Поражающее воображение развитие информационных и коммуникационных технологий проявляет себя — в масштабе планеты — в явлении цивилизационной трансформации: промышленная эпоха, эпоха «общества потребления» мало-помалу уступает место тому, что называют «информационным обществом». Некоторые даже считают, что ожидаемые социальные, экономические и культурные последствия будут значительно более глубокими, чем те, что были вызваны в середине XIX века промышленной революцией. Уже сегодня взрывообразное развитие электронных сетей, цифровых и мультимедийных технологий революционизирует целые области экономики, финансов, торговли, сферы свободного времени, научных исследований, образования, массовой информации. «В центре этой трансформации, — читаем мы в одном их недавних документов ЮНЕСКО, — лежит технологический прогресс: возможность цифрового преобразования разных форм информации — текстов, цифр, звуков и образов — и их комбинирования в виде единого продукта, известного как «мультимедиа»; искусственный разум и внедрение в информационные продукты и услуги интерактивного интерфейса, приспособленного к потребностям пользователя; техника цифровой компрессии и коммутации, что облегчает распространение постоянно растущих объемов данных; экспоненциальный рост мощности компьютеров при одновременном весьма существенном снижении их стоимости; дешевые оптоволоконные кабели и новые беспроволочные технологии; наконец, более впечатляющий, несомненно чем все остальное взрывоподобный рост информационных сетей и самой большой из них — Интернета, который связывает между собой миллионы персональных компьютеров и пользователей во всем мире. Комбинация и взаимодействие этих технологий позволяют создавать новые продукты и услуги, основанные на видео, передовых способах обработки образа и звука, на мощных технических средствах, позволяющих автоматизировать поиск информации и массу рутинных операций, становящихся более доступными благодаря взаимодействующим сетям. Эти «новые» технологии — а точнее, новые способы использования технологии — стимулируют конвергенцию разных отраслей деятельности. В последние годы в промышленно развитых странах мы наблюдаем, как начинают сближаться и заключать стратегические союзы разные участники рынка: кабельные операторы, производители телекоммуникационных услуг и операторы радио- и телевещания, равно как такие отрасли, как информатика, издательское дело и сфера досуга. Стремясь расширить свою деятельность за рамки традиционных границ, предлагая интерактивные услуги, поставщики и распространители информации ведут агрессивную атаку на новые рынки»9. В целом, эти технологии предлагают колоссальные возможности развития и стимулирования художественного творчества. Но есть основания опасаться того, что почти безраздельное господство США в области этих технологий может привести нас к новым формам зависимости и поставить в положение культурного вассала. World culture, на английском языке — глобальная культура, распространяется по всей планете и навязывает себя повсеместно. И не только в странах Юга, но даже в Европе. Вот почему многие граждане задаются вопросом, не окончится ли новая «мультимедийная» война столь же серьезным поражением Европы, как то, что потерпели кинематограф и телевидение в их противостоянии с США ? Аудиовизуальная область была подчинена, как и остальные услуги, правилам ГАТТ, ставшим впоследствии Всемирной торговой организацией (ВТО). Но в рамках этих правил между двумя сторонами не было соглашения. Соединенные Штаты регулярно угрожают тем, что подадут жалобу на Европейский союз, практикующий «ущемление конкуренции» путем оказания государственной помощи кинематографической индустрии. Но достаточно взглянуть на цифры, чтобы убедиться, что в этой области самой протекционистской страной в мире являются США, что они ввозят из-за рубежа менее 2% потребляемой ими аудиовизуальной продукции! Что касается Европы пятнадцати, то здесь, напротив, число посещений американских фильмов в кинотеатрах выросло за 1985—1994 it. с 400 до 520 млн., что увеличило их долю рынка с 56% до 76%. В тот же период число посещений национальных фильмов (на собственном национальном рынке) упало со 177 до 89 млн., т.е. доля рынка уменьшилась с 25 до 13%. Если рассмотреть положение с телевидением, то оно весьма схоже. На примерно пятидесяти европейских каналах, работающих на национальную территорию в обычном режиме (исключая кабельные сети и кодированные каналы), американские фильмы занимали в 1993 г. 53% программного времени; национальные фильмы на своей территории — 20%; иностранные европейские фильмы — 23%. В 1995 г. Голливуд добился положительного сальдо в торговле с Европой в размере свыше 4 млрд. долларов, причем около 56% выручки за американские фильмы приходятся на экспорт. Голливуду жизненно необходим европейский рынок. За десять лет торговый баланс в обмене аудиовизуальной продукцией с США резко ухудшился (в 1985 г. убытки составляли 0,5 млрд. долларов; в 1995 г. они выросли до 4 млрд. долларов), что повлекло за собой потерю примерно 250 тыс. рабочих мест в странах Европейского союза. Продукция аудиовизуальной и кинематографической промышленности стала для США первой статьей экспорта, первым источником валюты перед аэрокосмической отраслью. Вот почему все, что мешает экспансии аудиовизуальной американской продукции, встречает ярое сопротивление департамента торговли Вашингтона. Но эти сражения вокруг кино и телевидения представляются незначительными по сравнению с теми, что готовятся в области «мультимедиа». Колоссальные технические перемены двух последних десятилетий взвинтили ставки. Глобализация торговли знаками получила фантастическое ускорение. Революция в информатике и коммуникациях вызвала бурное развитие двух действительно нервных систем современного общества: финансовых рынков и информационных сетей. Передача данных со скоростью света; цифровое преобразование текстов, образов и звуков; использование телекоммуникационных спутников: революция в телефонии; распространение информатики в большинстве отраслей производства и сферы услуг; миниатюризация компьютеров и их подключение в сеть в мас штабе планеты — все это мало-помалу перевернуло вверх дном мировой порядок. Множатся гиперконцентрации и мегаслияния, порождая предприятия всемирного масштаба, цель которых — медиатиче- ское завоевание планеты. Недавний альянс в Соединенных Штатах между фирмой Майкрософт и каналом NBC, принадлежащим Дженерал Электрик, нацелен на создание всемирного информационного канала (MSNBC), конкурента CNN (которая сама была недавно куплена фирмой Time-Warner, самой крупной в мире коммуникационной группой). Об этом же подумывает и Раперт Мардок, намеренный слить в одну свои разные континентальные сети — Fox (США), Sky (Европа), Star (Азия), дабы создать «глобальный канал», эмбрион которого — Fox News Service — появился в США в октябре 1996 г. Он предназначен охватить весь мир. В этих условиях одной из главных отраслей будущего выступает массовая'электроника. Контроль над «мультимедиа» становится стратегической областью в плане политики, технологии, промышленности и культуры. Появление новых продуктов (электронное издание с помощью дисков CD-ROM, образовательные программы, персональные микрокомпьютеры, читающие дисковые устройства, телевизоры-компьютеры, мультимедийные терминалы...) и новых услуг (просмотр банков данных на работе или на дому, телеработа, т.е. работа на расстоянии, Интернет) опирается на тесный союз информатики, телевидения, телефона и спутника благодаря обладанию цифровыми технологиями. Всемирный аудиовизуальный пейзаж переживает сегодня глубокие потрясения в связи с быстрым распространением цифрового телевидения, которое позволяет передавать в десять раз больше телеканалов, используя при этом один и тот же канал связи. Подобное предложение услуги обозначается сегодня как «цифровой букет». В Соединенных Штатах компании Direc-TV и USSB предлагают на коммерческой основе, используя спутник, два таких «букета», включающих в себя 175 и 25 каналов соответственно. Такие возможности разжигают яростную конкуренцию между США, Европой и Азией. Так, Филипс и Сони объявили, что с 1997 г. они начинают сбыт цифрового видеодиска (digital-video- disc, DVD), который в состоянии в корне изменить состав семейной аппаратуры (аудиовидеотехники), поскольку он заменяет компактный диск (CD-ROM) и видеокассету и обеспечивает огромные возможности хранения информации благодаря качеству цифровых технологий. Глобализация рынков, финансовых потоков и всей совокупности нематериальных сетей ведет к радикальному слому всех регламентаций, к дерегламентации, как об этом свидетельствует Женевское соглашение по телекоммуникациям от 17 февраля 1997 г. Все это подразумевает закат роли государства-нации и государственной службы. Это — триумф предпринимательства, его ценностей, частного интереса и рыночных сил. Тем самым изменяется и само определение «свободы слова», «свободы выражать свое мнение». Свобода граждан выражать свое мнение прямо ставится в конкурентное отношение со «свободой выражать мнение на коммерческой основе», что преподносится как новое «право человека». Мы являемся свидетелями постоянного напряженного отношения между «абсолютно суверенным потребителем» и устремлениями граждан, гарантированными демократией. Именно вокруг требования о «свободе выражать мнение на коммерческой основе» и строились лоббистские действия меж- профессиональных организаций (рекламодателей, рекламных агентств и средств информации) в ходе споров и прений, начатых в Европейском союзе во второй половине 80-х годов о новых правилах Телевидения без границ. Эта «свобода выражать мнение на коммерческой основе» неразрывно связана со старым принципом, изобретенным американской дипломатией относительно free flow of information (свободного потока информации), принципом, который практически игнорирует вопрос неравенства в области коммуникаций. Доктрина глобализации приравнивает собственно свободу, просто свободу к свободе заниматься торговлей. Со второй половины 80-х годов такие организации, как ГАТТ, ставшее ВТО, стали центральным форумом споров о новом порядке в области коммуникаций. Вопрос о коммуникациях, отнесенных к рубрике «услуг», стал предметом упомянутого выше прямого противостояния между США и Европейским союзом. В связи с этими разногласиями мы стали свидетелями того, как углублялась пропасть между идеологами товара — в качестве нормы, применимой к любому виду производства, — и защитниками культурной идентичности. Отметим здесь, и с той, и с другой стороны, противоречия нового типа. Спор далек от своего завершения. Проблема индустрии производства образов стала вскоре рассматриваться вместе с вопросом об «автострадах информации», являющихся результатом цифровой компрессии и «скрещивания» телевизора, телефона и компьютера. Центральная идея — это идея о том, что необходимо допустить свободную конкуренцию свободных индивидов на свободном рынке. Она выражается примерно следующими словами: «Пусть люди смотрят что хотят. Пусть они будут свободны в своей оценке. Доверимся их здравому смыслу. Единственной санкцией, применимой к культурному продукту, должен быть его провал или успех на рынке». Политические деятели бросились строить грандиозные заключения: граждане должны готовиться к тому, чтобы погрузиться в «мир, омываемый информацией». Долой ограничения и препоны, которые столь долго сковывали издательское дело, кинематограф, индустрию звука и аудиовизуальное производство. В эпоху «мультимедиа» и киберпространства встает вопрос: будут ли на рубеже тысячелетий вытеснены этим новым чудом в лице Интернета традиционные средства информации? Будут ли все люди удостоены чести быть равноправными членами киберпространства? В 1995 г. число персональных компьютеров в мире составляло примерно 180 млн. на население планеты порядка около 6 млрд. человек. Возможность доступа к Интернету была ограничена, следовательно, 3% населения. В 1995 г. только небольшое число богатых стран (15% мирового населения) владело примерно тремя четвертями основных телефонных линий, без которых невозможно войти в Интернет... Более половины людей планеты никогда не пользовалось телефоном: в 47 странах на 100 жителей не приходилось и одной телефонной линии. На всю Черную Африку приходится меньше телефонных линий, чем на Токио или на остров Манхеттен в Нью-Йорке... В феврале 1996 г., согласно оценкам, 60% компьютеров, соединенных с Интернетом, принадлежали американцам. А какой язык доминирует в киберпространстве? Английский. Социальное расслоение, вызванное эпохой электроники, рискует быть сравнимым с неравенством, проистекающим из колоссальных транснациональных финансовых инвестиций. Что же касается экономических сил, овладевших сетями, то они повсюду расставляют, хуже того, укрепляют препятствия, которые закрывают к ним доступ простому смертному. Ставки, действительно, жизненно важны для будущего. Американская программа Национальная информационная инфрастукту- ра (The National Information Infrastructure), библия Уильяма Клинтона и его вице-президента Альберта Гора, в этом вопросе ясна: «Именно свободное предпринимательство должно обеспечить развитие программы инфомагистралей.» С помощью ползучей приватизации сети и особенно Интернет постепенно будут освобождены от всякой обязанности предоставлять общественную услугу к выгоде частных интересов. В бедных странах в ближайшие три года будут выставлены на продажу не менее двадцати шести телефонных компаний. Какова же глобальная норма на будущее? Частная собственность на все инфрастуктуры, составляющие основу киберпространства. Гиганты телекоммуникаций, такие, как AT&T, Microsoft и MCI, ведут друг с другом ожесточенную конкуренцию. Они твердо надеются колонизовать киберпространство, соединяя известность своего имени с доблестями своих маркетинговых команд: это даст им огромные возможности в области обслуживания клиентуры и выставления счетов. И позволит им думать о завоевании Интернета. Ибо решающее сражение во всемирном масштабе имеет целью контроль над тремя промышленными секторами — компьютеры, телевидение, телефон, — которые отныне сливаются на Интернете в одно. Группа, которой удастся воцариться на Интернете, будет доминировать в завтрашнем мире коммуникаций, что предполагает всевозможные опасности для культуры и свободы мысли граждан. Интернет, эта электронная сеть, позволяющая связать все компьютеры мира, более не нуждается в представлении. Практически неизвестный широкой общественности едва три года назад, Интернет стал всемирным социальным явлением, которое вызывает и энтузиазм, и споры. Как это часто бывает, когда происходит технологическое нововведение, сопровождаемое эффектом моды, многие восторгаются, а кое-кто испытывает страх. Хотя истоки сети относятся к концу 60-х годов, ее настоящее рождение датируется 1974 г., когда в ответ на пожелание Пентагона профессор Калифорнийского университета в Лос- Анжелесе Винт Серф разработал общую норму, позволяющую соединять все компьютеры, и дал этому название: Интернет. Винт Серф сделал открытие, что компьютеры, как и люди, — стадные «животные» и что они особо эффективны, когда соединены с другими компьютерами. Однако массовое развитие галактики Интернета — факт более недавнего времени. Оно относится к 1989 г., когда в Женеве сотрудники Европейского совета по исследованиям ядерной физики (CERN) создали World Wide Web, «Всемирную паутину», в основе которой лежит концепция гипертекста. Это превратило Интернет в сеть, более пригодную для общения. Благодаря «паутине» число подсоединенных компьютеров удваивается в мире ежегодно, а число сайтов Web — каждые три месяца. Считается, что в 2000 г. будет примерно 300 млн. пользователей Интернетом, а время, проведенное перед экраном компьютера, будет — в развитых странах — больше, чем время, проводимое перед экраном телевизора. Электронная почта, форумы для дискуссий и консультирование архивов — таковы три наиболее распространенных вида пользования; они быстры, легкодоступны, интерактивны и дешевы. Построенный в виде ячеек сети, Интернет весьма прочен (он был задуман в годы холодной войны и может устоять перед ядер- ной атакой). Говорят, что «разрушить его столь же трудно, что и паутину с помощью обычной пули». Его протокол относится к области общего пользования и не принадлежит ни одной коммерческой фирме. Интернет — недоступный для разрушения, децентрализованный, являющийся собственностью всех, используемой в первые годы особенно университетской профессурой и кругами американской контркультуры — возродил утопические мечты о возможности всемирного, гармоничного человеческого сообщества, в котором каждый может опереться на других для совершенствования своих знаний и интеллекта. Эти — неоспоримые — черты не должны тем не менее помешать нам подумать о тех опасностях, которые подстерегают сегодня Интернет. С одной стороны, сеть уже захватывают сектанты, нигилисты и производители порнографии; с другой стороны, коммерческие предприятия намереваются поставить ее под свой контроль в то время, когда две трети человечества фактически исключены из нее. Встает масса новых проблем — юридических, этических, политических, культурных. Сможет ли Интернет долгое время оставаться пространством общения, недорогим, открытым для граждан и защищенным от крупнейших «мультимедийных» жуликов? То, что реально угрожает Интернету, так это все более и более очевидные попытки мастодонтов коммуникации коммерчески захватить «сеть сетей». Коммерсанты штурмуют Интернет, ибо они видят в нем новый источник неисчерпаемой прибыли. Они считают, что эпоха «кибер» приходит на смену эпохи телевидения и что, как и последняя, она должна обеспечивать прибыли в самом широком масштабе. Достаточно посмотреть, с какой яростью гигант Майкрософт ведет сейчас борьбу за ее завоевание. Несколько месяцев спустя после начала выпуска в киберпространстве оригинального журнала новостей Слейт (Slate) фирма Билла Гейтса сделала еще шав к выдвижению нового содержательного предложения, объединившись с американским телеканалом Нейшнл Бродкастиг Компани (National Broadcasting Company, NBC, принадлежащей Дженерал Электрик), чьи теленовости являются самыми популярными в США. Вместе эти два гиганта коммуникаций инвестировали около миллиарда долларов в создание непрерывной информационной сети нового типа, которая впервые соединяет воедино телевидение и компьютер. Эта новая футуристская сеть, окрещенная MSNBC (Microsoft-National Broadcasting Company), распространяет информацию, которую можно одновременно увидеть на экране своего телевизора (с помощью кабеля), прочесть в виде телетекста на мониторе, а также просмотреть с «картинкой» и звуком на сайте Web (http://www.msnbc. com) по Интернету. Короче, отныне можно принимать телевизионную информацию на своем компьютере. MSNBC начала передавать 15 июля 1996 г.; эта непрерывно работающая информационная сеть через телевидение и компьютеры вступает в прямую конкуренцию с CNN, что говорит об остроте борьбы за контроль над информацией между крупными промышленными группами. Взлет Интернета создает новые линии неравноправия между инфобогатыми и инфобедными. Причем не только на Севере, в развитых странах, где лишь меньшинство располагает персональными компьютерами, но особенно на Юге, где нехватка минимума оборудования выталкивает на обочину развития миллионы людей. К примеру, на одном только острове Манхеттен (Нью-Йорк) больше установленных телефонных линий, чем во всей Черной Африке. А ведь хорошо известно, что без телефона, подсоединенного к компьютеру, доступ к Интернету невозможен. Мы уже не говорим о крайне слабом оснащении в области электроэнергетики (в мире более 2 млрд. человек не имеют электричества) и об ужасном положении с грамотностью. Нет сомнения, что благодаря Интернету, ставшему отныне столь же обычным средством общения, что и телефон, мы вступаем в новую эпоху коммуникаций. Многие считают (не без лукавства), что чем больше будет в нашем обществе общения, тем больше будет в нем социальной гармонии. Они ошибаются. Общение — само по себе — не составляет социального прогресса. Особенно в том случае, когда оно контролируется крупными коммерческими фирмами «мультимедиа». Или же тогда, когда оно способствует углублению различий и неравенства между гражданами одной и той же страны или между обитателями одной и той же планеты. Где больше всего используется Интернет? В коммерческой области. В октябре 1996 г. на коммерческую рубрику приходилось более четверти всех посещений сети, что намного превосходит рубрику «образование», используемую университетскими учреждениями. И однако воплощаемая в Интернете мечта, мечта о всемирном и беспрепятственном обмене информацией, жива. Но до тех пор, пока передача знаний будет подчинена нормам, навязанным политико-экономической властью, этот идеал «информационной демократии» будет оставаться на стадии утопии. Покидая Белый дом в 1961 г., генерал Эйзенхауэр заявил, что военно-промышленный комплекс является «угрозой для демократии». Как же не видеть угрозы настоящего кибернетического закабаления в 1996 г., в то самое время, когда организуется настоящий информационно-промышленный комплекс и когда некоторые американские лидеры говорят о виртуальной демократии (virtual democracy) с акцентом, напоминающим мистический интегризм? И так уже недостаточно надежная, система информации находится на пороге радикальной революции благодаря приходу Интернета и мультимедиа, который кое-кто сравнивает с изобретением Гутенбергом книгопечатания, имея в виду, какой это несет с собой переворот. Соединение телевизора, компьютера и телефона создает новую машину общения, интерактивную, основанную на достижениях цифровой обработки. Объединяя в одно целое многообразные таланты разрозненных средств информации и связи [куда следует добавить телекопирование (факс), телематику и монетику], мультимедиа означает качественный скачок и может видоизменить все пространство общения. Равно как расклад сил в экономике, как на это надеется американский президент Уильям Клинтон, выдвинувший амбициозный проект электронных автострад с тем, чтобы вернуть Соединенным Штатам ведущую роль в промышленных отраслях будущего. Между мастодонтами телефона, кабеля, информатики, рекламы, видео и кино продолжается мощный процесс концентрации. Покупки и слияния следуют друг за другом, что позволяет мобилизовать десятки миллиардов долларов... Кое- кто мечтает о совершенном рынке информации и коммуникаций, о полностью интегрированном рынке благодаря электронным и спутниковым сетям, о рынке без границ, функционирующем в реальном времени и непрерывно; они представляют его себе построенным по образцу рынка капиталов и беспрерывных финансовых потоков... Граждане помнят о тех предостережениях, которые высказывали не так давно Джордж Оруэлл и Олдос Хаксли относительно обманчивого прогресса в мире, управляемого полицией мысли. Они опасаются возможности ловкой обработки умов в масштабе всего мира. Согласно общей схеме, задуманной хозяевами предприятий досуга, информация рассматривается прежде всего как товар; причем именно это качество преобладает над главной миссией средств информации: освещать и обогащать демократическую дискуссию. Новые технологии смогут способствовать совершенствованию демократии только в том случае, если мы будем бороться в первую очередь против карикатуры всемирного общества, которую готовят нам многонациональные компании, бросившиеся без оглядки в строительство автострад информации. Этот новый обман, исходящий и на этот раз из США, но бойко поддержанный европейцами, служит интересам ультралиберализма. Новая всемирная аристократия финансов, средств информации, компьютеров, телекоммуникаций хлопает в ладоши от радости и самодовольства. Она объявляет себя двигателем «общества знания», революции разума. Всемирные сети конкурирующих предприятий рассчитывают на автострады информации и коммуникаций, чтобы лучше вести свои дела, проводить в жизнь наступательную стратегию, развивать и навязывать свои стандарты, отстаивать на рынке завоеванные монополистические позиции. Так же обстоит дело и с финансовым капиталом. Одним из важнейших достижений современных технологий в области экономики стало ускорение движения капитала. В этих условиях техноутопия об обществе информации служит новому всемирному правящему классу с тем, чтобы утвердить и заставить принять глобализацию, т.е. полную либерализацию всех рынков, повсюду в мире. Согласно новым хозяевам мира, общество информации вызывает к жизни новые формы регуляции, выходящие за рамки государства. Они требуют, чтобы регуляция была предоставлена функционированию одного лишь глобального рынка.