Глава 5. Идея культурно-национальной автономии в современной национальной политике.
Главы конституции РФ о федеративном устройстве не дают ясного ответа на вопрос о статусе субъектов РФ. В ней по существу игнорируется наличие очевидной разницы между субъектами, одни из которых являются национальными образованиями, претворявшими в жизнь международное признанное право народов на самоопределение, другие - административно-территориальными образованиями. Все это обусловило появление различных концепций, профилей и моделей будущего государственного устройства России, ее государственной национальной и региональной политики. После распада СССР в Российской Федерации наметилась опасная тенденция к возврату к основам традиционной имперской русской государственности: восстановлены прежний флаг, герб Российской империи, активно дискутируется вопрос о создании единой и неделимой, унитарной России. Национально-патриотические силы откровенно говорят о полной реставрации Российской империи. Сторонники унитаризма не хотят считаться с тем фактом, что Россия - государство многонациональное, что нерусские народы на протяжении столетий сложились как этнические общности не на территории России, а на своих этноисторических территориях, которые были завоеваны Русским государством или по договору вошли в его состав Национал-патриотические силы активно выступают за губернизацию России, что автоматически привело бы к ликвидации национальных республик и в целом, к обострению межнациональных отношений в стране, даже к гражданской, вернее национально-освободительной войне, что мы и наблюдаем сейчас в Чеченской республике. С сожалением приходится констатировать, что слишком слабыми являются позиции тех политических сил в РФ, ко- 123 торые выступают за федеративное устройство Российского государства с признанием суверенных прав республик - субъектов РФ. Казалось бы, команда президента' РФ Б.Н. Ельцина, движение НДР ратуют за принцип федерализма. Однако из публичных выступлений президента, программных документов НДР вырисовывается одна тенденция: попытка свести национальный вопрос, национальную политику лишь в узкую область языка, культуры, обычаев, религии. Наиболее важные и принципиальные аспекты национального вопроса: политические, социально-экономические - как бы выпадают из общего контекста. Подобный узкий подход к национальному вопросу, в конечном счете, преследует ту же цель: создание единой, неделимой унитарной России. В этом ключе в последнее время активно реанимируется отдельными уче- ными-политологами, структурами, занимающимися вопросами межнациональных отношений, некоторыми движениями идея подмены национально-территориальной государственности культурно-национальной, экстерриториальной автономией. В этой связи возникает вопрос: когда и кем была выдвинута идея культурно-национальной автономии и чьим интересам она была призвана служить. Идея культурно - национальной автономии имеет австрийское происхождение. В конце XIX в. (1897 г.) ведущие австрийские социал-демократы, стремясь сохранить обветшалую Авс+ро-Венгерскую монархию от ударов национально- освободительного движения венгров, чехов, словаков, югославов и др., выдвинули проект замены права наций на самоопределение, признанного большинством европейской социал-демократии, экстерриториальной культурной автономии, которой могли пользоваться народы империи, не нарушая ее политического и территориального единства. По мне-1 нию авторов этой концепции Карла Реннера и Отто Бауэра лица одной национальности, независимо от места жительства, должны были организовываться под руководством своих национальных советов для осуществления задач в области образования и других культурных целей. При этом политическое и экономическое, единство империи и ее управления 124 оставалось без изменений. Австрийская социал - демократическая партия была перестроена. В 1897 г. была образована партийная федерация, состоящая из шести национальных секций: немецкой, чешской, польской, румынской, итальянской, югославской. В России эту идею в применении к партийной организации и в качестве программы по национальному вопросу подхватил Общееврейский рабочий союз, обычно называемый Бундом. На II съезде партии (1903 г.) делегаты Бунда отстаивали право этой организации "быть единственным представителем еврейского пролетариата, в какой бы части России он ни жил и на каком бы языке ни говорил" Но В.И. Ленин и его сторонники решительно выступили против политики автономных национальных секций РСДРП Большевики были убеждены, что партия станет слабее, если будет разделена по национальному признаку. Поэтому В.И. Ленин занял бескомпромиссную позицию: никакой культурно - национальной автономии, только право наций на самоопределение вплоть до отделения. Если австрийские социал - демократы, выдвинув идею культурно - национальной автономии, стремились не допустить развал многонациональной Австро-Венгрии, то европейские социал - демократы, исходили из дисперсного расселения евреев по всем весям и городам Российской империи, а также отсутствия у них своей этноисторической территории. Естественно, евреям, из-за указанных причин, импонировала идея культурно - национальной автономии. Впоследствии, а именно после Февральской революции, эта же концепция решения национального вопроса была подхвачена татарскими общественно-политическими деятелями. Хотя татары, в отличие от евреев, и имели свою этноисторическую территорию (бывшая Казанская губерния), но тоже были народом, дисперсно расселенным по всей России. Даже на сегодня, по данным последней (1989 г.) переписи, лишь 26% татар прожинает и своей республике (в СССР - 6648760, РТ - 1765464). Также обстояло дело с расселением татар и в начале XX в. Вот почему и сегодня основными защитниками идеи экстерриториальной национально-культурной автономии выступают именно татарские деятели. Что касается башкирского народа, то он компактно проживал и проживает на своей эт- ноисторической территории: в Республике Башкортостан и прилегающих к ней соседних областях По данным переписи 1989 г., 80% башкир' сосредоточено на своей этноистори- ческой территории (в Башкортостане - 1172142, всех башкир по СССР - 1449157). В этой связи башкирское национальное движение, его лидеры в 1917 г. выступили однозначно за территориальную автономию, за федеральное устройство России. Аналогичную же позицию отстаивали тогда казахское, азербайджанское, крымско-татарское и др. тюркские национальные движения и, в целом, подавляющее большинство национальных организаций России, за исключением евреев, также и армян. Все эти три народа дисперсно были расселены по всей обширной Российской империи, имели довольно сильные позиции в области торговли, исходя из этого они подавляли заинтересованных в сохранении унитарного государства с возможным предоставлением им автономии в области языка и культуры. Однако после Октябрьской революции евреи и татары не сумели провести в жизнь идею о национально-культурной, экстерриториальной автономии, поскольку в стране установилась диктатура партии, не признающая ее деление по национальному принципу. Самым интересным здесь является то, что большевики, признавая территориальные автономии, сами сверху декретируя их образование, на деле решение национального вопроса ограничили сферами языка и культуры. Ибо в политическом и социально-экономическом отношениях не только автономии, даже союзные республики никакой самостоятельностью в составе СССР не обладали. В современных условиях, когда бывшие автономии приняли свои декларации о государственном суверенитете и стали, хотя в ограниченной форме, решать свои проблемы сами, это не понравилось определенным кругам федеральных властей, не освободившимся от синдрома имперского мышления. Концепция “губернизации", за которую откровенно ратует крас- 126 но-коричневый ЛДПР Жириновского, показалось респектабельным организаторам движения НДР слишком прямолинейной и грубой. К тому же они, конечно не без основания, задумывались и о последствиях подобной откровенно шовинистической политики и здесь им на помощь пришла изобретенная австрийскими социал-демократами идея культурнонациональной автономии Благо и в самих национальных республиках, в том числе в Башкортостане, нашлись сторонники этой идеи. Некоторые из них начали последовательно проповедовать необходимость ликвидации национально- территориальной государственности нерусских народов в соответствии с концепцией об экстерриториальной культурнонациональной автономии. Параллельно усилились с их стороны нападки на национальные общественно-политические движения, которые выступили за укрепление и развитие суверенных прав национальных республик. Национальные движения огульно обвинялись в сепаратизме, в " шовинистическом недружелюбном и даже в агрессивности в отношении к инонациональным гражданам и народам", в превращении ими "идеи национального приоритета в культ нации". Весьма показательны в этом отношении взгляды одного из поборников национально-культурной автономии Б.Х. Юлдашбаева. Он с завидным упорством пытается доказать, что "не терри ториалъная нужна "Башкирская Республика", а национальнополитическое самоуправление народа, ймя которого носит республика." В этом, по его мнению, "решающая суть национального вопроса для любого народа. Притом так называемое "национально-политическое самоуправление" должно быть экстерриториальным. (1) Отстаивая идею культурно-национальной автономии, Б.Х. Юддашбаев и его единомышленники, как правило, ссылаются на малочисленность башкир в Республике Башкортостан и отсюда в ироническом тоне пишут "о стремлении представителей башкирской нации возглавить и повести за собой 4-х миллионное население "в светлое будущее"". При этом они считают, что у башки}) нет “национального "потенциала" для образования государствен ности". Кстати, подобное отношение к башкирам активно прона- гандировалосо еще в период, наступивший после октября 1917 г., шовинистически настроенными партийными и советскими работниками Уфимской и Оренбургской губернии, всеми силами пытающимися не допустить образования Башкирской автономии. Но все же главным аргументом противников государственного самоопределения башкирского народа является его малочисленность в своей республике. Действительно, башкиры за годы Советской 1:ле.ти оказались в республике в невыгодном демографическом положении, но теоретики " культуроавтономизма" не хотят считаться с.тем фактом, что башкиры в демографическом шине проигрывают русским и татарам не по своей вине. По данным все- российской переписи 1897 г., башкиры по численности в Уфимской губернии занимали 1-е место, составив 41% всего ее населения. Такое же положение сохранилось и к переломному 1917 г Однако в дальнейшем из-за политики геноцида, проводимой Красной Армией в годы гражданской войны в отношении башкир, бесчинств и насилий красных карательных отрядов в 1920 г и страшного голода 1921г. численность башкир сократилась на половину: погибло за эти годы примерно 600-700 тыс. человек. От этого страшного демографического удара башкирский народ ;»е смог прийти в себя по сей день. Получается, что башкир сначала истребили и сейчас требуют, чтобы они отказались от своей родной земли ради осуществления в жизнь амбициозных "культуравтономистов" Нет никаких оснований и для суждения о том, что якобы башкирский народ собирается вести за собой другие народы "в светлое будущее". Здесь речь идет о каких-то привилегиях и приоритетах башкир. Как и следовало ожидать, это "открытие" Б.Х Юлдашбаева сразу же было подхвачено татарскими общественными организациями, выступающими против суверенных прав Республики Башкортостан. Имеются ли для подобных выводов какие-либо основания? Обратимся к сфере экономики, составляющей основу суверенитета республики. В управленческом аппарате всего народного хозяйства РБ, по данным переписи 1989 г.. башкиры составляли 19%, русские - 40%, татары - 30%, представители других национальностей - 11,6%. Или, например, в сфере сельского хозяйства заняю 34,6% башкир, 16,6% русских и 128 33,3% татар. Как ввдно из этих данных, башкиры преимущественно заняты тяжким сельскохозяйственным трудом и никак не претендуют вести за собой остальных. Несостоятельность измышлений Б.Х. Юддашбаева и его единомышленников доказывает малочисленность башкир в сфере науки и научного обслуживания: башкиры - 13,7%, русские 54,5%, татары 23,5%. Надуманность тезиса о доминирующем положении в Башкортостане башкир доказывается и другими статистическими данными. Имеются значительные различия и в бытовых условиях у представителей разных национальностей Башкортостана. Так, если русские, живущие в домах со всеми удобствами составляют 68,7%, татар - 37,1%, то среди башкир - лишь 25,2%. В органах государственного управления тоже нет значительного преобладания башкир над представителями других национальностей. Например, если в Республике Татарстан в органах государственного управления татары составляют 56,2%, то в Башкортостане башкир - 29,4%. Притом, следует учитывать, 410 среди представителей управленческого аппарата очень распространено заведомое искажение паспортных данных. И, как правило, среди членов администрации городов и районов оказывается на деле ничтожно мало лиц, владеющих литературным башкирским языком. Из всего изложенного вытекает, что существование территориального государственного образования с многочисленным составом населения не означает наличие привилегий титульной или республикообразующей нации и ущемление прав других народов. В своих выступлениях сторонники идеи культурной автономии в качестве аргумента в пользу своей концепции ссылаются на наличие башкиро-татарских, башкиро-русских проблем. Безусловно, какие-то вопросы и трения в межнациональных отношениях неизбежны, но не следует их преувеличивать. Эти трения чаще всего происходят, как показывает практика, прежде всего на уровне общественно - политических объединений, защищающих различные точки зрения по национальному вопросу. В целом, в Башкортостане - как это показали прошедшие референдумы, выборы президента, - межнациональные отношения довольно стабильны, и не наблюдается их обострения, на что намекали и на мекают противники суверенизации республики, идеологи "унитаризма" и "кулыуравтономизма". Мои оппоненты могут сказать, а как быть с теми башкирами, которые проживают за пределами Башкортостана. Идея кулыур- но-национальной автономии, говорят они, призвана прежде всего удовлетворять языковые и культурные потребности башкирской диаспоры. Однако Республика Башкортостан и другие республики нашли оптимальный вариант оказания помощи своим соплеменникам, проживающим в других республиках и областях. Эго прежде всего межреспубликанские, республиканско-областные договоры, где четко зафиксированы формы и методы оказания культурно-языковой поддержки своим соплеменникам, причем как со стороны титульной республики, так и местной администрации, где проживают, например, представители башкирского народа. Поэтому нет необходимости ликвидации территориальной, суверенной республики, имея в виду проживание значительной части башкир вне пределов Башкортостана. К тому же нет* ясного представления о сущности механизма национальнополитического самоуправления, за которое ратует Б.Х. Юдцаш- баев. Не следует сбрасывать со счетов и такой момент: экстерриториальная культурно-национальная автономия малопонятной системой национально - политического самоуправления означала бы проведение в жизнь политики апартеида, самоизоляции того или иного народа. Но самое главное: во имя бредовых идей экстерриториальной автиномии ни один башкир не пожелает отказаться от своей родной земли, защищая которую он пролил немало крови. Исходя из всего вышеизложенного, можно сделать вывод, что для башкирского народа идея экстерри-ториальной национально - культурной автономии не приемлема Мы, башкиры, готовы пойти на все для сохранения священной земли, где лежат кости наших предков с оружием защищавших свою Родину - Урал. Место национального суверенитета (1) в механизме функционирования федеративных отношений в многонациональном государстве (2) Глобальный кризис общественной жизни на территории бывшего СССР, порожденный нежизнеспособностью экономики,отсутствием научных ориентиров в политике, правовым нигилизмом и низкой нравственной культурой, органически сопряжен с кризисом человека, с кризисом этно - национальных ориентиров Поскольку нет всенациональных культур (даже общечеловеческая культура имеет этнические корни), современное падение духовности вызвано в немалой степени продолжающимся распадом существовавших многие тысячелетия этно-национальных организмов. Многие этносы сегодня стоят на грани полного исчезновения по причине отсутствия у них собственных социальных институтов и политикоправовых механизмов самоорганизации и самозащиты. Современная этнополитическая ситуация в мире со всей серьезностью поставила вопрос, какой должна быть оптимальная форма сосуществования этносов в многонациональном государстве. Более или менее учитывающей интересы этносов в плане их стремлений к свободному самоопределению является федерация, которая в своем лучшем варианте предстает как конфедерация. [Так изложено в рукописи - Ред.] Федеративное государство в подлинном смысле этого слова в наше время не может не быть правовым. В основе федеративных связей в полиэтничных государствах лежит некая универсальная идея, выступающая как абсолютная ценность - это национальный суверенитет. Как правильно утверждает литовский ученый Антанас Бурачас: "Суверенитет нации в современных условиях обретает первоочередное значение ввиду восстановления приоритета общечеловеческих ценностей в мировой политике в начавшийся век информации".(3) Онтологическим фундаментом права на национальный суверенитет является самоценность этноса и его культуры, означающее, что любой этнос уже фактом своею существования обладает естественным правом на достойную жизнь и ничуть не в меньшей степени, чем крупные господствующие этносы, которые по отношению к малым этносам часто выступают как доминирующие, нередко диктуют как должны жить малочисленные этносы и навязывают им свой образ жизни и социальные институты. Подтверждением тому может быть тьма примеров и из жизни бывшего СССР, а также из российской действительности. Приведу конкретный пример из жизни башкир. В январе 1934 года волевым решением ВЦИК были переданы Челябинской области два района Башкирской АССР (Аргаяшский и Кунашакский), причем, это было сделано без согласования ни с населением этих районов, ни с органами государственной власти республики. Было лишь в Постановлении ВЦИК Оговорено условие о том, что эти два района будут преобразованы в Аргаяшский башкирский национальный округ. (4) Однако это оказалось обманом. В том же 1934 году, спустя 10 месяцев, ВЦИК отменил свое решение.(5) Это было вопиющим нарушением, с одной стороны, прав человека, а, с другой стороны, нарушением права народа на национальный суверенитет. Сегодня жители названных районов ставят вопрос о воссоздании Аргаяшского национального (автономного - в современном словоупотреблении) округа. (6) Для представите^- лей господствующей нации требования малочисленного этноса о своем волеизъявлении, видимо, ничего не значат. Если бы было иначе в областной думе Челябинской области из .170 тысячного башкирского населения был бы представлен хотя бы один.депутау. Вопрос мог-бы быть решен безболезненно, прояви руководители области минимум человечности и гуманизма. Ведь именно население этих районов оказалось жертвой радиоактивного заражения при аварии на радиохими- 132 ческом комбинате "Маяк" в 1957 году. Населению, кстати, до сих пор не компенсирован ни материальный и ни моральный ущерб, нанесенный катастрофой. Будет вполне уместно, если эти люди, соорганизовавшись, обратятся в международный суд. Чернобыльская авария, имевшая меньшие масштабы, вызвала гораздо больший резонанс в мире.(7). В чем причина такого неравного и дискриминирующего отношения к жергвам южно-уральской трагедии? В этом еще предстоит разобраться. Но здесь несомненно то, что, если бы названные районы имели бы свой национально-территориальный статус в форме автономного округа, можно было бы вести речь об их социальной защите. Возвращаясь к национальному суверенитету, нужно отметить, что реальное воплощение национального суверенитета состоит в том, чтобы любая этническая общность стала субъектом международного права, членом ООН. Сегодня ООН, к сожалению, является органом объединенных государств, но не наций мира. Все этносы мира должны иметь представительство в ООН. По аналогии с этим и в парламенте Российской Федерации - Федеральном Собрании: и в Совете Федерации, и в Государственной Думе все этносы России должны иметь свои представительства. В этих учреждениях национальный принцип не соблюден на должном уровне. Этого можно достичь используя механизм квоты, в том числе, для проживающий за пределами Башкортостана около 600 тысяч башкир, которые не представлены в парламенте России. Приведенные рассуждения вызываются отнюдь не праздными соображениями, а печальными реалиями сегодняшнего дня. Кризис федерализма, характерный для многих многонациональных государств (развал СССР и СФРЮ) свидетельствует не в пользу тех моделей федерализма, которых знает мир, а говорит о необходимости перехода к более справедли; вым формам, которые бы строились не просто на территори альном принципе, а учитывали бы и национальную специфику регионов. К примеру современная Россия не может стать федерацией, построенной только на территориальной основе. В этой связи нельзя не сказать того, что в общественной мысли имеют хождения взгляды о том, чтобы сделать Россию чисто территориальной федерацией, отбросив национальногосударственный (по отношению к республикам) и национально-территориальный (по отношению к автономным округам) характер федеративных связей. Российская Федерация сегодня является государством, сочетающим разные формы федерализма: области и края - это один тип субъектов федераций, а суверенные республики и автономные округа - другой тип субъектов. Отдельные суверенные республики сегодня (например, Татарстан) выступают как ассоциированные государства. Последнее не мешало бы закрепить в Конституции Российской Федерации. Самой демократичной и гуманной формой федерации, учитывающей и национальные интересы и региональную специфику, служит конфедерация. Она жизненно необходима как в целом для России, так и для всех ее субъектов как чисто территориальных, так и национальни-государственных. Если первым она дает необходимую им экономическую самостоятельность, то вторым она предоставляет еще самостоятельность и в политико-правовой, и в духовной сферах. Проблема национального суверенитета в суверенных республиках тесно связана с государственным суверенитетом Это отношение не простое, но от него нельзя отмахиваться, ибо нежелание анализировать это соотношение приводит к немалым противоречиям Не будучи тождественными, понятия национальный суверенитет и государственный суверенитет взаимно предполагаются, ибо все существующие в составе Российской Федерации суверенные республики возникли на национальной основе, они являются национальными республиками. Так или иначе государственный суверенитет современных республик в составе России рожден процессом национального самоопределения этносов, именами которых названы республики То есть национальный суверенитет исторически лег в основу государственного суверенитета республик. Можно даже сказать так, что государственный суверенитет в республиках выступает как одна из форм реализации национального суверенитета. Указанное нашло выражение в 134 Конституции Республики Башкортостан, в статье 69, где записано: "Республика Башкортостан образована в результате реализации права башкирской нации на самоопределение и защищает интересы всего многонационального народа республики".(8) Здесь мы видим четкое указание на соотношение национального суверенитета башкирского народа и государственного суверенитета Республики Башкортостан. Приведенная статья Конституции Республики Башкортостан закрепляет за ней статус национальной республики, свидетельствующий о национально-государственном характере национального суверенитета башкир. Практически это имеет тот смысл, что в Башкортостане можно на региональной основе ставить вопрос о статусе башкир как республикообразующего этноса, как коренного народа. Основываясь на всем вышесказанном, мы предлагаем следующее определение национального суверенитета. Национальный суверенитет - это такой уровень национальной свободы этноса, когда он сам распоряжается своей судьбой, своей этнической территорией и ее богатствами; сам устанавливает свой образ жизни, формы хозяйствования и общественно-политический строй. (9) Следствием наших рассуждений о национальном суверенитете может быть предложение в внесении в международное право, а также в правовые системы современных многонациональных государств статей о праве всех этносов на национальный суверенитет и о формах и путях его реализации Современное международное право почти не оперирует понятием национальный суверенитет, формами реализации национального суверенитета метут стать получение статуса независимого государства или статуса суверенной республики в составе многонационального государства, а также опекаемая под эгидой ООН самоуправляющаяся территория Выбор формы реализации национального суверенитета, определяемой референдумом всей этнической общности, является исключительным правом и никто не вправе навязать тому или иному народу экономический уклад,политические институты, а также содержание духовной жизни. Из всего сказанною выше следует, что федеративные отношения в многонациональном Российском государство не могут игнорировать зтно-национальный суверенитет населяющих эту страну народов, т.к. национальный суверенитет выступает адекватной формой учета национальных интересов. Рано или поздно мировое сообщество обратит на этот вопрос самое серьезное внимание и возьмет на вооружение идеи национального суверенитета, ибо отсутствие такого подхода и порождает многие современные этнические конфликты. В этом плане нам представляются весьма спорными следующие утверждения бывшего министра по делам национальностей и региональной политики России Сергея Шахрая, который в статье “О концепции государственной региональной политики пишет: "С начала 90-х годов больше стихийно, чем осознанно, наше государство пытается перейти к территориальной модели внутреннего устройства. При таком подходе и республики, и края, и области Российской Федерации становятся, по сути, территориальными субъектами..., а вовсе не этническими единицами”.(10) Таким образом, вместо федерализма, базирующегося на учете национально - этнической специфики, а также того факта, что существуют суверенные республики и национально-территориальные образования, министр предлагает более однородное унитарное устройство России. Что касается национально-этнической проблемы, С. Шахрай предлагает модель национально-культурной автономии, утверждает: " Роль и значение местного самоуправления, помимо прочего, определяется тем, что соединение концепции местного самоуправления с концепцией национально- культурной автономии позволяет выработать практические формы решения очень сложных для России национальных проблем".(11) К. сожалению, путь решения проблемы, предложенный министром, не отличается новизной, так как он диктуется соображениями сохранения жесткого централизма и не входит в рассмотрение вопроса о тех формах национально-государственного или национально-территориального обустройства, которые окажутся предпочтительными для эт- но-национальных обшностей и которые сами будут определять свою позицию, основываясь на важнейшем принципе современного международного права-принципе национального самоопределения народов. Более того, утверждение С. Шахрая не согласуется с новыми политико-правовыми реалиями современной России Дело в том, что новая Конституция Российской Федерации, принятая 12 декабря 1993 года, в ст.5 (п.2) признала суверенные республики государствами. То есть, хотя новая Конституция и называет республики,_ области и края одним и тем же термином - субъектами, тем не менее она приравнивает их друг к другу, и даже в преамбуле подчеркивает, что она "исходит из общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов".(12) Вполне, вероятно, что заявлений подобных приведенным, не было бы, особенно когда это делает министр по делам национальностей, если бы не внутренняя противоречивость Конституции Российской Федерации. Так согласно статьи 66, ч.1 "Статус республики определяется Конституцией Российской Федерации и Конституцией республики".(13) Проблема состоит не только в том, что в тексте выражение "Конституцией Российской федерации” стоит впереди выражения "Конституцией республики" (в суверенной республике ее статус должен определяться ее собственной Конституцией!), но и в том, что согласно ст. 125 Конституции России (п.б) Конституционный Суд Российской Федерации решает вопрос о соответствии или несоответствии Конституции республики Конституции Российской Федерации, что ущемляет суверенитет республик и делает их зависимыми от центра. Но, несмотря на это, все же, прогресс в конституционном развитии Российской Федерации налицо. В заключенном 3 августа 1994 года Договоре Российской Федерации и Республики Башкортостан "О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Башкортостан", в статье 1 записано: "Республика Башкортостан является суверенным государством в составе Российской Федерации” Признав Башкортостан суверенным государством, двусторонний договор признал также и национальный суверенитет башкирского народа, реализуемый и через Конституцию Российской Федерации ( преамбула). Бросается в глаза еще одна существенная деталь названного договора - это то, что текст договора был подписан на двух языках (башкирском и русском) Хотя о государственном статусе башкирского языка в Конституции Республики Башкортостан ничего не сказано, однако со ссылкой на Договор “О разграничении предметов ведения и взаимном разграничении полномочий..." мы можем отметить, что факт подписания договора на двух языках вместе с положением Конституции Республики Башкортостан о том, что Президент Башкортостана должен знать русский И башкирский языки, свидетельствует о наличии правовой основы для придания башкирскому языку статуса государственного. Правовой основой для придания башкирскому языку государственного статуса служит также ст.68 Конституции Российской Федерации, первая часть которой в качестве государственного языка Российской Федерации (в том числе и в Башкортостане) утверждает русский язык, а вторая часть статьи гласит: "Республики вправе устанавливать свои государственные языки".(14) В контексте этой статьи заложена идея о том, что в республиках фактически должны быть два государственных языка - это, во-первых, язык народа, именем которого названа республика и, во-вторых, русский язык как язык межнационального общения, а также являющийся официальным языком всей федерации. Этой логике статуса языков подчинена языковая политика в суверенных республиках - Ингушетии, Коми, Якутии-Саха, Татарстане, Чувашии и других, у которых в качестве государственных языков законодательно признаны русский язык и языки коренных ( республикообразующих) народов. Этот правовой прецедент может также служить моральным основанием для решения вопроса об объявлении в Башкортостане 138 русского и башкирского языков в качестве государственных. Отставание в этом вопросе Республики Башкортостан от других суверенных республик в условиях языковой неидентич- ности башкирского этноса в собственной республике (только 74,2% башкир в Республике Башкортостан признает башкирский язык в качестве родного, в то время как у проживающих в республике этнографических групп - русских, татар, чувашей, марийцев и т.д. этот процент намного выше) является не только анахронизмом, а, мягко говоря, каким-то мало понятным летаргическим состоянием или, что еще хуже, безразличием к судьбе культуры народа, имеющего тысячелетнюю историю. Говоря о национальном суверенитете башкирского народа как коренного народа Республики Башкортостан, невозможно обойти вопрос о национально-этнических интересах небашкирского населения, а значит и возможности постановки проблемы об их национальном суверенитете, тем более, что две наиболее крупные этнические группы некоренного населения - русские и татары численно превосходят башкир. Разумеется, не может быть и речи об отрицании национально-этнических прав тех или иных групп населения. В той же мере, в какой мы признаем существование национальноэтнических интересов, в той же мере можно говорить о правомерности стремления к определенному уровню национального суверенитета. В русле этих рассуждений различие в постановке проблем национального суверенитета для коренного народа республики - башкир от аналогичной постановки проблемы у небашкирского населения состоит в характере применения понятия "коренной народ". Опираясь на это понятие, мы утверждаем, что национальный суверенитет в условиях многонационального государства может быть представлен на разных уровнях, иметь разный статус у разных этнических групп. Если касаться статуса национального суверенитета коренного народа, определяемого историческими реалиями (формирование на данной территории в качестве этнополити- ческой общности, со всеми атрибутами материальной и ду ховной культуры), то он характеризуется как национально- государственный суверенитет. Национально - государственный суверенитет, будучи формой (разновидностью) нацио нального суверенитета означает, что коренной народ республики удовлетворяет в одноименной республике свое естественное право на государственное существование, из чего вытекает ряд его специфических прав. Это - отражение этнонима народа в названии республики; это - объявление его языка государственным; это - отражение характерогологиче- ских черт культуры коренного народа на гербе, флаге и в гимне республики. Разумеется, все это должно получить правовое закрепление. Что касается этнических групп некоренного населения, применительно к ним национальный суверенитет не реализуется в форме национально-государственного суверенитета, т.е. они не имеют права на национальную государственность на территории Башкортостана. Допустив право каждой этнической группы в республике на национально-государственный суверенитет, мы пришли бы к абсурду, ибо в республике проживают десятки этнических групп. Но эти группы пользуются усеченным национальным суверенитетом: воспитывают и обучают детей в школе на родном языке; выпускают на нем газеты и журналы; организуют на родном языке радио- и телепередачи; в местах компактного проживания на своем языке ведут делопроизводство Хотя национальный суверенитет, как мы пытались показать выше, служит важнейшим механизмом осмысления, постановки и реализации национально-этнических интересов, тем не'менее проблема эта до сих пор обходится вниманием как в теории, так и на практике национальных отношений в Российской Федерации. Применительно к Республике Башкортостан проблема национального суверенитета освещена в ?четырех публикациях - в статьях автора этой книги: " Тернистый путь башкирского суверенитета"(15) и " Национальный суверенитет и самоопределение народов"(16), а также в совместной статье трех авторов (Ф.С. Файзуллин, Д.Ж. Ва леев, Ф.Б. Садыков)(17) и в нашей книге о национальном суверенитете(18). Процитируем отдельные положения совместной статьи. В ней подчеркивается прежде всего методологическое значение категории национальный суверенитет: "Категория национальный суверенитет обладает богатым и сложным содержанием, имеет одновременно гносеологическую и практически ориентированную регулятивную функцию. То есть, с одной стороны, с помощью этого понятия можно изучать этнос (племя, народность, нация) как единый организм, а, с другой стороны, понятие национальный суверенитет дает возможность рассматривать конкретные проблемы этнического развития, в специфическом проявлении применительно к интересам данной нации". Последнее авторы считают особенно важным по отношению к тем башкирам, которые в силу различных причин оказались за пределами республики. "Скажем, опираясь на понятие национальный суверенитет, может быть поставлен вопрос о восстановлении Аргаяшского башкирского округа, незаконно ликвидированного сталинским режимом в ноябре 1934 года. Сейчас, после выхода Закона "О реабилитации репрессированных народов" это становится реальностью, так как ст.ст. 2, 3, 6 Закона недвусмысленно и четко говорят об этом"(19). Говоря же о конкретных возможностях реализации.национально-государственного суверенитета нации в условиях ее вхождения в ту или иную федерацию, речь может ИДТИ лишь об ассоциированном членстве в качестве равноправного субъекта. Республика Башкортостан в той же мере, как и Татарстан, согласно его Конституции, могла бы стать ассоциированной в составе Российской Федерации (вполне возможной в будущем конфедерации) республикой. Другого более логически непротиворечивого членства суверенной республики в составе федеративного или конфедеративного государства просто не существует. Рано или поздно развитие национальных отношений приведет к такому финалу. Попытка же удержать национальные отношения в старых формах б духе отрицания права народов на национальный суверенитет, на национальное самоопределение порождала и будет порождать и противоречия, и межэтнические конфликты. Не чем иным, как цеплянием за старые политические стереотипы, можно назвать позицию бывшего ответственного секретаря конституционной комиссии Российской' Федерации Олега Румянцева и его сторонников, настаивавших проводить по отношению к суверенному Татарстану жесткую линию, заключающуюся в требовании привести в 2-х месячный срок Конституцию Татарстана не просто в соответствие с основным законом России, а о ее полной идентичности конституции федерации. В противном случае О. Румянцев предлагал блокировать республику экономически, перестать финансировать конверсионные проекты, предприятия ВПК (20) Нам представляется, что в возникшей сегодня уникальной ситуации межнациональных отношений в России создание на договорной основе ассоциированных в одну федерацию суверенных государств было бы весьма уместно; это стало бы препятствием , с одной стороны, против превращения республик в нечто подобное по статусу областям и краям России, а, с другой стороны, предотвратило бы превращение России в новую империю. Такие опасения реальны и о них можно судить по событиям последних лет на просторах Российского государства, где вдет война против Чеченской Республики, пытающейся создать свое независимое государство; где то и дело можно услышать не совсем продуманные, далекие от здравого смысла заявления отдельных политиков о необходимости преобразовать суверенные республики в губернии. Вопрос об ассоциированном членстве Башкортостана в составе Российской Федерации возникает в связи со спецификой территориального размещения Башкортостана, находящегося в окружении российских территорий, что делает почти невозможным абсолютно оторванное существование Башкортостана от России. Это также означает, что Республика Башкортостан в качестве ассоциированного государства должна стать равноправным членом, наряду с Россией и другими республиками, в составе Российской Федерации или конфедерации'как один из соучредителей этого союза. Если эти здравые предложения не будут учтены, неизбежно возникнут центробежные устремления к национальной независимости Башкортостана, которые сторонниками унитаризма будут названы национал-сепаратизмом, а сторонники национального возрождения башкир вполне правомерно назовут свои инициативы движением за самосохранение этноса. Каждая сторона будет по-своему права, так как отстаивает свои интересы. Но одно несомненно: права будет в большей мере та сторона, действия которой будут соответствовать общечеловеческим гуманистическим ценностям. В этой связи может возникнуть вполне резонный вопрос: какая нация выиграет от того, что исчезнут башкиры с их уникальной культурой? Сказать никто, было бы верно только в одном измерении - в нравственно-этическом. Но есть еще и другие измерения этого вопроса: экономические, политические, демографические. От исчезновения башкир выиграла бы нация, которая стремится расширить свое жизненное пространство, увеличить свою численность за счет ассимиляции других Моралистов и гуманистов успокоит следующий ответ: человечество от исчезновения того или иного народа, с его неповторимой историей, культурой и языком, ничего не выиграет, а проиграет Исчезновение малочисленных народов, в чем вряд ли кто-либо виновен, чем крупные доминирующие этносы, ведет к накоплению негативного опыта по этноциду малых этносов, что не менее опасно, чем экологическая катастрофа и ядерная война. Смерть конкретного народа (этноса) - это трагедия всей цивилизации и было бы наивно полагать, что эти процессы кого-либо обойдут. Они рикошетом заденут и крупные нации, они коснутся также и каждый человеческой личности. Нравственный кризис, который охватил население всего бывшего СССР, в огромной мере есть следствие нерешенности национального вопроса, следствие отчуждения человека от природно-естественного начала, его оторванности от национальных корней. Завершая статью, мы хотели бы остановиться на мерах по защите малочисленных этносов от ассимиляционных процессов со стороны крупных этносов. В преамбуле Конвенции 169 "Конвенции о коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни в независимых странах", принятой Генеральной конференцией МОТ ( международная организация труда) в рамках 76 сессии 7 июня 1989 года отмечено, что изменения, имевшие место в жизни коренных народов и народов, ведущих племенной образ жизни "вызывают необходимость принятия новых международных норм по данному вопросу в целях ликвидации ориентации на ассимиляцию, содержащейся в ранее действовавших нормах". А в ст.7 этой же 169 Конвенции записано: "Соответствующие народы имеют право решать вопрос выбора собственных приоритетов для процесса развития в той мере, в какой он затрагивает их жизнь, их верования, институты, духовное благополучие и земли, которые они занимают или используют каким-либо иным образом, и право осуществлять контроль по мере возможности, за собственным экономическим,- социальным и культурным развитием. Кроме того они участвуют в подготовке, осуществлении и оценке планов и программы национального и регионального развития, которые могут непосред ственно их касаться".(21) Приведенная статья может бьгть применена ко всем народам (этносам) даже тех суверенных республик, где они составляют не большинство населения. Скажем, если коснуться Республики Башкортостан, где коренное население составляет всего 21,9%, со ссылкой на Конвенцию 169 может быть принят закон о коренном народе, который объявил бы башкирский языков целях его самосохранения от ассимиляции), наряду с русским языком, государственным на территории Башкортостана; во-вторых, в законе о коренном народе необходимо закрепить приоритетное право башкир, переселяющихся из других регионов России в Башкортостан. Разумеется, названные меры не остановят полностью процессов ассимиляции, но они вне всякого сомнения сыграют положительную роль в комплексе с другими мерами. Другое наше предложение имеет отношение к вопросу об официальном признании этнических общностей (народов) субъектами международною права и ООН. Организация 144 Объединенных Наций пока не стала учреждением, защищающим интересы этнических меньшинств от ассимилирующего (далеко не всегда преднамеренного) воздействия крупных этносов. ООН мог бы и должен стать трибуной защиты от любых форм этно-национальной дискриминации в современном мире. Примечания 1. Под термином "национальный суверенитет* имеется В- виду этно- национальный суверенитет”, т.е. суверенитет, имеющий отношение к данному этносу (народу), как политической общности. В советской, да и в сегодняшних многих российских публикациях нередко термин "национальный* трактовался и продолуает.трактоватъея как тождественный с понятием "этнический". 2. Термин "многонациональное государство" в данной публикации имеет смысл "политическое государство". 3. Антанас Бурачас. Суверенюе^Опыт словаря нового мышлением., 1989 C.52I. 4. Известия, 17 января 1934 года. 5. Известия, 17 ноября 1934 года. 6. С просьбой помочь восстановить Аргаяшский башкирский национальный (автономный) округ обратился к Генеральному секретарю Организации Объединенных Наций Бутросу Гали I-й Всеобщий Курултай башкир Челябинской области с посланием от 27 марта 1993 года. Обращение это было опубликовано в издаваемом в США научном журнале "Журнал Южной Азин и Среднего Востока", в одном из номеров за 1994 год, за что мы благодарим главного редактора журнала профессора Хафиза Малика. 7. Во время взрыва ялерных отходов на комбинате "Маяк" под Кыштымом (Южный Урал) в 1957 году в атмосферу было выброшено 70-80 тонн радиоактивных веществ. Из зоны радиоактивного заражения было выселено 18 тысяч жителей Аргаяшсхого, Кунашакского и Каслинского районов. По словам специалистов на планете нет другого места, столь же загрязненного радиацией и столь же взрывоопасного (См.: Мюррей Фешбах. Альфред Фрешши - младший. Экоццд в СССР. Здоровье-и природа на осадном положении. М.:НПО "Биотехнология" и нздательско- информационноеагентство "Голос", 1992.C.I4I-I42). 8. Конституция Республихи Башкортостан. Уфа, 1994. С.25. 9. См.об этом подробнее в книге: Валеев Д.Ж. Национальный суверенитет н национальное возрождение. Уфа: изд-тво "Китап", 1994. С. 17. 10. С. Шахрай. О концепции государственной региональной политики "Независимая газета", 12 мая 1994 года. 11. С.Шахрай. Там же. 12. Известия,28 декабря 1993 года. 13. Там же. 14. Известия, 28 дехабря 1993 года. 15. Валеев Д.Ж. Тернистый путь башкирского суверенитета "Агидель", 12 Уфа, 1992. С. 132-141 (на башкирском языке). 16. Валеев Д.Ж. Национальный суверенитет и самоопределение народов Яд- кар. Вестник гуманитарных наук. N 1. Уфа, 1995. С.37-46. 17. Файзуллин Ф.С., Валеев Д.Ж., Садыхов Ф.Б. Национальные отношения в современном Башкортостане. Известия Башкортостана, 25, 29, 31 декабря 1992 г. 18. Валеев Д.Ж. Национальный суверенитет и национальное возрождение Уфа: изд-тво "Кигап", 1994. С.160. 19. Файзуллин Ф.С., Валеев Д.Ж., Садыков Ф.Б. Там же. 20. Шакирова Л. В надежде на либералов. Московские новости. 13 декабря 1992 г. 21. Цит.пЬ: Национально-культурные автономии и объединения. Антология. Т.З.М.. 1995,0.178-179.