения достигает определенной точки, возникают внезапные затруднения в экономическом развитии. Они8'создают очаги социальной и политической опасности. Можно прямо-таки говорить о критических точках увеличения численности населения. При таких обстоятельствах возникают революции, войны и тому подобные бурные события, как если бы речь шла о болезнях роста коллектива» 159. Мы не можем лучше передать содержание этого странного закона, чем это уже* сделано Цишкой. «Закон чередования», выдвинутый Вагеманом, настолько соответствует его собственным теоретическим концепциям, что он положил его в основу своей книги «Страны будущего». При этом он следующим образом пояснил «закон чередования»: «Подобно тому как электрическое напряжение в несколько вольт неощутимо, в несколько сот вольт смертельно, во много десятков тысяч вольт целебно или подобно тому как один и тот же медикамент в зависимости от дозы оказывает совершенно различные воздействия, так -и плотность народонаселения оказывает различное влияние -в зависимости от ее степени: при плотности меньшей, чем 10 жителей на 1 кв. км, испыты-вается нехватка людей, ибо плодородная почва не только дает необходимые продукты питания, но и обеспечивает экспорт, с помощью которого можно механизировать сельское хозяйство, что со времени первой мировой войны является типичным для Аргентины, Канады, Новой Зеландии и т. д.
159 Е г пет. №адетапп, №еН УОП тог?еп, Б. 74.
При наличии 10—20 жителей на 1 кв км не только исчезает излишек для экспорта, но экстенсивное хозяйство также все менее удовлетворяет потребности в питании собственного народа. Следовало бы осуществить индустриализацию, но для этого нет людей, прежде всего специалистов. Только при наличии 30—45 жите
160 Anton Zischka, L?nder der Zukunft, S. 28—29.
лей на 1 кв. км становится возможной индустриализация и тем самым интенсификация сельского хозяйства (например, во Франции при Людовике XIV, а в настоящее время — в Израиле), начинается новый подъем. При наличии 45—80 жителей на 1 кв. км возникают новые симптомы перенаселения, которые затем— при плотности населения от 80 до 130 человек (Дания, Швейцария и т. д.) — снова исчезают. В общем возрастающая плотность населения действует как * стимул к интенсификации экономики; в свою очередь только экономическая система делает землю плодородной. При наличии свободной экономики, свободы передвижения имеют место приспособления в форме волнообразных движений, которые продолжаются в течение десятилетий и столетий. Но даже в этом случае такая плотность, как 10, 45 и 130 человек на 1 кв. км; ведет к тяжелым внутренним осложнениям, глубокому изменению социальной структуры; при такой «критической плотности» очень часто возникают революции или завоевательные войны: плотность населения Рима при возникновении войны против Карфагена составляла около 10 человек на 1 кв. км. Плотность населения Франции в начале наполеоновских войн—47,8. Плотность населения России, когда вспыхнула революция 1917 года,—10,5. Плотность населения Германии в 1933 году— 131 и т. д.» 160 Пусть извинят меня за эту длинную цитату, но она с непревзойденной ясностью характеризует сущность так называемого биологического понимания истории. Все вышеупомянутые исторические события, которые в известной мере являются узловыми пунктами в общественном развитии, объясняются плотностью и ростом населения. Тем самым — и это особенно примечательно — из области исторического исследования устраняются все экономические и социальные категории, и прежде всего классы. Исчезает основная сфера — экономическая и социальная, образующая основу политической и идеологической жизни общества, то есть именно то, что составляет сущность общества. История рассматривается как чисто природный процесс, и в результате мы получаем историю общества без истории, без производственной деятельности людей, без классов и классовой борьбы.
Тем самым буржуазная социология выполнила свою социальную задачу, отделив зверские условия капиталистического общества от их экономической и социальной основы. Что касается людей, которые не хотят мириться с капиталистическими условиями, то их стараются успокоить фразами о регулировании роста населения или даже побудить к варварскому уничтожению целых народов.
Рост и плотность населения не являются основными причинами общественного развития. Это не значит, что они не оказывают никакого влияния на общественное развитие. Напротив, они могут ускорять или замедлять это развитие, но их влияние никогда не может быть определяющим, как это утверждают неомальтузианцы.
Если бы рост и плотность населения были определяющими факторами общественного развития, то от них зависел бы также тип общественного строя. От них зависело бы, должны ли люди жить при рабовладельческом строе, при феодализме, при капитализме или при социализме. Однако исторические факты, особенно размещение населения по земной поверхности, доказывают, что вышеприведенные теории народонаселения противоречат жизненной практике. Достаточно лишь сравнить Японию с Советским Союзом, чтобы понять это. Плотность населения в Японии значительно выше, чем плотность населения в Советском Союзе, и, несмотря на это, Советский Союз достиг уже гораздо более высокой ступени развития, чем Япония. В Японии господствует капитализм с сильными феодальными чертами, в то время как"в Советском Союзе создан социалистический общественный строй и осуществляется постепенный переход к коммунизму.
Хотя плотность и рост населения не могут определять уровень общественного развития, однако они влияют на него. Там, где плотность населения невелика, вряд ли можно ожидать бурного развития производительных сил, и, наоборот, там, где плотность населения выше, существуют также более благоприятные возможности для быстрого развития производительных сил. (Великие стройки социализма в Китае ведутся быстрыми темпами и потому, что в них участвуют большие массы рабочих и крестьян.) Однако общественные отношения оказывают значительно большее обратное влияние на рост населения. Эксплуатация человека человеком, профессиональные болезни, плохие условия труда, экономические кризисы и войны, которые типичны для капитализма, и особенно для его высшей и последней стадии — империализма, являются факторами, задерживающими рост населения и даже приводящими в некоторых странах к сокращению количества населения. В социалистических странах благодаря плановому хозяйству и действию основного экономического закона социализма жизненный уровень трудящихся постоянно повышается. В этих странах нет эксплуатации, им не грозят экономические кризисы и другие факторы, которые при капитализме создают неуверенность в будущем. Нет больше страха перед завтрашним днем. Поэтому в социалистических странах в настоящее время рост населения более значительный, чем в крупных капиталистических странах. Из сказанного можно сделать три главных вывода: 1.
Рост и плотность населения оказывают влияние на общественное развитие — они могут ускорять или замедлять это развитие, ибо без минимального числа людей невозможна материальная жизнь общества, а тем самым и политическая и идеологическая жизнь. 2.
Рост и плотность населения не являются, однако, определяющими факторами общественного развития, ибо они не объясняют, почему один общественный строй сменяется другим, причем не случайно, а поступательно, по восходящей линии. Статистика населения не дает объяснения тому, почему в данной стране существует этот, а не какой-либо иной общественный строй. 3.
На рост и плотность населения оказывает влияние экономическое развитие общества. Они сами зависят от общественных условий, от экономической структуры общества, от общественного строя вообще, следовательно, в конечном счете от способа производства материальных благ, который господствует при определенном общественном строе. Без производства общественная жизнь невозможна. Чтобы существовать и развиваться, людям нужна пища, одежда, жилища и т. д., которые они должны сначала создать. Способ производства материальных благ является, следовательно, основным, определяющим фактором общественного развития. С изме-
нением способа производства изменяются также законы, лежащие в основе роста населения. В. И. Ленин писал: «Условия размножения человека непосредственно зависят от устройства различных социальных организмов, и потому закон народонаселения надо изучать для каждого такого организма отдельно, а не «абстрактно», без отношения к исторически различным формам общественного устройства» 161.
161 В. И. Ленин, Соч., т. 1, стр. 433.
162 John Boyd Orr, Werden nur die Reichen satt?, S. 54.
Те исторические явления, которые геополитика пытается объяснить «перенаселением», недостатком «жизненного пространства», существованием «народа без пространства», никогда не определялись биологическими или географическими причинам^ Геополитическая теория «жизненного пространства» находится в вопиющем противоречии с историческими фактами. Достаточно привести следующий пример. Нигде теория «жизненного пространства» не противоречит фактам так явно, как в Соединенных Штатах и в капиталистических государствах Западной Европы, откуда мы постоянно слышим крики о перенаселении и угрожающем человечеству катастрофическом голоде. Именно в этих странах имеет место тенденция, заключающаяся в том, что производство средств существования растет гораздо более быстрыми Темпами, чем население. В капиталистических государствах, помимо проблемы недостатка средств существования у трудящихся, стоит и проблема относительного избытка средств существования. Речь идет о трудностях сбыта, а не о трудностях в производстве продуктов питания. «В США в 1950 году, несмотря на возросший экспорт, хранились на складах запасы продовольствия стоимостью в 2 миллиарда долларов. К началу 1954 года стоимость продовольственных запасов составила 6,5 миллиарда долларов, так как благодаря мерам по поддержанию цен был сохранен объем производства, а экспорт сократился вследствие недостатка долларов в странах, имеющих бюджетный дефицит» 162. Здесь раскрывается вся нелепость гибнущего общественного строя, который, действуя наперекор всему практическому опыту, .хочет подчинить народы с помощью идеологической и теоретической путаницы своим человеконенавистническим стремлениям, только для того чтобы продлить свое собственное господство.
Еще по теме а) Теория «жизненного пространства»:
- 1.3. Структурно - функциональный подход в теории организаций
- § 3 ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ПЕРЕХОДНЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ
- § 1 ПОЛИТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ И ПРОБЛЕМЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
- 3. Теоретическое содержание немецкой геополитики
- б) «Истинная» геополитика для Германии вместо «ложной»
- а) Теория «жизненного пространства»
- г) Биологическая теория государства, или теория организма
- е) Теория «географической обусловленности» германского милитаризма
- Глава 10 ИМИДЖ РОССИИ В ГЛОБАЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ
- 1.3. Структурно - функциональный подход в теории организаций
- ТЕОРИИ МАССОВОЙ КОММУНИКАЦИИ
- 1. «Кризис легитимности» — первый шаг к созданию делиберативной теории политики
- Глава 6 ОСОБЕННОСТИ БЫТОВАНИЯ «ТЕОРИИ ЗАГОВОРА» В ОТЕЧЕСТВЕННОМ СОЦИОКУЛЬТУРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ НАЧАЛА XX в.
- Глава 7 «ТЕОРИЯ ЗАГОВОРА» И РУССКАЯ ПОСЛЕРЕВОЛЮЦИОННАЯ ЭМИГРАЦИЯ
- 2.1. Принцип гравитации в социальном пространстве
- Глава 3 ОНТОЛОГИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА (КРИТИКА ИНТЕРПРЕТАЦИОННЫХ ТЕОРИЙ В ПРАВЕ)
- 1.2. Основные этапы развития политической географии