Понятие «герменевтика» присутствовало уже в античной! философии н обозначало искусство понимания текстов. Платон считал герменевтику искусством толкования таинственных слов оракула, прорицающего волю богов. В Средние века герменевтика осуществлялась в рамках экзегетики — комментирования Священного Писания. Позже герменевтика получила развитие в качестве вспомогательной дисциплины философских, теологических н юридических наук, нуждающихся в своде специфических правил для прояснения смысла текстов. Немецкие философы Фридрих Шлегель (1772—1829) и Фридрих Даниил Эрнст Шлеиермахер (1768—1834) освободили герменевтику от сс вспомогательной роли п использовали в качестве общей теории понимания. Целью работы герменевта, согласно Шлейермахе- ру, является вживи in с во внутренний мир автора: через процедуры фиксации содержательного и грамматического плана текста необходимо создать условия для эмпатии — вчувствования в субъективность автора н воспроизведения его творческой мысли. С одной стороны, по мысли Шлейермахсра, прсдстаапястся очевидным, что часть понятна из целого, а целое — из части. С другой! же стороны, в процессе понимания мы словно движемся в некоем «круге», ведь понимание целого возникает не из частей, поскольку они только пз уже понятого целого могут интерпретироваться как его части. Другими словами, чтобы отнести некие фрагменты текста или определенные исторические события к какому-нибудь целому, мы должны уже заранее иметь идею именно этого целого, а не другого. Тем самым мы можем часть фрагментов собрать в одно целое, другую часть — в другое целое. Разрешение проблемы герменевтического круга, таким образом, можно описать так: понимать что-либо можно только тогда, когда то, что пытаешься понять, уже заранее понимаешь. Но Шлсйсрмахср еще нс формулирует такого решения проблемы. Понимание для него является принципиально нсзавсршасмой деятельностью, всегда подчиняющейся правилу цпркулярностп, то есть движению по расширяющимся кругам. Повторное возвращение от целого к части ц от частей к целому меняет н углубляет понимание смысла части, подчиняя целое постоянному развитию. Значительное влияние на формирование герменевтической философии оказал немецкий философ Вильгельм Дильтей (1833—19 Ш, рассматривавший герменевтику в качестве методологии гуманитарного познания. В истории герменевтической мысли знаковон стала работа «Бытие н время» (1927) Мартина Хайдеггера (1889—1976). Понимание рассматривается здесь не столько как способ познания, сколько как способ бытия. Человеческое бытие есть с самого начала бытие понимающее. Истолкование изначально заложенного в чсловеческам бытии понимания Хайдеггер называет герменевтикой фактичности. Отсюда вытекают по меньшей мере два принципиальных следствия: (I) поскольку понимание нс представляет собой гносеологической процедуры, а принадлежит самой структуре человеческого бытия, то герменевтический круг, разорвать который стремилась традиционная теория интерпретации, приобретает онтологический характер; (2) проблема историчности приобретает фундаментальное значение, поскольку человек существует исторически не в той мере, в какой он просто «представлен» своим историческим условиям, а в той, в какой! он определенным образом относится к этим условиям. Понимание как отношение к возможностям, в свою очередь, нсто- рично, ибо всегда происходит в ситуации, в которой человек себя застает. Выход за пределы собственной ситуации, ее «трансцендпро- вание» делают возможным понимание другой исторической ситуации. В ходе установления отношения к другой ситуации обретается понимание собственной, то есть самопонимание. Создателем собственно герменевтической философии считается ученик Хайдеггера немецкий мыслитель Ганс-Георг Гадамер (1900— 2002), исследования которого нацелены на широкую область раскрытия человеческого опыта мира как понимания. Всеобщая структура понимания конкретизируется историческим пониманием, когда в самом понимании начинают сказываться конкретные обязательства, налагаемые нравами и традицией. Идея того, что любое отношение человека к собственному бытию нс может выйти из рамок фактичности этого бытия, отличает герменевтику от трансцендентального исследования конституции в гуссерлевской феноменологии. Человеческому существованию непреодолимо предшествует то, что делает возможным п ограничивает вес его проектирование. Эта экзистенциальная структура существования должна, по мысли Гадамсра. выразиться также в понимании исторической традиции. В этом он видит особенность хайдеггеров- скон тенденции в науках о духе, квинтэссенцией которой! яапяется выведение круговой структуры понимания из тсмпоралыюсти бытия. Истолкование всегда основывается на неких предварительных понятиях, которые затем заменяются понятиями более уместными. Именно это постоянное набрасывание-заново, составляющее смысловое движение понимания и истолкования, п сеть тот процесс, который описывает Хайдеггер. Признание существенной предрассудочное™ всякого понимания, по Гадамеру, п сообщает герменевтической] проблеме действительную остроту. Герменевтическая рефлексия осуществляет самокритику мыслящего сознания, в ходе которой все абстракции этого сознания обретают утраченную целостность человеческого опыта мира. Гадамер пишет: Фтософпя призвана быть вссобъемлюшсй, явной! ити неявной критикой! воплотившихся в традиции дерзаний мысли, она сеть герменевтическое свершение, переплавляющее исследуемые структурной! семантикой! структурные фатальности в континууме перевода и понимающего постижения, континууме, в котором все мы живем и умираем1. В рамках герменевтической философии интерпретация рассматривается в качестве основы социального бытия. Повседневный (жизненный) мир представляется как пнтерсубъективный чир культуры, ' ГаЧамер Г-Г. Семантика и герменевтика // Актуальность прекрасного. М . 1991 С 71 смысловой универсум, который мы должны интерпретировать для того, чтобы обрести опору в этом мире, прийти к соглашению с ним. Иными словами, мы имеем дело нс с миром самим по себе, а с интерпретированным миром, и необходимо понимать: как мы осуществляем интерпретацию, так мы можем понимать и сам мир, и друг друга в этом мире С позиций герменевтики человек есть существо интерпретирующее. Немецкий юрист Артур Кауфман (1923—2001) рассматривает герменевтику нс как метод, а прежде всего как трансцендентальную философию, поскольку она обеспечивает саму возможность понимания смысла как такового (что, впрочем, не исключает герменевтической интерпретации юридического метода). Герменевтика направлена против объективистской теории познания, поскольку заменяет классическую субъскт-объсктную схему познания на феномен понимания. Понимание, полагает Кауфман, всегда субъективно п объективно одновременно. Понимание в бытии сознания дано не пассивно, а активно, оно играет в процессе правопонимания актнв- но-формирующую роль. Это означает, что право нс субстанционально, а относительно. Право всегда есть некие отношения, оно указывает на связь людей друг с другом и окружающими их вещами. В этой паради! ме право представляет собой! «открытую систему», систему «интерсубъсктивпости». в отличие от «закрытых систем» юснатурализма (концепции естественного права) и позитивизма. Кауфман приходит к выводу, что не только понимание, но и само право одновременно н объективно и субъективно. Это означает, что право в отличие от закона не может быть сведено ни к установлению (как это делает позитивизм), нп к объективной «природе» (о чем говорят сторонники естественного права). Право есть акт, соединяющий субъекты и объекты по отношению друг к другу, п оно не может быть понято как отдельные компоненты (субъекты пли объекты). Право процессуально. Оно существует, проявляется, объективируется через поведение или даже в поведении, но это поведение всегда определенным образом обосновано. Право, по мысли Кауфмана, имеет дело нс с человеком как таковым, а с персоной, т.е. с субъектом отношений, при помощи которых люди соотносятся друг с другом и с вещами. Персона сеть отношение, точнее, структурное единство между относящимся и соотносимым, «субъект» и «объект» нормативного дискурса в одном. Любой порядок основан на подобных отношениях, и именно через них легитимируется право. Сторонники герменевтики считают, что современное право нуждается в моральном обосновании справедливости норм на практике, поэтому право нельзя представлять в виде полностью рационализированного феномена. Сегодня уже нельзя считать, что философия может представить неоспоримые и рационально обоснованные моральные нормы. Философские исследования в лучшем случае могут лишь обозначить условия для тех процессов, в рамках которых нормы могут быть легитимированы людьми исходя нз нх жизненного мира.