<<
>>

Режимы сексуальных взаимодействий и практики предохранения

  Для анализа практик предохранения мы выделяем два типичных режима взаимодействия между сексуальными партнерами. Режим случайных связей описывает взаимодействие между непостоянными сексуальными партнерами.
Режим привычной сексуальной близости описывает отношения, которые оцениваются самими информантами как продолжительная интимная связь.

Режим случайных связей: непостоянные партнеры и определение доверительного статуса

В этом режиме взаимодействие между партнерами носит случайный характер: часто люди не знают, с кем и при каких обстоятельствах у них состоится сексуальный контакт. В режиме случайных связей увеличиваются риски, связанные с либерализацией сексуальной жизни. Это приводит к усилению значения концепции «безопасного секса», предполагающей, что секс не должен иметь таких негативных последствий, как инфицирование ЗППП и возникновение нежелательной беременности. За безопасность сексуального контакта для своего здоровья каждый из партнеров отвечает самостоятельно. В этом режиме сексуальный партнер, как правило, является ненадежным: он может оказаться переносчиком ЗППП. Ненадежность партнера восполняется надежностью контрацепции: доверие оказывается прежде всего средствам предохранения, а не партнерам. В качестве же основной функции средств предохранения в режиме случайных связей на первый план выходит предохранение от ЗППП.

Описанные характеристики режима запланированного действия (требование безопасности секса, ненадежность сексуальных партнеров, доверие средствам предохранения, забота о себе, а не о партнере), судя по рассказам информантов, являются скорее идеал-типическими, чем реальными сценариями взаимодействия между непостоянными сексуальными партнерами. Об идеалистичности этих сценариев свидетельствует тот факт, что большинство информантов при случайных сексуальных контактах далеко не всегда пользуются средствами предохранения, несмотря на осведомленность о практиках «безопасного секса».[81] Разрыв между контрацептивными практиками и «спящей» нормой безопасного секса отражается в оценках, которые информанты дают своему поведению: «это, конечно, ошибочно [здесь и далее выделено мной.

— Н.М.]» (Пётр, 20 лет); «наверное, может быть, немножко безалаберно с моей стороны» (Андрей, 35 лет); «Я вообще вот к этому как-то очень безалаберно всегда относилась. Ну, наплевательски, скажем так» (Алиса, 28 лет).

Одной из причин «безбоязненности» информантов в отношении возможности заразиться не просто половыми микроинфекциями, а венерическими заболеваниями или даже ВИЧ может служить отсутствие личного опыта «негативных последствий». «Удачный исход» случайных связей приводит к тому, что знание о возможных рисках незащищенного секса перестает быть барьером для «опасных» связей: люди перестают бояться заражения. Действительно, и мужчины, и женщины в своих интервью ссылались на отсутствие негативного опыта заражения как на причину отказа от предохранения:

Меня как-то это обошло стороной [венерические заболевания] (Михаил, 29 лет).

Как-то, вот, может, не обжигался еще ни на чьем чужом опыте, не было возможности поучиться на опыте человека, как бы, близкого (Павел, 23 года).

Другой, более весомой причиной приемлемости незащищенного секса является доверие к партнеру. Именно доверительное отношение служит критерием разделения партнеров на тех, кому можно доверять и кому нельзя. Вопрос доверия — это вопрос оценки «статуса» сексуального партнера. Основным способом оценки статуса партнера является общение лицом к лицу. Общение способствует приобретению знаний о сексуальной и социальной биографии, на основании которых уже приписывается сексуальный статус. С учетом приписанного статуса партнеры принимают решение о том, насколько они готовы к сексуальному контакту, и о том, насколько необходимы средства предохранения:

Я думаю, что я больше внимания обращаю на саму женщину,

чем на то, чтобы воспользоваться презервативом (Михаил, 30 лет).

Не было никогда такого, чтобы я занимался [сексом] с девушкой, вообще не зная о ее статусе ничего (Пётр, 20 лет).

С помощью рассказов информантов мы реконструируем типологию сексуальных партнеров, выделяем критерии, на основании которых определяется статус партнера и оцениваются риски сексуальных контактов с ними.

Информанты разделяют партнеров по степени надежности. Абсолютно ненадежными партнерами являются представители группы риска. Необходимо либо отказываться от сексуального контакта с ними, либо обязательно предохраняться от ЗППП. К группе риска относят предполагаемых потребителей наркотиков, секс-работников, людей с большим количеством сексуальных партнеров.[82] Предохранение с такими сексуальными партнерами является непреложным правилом. Соблюдение этого правила поддерживается как теми, кто считает себя «чистым», «приличным», так и теми, кто сам относится к катего

рии «ненадежных». Ярким примером действия этого правила является повествование Зины, описывающей ситуацию «секс за деньги»:

И мало того, мы начинаем трахаться в машине — и он без презерватива. Я говорю: «Слушай, — говорю, — а ты не боишься вот так вот чем-то заболеть, там?» «Да нет, — говорит, — что-то я на тебя смотрю, мне кажется, ты ничем не болеешь». Я просто была поражена! У человека вот жена, дети. А он так вот легко. А может быть, я какая-нибудь, СПИДом болею, в конце концов? (Зина, 27 лет).

Зина предполагала, что партнер в ситуации секса за деньги будет использовать презерватив, чтобы не заразиться самому и не заразить свою семью. Отказ от его использования приводит девушку в замешательство: Зина возмущена в первую очередь не тем, что она сама подверглась риску возможного инфицирования, а тем, что незнакомец так легкомысленно относится к правилам «безопасности» при «опасных связях». В целом в отношении потенциальных партнеров из группы риска информантами выработана стратегия дистанцирования: отсутствие страха инфицирования от случайного партнера они объясняют наличием социальной дистанции, благодаря которой происходит почти автоматически отфильтровывание «ненадежных» партнеров:

А те, кто болеет СПИДом, я считаю, что из неблагонадежных семей. Я с ними в отношения не вступал, потому что мне это было неинтересно. Те, с кем мне интересно было, те не болели СПИДом. Потому что они общаются в других кругах.

Ну, они не, это самое, не лягут с наркоманом просто (Михаил, 30 лет).

Вторая выделяемая информантами категория партнеров — «чистые», «приличные» люди, вызывающие доверие. Учитывая, что потенциальным сексуальным партнерам может быть ничего не известно друг о друге, встает вопрос о том, на каком основании делается вывод

о              «чистоте» и степени «порядочности» друг друга. Во время бесед многие информанты начинали ответ на этот вопрос со ссылки на особое «чувство», которое позволяло им оценить партнера:

Я не знаю, как это объяснить, но чувствуешь, что человек чистый (Пётр, 20 лет).

В попытках определить правила оценки партнера более четко информанты выделяли индикаторы, которые служат для оценки статуса партнера. Доверительный статус предполагает наличие индикаторов включенности в одну социальную сеть: принадлежность к одной социальной среде (схожее воспитание и социально-экономический статус), общность физического пространства повседневной коммуникации (место работы, учебы) и наличие общих знакомых. Так, один из информантов, Михаил, описывая причины доверия к случайным партнерам, говорит о том, что «хорошее воспитание», которое дали ему родители, диктует свои правила «отбора» людей, с которыми он общается:

Ну, так как я воспитан достаточно хорошо, ну, не скажу, что в интеллигентной семье, но, по крайней мере, с претензией на... меня и тянуло к таким людям, которые так же, по крайней мере, как я, воспитаны (Михаил, 30 лет).

Другие информанты обращали внимание на то, что их «сексуальное бесстрашие» объясняется особенностями мест проживания — закрытых и малочисленных, где все жители знакомы друг с другом. К таким пространствам относятся «военные городки», школьные интернаты, студенческие общежития:

А вот можно тут привести пример того, что я жил в военном городке. В основном, как бы, все там кружилось и так, как бы, девушки такие, знаете, то есть в них 100 процентов уверен. Просто минимальное количество народу, и знаешь все про всех (Пётр, 20 лет).

Вариантом подобных территорий являются места, где предполагаемые партнеры постоянно проводят много времени, — места работы и обучения. Зачастую молодые люди встречали своих сексуальных партнеров среди знакомых: на вечеринках и в гостях. В этом случае принадлежность к одной среде, включенность в единую дружескую сеть гарантируют «надежность» нового человека как сексуального партнера. Знания о наличии у «незнакомца» постоянного сексуального партнера в настоящем или недавнем прошлом также могут выступать в качестве критериев его «доверительного статуса»:

Ну, например, я вступаю в отношения с женатым мужчиной. Я прекрасно понимаю, что у него семья, значит, болезнь маловероят

на. А если говорить о моем любовничке, я с ним общаюсь, он мне рассказывает, как у него одна девушка два года была. И совершенно понятно тоже, что два года, единственная девушка была, и тоже, как бы, ничего такого нету (Анна, 26 лет).

В данном высказывании девушка объясняет, что наличие постоянной сексуальной связи с одним человеком является своеобразной гарантией того, что новый партнер не может заразить ЗППП.[83]

Итак, как мы убедились выше, в режиме случайных связей выделяются два статуса сексуальных партнеров: «ненадежные» (те, с кем предохранение обязательно) и «надежные» (то есть те, с кем можно не использовать средства предохранения от ЗППП). К «ненадежным» партнерам относятся представители группы сексуального риска. «Надежность» остальных партнеров оценивается в соответствии с теми индикаторами, которые выявляются в ходе общения, предваряющего сексуальный контакт. Но выявление критериев доверительного статуса сексуального партнера само по себе не объясняет, почему наши информанты считают сексуально надежными тех, кто работает с ними в одном офисе, учится в том же университете, является другом их друзей или имеет семью. Мы увидели, что информанты «приспосабливаются» к существующим сексуальным рискам за счет создания иллюзии «надежности» случайных партнеров, которым можно «доверять».

В режиме случайных связей существует особая логика, которая действует по принципу «взаимообмена» статусами и характеристиками: если человек не инфицирован, то того же самого он ожидает и от своего партнера, которому он доверяет (ведь они принадлежат к одному кругу). Удачно выразила эту мысль одна из респонденток:

Но простите, это не совсем люди с улицы. И у тебя есть на каком- то достаточно простом уровне доверие такое, что ты понимаешь, что эти люди, они тоже не совсем беспорядочную половую жизнь ведут, что они как-то о себе заботятся и что, может быть, какие- то принципы понимания, то есть вот принципы заботы о себе, у них есть... (Виктория, 24 года).

Виктория говорит о том, что ее сексуальные партнеры принадлежат к той же социальной среде, что и она. Именно поэтому она не боится заразиться от них, она им доверяет. Категорию доверия Виктория пытается рационализировать, описывая ее как «понимание», что партнеры, как и она, не ведут «беспорядочную» половую жизнь и «как-то заботятся о себе». Далее девушка формулирует сам принцип доверия, который лежит в основе случайных связей:

Чистота — это вопрос того, насколько ты доверяешь другим людям, что они о себе тоже заботятся, насколько ты сам пытаешься что-то сделать (Виктория, 24 года).

Под «чистотой» Виктория подразумевает отсутствие заболеваний, передающихся половым путем. Отсутствие ЗППП после случайных сексуальных связей является результатом действия двух составляющих поведения партнеров: во-первых, заботы о собственном здоровье (отказ от «беспорядочных» связей, диагностика и профилактика ЗППП), во-вторых, ожидания, что партнер также заботится о своем здоровье. В режиме случайных связей доверие между сексуальными партнерами, опознающими друг друга как равных и «своих», реци- прокно. Отказ от использования средств предохранения и отсутствие страха перед возможным инфицированием объясняются взаимным доверием людей, принадлежащих к одной социальной среде. Таким образом, функцию средств предохранения в ситуациях сексуальной близости с непостоянными партнерами выполняет «правильный» выбор партнера.

Режим привычной сексуальной близости:

особенности коммуникации и «выстраивание отношений»

Перейдем к описанию режима привычной сексуальной близости, опишем особенности коммуникации между постоянными партнерами и выявим связь между стадиями в отношениях и использовани

ем средств предохранения. Режим привычной сексуальной близости описывает продолжительные интимные отношения, внешней формой которых является брак или «гражданский» брак (совместное проживание партнеров друг с другом) и регулярные встречи (в том числе гостевой брак). Сексуальные отношения между партнерами в этом режиме считаются безопасными с точки зрения возможности заражения. Партнеры рассчитывают на взаимную верность, т. е. гарантированную невозможность передачи ЗППП от других сексуальных партнеров. Но доверие, оказываемое постоянному партнеру, не сводится просто к физической и психологической верности. Доверие также предполагает, что в случае физической неверности партнер «позаботится» о безопасности своей подруги или друга:

По крайней мере, пускай, существует доверие, что он там, будет меня ценить, дорожить. По крайней мере, не нагуляет где-то на стороне, будет заботиться об этом (Аня, 25 лет).

Поскольку в этом режиме осознание риска ЗППП не так велико, как осознание риска нежелательной беременности, на первый план выходит проблема выбора средств, которые надежно предохраняют от беременности. В случае незапланированной беременности ожидается, что нести ответственность за последствия будут оба партнера, а не только женщина (в отличие от режима случайных связей).

Центральным элементом этого режима является «выстраивание отношений». Под «отношениями» информанты имеют в виду чувства любви, страсти или романтической привязанности. Слова, обозначающие эти чувства, в интервью встречаются редко: все, что связывает постоянных партнеров друг с другом, называется «отношениями». Примером такого определения служит высказывание Павла. Он считает, что «отношения» подразумевают «другие переживания» и «более сильные чувства» между партнерами, чем «любовь»:

Очень многие принимают, как я, принимал это за любовь изначально. Потом я понял, что это на самом деле не любовь, как бы, а есть более сильные чувства какие-то, то есть другие переживания, другое отношение к отношениям (Павел, 23 года).

К категории «отношений» относятся психологическая и физическая близость партнеров. Достижение психологической близости счи

тается более сложной задачей, чем поддержание физической близости. Сексуальные контакты между партнерами в этом режиме не автономны, они являются необходимой частью и своеобразным индикатором «качества отношений». Отношения развиваются не сами, их нужно «выстраивать» совместно с партнером. Выстраивание отношений подразумевает напряженную эмоциональную работу и переговоры.

Основное отличие коммуникации в этом режиме состоит в том, что обсуждение репродуктивных и сексуальных тем более эксплицировано, чем в контексте случайных связей. Подразумевается, что переговоры в постоянных отношениях носят серьезный характер и затрагивают важные темы (например, планы деторождения, проблемы репродуктивного здоровья и сексуальной удовлетворенности партнеров и т. п.). Так, информантка Юлия на просьбу интервьюера описать, как они с мужем обсуждают вопросы предохранения, отвечает:

Мы не так часто решаем репродуктивные проблемы, скажу я Вам! У нас не было никаких нежелательных беременностей, у нас все в порядке. Я советуюсь только по одному вопросу, по последнему, по насущному. Это относительно ребенка. И то, это я не то чтобы советуюсь, а просто периодически, так как я ему сказала, что я хочу, и он со мной согласен, периодически он меня спрашивает, не созрела ли я. На что я говорю: нет (Юлия, 25 лет).

В представлении Юлии у них с мужем нет потребности в обсуждении вышеназванных тем. Однако, упомянув о том, что они с мужем хотят родить ребенка, Юлия описывает переговоры между двумя сторонами: «я сказала» — «он согласен» — «он периодически спрашивает» — «на что я говорю». Мы видим, что в данном случае структурно переговоры оказываются растянутыми на длительное время: «периодически» они прерываются в одном месте и возобновляются в другом. Из-за таких временных разрывов молодая женщина не воспринимает общение с мужем как «переговоры».

В следующих двух примерах факт наличия «разговоров» в отношениях признается, тем не менее эти «разговоры» осознаются как возникшие спонтанно и вписанные в более широкую рамку «бесед» на другие темы:

А не помню. Если такие разговоры возникают, они как-то рождаются сами собой, в пылу беседы, так сказать (Вова, 26 лет).

Специфика спонтанного обсуждения репродуктивных и сексуальных тем заключается еще и в том, что его содержание, как правило, не запоминается:

Факт самих разговоров помню, а их содержание какое... (Вова, 26 лет).

Я помню вот про места, а про какие-то подробности, там, не очень помню (Николай, 19 лет).

Мы видим, что, как правило, разговоры на «неудобные» темы сопровождаются смехом и попытками партнеров придумать шутливые наименования для обсуждаемых вопросов. Именно шутливая форма, по мнению информантов, больше всего подходит к содержанию разговоров:

Мы там смеемся, это все происходит достаточно естественно, и, не знаю, вот, чтобы там серьезно что-то обсуждать, наверно, такого нету. Какими-то терминами, там, бросаться (Николай, 19 лет).

Мне как-то иногда неудобно. То есть, мы что-то обсуждаем, но в такой вот полушутливой манере, со всякими там словами- прозвищами. Ну, а как-то конкретно, вот, откровенный разговор, тем более какой-то пошлый, нет... (Зинаида, 30 лет).

Откровенный, открытый разговор ассоциируется либо с «пошлостью», либо с необходимостью использовать «термины», т. е. обращаться к медицинской лексике. Партнеры испытывают дефицит языковых средств и пытаются выработать для обсуждения интимных тем свой язык. Показателем коммуникативного дискомфорта выступает также и негативная оценка, которую дают разговорам на интимные темы сами информанты. Некоторые из них признают, что им «тяжело» говорить на такие темы. Некоторые считают, что «обсуждать тут нечего». Ярким примером негативной оценки разговоров является рассказ Дмитрия о том, как девушка «учит» его обходить данные темы молчанием: Она хочет, чтобы в ней, в этой ситуации, когда, как бы, я проявил больше лидерства, как бы так, скажем. А что значит «лидерство»?

Ну то есть, чтобы я не спрашивал, больше не на словах это обсуждал, а смотрел и делал выводы. Такими вопросами можно за- долбать просто, в конце концов, правильно? Ну то есть, мы иногда разговариваем, да. Но, я говорю, что, вот, после того, как она мне сказала, я, так, аккуратно очень. То есть я стараюсь больше сам как- то что-то понять (Дмитрий, 23 года).

По словам Дмитрия, его подруга считает, что разговоры на интимные темы свидетельствуют об отсутствии у него установки на «лидерство». Она считает, что Дмитрий должен быть более ответственным и компетентным в сексуальных отношениях, а если ему не хватает знаний, значит, нужно «наблюдать» и принимать решения самостоятельно. Дмитрий меняет свое поведение: он больше не расспрашивает подругу, он «смотрит» и «старается сам как-то что-то понять».

В режиме привычной сексуальной близости компетентность и ответственность в вопросах сексуальности и репродукции считаются возможными и без открытого обсуждения. Причина этого, на наш взгляд, заключается в том, что общение между постоянными партнерами имеет свою специфику, которая предполагает «понимание без слов», а не ведение открытых переговоров, уместных в публичных ситуациях. Партнеры считают, что открытые переговоры «мешают отношениям», так как требуют определенного плана «работы» по выбору соответствующего момента и места, выбору стратегии переговоров. Кроме того, «открытые переговоры» в интимных отношениях могут провоцировать конфликт или напряженность в отношениях, так как подрывают основания режима, — принципы привычности, приспособленности и некритичного, лояльного отношения к партнеру.

В таком формате коммуникация между партнерами приобретает имплицитный характер: партнеры не могут определить момент, когда и как был достигнут определенный результат в переговорах. Несмотря на это, понимание все-таки достигается и решения принимаются: обсуждение интимных вопросов для самих партнеров предстает как обыденность и не воспринимается ими как «переговоры». Для человека постороннего такие переговоры совсем не видны. Но «незаметность» переговоров, например, об использовании средств предохранения, еще не свидетельствует об их отсутствии или о нежелании одного из партнеров разделять ответственность. В данной связи возникает вопрос: если постоянные партнеры уклоняются от «открытого» и «серьезного» обсуждения интимных вопросов, означает ли это,

что эти вопросы остаются нерешенными? Каким еще образом они могут решаться? На наш взгляд, такие решения принимаются в процессе приспособления партнеров друг к другу. Процесс приспособления в рассказах информантов представлен как история, которая распадается на два этапа: «начало» и «развитие».

Для начального этапа интимных отношений характерна проблема- тизация выбора способа предохранения. По мере привыкания партнеров друг к другу повышается требование к «качеству» и «ассортименту» сексуальных ощущений, появляется убеждение, что средства предохранения мешают партнерам, встают между ними и «съедают ощущения»: «Как бы вот, контрацепция, она, конечно, некоторую съедает часть» (Владимир, 31 год).

Появление дилеммы — «безопасность» или «качество ощущений» — и попытки разрешить ее с помощью «подбора» контрацептивного средства, которое бы эффективно решало две задачи, как правило, свидетельствуют о переходе отношений партнеров на новый этап и разделения ответственности за предохранение. Основной трудностью на этом этапе является подбор средств предохранения. Среди основных факторов, влияющих на подбор контрацепции, выделяются «индивидуальность» женского организма (например, противопоказания к гормональной контрацепции или внутриматочной спирали), а также физиологические и психологические особенности обоих партнеров. Рассказывая истории подбора контрацепции, информанты часто говорили о сложности выбора подходящего средства. Успешность использования контрацептива зависит от обоих партнеров, а значит, вариант, удобный одному партнеру, может оказаться совсем не подходящим для другого:

Я попала на прием к хирургу, к врачу. И мне сказали, что не надо гормональные препараты, потому что это влияет на молочную железу. И тогда мне в виде исключения, как не рожавшей, поставили спираль. Потому что там была такая ситуация: молодой человек, с которым я тогда жила, у него, он совершенно не мог презервативами пользоваться, никак (Светлана, 31 год).

В истории Светланы мы видим, что при выборе контрацептива она учитывает особенности собственного организма и особенности партнера. С помощью профессионалов партнеры находят решение, которое удовлетворяет потребности обоих. В другой истории жен

щине по медицинским показаниям нельзя ставить внутриматочную спираль, но она готова использовать другие средства предохранения. В подборе контрацепции участвует и муж: он высказывается против гормональных средств. В процессе поиска подходящего средства обоими партнерами негласно принимается решение — «пустить все на самотек», так как оба готовы к рождению ребенка:

Касательно гормональных средств, в общем-то, морально готова к этому, но у меня муж выступает против. Причины ему только ведомы, он сказал, что он против. Презервативами пользоваться, в общем, ни ему, ни мне не нравится, скажем так. Спираль по медицинским показаниям мне пока нельзя, что-то еще другое пробовать более такое кардинальное типа каких-нибудь уколов мы не готовы к этому совершенно. Тем более что, в принципе, когда у нас родился Максим, я поняла, что третьего ребенка муж, в принципе, он не против. Пока так, ну, в общем-то, на самотек все пустили (Александра, 27 лет).

Зачастую в случае трудностей в подборе удобного для обоих способа предохранения партнеры отказываются от использования контрацепции в принципе. Одни из них аргументируют свое решение «приспособленностью» друг к другу, знанием «опасных» моментов, когда женщина может забеременеть:

Мы, наверно, за какие-то пять лет притерлись, уже знаем желания, возможности друг друга. В общем-то, никакие контрацептивы не нужны пока (Оля, 33 года).

Может, это и так всем известно, что когда люди живут вместе, да, и достаточно серьезные отношения, то, в принципе, контрацепцией можно и не пользоваться (Николай, 19 лет).

Другие оправдывают отказ от предохранения готовностью к деторождению:

И насчет того, чтобы предохраняться, мы как-то поговорили, что надо, а потом подумали, что, в принципе, ничего такого не будет, если она забеременеет (Пётр, 20 лет).

Осознанная готовность к рождению ребенка является особым моментом в развитии отношений и использовании средств контра

цепции. Планирование рождения ребенка является нормативным сценарием развития отношений и, как правило, символизирует их успешность. Этап готовности к рождению ребенка выделяется информантами отдельно:

Это было такое, довольно интересное состояние. Словами его сложно передать. Просто поняли, что должен родиться ребенок. И он у нас родился (Владимир, 31 год).

Просто логически подошел такой момент, мы уже жили два года до Дины [дочери) вместе, как бы. Мне кажется, что в развитии отношений между мужчиной и женщиной какие-то этапы должны пройти (Света, 32 года).

На этом этапе партнеры перестают предохраняться и после родов уже не возвращаются к тем способам предохранения, которые использовали прежде. Роды меняют отношение к контрацепции: партнеры становятся гибче в использовании средств предохранения (например, переходят на презерватив, если раньше им не пользовались, или начинают практиковать календарный метод (учет менструального цикла)).

Рассмотрев вкратце истории приспособления партнеров друг к другу и способам предохранения, мы выяснили, что индикаторами изменений в отношениях (смены стадий) являются, во-первых, «перебор» средств контрацепции, который свидетельствует о приспособлении и (до)выстраивании отношений между партнерами, и, во-вторых, отказ от использования контрацепции, который свидетельствует о готовности родить ребенка. Взаимная координация постоянных партнеров в выборе и использовании средств предохранения становится заметной не только при разборе историй приспособлений, но также и в описаниях разделения ответственности за предохранение. Информанты обоих полов считают, что ответственность за выбор средств предохранения должны разделять оба партнера: «Ну это обоюдный, в общем-то, процесс предохранения» (Наташа, 32 года).

Но многие отмечают, что на практике довольно часто наблюдается дисбаланс ответственности, когда один из партнеров берет на себя больше обязательств, чем другой. Мы встречаем женские и мужские истории, насыщенные объяснениями и оправданиями дисбаланса ответственности. Многие информантки подчеркивают, что «ответственность» лежит больше на женщине, так как, во-первых, средства предохранения (за исключением презерватива) предназначены в ос

новном для женского организма, во-вторых, именно женщина в силу особенностей своей репродуктивной системы первой ощутит на себе последствия рискованного сексуального поведения:

И вообще как-то подразумевается в нашей семье, что за деторождение, за регулирование рождаемости, я отвечаю. Потому что я лучше знаю, когда и что может произойти (Света, 32 года).

Иногда рассказчицы отмечают, что физиологически мужчины не могут контролировать свое сексуальное поведение, поэтому функции контроля на себя должна брать женщина:[84]

Я считаю, что мужчины больше отдаются в сексе, чем женщина, всегда. Женщина может себя контролировать, вот, на самом деле (Юля, 20 лет).

Мужские версии историй с оправданиями отличаются от женских. Во-первых, мужчины больше и чаще подчеркивают совместный характер предохранения. Во-вторых, мужчины пытаются проявлять компетентность и инициативу: они размышляют о преимуществах и побочных эффектах различных средств и настаивают на том или ином способе предохранения. Некоторые мужские истории о контрацепции изобилуют описаниями того, как они покупают тесты на беременность, противозачаточные таблетки, ходят вместе с партнершами на консультации с врачами. Некоторые даже пытаются взять всю ответственность на себя, но не всегда такие опыты успешны:

Поскольку я интересовался сексуальными отношениями и старательно изучал соответствующую литературу, считал себя достаточно продвинутым в этом деле, предложил поменять метод контрацепции с презервативов на естественный. Ну, первый блин комом. Через 9 месяцев у нас родилась замечательная девочка. После рождения ребенка никакие таблетки она не принимала, ничего не использовала, этим занимался я (Борис, 31 год).

В-третьих, для мужчин важным и проблематичным опытом оказывается осознание того, что, несмотря на готовность взять ответственность на себя, их возможности в выборе и контроле использования средств предохранения ограниченны. В качестве примера можно привести «драматизированную» историю с оправданием, в которой молодой мужчина уверен, что предохранение — это совместное «дело», но сам он не может контролировать этот процесс:

Это совместное все же такое дело. Откуда знаю — забыла она таблетку выпить, не забыла? Я же не могу напоминать. Хотя и сейчас тоже может случиться такая неприятность [беременность]. Вроде и таблетки пьет, и все в порядке. Ну черт его знает! Так что... И я, честно говоря, не знаю (Игорь, 33 года).

Основное ограничение мужской ответственности состоит в том, что контроль деторождения осуществляет женщина: мужчина не может контролировать чужой организм (если он не использует мужской контрацептив — презерватив). Именно поэтому в суждениях мужчин звучит когнитивная неуверенность («наверное», «не очень понимаю», «не знаю»). Что является настоящей причиной «большей ответственности» женщины — особенности женского организма и преобладание женских контрацептивов или особенности гендерных ролей, которые приписываются женщине в современном обществе, сказать трудно. Из рассказов ясно только, что ответственность в репродуктивной сфере действительно в большей степени распространяется на женщину. Однако очень часто ответственность возлагается на женщину не мужчиной, а принимается женщиной в процессе приспособления партнеров друг к другу. Именно поэтому в интервью и мужчин, и женщин встречаются описания противоречивых практик ответственности, когда женщины сознают, что решение принимается совместно, а ответственность за выполнение этого решения ложится на женщину: «Мы решали это вместе, но, конечно, зависит от меня» (Алина, 32 года).

Противоречивостью практик ответственности можно объяснить и одну из специфических черт интимной коммуникации, описанной выше, — недоверие к открытым переговорам на репродуктивные темы. Сомнения информантов в уместности открытых переговоров связаны с принципиальной невозможностью для мужчины контролировать женский организм. Он всегда будет оставаться в позиции

внешнего наблюдателя, который может дать совет «со стороны» и «принять участие». Разделение ответственности, насколько это возможно, в основном происходит не в переговорах, а в постепенном и незаметном приспособлении партнеров друг к другу, в процессе привыкания к особенностям отношений, физиологического и психологического склада партнеров.

  

<< | >>
Источник: Коллективная монография. Новый быт в современной России: гендерные исследования повседневности. 2009

Еще по теме Режимы сексуальных взаимодействий и практики предохранения:

  1. Материалы исследования
  2. МОРАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЖЕНЩИН И АВТОРИТЕТ ВРАЧЕЙ: ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ГИНЕКОЛОГОВ И ПАЦИЕНТОК
  3. Режимы сексуальных взаимодействий и практики предохранения