ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Российская стратегия отражает в основном «оборонительный» характер, обусловленный усилением международных вызовов и угроз, исходящих из сопредельных ЦА регионов и сил (ИГИЛ и другие), а так же общим неудовлетворительным характером отношений с США и Западом в целом (экономическая блокада, украинский кризис и пр.). ЦА для России, включая углеводородный сектор, является важным «буфером» в защите национальных интересов.

РФ совместно с КНР, используя политические и экономические рычаги, рассматривают регион ЦА ключевым в коллективных проектах (ШОС, ЕАЭС, ЭПШП), выстраивая долговременную, совместную стратегию сопряжения, то есть реализацию локальной и более глобальной интеграции. В данном случае речь идет о среднесрочной и более отдаленной перспективе.

Политико-экономическое присутствие КНР в Центральной Азии носит системный, масштабный и долгосрочный характер. В данном случае, учитывая значение региона для реализации китайского проекта Шелкового пути (ЭПШП), имеет место тенденция формирования обновленной китайской евразийской геополитики через Россию и Центральную Азию. Проведенный анализ показывает, что китайская политика и в регионе ЦА, и в отношении РФ имеет многоцелевой характер. С одной стороны, она предусматривает расширение своего присутствия и политико-экономического влияния на евразийском континенте. С другой, Китай своей новой (сухопутной) политикой укрепляет стабильность и безопасность западных провинций по периметру границ СУАР (проблема уйгурского сепаратизма), создает условия для экономической, транспортной и энергетической интеграции стран ЦА.

Учитывая позитивную динамику развития российско-китайского международно-политического сотрудничества и высокий уровень стратегического партнерства, КНР и РФ закладывают основы совместной стратегии - создание в будущем «Большой Евразии» .

Особое значение для ЦА приобретает ШОС, которая рассматривается КНР, как в региональном, так и глобальном аспектах. Процесс расширения Организации и включение в нее Индии и Пакистана в качестве постоянных членов объективно создают дополнительные сложности. Учитывая наличие обязательного соблюдения принципа общего консенсуса при принятии решений, а так же усиление позиций в Организации традиционного соперника - Индии, Китаю будет сложнее проводить свои инициативы через сложившийся механизм ШОС. Объективно это повышает политический вес других стран-участниц Организации, в первую очередь центральноазиатских, которые могут более активно играть на возникающих противоречиях между большими державами ШОС.

Приходится констатировать обострение нестабильности ситуации внутри региона. Это обусловлено массой факторов внутриполитической, социальной, ^[432] исторической природы, присущих в большей или меньшей мере каждому из государств ЦА. Своеобразным «спусковым крючком» этих процессов стало проникновение и влияние сил экстремистского ислама (ИГИЛ и др.) с Ближнего Востока (Сирия) и других регионов мира.

Политическая ситуация в ЦА характеризуется наличием скрытых («законсервированных») конфликтов на межгосударственном уровне, обусловленных сложным внутрирегиональным разграничением, разобщенностью стран, несогласованностью в вопросах внешней политики, скрытым соперничеством за региональное лидерство, трудноразрешимыми энергетическими и историко-территориальными спорами.

Анализ энергетической стратегии КНР показывает, что она нацелена на значительный рост энергоэффективности, желанием выйти на мировой уровень модернизации, обеспечить свое развитие и безопасность за счет международных и экономических факторов.

Поднебесной.

Рассматривается алармистский сценарий российско-китайского

взаимодействия в ЦА, по которому высокий уровень стратегического партнерства, не гарантируют полностью Россию от будущих рисков и закрепления ее в роли пассивной стороны или «младшего брата». Объективно на этот сценарий частично работают масштабы китайской экономики и динамичное развитие практически всех отраслей промышленности. Однако вероятность его реализации не так высока. Баланс в российско-китайском партнерстве обеспечивается не только соотношением чисто экономических факторов, но и мощью военно-стратегических потенциалов, геополитическим опытом, в которых Россия имеет заметное преимущество.

В результате исследования, автор пришел к следующим выводам:

1. В современных условиях энергетическое партнерство Китая с другими странами сочетается с внешнеполитическим курсом для обеспечения национальной энергетической безопасности. В частности, это касается диверсификации источников поставок энергетических ресурсов с целью уменьшения зависимости от стран Северной Африки и Персидского залива. Кроме того, Китай исходит из того, что активное сотрудничество с Россией в области энергетики будет способствовать формированию региональной системы энергетической безопасности в ЦА и других сопредельных регионах. Поставки энергетических ресурсов из соседних регионов России могут оказаться более экономичными и надежными в сравнении с поставками из других регионов мира. Безусловно, определяющую роль здесь будет играть то обстоятельство, что огромные сырьевые запасы России территориально приближены к китайской границе и исключают стратегически рискованную морскую логистику.

2.

3. Основополагающая причина, приводящая в действие китайскую энергетическую стратегию в целом, и ее энергетические отношения с Россией в частности, состоит в том, что в настоящее время Китай превратился из чистого экспортера нефти в чистого импортера. Данное обстоятельство лежит в основе китайского активной энергетической политики, объектами которого становятся Латинская Америка, Африка и Ближний Восток. Россия и бывшие советские республики Центральной Азии играют все более важную роль в обеспечении энергетической безопасности Китая, а КНР, соответственно, в обеспечении их долговременной экономической безопасности.

4. Россия, в свою очередь, стремится укрепить азиатский вектор своей внешней политики и экспорта. Если исходить из устойчивых геополитических и экономических интересов страны, региональных процессов в мировой экономике, тенденций в международной системе энергообеспечения, то закономерно предполагать, что Россия заинтересована в:

• диверсификации экспортных поставок за счет переориентации части потоков углеводородов с «перегретого» и в основном стагнирующего европейского рынка на динамичные азиатско-тихоокеанские рынки (прежде всего, Китай, Корею);

• обеспечении прямого (минуя транзитные страны) выхода на традиционные и новые рынки сбыта нефти, нефтепродуктов и газа;

• получении долгосрочных гарантий по закупкам нефти, нефтепродуктов и газа по обоснованно высоким ценам;

• участие в управлении (совместной эксплуатации) транзитной, транспортной и распределительной инфраструктурой нефти, нефтепродуктов и газа на территории стран - импортеров;

• участии в прибылях от реализации нефти, нефтепродуктов и газа на территории стран - импортеров.

5. Торгово-экономические отношения между Россией и Китаем в сфере энергетики регулируются общемировыми правовыми нормами в русле равноправного доверительного взаимодействия, направленного на стратегическое партнерство обоих государств. Сложившееся в настоящее время партнерство имеет более чем двадцатилетнюю историю. Новый импульс ему был придан подписанием президентом России В.В. Путиным и председателем КНР Цзян Цзэминем 16 июля 2001 года Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой. Договор явился платформой экономического сотрудничества двух стран, в том числе и в первую очередь - в области энергетики.

6. Сформированы механизмы реализации российско-китайского энергетического сотрудничества, опирающиеся на политические договоренности сторон: набирает силу энергетический диалог, к которому подключены представители не только правительственных институтов, но и экспертных и деловых кругов, подписано несколько десятков соглашений между правительствами, а также между ведущими российскими и китайскими энергетическими компаниями.

7. Исходя из геополитических и экономических интересов, наиболее значимой точкой соприкосновения экономик России и Китая является гармонизация энергетических стратегий двух стран.

8. В современной экономической и политической ситуации в мире для России особое значение приобретает повышение экономической и политической роли в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). Важнейшее условие усиления позиций страны в качестве глобальной энергетической державы - организация эффективного вхождения российских компаний на потенциально крупнейший в мире - китайский - рынок нефти и газа. При этом торговля углеводородами, понимаемая как передача определенных (пусть и значительных) объемов сырья на границе, выходом на рынок не является. Важнейшими условиями реализации российских интересов при взаимодействии со странами АТР (прежде всего, Китаем) в нефтегазовом секторе должны стать:

• долгосрочные гарантии закупок по обоснованным ценам через межправительственные и корпоративные соглашения;

• участие в контроле над инфраструктурой транспорта нефти и газа из Центральной Азии в Китай;

• операционный контроль над газопроводной системой низкого и среднего давления, что давало бы российскому поставщику (Газпрому) право участия в конечной прибыли на рынке;

• доля участия во владении нефтеперерабатывающими предприятиями, полная либо частичная загрузка сырьем которых предполагается за счет поставок из России;

• участие в строительстве и эксплуатации НПЗ, ГПЗ и НХК, загрузка которых планируется за счет поставок из России;

• контроль над распределительными сетями нефтепродуктов, в том числе через покупку действующих и строительство новых АЗС;

• участие в строительстве эксплуатации систем магистральных газопроводов и подземных хранилищ газа на территории Китая;

• участие российских компаний в перспективных проектах разведки и добычи углеводородов на территории и континентальном шельфе Китая;

• участие российских компаний в акционерном капитале предприятий смежных отраслей (нефтехимия, электроэнергетика и др.).

Россия заинтересована в усилении реального экономического влияния на систему энергообеспечения Китая; российские компании заинтересованы в крупном и динамичном рынке сбыта сырой нефти, нефтепродуктов и газа при обеспечении максимального доступа (вплоть до операционного контроля) к объектам инфраструктуры, получении прибыли в сегменте upstream и downstream от участия в добыче и переработке нефти на территории КНР, торговле нефтепродуктами и продукцией нефтегазохимии на китайском рынке.

9. Российская газовая политика на китайском направлении будет зависеть от корректного определения будущих потребностей КНР в природном газе. Безусловно, темпы прироста газопотребления (как и импорта газа) также находятся в тесной зависимости от цены «голубого топлива», в т. ч. в сравнении с ценой и доступностью угля. Отсюда столь пристальное внимание к прогнозам потребления и импорта. Здесь необходимо отметить факт опережающего развития газотранспортной инфраструктуры КНР.

10. Развитие и стабильность региональной подсистемы международных отношений в ЦА во многом определяется взаимодействием РФ, КНР и центральноазиатских государств. Для России регион сохраняет многофункциональность в контексте реализации ее международно­политических внешних приоритетов. ЦА остается жизненно важной сферой российской безопасности, которую она (РФ), совместно с другими странами, продвигает в многосторонних (ОДКБ, ШОС) и двусторонних форматах, предоставляя значительный «пакет» услуг безопасности. С другой стороны, регион сохраняет свою геополитическую значимость для России, поскольку, в условиях конфронтации с Западом и продвижением НАТО к российским границам, ЦА превращается в своеобразный стратегический «тыл» для РФ. При этом данный «тыл» объективно не является монолитным в плане международно-политической ориентации тех или иных акторов региона. Часть государств (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан) выступают в качестве достаточно надежных союзников РФ. Узбекистан в период президентства И. Каримова, как известно, пытался балансировать между различными центрами силы, то сближаясь, то отдаляясь от РФ. Новое узбекское руководство пока занимает выжидательную позицию, сохраняя (де-юре и де-факто) международно-политическое наследие бывшего лидера ^[433] . Туркменистан, несмотря на активное углеводородное сотрудничество с КНР и РФ, политически, продолжает позиционировать себя как нейтральное государство, не вступающее в какие-либо региональные структуры.

11. Итогом сценарного анализа системы «КНР - ЦА - РФ» стала констатация того, что Россия и Китай при любом развитии событий останутся главными внешними акторами в регионе. Фактор присутствия США в регионе не будет оказывать критического влияния на соотношение баланса сил в данной системе. Как показали проведенные исследования, российско-китайские отношения в регионе ЦА в энергетике и других сферах являются самодостаточными и не зависят от того иди иного развития американо­китайских отношений, которые касаются в основном глобальных геополитических измерений. Наиболее выгодным сценарием для РФ, КНР и стран региона является сбалансированное и взаимовыгодное сотрудничество всех акторов. При этом многофункциональность и многовариантность дальнейшего развития региона просматривается и в возможном пересмотре США своих подходов к ЦА и России в связи с известной сменой президентов в Вашингтоне. Формирование обновленной и более конструктивной российско­американской повестки по ЦА и Афганистану, в которой бы центральными вопросами, стали пункты по совместной антитеррористической кооперации, значительно изменило бы общий политический «ландшафт» региона.

12. Для КНР Центральная Азия в международно-политическом плане так

же многофункциональна. В настоящее время четко просматриваются три направления китайской геополитической мотивации: 1) региональная

безопасность, 2) реализация мега-проекта «Шелковый путь» (ЭПШП), 3) энергоресурсы и транзитные коридоры. Синтез данных трех направлений формирует контуры нынешней обновленной центральноазиатской политики КНР. Вопросы международно-политического, энергетического, инвестиционного и транспортного сотрудничества будут, скорее всего, превалировать в российско-китайской повестке по ЦА и на ближайшую перспективу. Очевидно, что, несмотря на отдельные несовпадения и противоречия, политически российско-китайская «ось» сохраняется в регионе как ключевая и доминирующая (по сравнению с другими «ЦА - ЕС», «ЦА - США» и пр.). Расширение ШОС, начало процесса сопряжения ЕАЭС и ЭПШП, а так же формирование между РФ и КНР новой геополитической повестки создания «Большой Евразии» объективно работает на дальнейшее укрепление «оси» и российско-китайского стратегического партнерства в целом.

РЕКОМЕНДАЦИИ:

1. В рамках политики энергетического поворота на Восток, разработать «Дорожную карту» по диверсификации поставок энергоресурсов на восточном направлении.

Существует несколько методик использования российских природных ресурсов на китайском направлении экспорта:

• поставки с продажей в точке производства (африканский сценарий);

• реализация на границе (среднеазиатский сценарий);

• продажа с доставкой потребителю (ближневосточный сценарий);

• переработка на территории РФ либо участие в переработке и продажах в странах-покупателях (канадско-австралийский сценарий).

2. Российским и китайским профильным министерствам и ведомствам целесообразно разработать стимулирующие предпосылки для активизации использования национальных валют при взаиморасчетах в энергетической области. Финансовые ведомства РФ и КНР должны институализировать данный процесс, совместно создавая и продвигая условия для развития системы расчетов в национальных валютах.

3. Представляется целесообразным активизировать, уже частично практикуемую, оплату российских энергоресурсов, поставляемых в Китай, в юанях - и в силу надежности этой валюты, и вполне возможного повышения ее курса в будущем, и по причине того, что интернационализация юаня - важная и политически чувствительная часть экономической стратегии Китая.

4. Через систему грантов (российско-китайских) стимулировать процесс экспертно-аналитических разработок на подготовку прогнозов развития энергетического сотрудничества России и Китая с учетом энергетической кооперации в Северо-Восточной Азии (СВА), включая разработку сценариев энергетического сотрудничества двух стран до 2025 года, системных оценок этого сотрудничества, критериев и отраслевых рамок приоритетных направлений сотрудничества в энергетической сфере.

5. Через систему российско-китайских экспертных конкурсов провести анализ ресурсной базы России (сибирско-дальневосточных регионов) и Китая, выявить тенденции развития национальных топливно-энергетических комплексов.

6. Спланировать деятельность экспертного энерго-диалога (тематически) максимально широко, - охватывая все основные сферы энергетического взаимодействия: нефть, газ, уголь, электроэнергетику, а также транспортную составляющую двусторонних связей.

7. Совместная работа российских и китайских экспертов могла бы проводиться по таким направлениям как гармонизация энергетических стратегий двух стран, прогнозы и сценарии; развитие рынков и инфраструктуры; энерго-эффективность и альтернативные источники энергии. В случае с Китаем, создание атмосферы взаимного учета интересов каждой из сторон, широкое публичное разъяснение позиций по той или иной проблеме, возникающей на пути сотрудничества, наконец, более полное и углубленное изучение российскими экспертами особенностей китайского ТЭК и механизмов, им управляющих, представляется исключительно важным.