Изложенные выше соображения гносеологического порядка являются необходимой предпосылкой к осмыслению права в качестве онтологической категории. Отметим, что истолкование права как раньше, так и теперь вызывает споры не только между представителями материалистического и идеалистического направлений, но и между сторонниками каждого из этих направлений. В этом нет ничего удивительного; формирование понятия права находится в русле развития научного познания в целом. Оно, как известно, представляет собой никогда не прекращающийся процесс обогащения и приращения знаний о предмете, сопровождающийся заменой старых концепций новыми, корректировкой и уточнением выдвигаемых идей и положений. Этот процесс включает в себя две основные фазы. Первая — эволюционная — сводится к медленному, постепенному накоплению знаний, обогащающих уже существующие представления об изучаемых объектах. Эта фаза сменяется другой — революционной, характеризующейся резкой ломкой устоявшихся взглядов, концепций и научных традиций, скачкообразным преобразованием всей суммы накопленных знаний и соответственно формированием новых выводов. Диалектика связи и взаимодействия этих фаз процесса познания выражается в том, что эволюционный период подготовляет революционную фазу, ведет к ней и ею завершается, а революционный период знаменует собой начало новой эволюционной фазы познавательного движения научного мышления. И эта преемственность в движении познания бесконечна, поскольку за каждой эволюционной фазой следует революционная. Последняя же составляет основу для нового постепенного накопления зна 345 Проблемы философии права ния, подготавливающего новый скачок в познании соответствующих объектов. В ходе такого развития познания не только обогащается теория исследуемых объектов, но и происходит переход от эволюционных к революционным «формам мышления», к новым, более совершенным логическим средствам и инструментам познания. Однако не следует трактовать скачок от старых знаний к новым как разрыв с предшествующими этапами познания. Новые идеи и теории возникают не на пустом месте, но на базе знаний, которые были достигнуты наукой ранее. Более того, степень этой новизны обусловлена уровнем этих предшествующих знаний. Вместе с тем элементы вновь возникших идей, будучи включенными в прежние, преобразуют, обогащают и видоизменяют их. В этом и состоит диалектика, кумулятивность и бесконечность познавательного процесса. Движение по пути познания сопровождается борьбой мнений, столкновением суждений и взглядов. Острота этой борьбы нередко достигает высочайшего накала. Причина подобного напряжения не только в различии ценностных ори- ентаций ученых, не только в субъективном предпочтении одних позиций другим. Совершающиеся столкновения имеют и объективные основания; в ходе развития науки становится все более и более очевидной истинность одной позиции и ошибочность другой. Именно такая познавательная ситуация сложилась в юридической науке. Ее объективное развитие к настоящему времени обнаружило противоречие между традиционным пониманием сущности права и теми новейшими исследованиями, которые требуют внесения весьма серьезных уточнений, изменений и дополнений в это понимание . Остановимся на характеристике сложившейся ситуации более подробно. Содержащееся в юридической литературе оп 1 М. Ю. Варьяс пишет: «Правопонимание — это, без преувеличения, центральный вопрос теории права. От того, как понимается право, каково его общее понятие и определение, в конечном счете зависит решение всех других проблем и вопросов, входящих в предмет теории права, а в некоторой степени и теории государства» (Варьяс М. Ю. Правопонимание: опыт ин- тегративного подхода. М., 1999. С. 5). 346 Право и законодательство ределение права в основном сводится к тому, что право представляет собой совокупность правил поведения (норм), выражающих волю господствующего класса и обеспеченных государственным принуждением. Это определение, сформулированное А. Я. Вышинским на Первом Всесоюзном совещании научных работников права в 1938 г., с теми или иными модификациями, вовсе не затрагивающими его существа, было принято юридической научной общественностью. Однако в последние годы оно все более и более подвергается критике многими учеными-юристами. Но имеются и те, кто безоговорочно выступает в защиту традиционного определения права. Одни именуются в литературе сторонниками «узконормативного» правопонимания, другие — «широкого» понимания права1. Следует, однако, отметить условность подобных обозначений, ибо нормативи- сты нередко выходят за пределы лишь «нормативного» правопонимания, а те, кто выступает за расширительную трактовку права, вовсе не отрицают «нормативность» как один из его признаков. Кроме того, не отрицая известного исторического, эвристического и практического значения традиционного определения права, фактически законодательства, они вместе с тем пытаются убедить своих оппонентов в том, что нормативистское определение не может претендовать на универсальность, поскольку включает в себя лишь некоторые признаки правовой реальности и не учитывает другие существенные его особенности; что оно, далее, не может претендовать на исключительность, поскольку всякое сложное социальное образование, к числу которых, несомненно, относится и право, требует не одного, а множества опреде 1 Придерживаясь «широкого» правопонимания, Г. В. Мальцев вместе с тем напрасно пытается подняться выше над указанным спором: «Попытки некоторых авторов осудить нормативизм в праве не могли быть успешными, потому что право, как бы его ни понимали, в каких бы терминах ни опреде - ляли, всегда и неизменно нормативно» (Мальцев Г. В. Понимание права. Подходы и проблемы. М., 1999. С. 33). В данном случае автор смешал два различных понятия: правового нормативизма и нормативности права. Первое сводит сущность права в основном лишь к его нормативному свойству, второе вовсе не отрицает одно из важнейших свойств права — нормативно - регулирующую природу. 347 Проблемы философии права лений, раскрывающих разные грани его сущности; что оно, наконец, вовсе не является неким конечным результатом познания, но нуждается в уточнении, коррекции, обогащении. «Узконормативное» понимание и определение права может быть подвергнуто сомнению по трем основаниям. Во-первых, правом является не только то, что установлено или санкционировано официальными органами государства, но и то, что с объективной необходимостью вытекает из жизнедеятельности общества; право существует не только в форме офи- циально-институциализированной нормативности, но и во многих иных видах (в том числе и в ненормативных формах). Во-вторых, право — это отнюдь не только совокупность правовых норм, но и система правовых принципов, правовая политика, а также множество ненормативных установлений и т. д.; право нельзя сводить лишь к статической совокупности его нормативных (и ненормативных) установлений, поскольку смысл права — в его динамике, в действенности, практическом регулировании соответствующих общественных отношений. В-третьих, определение права, с одной стороны, как государственной воли, а с другой — как статической совокупности нормативных предписаний внутренне противоречиво, поскольку сама воля представляет собой, как известно, предметный, динамичный, реализующийся вид сознания, вовсе не сводящийся лишь к одним предписаниям1. Остановимся подробно на каждой из этих сторон. Итак, право вовсе не сводится лишь к совокупности законов, к действующему законодательству2, т. е. к определенной сумме правил поведения (норм), установленных государ 1 Нормативизм, как нам представляется, во многих моментах и аспектах идентифицируется с юридическим позитивизмом. Но последний (вместе с нормативизмом) сходит с исторической сцены. Убедительным, суровым и, пожалуй, последним (вместе с тем и блестящим) приговором юридическому позитивизму вынес Г. В. Мальцев (см.: Мальцев Г. В. Понимание права... С. 393-409). «Под действующим правом, — пишет Ф. Т. Селюков, — мы понимаем принятый порядок достижения целей, в котором можно видеть условия, действия норм, сами нормы, меры, принимаемые в случае их невыполнения или отклонения от них» (Селюков Ф. Т. Происхождение действующего права. М., 1997. С. 4). Речь, надо полагать, идет о действующем законодательстве. 348 Право и законодательство ством. Это положение аргументируется самим ходом исторического развития права. Хорошо известно, что на ранних его ступенях общественные отношения носят правовой характер, но еще не регулируются посредством законодательных норм. Лишь впоследствии в обществе закрепляется нормативно-законодательная форма бытия права, что вовсе не означает исчезновения всех иных ненормативных его видов. Далее, фактическое существование определенных общественных отношений, имеющих правовую природу, может не соответствовать как законодательству в целом, так и отдельным законам. Тогда возникает глубокое противоречие между правом и законодательством. Акт государственной воли выступает в роли «подлинного закона» только тогда, «когда в его лице бессознательный естественный закон свободы становится сознательным государственным законом»1. Сказанное свидетельствует о том, что право следует понимать отнюдь не только как сумму законов, установленных госу- дарством2. И генетически, и функционально, и с точки зрения развития оно представляет собой определенную систему общественных отношений, природа которых объективно имеет правовой характер и которые именно в силу этого, так сказать вынужденно, требуют правового выражения или законодательного оформления. Этим вовсе не отрицается или умаляется значение совокупности законов, законодательства в целом, но подчеркивается то, что эта совокупность — лишь часть целого, одно из проявлений (и, конечно же, очень важное) права. Если право — это прежде всего сама жизнь, а не формально-абстрактное ее отражение, то законы лишь постольку являются правом, поскольку адекватно отражают динамику объективного общественного развития. Смысл связи права и закона состоит в том, что закон как выражение государственной воли призван быть точной, в научном плане безупречной формулировкой, выражающей объективно существующее и развивающееся право. Законодатель обязан подразумевать под правом саму действительность, ибо содержание закона, ко 1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 63. Обстоятельно об этом см.: Нерсесянц В. С. Право и закон. М., 1983. 349 Проблемы философии права торое предстоит выразить в акте государственной воли, определено и дано реально существующими общественными отношениями, тенденциями, закономерностями их развития. Иначе говоря, общественная жизнедеятельность реализует себя через право, а право, в свою очередь, — через законодательство. Обратим внимание еще на один момент, чтобы аргументировать обоснованность «широкой» трактовки права. Выше подчеркивалось, что оно не сводится к совокупности правовых норм, но включает и их действие, практику регулирования соответствующих общественных отношений. Ценность права не только в том, что благодаря законодательным установлениям, предписывающим людям возможное и должное поведение, в обществе утверждается и поддерживается определенный порядок. Ценность праву придают не только нормы, но и принципы, не только общие правила поведения, но и конкретные распоряжения, наконец, не только «возведенная в закон» воля государства, но и правовая культура, правосознание. Кроме того, в случае с правом установленное долженствование не является основным моментом и показателем его действенности. Главное заключается в усилиях, которые общество прилагает к тому, чтобы законодательные предписания реализовывались на практике. Иначе говоря, право выступает своего рода сколком общественной жизни. Помимо норм, в нем присутствуют и находят выражение все свойственные этой жизни особенности: уровень культуры и сознания людей, характер их психологии, качество жизни, мера цивилизованности общества, состояние экономики и т. д. Одним словом, широкое понимание права открывает возможность для его анализа в совокупности факторов, которые обеспечивают его существование не в виде схемы законов, отражающей общественную жизнь, а как саму эту жизнь, т. е. как право, взятое в его бытии. Именно таким подходом к пониманию права снимаются упреки в том, что попытки рассматривать право шире его нормативности чреваты опасностью «разрушения» законности . 1 Коснувшись дискуссии о правопонимании, Ю. А. Тихомиров пишет, что в последнее время наметилось резкое противопоставление права и закона; что разрыв между ними чреват недооценкой законов как нормативных ре- 350 Право и законодательство Правопорядок укрепляется, становится эффективным лишь при условии, если законы и подзаконные акты создаются и реализуются на основе принципов права, с учетом органической внутренней связи с регулируемыми общественными отношениями, исторически сложившимся правосознанием народа. Ведь режим правопорядка, выступая в качестве правовой реальности, представляет собой единую динамичную систему создания, усвоения и использования правовых ценностей, оказывающих воздействие на психику, сознание и волю людей, на характер их поведения. Правопорядок не только предполагает необходимость следования нормативным образцам человеческого поведения и действия, но и непосредственно участвует в регулировании межличностных отношений и общественных отношений вообще, в повышении правовой культуры населения. Из сказанного следует, что исследователи, обращающие свои взоры к праву, не должны ограничиваться лишь его нормативным аспектом, ибо в этом случае они окажутся в плену представлений о нем как о статично существующем образовании. Чтобы избежать этой опасности, крайне важно исходить из динамизма права. Тогда в поле зрения исследо- гуляторов поведения, более того, «законодательству наносится тяжелый удар; что нормативные основы законности "как бы” заменяются общими правовыми принципами и фундаментальными правами и свободами человека, вследствие чего "оценка законов, всех нормативных актов становится произвольно-субъективным делом”...» (Тихомиров Ю. А. Юридическая коллизия, власть и правопорядок//Государство и право. 1994. № I. С. 5). Эти утверждения упрощенно и искаженно представляют позицию сторонников «широкого» правопонимания. Во-первых, с позиций последних, «разрыв права и закона» вовсе не является тотальным. Праву противопоставляются отнюдь не все законы, а лишь антиправовые законы. Поэтому «тяжелый удар», и вполне обоснованный со всех точек зрения (цивилизованной, справедливой, нравственной и т. д.), наносится по антиправовому законодательству. Во-вторых, «недооценки законов» как нормативных регуляторов поведения нет и быть не может, если эти законы соответствуют правовым принципам и фундаментальным правам и свободам человека. В- третьих, «произвольно-субъективная» оценка законов вполне возможна при отсутствии научно разработанной системы правовых принципов. Кстати заметим, что «произвольно-субъективная» оценка законов куда менее опасна по сравнению с созданием «произвольно-субъективных» законов в противоречии с правовыми принципами. 351 Проблемы философии права вательской мысли окажутся процесс правообразования и правотворчества, характер самих правовых норм, ненормативных правовых предписаний и иных правовых актов, их восприятие, уяснение и оценка людьми, этапы правореализации и эффективность правового действия, результаты и социальные последствия правового регулирования общественных отношений, путь укрепления правопорядка и законности, организованности и дисциплины, воспитание членов общества в духе правовой культуры1. Традиционное определение права, представляя его как «должное» и игнорируя его «сущее», неизбежно ориентирует исследователя лишь на характеристику возможностей права, но отнюдь не на раскрытие этих возможностей в практике. Широкая трактовка права как его бытия обязывает сочетать анализ законодательства (системы правовых норм) с его действием, совершающимся не автоматически, а благодаря творческой инициативе и энергии. Было бы, конечно, ошибочным огульно отрицать историческое, эвристическое и практическое значение «нормативи- стского» определения права. Но не менее неоправданным представляется стремление отстоять правомерность лишь такого понимания этого явления, отрицать, что оно страдает внутренней противоречивостью. Нельзя характеризовать право одновременно и как волю господствующего класса, и как совокупность правовых норм по той простой причине, что воля, будучи действенной формой сознания, не может быть сведена к совокупности норм. Первая предполагает реальное функционирование, вторая — их предметное воплощение в регулируемых общественных отношениях. В ряде философских и психологических исследований указывается на то, что воля знаменует собой, во-первых, переход субъективности в объективность; во-вторых, соединение «теоретического» сознания и «практической» деятельности; 1 Заслуживает внимания правопонимание в контексте социального действия Т. Парсона, в ряде моментов аналогичное нашей позиции. (Подробнее об этом см.: Посконин В. В. Социально-политическая теория Т. Парсона: методологический аспект. Ижевск, 1994; его же. Правопонимание Толкотта Парсона. Ижевск, 1995.) 352 Право и законодательство в-третьих, активность, действенность сознания, воплощающегося в «предмете»; в-четвертых, целеустремленность регулирования деятельности (поведения) по преобразованию действительности. Право потому и характеризуется как воля, что не только содержит определенную систему предписаний, но и, благодаря их практической реализации, является процессом перехода от человеческих потребностей, интересов и целей к действительности, сознательной практической деятельности людей. Поэтому и природа права окажется понятой адекватно при условии, если оно будет изучено как особая разновидность этой деятельности, которая включает в себя правотворчество, реализацию его норм и все другие акты и события, относящиеся к правовому бытию. Право до тех пор остается феноменом «чистого» сознания или сознательно смоделированным нормативом поведения (проектом действия, поведения, деятельности), пока оно не воплощено в действительность, не стало частью правовой практики, не реализовалось в реальных делах. Правовые идеи, принципы и установления, при всей их важности, содержательности, структурной упорядоченности, являются лишь ориентиром, программой, средством правовой деятельности, направленной на регулирование общественных отношений, их преобразование. Именно поэтому нельзя в определении сводить право лишь к сумме законов и 1 изданных на их основе подзаконных нормативных актов , а само их действие, практику их реализации и фактический правопорядок выводить за пределы этого определения. Да и сами нормы, взятые в их совокупности, не пассивно фиксируют реальные процессы жизни людей и общества, но, «схватывая их закономерности», активно влияют на эту жизнь, участвуют в ее преобразовании. Мы не вправе рас 1 Н. А. Бердяев писал, что «правовой и политический прогресс есть не что иное, как осуществление и гарантирование абсолютно естественного права человека, которое не нуждается ни в какой исторической санкции, так как это право есть непосредственное выражение нравственного закона, данного до всякого опыта» (Бердяев Н. А. Этическая проблема в свете философского идеализма. Проблемы философии. М., 1902. С. 117). 23 Зак. № 2838 Керимов 353 Проблемы философии права сматривать право в виде пассивного регистратора действи- тельности1, ибо оно активно участвует в его преобразовании, представляя собой в руках общества мощное, эффективное средство его движения по пути социального прогресса. Правовые предписания действуют не сами по себе. Они реализуются, воплощаются в регулируемых общественных отношениях. Недаром мы различаем действующее законодательство и законодательные фикции. Действие права происходит и через правовые принципы, правовую политику, правосознание, правоотношения, законность и т. д. В своей системной целостности все это не только обеспечивает законодательству жизнь, но и создает тот правопорядок, тот правовой уклад жизни, в условиях которых протекает деятельность каждого члена общества, его государственных и общественных институтов. И именно благодаря движению составляющих право явлений законодательство из простой совокупности правовых предписаний превращается в действующее законодательство, а само право предстает не только в виде норм, ноив качестве живого организма. Подобный взгляд на право (в отличие от «узконормативного») значительно раздвигает горизонты юридической науки, выводит ее на безбрежные просторы вечно развивающегося общественного бытия, на необходимость исследования экономических, политических, культурноценностных, нравственных и иных социальных детерминантов, на определение их роли как факторов организации и управления, цивилизации и культуры. Вместе с тем «широкое» правопо- нимание ориентирует юридическую науку на изучение внутреннего строения правовой системы, на взаимодействие и взаимопроникновение ее компонентов, на развитие и совершенствование целостного механизма правового регулирования соответствующих общественных отношений. Все это от 1 Нормативистское понимание права бытует до сих пор среди многих юристов. Так, один из участников дискуссии «круглого стола» журнала «Государство и право» на тему «Современное состояние российского законодательства и его систематизация» объявил о том, что «следует согласиться с мнением тех, кто считает, что право... следует рассматривать в качестве материализации идеологии государства» (Государство и право. 1999. № 2. С. 25). 354 Право и законодательство крывает, в свою очередь, новые пути сотрудничества юридической науки с другими общественными, естественными и техническими науками в решении актуальных проблем общественного развития. Понимание права во всей сложности и противоречивости его бытия охватывает, как и всякая всеобщая категория, всю действительность правовой реальности, всю сферу правовой жизни общества. Всеобщее понятие права существует в «многократной расчлененности» и «многоступенчатости». Оно не исключает, а, напротив, предполагает множество конкретизирующих его частных понятий, каждое из которых отражает часть, сторону, момент, особую форму жизни права. При этом каждое частное понятие призвано раскрывать определенный аспект этой жизни, и как таковое оно должно быть «скоординировано» со всеобщим понятием, проистекать из него, дополнять и обогащать его. К числу таких частных понятий относится и традиционное «узконормативное», которое (с внесением в него соответствующих коррективов) характеризует одно из важнейших проявлений права — законодательство как систему нормативно-правовых предписаний. Сказанное свидетельствует об «открытости», «незавершенности» всеобщего понятия права, чем подтверждается и в чем находит свое выражение бесконечность познавательного процесса вообще и такого его объекта, как право, в особенности. Итак, всеобщее определение права требует серии дополнительных определений. На основе и в связи с вышеизложенным предлагается следующее определение всеобщего понятия права. Право — исторически сложившаяся волевая система принципов, норм и действий, обусловленных общественными отношениями и регулирующих эти отношения в целях установления общественного правопорядка, обеспечиваемого различными средствами, в том числе и государственным принуждением1. 1 В юридической литературе, как отмечает Г. В. Мальцев, выдвинуты «сотни, а может быть, и тысячи дефиниций права, и среди них нет ни одной общепризнанной, разделяемой всеми... » (Мальцев Г. В. Понимание права... С. 4). Но ни одна, а не только правовая, дефиниция не разделяется 23* 355 Проблемы философии права В предложенном определении права прежде всего подчеркивается его волевая сущность. Право характеризуется, далее, не как простая «совокупность правовых норм», а как сложная система, состоящая из комплекса компонентов. Такая трактовка обусловлена тем, что в понятие права включаются: во- первых, правовые принципы, т. е. устоявшиеся основы правового сознания и главные направления правовой политики; во- вторых, правовые предписания, имеющие как нормативный, так и ненормативный характер; в-третьих, правовые действия, непосредственно реализующие правовые принципы, политику и предписания, воплощение их в реальную действительность, в правовую сферу жизнедеятельности общества. Определение указывает также, что правовые принципы, политика и предписания вовсе не являются субъективно-произвольными. Они обусловлены теми объективными в данных условиях места и времени общественными отношениями, природа которых требует правового опосредования и правового регулирования. Это последнее преследует цель установления режима общественного порядка, обеспеченного мерами просвещения и воспитания граждан общества в духе правовой культуры, уважения к правовым предписаниям. В данной части определения указывается на обеспеченность права также государственным принуждением, которое используется лишь в случаях нарушения его Еще раз подчеркнем, что данное определение права как наиболее абстрактная дефиниция, конечно же, не в состоя- «всеми», что вовсе не должно влечь за собой агностицизма. Познание, поиск наиболее адекватного определения права — первостепенная задача юридической мысли. И сам Г. В. Мальцев пытается реализовать эту задачу, указывая: «Право как нормативно-регулятивная система есть совокупность норм, идей и отношений, которая устанавливает поддерживаемый средствами власти порядок организации, контроля и защиты человеческого поведения» (Мальцев Г. В. Понимание права... С. 7). Несмотря на ряд достоинств этого определения (прежде всего включения в него «норм, идей и отношений»), едва ли и оно будет одобрено «всеми», потому что, во-первых, выпал основной признак права — его волевой характер, благодаря которому оно обретает двойственность, практическую реализуемость; во-вторых, это не «совокупность», а система «норм, идей и отношений»; в-третьих, власть вовсе не всегда поддерживает право, но всегда пытается поддержать закон, причем обеспечивая его, помимо прочего, силой механизма принуждения. 356 Право и законодательство нии охватить все многообразие проявлений правовой действительности и поэтому раскрывает лишь познавательный потенциал, реализуемый при условии его дополнения и конкретизации через определения частного порядка. И тем не менее любые определения, как известно, схематизируют, упрощают, огрубляют, омертвляют живую действительность и, в частности, реальную жизнь права. Однако, при всех отмеченных недостатках, нет иной альтернативы постижению сущности социальных явлений. При этом в ходе этого постижения отрабатывается множество определений, системная совокупность которых «оживляет» формализованные схемы, дает конкретное в его относительной полноте, воспроизводит в мышлении движение правовой реальности в единстве и тождестве противоположностей, а также в их столкновении друг с другом, позволяя тем самым овладевать этой реальностью. Во всех этих определениях права присутствует характеристика его в волевом аспекте. Именно воля является непосредственной силой, образующей право, создающей законодательство и воплощающей его в 1 действительность . Если право — это прежде всего жизнь, а не формально- абстрактное ее отражение, то законы лишь постольку явля 1 С. С. Алексеев долгие годы занимал твердую «узконормативную» позицию в правопонимании, хотя от случая к случаю и выходил за ее пределы. Это дало основание выразить надежду, что он «постепенно переходит на позиции "широкого” правопонимания, что вызвало бы глубокое удовлетворение у многих его коллег...» (Керимов Д. А. Философские основания политикоправовых исследований. М., 1986. С. 176). В 1993 г. он писал: «Автор этих строк, как и многие юристы советской эпохи, долгое время исповедовал формально-нормативную трактовку права...» (Алексеев С. С. Право России/Независимая газета. 1993. 25 мая). Но, увы, эти заявления оказались недолговечными. Уже 1995 г. он возвращается к тому, с чего начинал, указывая, что «право — это система норм, выраженных в законах...» (Алексеев С. С. Теория права. М., 1995. С. 157). Оставляя в стороне критический анализ данного определения (например, исчезновение волевого признака права или обеспеченности его реализации), заметим лишь, что без «признаваемых государством» законов право, оказывается, вовсе не существует. Чем вызвана эта странная непоследовательность, остается только догадываться. Что же касается «многих юристов советской эпохи», то справедливости ради заметим, что значительная их часть уже в 60-х годах отказалась от формально-норма- тивистской трактовки права. 357 Проблемы философии права ются правом, поскольку адекватно отражают динамику объективного общественного развития. Смысл связи права и закона как выражения государственной воли призван быть точной и в научном отношении безупречной формулировкой действительного, объективно возникшего, фактически существующего и развивающегося в обществе права. Законодатель должен видеть право в самой действительности, ибо содержание закона, которое предстоит выразить в акте государственной воли, дано как нечто реальное самими общественными отношениями, закономерностями, тенденциями их развития. Иначе говоря, законотворчество призвано перевести, говоря словами К. Маркса, «правовую природу вещей» на законодательный язык1. А это означает необходимость тщательного, глубокого и всестороннего изучения тех общественных отношений, которые подлежат законодательной регламентации. Успешная деятельность по созданию законов (и иных правовых нормативных актов) зависит прежде всего от правовой культуры законодателя, его подлинно творческого отношения к своей миссии, от овладения юридической наукой, искусством «делать» законы. Правовая культура тысячами нитей связана с общей культурой. Ее мощное благотворное влияние на правовое сознание, мышление, мировоззрение творящих законы, на их ценностные правовые установки непосредственно (или опосредованно) определяет характер законодательства, обусловливает его адекватность историческому и национальному духу народа, потребностям и интересам людей. Вместе с тем правовая культура посредством установления режима правовой стабильности, последовательного проведения в жизнь 1 Разделяя эту позицию, Вернер Майхофер пишет, что «природа вещей» развивается «по естественным законам, и законодатель, создающий нормы, противоречащие естественным процессам создает таким образом неюридические нормы» (Maihofer W. Die Natur der Sache. Berlin, 1965. S. 67—68). Ту же мысль подчеркивает и Альберт Швейцер: «Мы живем в период от сутствия права. Парламенты легкомысленно фабрикуют противоречащие праву законы. Государства обходятся со своими подданными по собственному произволу, нисколько не заботясь о сохранении у людей хоть какого-то ощущения права» (Швейцер А. Благоговение перед жизнью. М., 1992. С. 89). 358 Право и законодательство требований законности и установления правопорядка создает условия для прогресса общей культуры. В культуре законотворчества аккумулируются: разносторонние знания о действительности, ее истории и перспективах социальных изменений; специальные знания о праве, законе и законодательной технике, технологии их использования в ходе создания законов и их реализации. Овладение этими знания - ми и их использование в процессе законотворчества позволяют создавать научно обоснованные и технически совершенные законодательные акты, в полной мере отвечающие потребностям общественного прогресса. Законодатель, следовательно, должен обладать всесторонними и глубокими знаниями, постоянно пополнять их. Не менее важно для законодателя дополнять знание о праве профессиональным и жизненным опытом. Динамизм экономических, политических и социально- культурных потребностей современного общества выдвигает все новые и новые задачи правового опосредования соответствующих общественных отношений. Многогранность и социальная обусловленность этих задач наглядно обнаруживаются уже простым перечислением проблем, встающих перед законотворчеством. Это: — исследование различных социальных факторов, обусловливающих потребность в нормативно-правовом регулировании соответствующих общественных отношений; —выявление и тщательный учет многообразных интересов социальных и национальных образований, общественных групп и общества в целом, их особенностей, обычаев, традиций; — использование соответствующих достижений науки, техники и культуры; — проведение сравнительного анализа проектируемого закона не только с аналогичными установлениями прошлых и ныне действующих законодательных систем других государств, но и с другими регуляторами (моральными, традиционными и др.) общественной жизнедеятельности; — осуществление в необходимых случаях специальных экспериментов с целью определения оптимального варианта правового регулирования и выработки наиболее эффективной формы правового воздействия; 359 Проблемы философии права —определение связи, соответствия и взаимодействия проектируемого закона с иными существующими правовыми актами, с правовой системой в целом и прежде всего с конституцией; — совершенствование организационных форм, процедуры создания законов и т. д. Столь объемные и трудоемкие задачи не могут быть успешно осуществлены без творческого подхода и решения их законодателем. Разумеется, особенности развития законотворчества определяются прежде всего специфическими свойствами, признаками, чертами той предметной области, к которой они принадлежат. Но сама эта область выходит далеко за пределы лишь «чисто» правовой проблематики, находясь на рубеже законодательства и всей сферы общественного бытия, понимаемого в самом широком смысле. На законотворческий процесс воздействует не только практика создания законов сама по себе, но и внешняя среда значительно более широкого масштаба. Именно она изменяет, трансформирует и совершенствует законотворчество и его результаты. Вместе с тем законодательная практика потому и носит творческий характер, что не просто отражает изменения и развитие внешней среды, а является сложным процессом ее целенаправленного, концентрированного и нормативноправового преобразования. Лишь благодаря этому продукты законотворчества — законы — обретают силу обратного воздействия на внешнюю среду, их в конечном счете породившую. Чем глубже и полнее знания о внешней среде, чем рациональнее использованы эти знания, чем в большей мере они отражают назревшие потребности этой среды, тем выше теоретический уровень законотворчества, тем эффективнее действие правовых норм, тем оптимальнее достижение целей и задач правового регулирования. Познание действительности служит осознанию потребности и необходимости воздействия на эту действительность правовыми средствами. Оно завершается созданием законов, которые выступают своего рода итогом процесса осознания и в то же время продуктом творческих усилий законодателя. В системе правовых актов закону принадлежит особое место. Он обладает особыми признаками: 360 Право и законодательство — принимается только высшими представительными органами государственной власти — парламентом страны1 или всенародным голосованием (референдумом); — регулирует основополагающие, наиболее значимые, важнейшие общественные отношения, определяемые исключительно компетенцией высшего органа государственной власти; — обладает высшей юридической силой в правовой системе страны. Любой иной правовой акт, изданный не на основе и не во исполнение закона, а тем более не соответствующий или противоречащий закону, отменяется в установленном порядке; — является нормативным актом, т. е. актом, устанавливающим общие правила поведения (нормы), обязательные для всех подданных государства (а также иностранцев в предусмотренных законодательством условиях), государственных органов, общественных организаций и движений, должностных лиц, для физических и юридических лиц, указанных в самом законе; — наиболее устойчив и стабилен, подвергается изменению, дополнению или отмене лишь в исключительных случаях в силу объективной общественной необходимости; — принимается в особом порядке, предусмотренном конституцией и регламентом парламента. Рассмотрим эти положения применительно к законотворчеству Российской Федерации. Статья 94 Конституции Российской Федерации устанавливает, что законодательным органом Российской Федерации является Федеральное Собрание. Но, к сожалению, фактически эта функция осуществляется Президентом Российской Федерации. В стране широко применяется практика «указно 1 Ошибочным является утверждение А. Нашиц о том, что «в случае отсутствия закона главенствующую роль в регулировании соответствующей области отношений могут играть административные нормативные акты» (Нашиц А. Правотворчество. М., 1974. С. 163). Тем самым оправдывается административное «законотворчество». Исполнительная власть лишь в том случае вправе издавать правовые акты по вопросам ведения закона, если это предусмотрено самим законом. 361 Проблемы философии права го законодательства», которое нередко противоречит действующим законам. В инициативном проекте Федерального закона «О законах и иных нормативно-правовых актах РФ» (проект, опубликованный еще в 1995 г., по непонятным причинам остается до сих пор непринятым) справедливо отмечается: «Широко распространенная в настоящее время практика регламентации указами Президента РФ почти любых отношений, в том числе не урегулированных в законе, не имеет опоры в Конституции РФ»1. О последствиях этой практики определенно высказывается В. О. Лучин, указывая, что «стремление преувеличивать значение Указа по отношению к Закону отражает существующую авторитаристскую тенденцию, направленную против принципа разделения властей, следовательно, и против правового государства, основанного на верховенстве Закона»2. Закон регулирует лишь наиболее значимые, важнейшие общественные отношения. Федеральное Собрание вправе принять закон по любому вопросу компетенции Российской Федерации (ст. 71 Конституции РФ), если иное не предусмотрено Конституцией. В ст. 104—106 Конституции Российской Федерации отсутствуют какие- либо ограничения в законотворческой деятельности Федерального Собрания (за исключением частных моментов, например п. «е» ст. 103, ч. 3 ст. 104). В вышеупомянутом инициативном законопроекте указывается, что только законом регулируются: установление правового статуса граждан, в том числе основных прав и свобод личности, способов их охраны, юридической ответственности и применения мер принуждения по отношению к гражданам; условия создания и деятельности общественных объединений; определение порядка формирования и работы органов законодательной, исполнительной и судебной властей РФ; уста- 1Поленина С. В., Лазарев Б. М., Лившиц Р. 3., Козлов А. Е., Глушко Е. К. Инициативный проект Федерального закона о законах и иных нормативно - правовых актах РФ//Государство и право. 1995. № 3. С. 58. 2 Лучин В. О. «Указное право» в России. М., 1996. С. 24. 362 Право и законодательство новление всех видов федеральных налогов, их отмена и изменение; уголовное, уголовно-процессуальное, административно-процессуальное законодательство, законодательство о судоустройстве, прокуратуре, адвокатуре, других правоохранительных органах; семейное законодательство; правовой статус массовой информации1. За пределами этих отношений общество нуждается в правовом регулировании и других отношений. Кроме того, поскольку законы носят наиболее общий характер, постольку возникает необходимость развития, конкретизации, детализации законодательных установлений. Этими обстоятельствами обусловливается потребность в создании подзаконных актов, осуществляемых органами исполнительной власти. В результате образуется множество правовых установлений, упорядоченность которых в определенной законодательной системе достигается прежде всего тем, что все эти установления соответствуют закону, издаются на основе и в его исполнение. Тем самым достигается единство всех правовых актов, целостность и определенная целенаправленность законодательной системы. Кстати заметим: польская конституционная доктрина и практика допускают, что существуют некоторые области, которые могут быть объектом самостоя - тельного и первичного правового регулирования со стороны органов исполнительной власти, но при этом одновременно подчеркивают, что это вовсе не означает ни умаления принципа неограниченной законотворческой компетенции высшего представительного органа государственной власти, ни принципа его верховенства. Подчеркнем также, что во всех цивилизованных странах за представительными органами государственной власти признается статус «высшего», в то время как, согласно ст. 94 Конституции РФ, Федеральное Собрание явно необоснованно лишено такого статуса. Разумеется, подобная практика не может не ослаблять законодательной системы Российской Федерации. Помимо отмеченного, вред от нарушения общепринятых конституционных основ, когда исполнительные органы государственной 1 См.: Поленина С. В. идр. Инициативный проект... С. 62. 363 Проблемы философии права власти выходят за пределы своей компетенции и вторгаются в сферу прерогатив законодательной власти, состоит в создании правовых актов, не соответствующих или даже противоречащих закону. На необходимость пресечения подобной практики указывается в инициативном законопроекте, в соответствии с которым указы и распоряжения Президента издаются в пределах его полномочий, предусмотренных Конституцией (ст. 83—90) и федеральными законами, и не должны противоречить Конституции и федеральным законам. Постановления Правительства РФ принимаются в пределах его компетенции на основании и во исполнение Конституции РФ, федеральных законов и указов Президента РФ. Нормативные акты федеральных министерств и других центральных федеральных органов исполнительной власти могут издаваться только в случаях и в пределах, предусмотренных федеральными законами, указами Президента РФ, положениями о соответствующих органах, а также другими нормативными актами ПравительстваРФ (ст. 12—14). Отношения между Федерацией и субъектами Федерации регулируются ст. 71—73 Конституции РФ, и если между их нормативно-правовыми актами возникают коллизии, то предлагается на основе сравнения юридической силы разрешать их следующим образом: закону РФ отдается приоритет перед нормативно-правовыми актами субъектов Федерации; закону субъекта Федерации отдается приоритет перед нормативно-правовыми актами органов исполнительной власти РФ; указу Президента РФ или постановлению Правительства РФ отдается приоритет перед актами органов исполнительной власти субъектов Федерации; постановлению правительства субъектов Федерации отдается приоритет перед актами федеральных министерств и других центральных федеральных органов исполнительной власти (ст. 18)1. Аналогично решает этот вопрос С. Розмарин, относящий к закону: а) регламентацию прав и обязанностей граждан и их организаций, их собственность и статус, семейное и наследственное право, трудовое право, воинские обязанности, соци 1 См.: Поленина С. В. идр. Инициативный проект... С. 63—64. 364 Право и законодательство альное обеспечение; б) регулирование важнейших вопросов, касающихся структуры и деятельности государственного аппарата, структуры и компетенции местных органов, организации судов и прокуратуры, судебного процесса, государственного контроля, выборов, государственных стандартов1. Нормативно-правовые акты, изданные на основе и во исполнение законов, именуются подзаконными актами. Их отличие от законов сводится к следующим основным моментам. Во-первых, если законы являются актами высших представительных (законодательных) органов государственной власти, то подзаконные акты принимаются органами или должностными лицами исполнительной власти (органами государственного управления). Во-вторых, если законы регулируют наиболее значимые, важнейшие общественные отношения, то подзаконные акты регулируют и все другие общественные отношения, которые нуждаются в правовом опосредовании, а также развивают, конкретизируют, детализируют законы. В-третьих, если законы обладают высшей юридической силой, то подзаконные акты по своей юридической силе уступают законам, подчинены им, отменяются и перестают действовать при их противоречии или несоответствии законам. В- четвертых, если закон всегда создается и принимается коллективно соответствующим представительным органом государственной власти, то подзаконные акты принимаются как коллегиально, так и индивидуально уполномоченными должностными лицами исполнительной государственной власти. В-пятых, если законы в силу их высшего положения в законодательной системе принимаются по строго и подробно регламентированной процедуре, то подзаконные акты принимаются в менее строгом и детализированном порядке. Наконец, в-шестых, если законы устанавливают лишь общие правила поведения (нормы), то подзаконные акты могут иметь как нормативный, так и ненормативный характер. Последнее обстоятельство диктует необходимость рассмотрения отличия нормативного от ненормативного правово 1 См.: Rozmarin С. Legea, regulamental si holariea Consiliulai de Ministri R. P. Polona//Studii si cersetari juridica. 1963. № 1. 365 Проблемы философии права го акта, а также определить назначение каждого из них. Разграничение это имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Оно позволяет со знанием дела осуществлять законотворческую (и правотворческую вообще) деятельность, в каждом конкретном случае использовать именно тот акт, который необходим для достижения соответствующей цели. Благодаря разграничению этих видов актов обеспечиваются законность и правопорядок, поскольку таким образом устанавливается, какие государственные органы имеют право издавать нормативно-правовые акты, а какие — лишь ненормативные правовые акты, какова юридическая сила тех и других. Смешение нормативных правовых актов с ненормативными, стирание граней между ними ведут на практике к необоснованному расширению компетенции государственных органов, призванных лишь соблюдать, исполнять и применять законы и иные правовые акты, а отнюдь не выполнять законодательные (правотворческие) функции. Иначе говоря, без четкого разграничения данных видов правовых актов нарушается целостность, системность и стабильность законодательства, иерархичность правовых актов сообразно их юридической силе, вносится хаос в правовую жизнь, позволяя любому государственному органу принимать как нормативные, так и ненормативные правовые предписания. Это, в свою очередь, порождает неразбериху в порядке издания того или иного правового акта, неопределенность правомочности органа, его издавшего. Нормативные правовые акты устанавливают общие правила (нормы) поведения людей, рассчитанные на всех участников правоотношений или ограниченную их часть. Они действуют постоянно и непрерывно, применяются многократно при регулировании соответствующих общественных отношений. Ненормативные акты, в отличие от нормативных, устанавливают не общие правила поведения (нормы), а конкретные предписания (распоряжения), обращенные к отдельному индивиду или юридическому лицу, применяются одноразово и после реализации прекращают свое действие. Нормативные правовые акты не только имеют особую, строго определенную форму выражения (закон, указ, поста 366 Право и законодательство новление и т. д.) и особую внешнюю структуру (заголовки, преамбулы, разбивка текста на разделы, главы, параграфы, статьи, пункты, части и т. д.), но и характеризуются (особенно законы) устойчивостью, стабильностью. Данная особенность нормативного акта нередко вступает в противоречие с потребностями динамично развивающейся общественной жизни. Это противоречие снимается, во-первых, тем, что законом закрепляются принципиальные, устойчивые отношения, характерные для устройства общества на данный относительно длительный период его развития; во- вторых, допустимостью частных изменений (или дополнений) закона в исключительных случаях1 при возникновении необходимости приведения правового регулирования в соответствие с требованиями жизни. Стабильность закона — одно из важнейших требований правового государства. Отмеченные особенности закона предполагают особую процедуру его принятия, закрепленную в конституции и регламенте парламента. Отличие нормативных актов от ненормативных не такое простое дело, как может показаться на первый взгляд. Связанные с ним трудности коренятся не только в специфике ряда правовых актов, в которых нормативные предписания теснейшим образом переплетаются с ненормативными распоряжениями, не только в том, что не существует абсолютного и исчерпывающего отграничения вопросов, регулируемых ненормативными актами, но и в том, что нормативные акты имеют много общего с ненормативными. Эта общее состоит прежде всего в том, что, будучи приняты компетентными органами, они обязательны для исполнения все 1 Виктор Кнапп отмечал, что слишком частые изменения закона, нарушая нормальный ход повседневной практической деятельности, приводят к ослаблению авторитета не только данного закона, но и закона вообще. Требование устойчивости законодательства означает, что надо избегать произвольных, вызванных субъективными причинами изменений и вносить только такие изменения, которые научно обоснованы и связаны с изменением общественных потребностей. В этом случае они не ведут ни к ущемлению авторитета закона, ни к подрыву чувства правовой безопасности (см.: Knapp V. Comments on the Problem of Stability of Lagislation of Studies on Foreign and Comporative Law. Beograd, 1972. P. 283—288). 367 Проблемы философии права ми государственными и общественными организациями, должностными лицами и гражданами. В этой связи напомним еще раз, что одинаковая обязательность различных нормативных и ненормативных правовых актов не означает равнозначности их юридической силы. Все правовые акты обязательны в смысле их соблюдения, исполнения и применения, но их юридическая сила различна. Юридическая сила правовых актов зависит не от большей или меньшей их обязательности, а от компетенции органа, принявшего правовой акт, от того, общие или конкретные (персонифицированные) предписания содержатся в нем. С этой точки зрения неодинаковой силой обладают не только правовые акты различных органов, но правовые акты одного и того же органа. Закон, например, обладает большей юридической силой по сравнению с правительственными постановлениями, но меньшей — по сравнению с конституцией. И нормативные, и ненормативные правовые акты зачастую исходят от одних и тех же государственных органов, причем ненормативные акты обычно дополняют, конкретизируют, персонифицируют нормативные. Итак, в действующей законодательной системе грань между нормативными и ненормативными актами весьма подвижна и не всегда выражена достаточно четко и определенно. Преодолеть возникающие отсюда трудности можно, руководствуясь теми признаками, по которым целесообразнее всего проводить разграничение между нормативными и ненормативными правовыми актами, а именно: по их содержанию и внутренней структуре; по способу регулирования ими общественных отношений и по характеру действия; по форме выражения и внешней структуре; по порядку принятия, вступления в силу и доведения до сведения исполнителей. Если проводить разграничение между данными видами правовых актов в соответствии с этими признаками, то прежде всего обнаруживается, что нормативные акты выражают государственную волю, опосредованную правовыми нормами. Специфика правовых нормативных актов (в отличие от актов ненормативных) состоит в том, что они, выражая государственную волю, оформляют и конкретизируют эту волю в виде 368 Право и законодательство обращенного к гражданам, должностным лицам и организациям общеобязательного правила поведения. Анализ содержания любого нормативного правового акта показывает как то, что он выражает государственную волю, так и то, что он устанавливает определенное юридически общеобязательное правило поведения. Причем если всегда и во всех нормативных актах выражается государственная воля, то конкретное содержание этой воли в установленных правилах поведения весьма многообразно. Разнообразие общественных отношений и многосторонняя законотворческая (правотворческая) деятельность государства обусловливают необходимость формулирования государственной воли в виде единых по своей сущности, но различных по содержанию правил поведения и выражения этой воли не только в нормативных правовых актах государственных органов, ной в нормативных правовых актах, принимаемых общественными организациями по полномочию государства. Что касается ненормативных правовых актов, то они выражают государственную волю не в виде общего правила поведения, а в виде конкретного предписания, непосредственно обращенного к определенным лицам. Поэтому ненормативные правовые предписания не содержат элементов, свойственных правовой норме. В них нет ни гипотезы, поскольку они сами по себе являются фактами применения правовой нормы к конкретным жизненным случаям, ни санкции, так как последняя содержится в правовой норме. Ненормативные правовые предписания — это распоряжения конкретного характера по применению либо диспозиции, либо санкции правовых норм. В свою очередь акты по применению диспозиций право - вых норм отличаются от актов по применению их санкций. Во-первых, акты по применению диспозиций правовых норм непосредственно направлены на положительные действия субъектов правоотношений в целях достижения политических, хозяйственных или социально-культурных результатов, преследуемых той или иной нормой. Акты же по применению санкций правовых норм непосредственно направлены на создание для правонарушителей невыгодных последствий, сопряженных с ущемлением их благ. Таким актом является, например, при 23 Зак. № 2838 Керимов 369 Проблемы философии права говор народного суда по конкретному уголовному делу или решение суда по конкретному гражданскому делу. Во-вторых, акты по применению диспозиций правовых норм принимаются в менее сложном порядке, чем акты по применению санкций правовых норм. Для принятия актов по применению санкций (в частности, судебных актов) необходимо соблюдение строго определенных процессуальных правил (например, порядок принятия судебных актов определяется уголовно-процессуальным и гражданско-процессуальным кодексами). В-третьих, акты по применению диспозиций правовых норм обязательны только для их адресатов, т. е. участников данных правоотношений, в то время как акты по применению санкций правовых норм обязательны для всех других лиц в отношении данного конкретного дела и в связи с ним. Таким образом, конкретные ненормативные правовые предписания, составляя содержание индивидуальных актов, имеют особую, иную структуру, чем правовые нормы. Если нормативные правовые предписания включают в себя как элементы, образующие правовую норму, так и способ связи этих элементов (общий и государственно-обязательный характер правой нормы), то ненормативные правовые предписания являются звеном, связывающим правовую норму с правоотношениями в процессе применения норм права к конкретным жизненным случаям. Так, каждый гражданин России имеет право на труд (нормативное правовое предписание). Приказ руководителя предприятия о приеме на работу конкретного гражданина (ненормативное правовое предписание) порождает персонифицированное правовое отношение между предприятием и гражданином. Само собой разумеется, что ненормативные правовые предписания не единственное звено, связывающее норму права с определенным правоотношением, а через него и с общественным отношением, урегулированным нормами права. Совершенно очевидно, что такую же роль играют и другие юридические факты, с которыми норма права связывает возникновение, изменение и прекращение правоотношений (например, различного рода юридически значимые события, действия, преступления и иные правонарушения и 370 Право и законодательство т. д.). Однако в отличие от юридических фактов ненормативные правовые предписания (прежде всего судебных, следственных и других органов) являются основной формой, в которой осуществляется применение норм права к конкретным жизненным случаям и с помощью которой наиболее полно и всесторонне проявляется регулирующая роль правовых установлений. Данный вывод вытекает из того обстоятельства, что применение норм права является основной формой осуществления правовых предписаний, в которых наряду с государственными органами все более активное участие принимают и специально уполномоченные общественные организации. Из сказанного, однако, не следует, будто нормы права до момента своего применения, т. е. до развертывания на их основе конкретных правоотношений, не оказывают определенного влияния на поведение людей, которым они адресуются. Так, воспитательное значение правовых норм запретительного характера проявляется не только в отношении лиц, совершивших недозволенные действия, но и в отношении всех граждан, на которых возлагается обязанность воздерживаться от совершения любых действий, нарушающих существующий правопорядок, посягающих на интересы других граждан или общества в целом. Из сказанного не следует, что регулятором общественных отношений являются ненормативные правовые акты, а не нормы права. Регулировать — значит устанавливать границы, пределы, масштабы поведения людей, вносить в общественные отношения стабильность, систему, порядок и тем самым направлять их в определенное русло. А таким качеством обладают именно нормы права, которые применяют равную меру, одинаковый масштаб к различным людям. Предписания же ненормативного характера никаких масштабов организации, движения и развития общественных от ношений не устанавливают, а подчиняют конкретные общественные отношения или их группы уже установленной законодательной системе, приводят их в соответствие с порядком, закрепленным правовыми нормами. Выполняя функцию регулирования общественных отношений определенного вида, предписания нормативно-пра 4 371 Проблемы философии права вового характера содержат в себе не конкретные указания конкретному лицу совершить определенные действия (или воздержаться от них), а определяют общие организационные основы и принципы деятельности широкого круга граждан, органов и организаций, устанавливают «схему» правового отношения, которая должна сложиться в жизни в результате такого регулирования. Определение нормативности того или иного правового акта предполагает установление круга лиц, которым оно адресовано, и общего правила, которое обязывает или уполномочивает этих лиц на совершение тех или иных действий. Отсутствие ответов на эти вопросы означает, что нет и нормативного правового акта, правовой нормы. Исполнителем нормативно-правовых предписаний может быть любое лицо, которое участвует или будет участвовать в соответствующих правовых отношениях. При этом, однако, действие нормативно-правовых предписаний не зависит от усмотрения отдельных лиц. Оно предопределено самими нормативно-правовыми предписаниями, реализуется с момента вступления данного нормативного правового акта в силу и обычно не ограничивается сроком. Таким образом, действие нормативных правовых актов — это пути и формы их влияния на общественные отношения; это не всегда еще реализация заключенных в них предписаний, но во всех случаях юридическая возможность такой реализации. Действие нормативных правовых актов — это более широкое понятие, чем реализация заключенных в них предписаний. В свою очередь реализация нормативно-правовых предписаний — это более высокая ступень действия нормативно-правовых актов. Законность требует, чтобы применению подлежали только действующие нормативно-правовые предписания, т. е. те, которые уже вступили в силу и продолжают ее сохранять (не отменены и не признаны утратившими силу). Отсюда важная задача — довести предписания нормативных правовых актов до всеобщего сведения (своевременная их публикация, пропаганда и разъяснение действующего законодательства среди населения, юридическая подготовка кадров государственного аппарата и общественных организаций). 372 Право и законодательство Незнание этих предписаний не только вредно отражается на их реализации, но и нередко является причиной ряда правонарушений. Известно, например, что подавляющее большинство трудовых споров возникает из-за незнания трудового законодательства. По этой же причине нарушаются нормы трудового законодательства, принимаются незаконные решения. В отличие от нормативных правовых актов ненормативные выполняют функцию регулирования конкретного отношения на основе действующих нормативно-правовых предписаний. Поэтому действие ненормативных правовых актов — это уже процесс реализации правовых норм, процесс их применения к конкретным жизненным случаям, процесс, который неминуемо связан с деятельностью людей. Это действие прекращается после исполнения предписания и, как правило, ограничивается определенным сроком. В результате издания нормативных правовых актов создается система законодательства, которая определяет права и обязанности граждан, государственных и общественных организаций, их должностных лиц, но которая еще не порождает для них непосредственно конкретных последствий. Система законодательства закладывает основу законности и правопорядка, закрепляет юридические гарантии их обеспечения и охраны. Нормативные правовые акты устанавливают, изменяют или прекращают различного рода правоотношения, в форме которых граждане, государственные и общественные организации, должностные лица осуществляют свои конкретные права и выполняют возложенные на них обязанности. Благодаря изданию ненормативных правовых актов, а также действию других юридических фактов, с которыми нормы права связывают возникновение, изменение и прекращение правоотношений, складывается соответствующий нормам права и обеспеченный законностью правопорядок, прочный и устойчивый правовой режим в стране, определяющий правовой статус граждан, государственных органов, общественных организаций, должностных лиц, обеспечивающий выполнение ими юридических обязанностей, контролирующий правомерность действий и деятельности вообще. 373 Проблемы философии права Можно отметить и некоторые другие особенности нормативных и ненормативных правовых актов, в частности специфику органов, издающих эти акты (например, судебные органы принимают только ненормативные правовые акты и только в особой, свойственной этим органам форме), юридические последствия как несоблюдения правовых актов, так и контроля за их действием и т. д. Однако на практике эти особенности выражены не всегда четко и определенно. Довольно часто в форме правового акта, предназначенного для установления нормативно-правовых предписаний, издаются распоряжения и указания индивидуального характера или одноразового применения. Многие нормативные правовые акты включают ненормативные правовые предписания, что недопустимо. Дополнение, изменение и отмена нормативных правовых актов, а также распространение действия их на общественные отношения, не предусмотренные данными актами, зачастую производятся ненормативными правовыми актами. Издание нормативных правовых актов не сопровождается отменой или изменением ранее принятых актов по тому же предмету. В лучшем случае это делается без точного и исчерпывающего перечисления отмененных актов. Издаваемые по одному и тому же предмету нормативные и ненормативные правовые акты не всегда согласуются друг с другом, что ведет к противоречиям между ними. Все это влечет за собой подрыв устойчивости действующей системы законодательства, несоответствие между содержанием и формой правовых актов, нарушает их юридическую иерархию и тем самым вносит неупорядоченность и произвол в правоприменительную практику, расшатывает принципы законности, нарушает режим правопорядка. Поэтому необходимо установить в законодательном порядке правила, согласно которым различия между нормативными и ненормативными правовыми актами будут четко, ясно и строго определены. В этих правилах следует установить различные формы выражения для нормативных и ненормативных правовых актов (наименование, структура, наличие обязательных атрибутов и т. д.), степень юридической силы, порядок издания, обнародования и вступления в действие как для актов нормативно-правового, так и для актов не 374 Право и законодательство нормативного правового характера каждого органа государственной власти и управления. Реализация этого предложения повысит уровень культуры законотворческой и иной правотворческой деятельности, укрепит стабильность действующего законодательства, позволит последовательно проводить в жизнь требования законности и упрочения режима правопорядка. Необходимо остановиться еще на одном вопросе теории и практики законодательства. Содержание того или иного нормативно-правового установления может быть четко и ясно изложено в статьях закона лишь при правильном понимании существа и структуры самой правовой нормы. В свою очередь без решения комплекса вопросов о соответствии и взаимосвязи норм права и статей закона невозможна рациональная организация содержания и структуры законодательства в целом. Недооценка этих вопросов ведет к тем несовершенствам при составлении законов, которые нередко являются причиной самых разнообразных нарушений законности. Норму права можно определить как общее правило (масштаб, эталон) поведения людей, определяющее их конкретные права и обязанности, тем самым регулирующее общественное отношение или одну из его сторон и в этих целях облекающее свое содержание в логическую форму. Однако из положения, что правовые нормы являются общим правилом, не следует, что каждая из них содержит непосредственное указание для поведения субъектов права в том или ином конкретном случае. Правовые нормы могут выражать принципы и определения, которые также имеют общее значение, ибо закрепляют основы, исходные положения той или иной законодательной системы или ее отрасли, устанавливают или уточняют юридическое содержание употребляемых в законодательстве понятий, определений, терминов. Общий характер правовых норм означает отсутствие конкретности (персонификации) адресата и неоднократность их соблюдения, исполнения и применения. Именно этим прежде всего, как уже отмечалось, правовые нормы отличаются от ненормативных (индивидуальных, однократно реализуемых) юридических решений (например, присвоение указом 375 Проблемы философии права главы государства почетного звания тому или иному лицу, решение или приговор суда по конкретному делу). Итак, понятие правовой нормы — категория абстрактная в том смысле, что выражает то общее, что свойственно конкретным нормативно-правовым установлениям. Из абстрактности понятия правовой нормы следует недопустимость ее «приложения» ко многим конкретным статьям закона. Такая попытка разрушает само понятие правовой нормы, поскольку далеко не всегда статья закона содержит все перечисленные ее части, элементы. Правовая норма, как понятие абстрактное в указанном смысле, не может быть одноэлементной или двухэлементной, она всегда состоит из трех элементов. Каждая правовая норма логична, если содержит ответы на три обязательных вопроса: какое поведение она предусматривает для субъектов правового отношения; при каких условиях это поведение должно (или может) иметь место; какими будут последствия для лиц, не исполняющих или нарушающих установленное правило. Немыслима вообще какая бы то ни была норма, в особенности правовая, из которой прямо или косвенно, но вполне определенно не вытекали бы ответы на эти вопросы. Другое дело, что внешняя форма выражения правовой нормы в статье или статьях закона (подзаконного акта) далеко не всегда повторяет ее логическую структуру. Как уже отмечалось, в целях краткости изложения законодательных установлений, исключения из них ненужных повторений и т. д. законодатель вполне оправданно не воспроизводит в законе те или иные части (элементы) правовой нормы. Однако в любом из таких случаев можно восстановить структурную конструкцию правовой нормы, в сокращенном виде выраженной в законе. Но в таких случаях она, как правило, окажется более громоздкой по сравнению с лаконично изложенным в законе предписанием. В тех же случаях, когда не удается кратко сформулировать правовую норму в статье или статьях закона без утраты отдельных моментов ее элементного состава, приходится, невзирая на громоздкость и повторяемость, воспроизводить все части правовой нормы. Но такие случаи сравнительно редки. В подавляющем же большинстве статьи закона не воспроизводят пол 376 Право и законодательство ностью структуру правовой нормы, во многих из них гипотеза или санкция не приводится (хотя и подразумевается). Они вытекают из самой формулировки той или иной статьи или указаны в других статьях того или иного закона. В случае когда правовые нормы предусматривают одинаковые условия их реализации (соблюдения, исполнения или применения), целесообразно указать в отдельной статье гипотезу этих норм, предпослав ее всем тем статьям, в которых будут изложены соответствующие правила (диспозиции). Аналогично этому, если нарушение диспозиции норм предполагает наступление одинаковых последствий, санкция этих норм может быть зафиксирована в отдельной статье закона. Иногда санкции вообще выносятся за пределы того закона, в котором устанавливаются соответствующие диспозиции. Большинство статей Гражданского кодекса Российской Федерации не содержит указаний на последствия нарушения соответствующих правил. Однако санкции этих норм могут быть легко обнаружены в тех статьях кодекса, в которых закреплены основные виды гражданско-правовой ответственности. В результате оказывается, что одна правовая норма может быть выражена в нескольких статьях закона или даже в различных законах и подзаконных актах. Однако имеет место и обратная структурная организация статей закона, когда в одной статье выражено несколько правовых норм. В этом случае статья закона имеет несколько частей. Это вполне оправданно в случаях, когда диспозиции нескольких норм совпадают в своих основных (родовых) признаках, различаясь только второстепенными (видовыми) признаками. Но нередко для такого рода объединения правовых норм от - сутствуют достаточные основания. Это затрудняет ссылки на отдельные нормы, включенные в соответствующие статьи (тем более при отсутствии цифровых или буквенных индексов), не говоря уже о том, что в одной статье могут подчас оказаться нормы, регулирующие отношения принципиально различного характера. Целесообразно по возможности каждую правовую норму излагать в одной статье закона и указывать все исключения из этого правила, которые диктуются рациональностью структуры закона в целом. Разумеется, это предложение выглядит 377 Проблемы философии права как идеал, к которому следует стремиться, но его отнюдь не всегда можно достичь. Подчас в отдельных статьях содержатся два правила, которые взаимно обусловлены, дополняют друг друга, и поэтому их объединение в одной статье оправданно. Но далеко не все, что обусловливает и дополняет друг друга, обязательно должно излагаться в одной статье. По такой «логике», можно объединить в одну статью целый правовой институт, не говоря уже о более обширных правовых целостно- стях. Но ведь подобного нет и быть не может по той простой причине, что это не облегчало бы, а, наоборот, осложняло бы применение правовых норм. Различные по своему содержанию нормы, относительно самостоятельные правила, несмотря на их органическую связь, на взаимообусловленность и дополняемость, по нашему мнению, можно излагать в различных статьях закона. Вместе с тем не во всех без исключения случаях следует в одной статье закона формулировать одну правовую норму. Ясно, что это невозможно (в противном случае вообще не было бы смысла проводить различие между правовой нормой и статьей закона). Но едва ли кто-либо из специалистов станет отрицать целесообразность соответствия статьи закона правовой норме в тех случаях, когда это соответствие может быть достигнуто и окажется полезным для практики реализации соответствующих правовых установлений. Так или иначе при всех условиях гипотеза, диспозиция и санкция правовой нормы должны быть выражены в статье или статьях закона с предельной четкостью, ясностью и определенностью. Отсутствие ясного определения условий, при которых правовая норма должна применяться, исполняться и соблюдаться, неизбежно затрудняет ее реализацию. Не менее важно четко формулировать само правило поведения, исключающее его двусмысленность, туманность изложения и т. д. И в заключение данной главы еще несколько важных соображений. До сих пор мы рассматривали возможности использования универсальных философских категорий и их трансформаций применительно к специальным правоведческим исследованиям. Понятно, что без такой трансформации исключается сколько-нибудь глубокое и всестороннее осмысление специ 378 Право изаконодательство альных правовых проблем, поскольку их развитие подчиняется общим закономерностям социального бытия. Именно благодаря рассмотрению проблем права и законодательства с позиций философии мы достигаем понимания их не только как «совокупности правовых догм», нормативистски «чистого правоучения», но и как социальной детерминированности права и законодательства, их социального назначения и роли в общественной и личной жизни. Однако создания правовой теории лишь на базе использования универсальных философских категорий недостаточно для дальнейшего проникновения в тайны правовой материи. Необходим переход от философских к специальным юридическим категориям, позволяющим вскрыть тонкости специфики исследуемых объектов. Иначе говоря, необходимо сделать шаг от общего к особенному, от общей методологии к специальной, от универсальной методологии к методологии «среднего уровня ». И еще один момент. Сейчас мы оправданно говорим о необходимости замены приказного административного законодательства дозволительнорекомендательным. Но во всем должна быть мера, особенно в правовой сфере. Нельзя, конечно, полностью отказаться от запретительного законодательства, без которого правовые установления могут превратиться лишь в благие пожелания. Более того, запретительный стиль законодательства в определенных отношениях должен усиливаться, ибо нет законодательства без запрета и нет запрета без законодательства, подобно тому как нет свободы без ответственности и нет ответственности без свободы.