3.2 Сценарии и перспективы развития трудовой иммиграции в России

В настоящее время уже практически никем не подвергается сомнению, что трудовая иммиграция (как объективный результат глобализации^[216]) является важ­нейшим фактором обеспечения политической стабильности России и будет оста­ваться таковым ещё не одно десятилетие.

Система политической стабильности, фокусируясь на поиске институцио­нальной устойчивости в условиях политической фрагментации, пытается воспро­извести механизмы защиты от трудовых иммиграционных угроз.

Универсальный механизм защиты, даже при условии признания обществом трудовой иммиграции как отдельного культурного и социально-политического сегмента системы, видит в ней определённую угрозу политической стабильности страны.

Принцип универсализации не допускает монополизации мигрантами отдель­ных регионов или отраслей рынков труда, стимулирует выстраивание межгруппо­вых взаимодействий, контактов и коалиций, вместо усиления политической фраг­ментации по миграционному признаку.

Консоциативный механизм защиты способствует институциональному за­креплению миграционных различий, общественно-политического порядка, что является проявлением гибкости и устойчивости политической системы.

Принцип консоциативности закрепляет за трудовыми иммигрантами опреде­лённую самостоятельность при решении каких-либо внутренних вопросов, свя­занных с их групповыми интересами, но не угрожающих целостности и полити­ческой стабильности страны.

Здесь возможны различные вариации соотнесения самостоятельности с гра­ницами прав трудовых иммигрантов: празднование национальных праздников; участие в мероприятиях; образование общественных культурных организаций и т.д.

Данный принцип предполагает аккумуляцию различных интересов трудовых иммигрантов и включение их в процесс принятия политических решений.

Важно заметить, что консоциативный и универсальный механизмы защиты балансируют друг друга и не приводят к противоречиям: с одной стороны, поли­тическая стабильность предполагает наличие определённой самостоятельности трудовых иммигрантов, что в многосоставных и поликультурных государствах является нормой, способствует разрешению многих этнических противоречий и конфликтов, но, с другой стороны, принцип универсальности ослабляет полити­ческую фрагментацию по миграционному признаку.

Трудовой иммиграционный баланс, как неотъемлемое свойство политиче­ской стабильности системы, позволяет в целом уравновешивать интересы прини­мающего государства, страны-исхода, принимающей общности и самих трудовых мигрантов. Это служит основанием того, что трудовой иммиграционный баланс, хоть и несовершенен, но способствует нахождению оптимального исхода для всех.

Поэтому трудовая иммиграция - увязанная с демографическими и этно- национальными процессами, - должна быть неким структурным фундаментом государственной стратегии развития Российской Федерации и призвана обеспе­чить миграционную безопасность, политическую стабильность и привлекатель­ность страны. Недопустимо, чтобы трудовая иммиграционная проблематика спо­собствовала разрастанию экстремистских и шовинистских настроений в обще­стве, и подрывала устои политической стабильности страны.

Поэтому от того по какому сценарию будет развиваться в ближайшие годы трудовая иммиграционная политика, может зависеть будущее Российской Феде­рации.

Нами в работе выделяется два возможных сценария развития трудовой им­миграции, результат которых принципиально отличается друг от друга.

1. «Инертный» сценарий. Его суть сводится к тому, что трудовые иммигра­ционные процессы (незаконная трудовая миграция) в России сохранят свой сти­хийный характер, и государство не будет успевать за общемировыми политиче­скими трендами.

По нашему мнению, реализация подобного негативного сценария возможно при следующих условиях:

- несогласованность межведомственных действий государственных структур в сфере трудовой иммиграции и миграционного законодательства;

- превалирование экономической выгоды и целесообразности над системой обеспечения политической стабильности страны при принятии политических ре­шений в сфере трудовой иммиграции;

- игнорирование политики адаптации и интеграции трудовых мигрантов в принимающие общества;

- проведение политики интеграции трудовых иммигрантов без участия ин­ститутов гражданского общества;

- отсутствие частно-государственного партнёрства в трудовой иммиграцион­ной сфере;

- пассивность в межгосударственном сотрудничестве по вопросам трудовой иммиграции.

Считаем, что последствия от реализации негативного сценария для России могут быть катастрофическими.

Во-первых, несогласованность государственных решений и серьёзные про­белы в миграционном законодательстве будут стимулировать незаконную трудо­вую мимиграцию.

Во-вторых, пренебрежение основами политической стабильности даже во имя экономического процветания страны спровоцирует новые угрозы в обществе, и придаст трудовым иммиграционным потокам вовсе неподконтрольный характер и конфликтную потенцию.

В-третьих, отказ от политики адаптации и интеграции трудовых иммигран­тов приведёт к формированию этнических анклавов и повышению преступности среди трудовых мигрантов.

В-четвёртых, безучастие институтов гражданского общества в политики ин­теграции трудовых иммигрантов будет способствовать нарушению прав послед­них.

В-пятых, государству без помощи бизнес - сообществ будет сложно создать необходимую инфраструктуру для трудовых иммигрантов.

В-шестых, изоляция страны приведёт к снижению её иммиграционной при­влекательности и вызовет недоверие со стороны государств - партнёров.

2. «Стратегический» сценарий. Его суть сводится к тому, что трудовая имми­грация рассматривается ни как сиюминутный процесс, а сегмент в некой долго­играющей динамике, системе, учитывающей национальную безопасность и инте­ресы России.

Базисом этого сценария является системное понимание основных проблем трудовой иммиграции:

а) «безопасность» - недопустимость влияния трудовой иммиграции на во­просы суверенитета, целостности и границ страны.

б) «политический аспект» - недопустимость влияния трудовой иммиграции на разжигание националистических, (анти)мигрантских, ксенофобных, антигосу­дарственных настроений в обществе;

в) «социально-экономический аспект» - недопустимость безработицы и ухудшения материального положения общества;

г) «идентификация» - недопустимость негативного влияния трудовой имми­грации на национальную идентичность в государстве.

Специфика этого подхода заключается в том, что названные проблемы не подменяются друг другом.

Важными факторами, определяющими целесообразность количественного ограничения трудовых иммигрантов, выступает проблема обеспечения нацио­нальной целостности и безопасности страны, защита её суверенитета и иденти­фикационного образа. В противном случае, трудовые иммиграционные потоки под влиянием идеалистического восприятия прав человека, манипуляторных идей толерантности, с использованием демократических процедур и институ­тов, могут довести страну до необратимых последствий (изменение националь­ного представительства во власти, потеря суверенитета).

Или другой пример. Интегративная сущность трудовой иммиграции приво­дит к этнокультурным и этноконфессиональным изменениям в принимающих сообществах, в результате чего возрастает напряжение и конфликтность в социу­ме.

Таким образом, в основе подхода заложена целесообразность и рациональ­ность трудовых иммиграционных процессов в России.

Далее хотелось бы перейти к самой форме практической реализации назван­ного подхода.

По нашему мнению, формой реализации данного подхода является разработ­ка Стратегии государственной иммиграционной политики, которая бы смогла восполнить имеющиеся пробелы в сфере управления трудовыми иммиграцион­ными процессами.

Мы считаем, что несмотря на свою прогрессивность и востребованность:

- Стратегии национальной безопасности Российской Федерации недоста­точно внимания уделяет трудовым иммиграционным угрозам и инструментариям их преодоления.

- Концепция миграционной политики Российской Федерации является боль­ше декларативным документом, в котором не обозначены механизмы и техноло­гии её реализации.

Также в Стратегии государственной иммиграционной политики должны быть отражены следующие идеи:

1. Чёткое разграничение трудовой иммиграции от иных форм переселения.

2. Ограничить массовое переселение в Россию вместе с трудовыми имми­грантами их родственников и семей.

3. Установить бальную систему для трудовых иммигрантов (знание русского языка, истории, законодательства, отсутствие связей с криминалом, образователь­ные и профессиональные требования, наличие жилья в России, возможности при­обрести жильё в России, медицинский осмотр и т.д.).

4. Разработать технологии и методики привлечения высококвалифицирован­ных трудовых иммигрантов.

5. Разграничить трудовых иммигрантов по следующим категориям:

- высококвалифицированные трудовые иммигранты;

- учёные и преподаватели;

- квалифицированные трудовые иммигранты;

- неквалифицированные трудовые иммигранты.

6. Разработать для каждой категории трудовых иммигрантов специальные программы их адаптации и интеграции в принимающее общество.

7. Усилить роль органов местного самоуправления в системе реализации трудовой иммиграционной политики:

- разработка комплекса мер по приоритетным отраслям муниципального об­разования, где возможно привлечение трудовых иммигрантов;

- создание и введение базы данных о незаполненных вакансиях по приори­тетным отраслям и объектам экономики муниципального образования;

- формирование квот на въезд трудовых иммигрантов;

- обеспечение сбалансированности рынка труда с учетом принципа преиму­щественного трудоустройства жителей муниципального образования (субъекта Федерации).

8. Усилить роль научно-экспертного сообщества в системе реализации тру­довой иммиграционной политики:

- разработка методик организации взаимодействия органов государственной и муниципальной власти, неправительственных организаций, общественных объ­единений с трудовыми иммигрантами;

- разработка системы мониторинга и диагностики реализации муниципаль­ной миграционной политики на местах.

Особо отметим, что мониторинг реализации муниципальной иммиграцион­ной политики должен соответствовать современным критериям:

- критерий качества, нацеленный на определение состояние иммиграционных процессов в момент оценивания;

- количественный критерий, ориентированный на установление количе­ственных параметров трудовых иммиграционных процессов;

- критерий динамики, позволяющий проследить трудовые иммиграционные процессы в течение определенного времени;

- причинный критерий, предусматривающий выявление и описание причин трудовых иммиграционных процессов;

- функциональный критерий, предполагающий выявление социально - поли­тических функций и последствий трудовых иммиграционных процессов.

Как пишет учёный В.А.

Таким образом, стратегическое реформирование трудовой иммиграционной сферы должно идти не просто по линии определения принципов и приоритетов реализации иммиграционной политики. Должна быть разработана стратегия управления трудовой иммиграцией. А это ни одно и тоже.

Что касается возможности реализовывать стратегический сценарий в сфере трудовой иммиграции, то полезным представляется обращение к работе зарубеж­ного учёного Г. Стэндинга «Прекариат - новый опасный класс»^[218]. В которой выде­ляется новый общественно-политический класс - прекариат.

Г. Стэндинг справедливо считает, что современное понимание социально - политической стратификации общества не отражает всей полноты и картины ми­ра. Взаимодействия между трудовыми иммигрантами и принимающими общно­стями приобретают лишь отдельные очертания, но в них раскрывается большая сущность социально-политической иерархии мира:

- элита - маленькая группа людей, способная управлять всем человечеством и принимать любые политические и социально-экономические решения;

- салариат - небольшая группа людей, имеющих стабильный заработок и официальное положение в обществе, претендующих на социальные гарантии и защиту со стороны государства (пенсия, социальный пакет, социальные пособия и т.д.);

- наёмники-профессиональны - небольшая группа людей, которая обладает специальными навыками и компетенциями на рынке труда, что позволяет им быть востребованными и заключать краткосрочные трудовые контракты, постоянно меняя место работы;

- пролетариат - основная группа людей, занятых на производстве и занима­ющих рабочие профессии, но со временем переживающих упадок жизненных сил и рабочей солидарности;

- прекариат - новый общественно-политический класс, который не имеет ни­какого постоянства в профессиональной и обыденной жизни, разочаровавшийся в образовании, политики, экономики.

Трудовые иммигранты являются яркими представителями прекариата, кото­рые во многом представлены сами себе, но представляют собой серьёзную обще­ственно-политическую силу.

Прекариат - это ещё не сложившейся «класс» в классическом смысле этого слова, скорее транзитное состояние социально-политической стратификации и иерархии общества. Что заставляет подумать о перспективах институционализа­ции трудовых иммигрантах как политического класса даже в недалёкой перспек­тиве.

Возникают опасения, что неустойчивость общественно-политического класса прекариат приведёт к возникновению новых ступеней социально-политической стратификации общества - постпрекариата, который в своём большинстве будет представлен маргинально-криминальными структурами и элементами.

Очевидно, что институционализации прекариата в социально-политической реальности во-многом будет зависеть от глобальных трендов современности, от желания государств и акторов мировой политики находить общий язык в вопро­сах передвижения не только финансовых капиталов, но и самих трудовых ресур­сов.

Поэтому далее видится целесообразным перейти к перспективам развития трудовой иммиграции в России.

Будущие перспективы развития трудовой миграции в России, по нашему мнению, во-многом связаны с тремя осями:

- центрально-азиатская ось (трудовые иммигранты в Россию из Центральной Азии);

- китайская ось (усиление позиций Китая в центрально-азиатском регионе и соответствующее влияние на трудовые иммиграционные процессы в России);

- евразийская ось (формирование Евразийского экономического Союза как международного актора и регулятора трудовой иммиграционной активности в мире).

Евразийский экономический Союз - это интеграционный проект, который обладает достаточным потенциалом, чтобы консолидировать постсоветское про­странство, включая наднациональное регулирование трудовыми иммиграцион­ными процессами. Также Евразийский Союз может выступать наднациональным актором (медиатором) в урегулировании иммиграционных угроз (экстремизм, ми­грантофобия, ксенофобия) и конфликтов, возникающих в принимающей стране, с участием трудовых иммигрантов из стран ЕАЭС.

В пользу становления единого наднационального актора трудовой иммигра­ционной активности свидетельствует и тот факт, что Российская Федерация, наряду с партнёрами из ЕАЭС, уязвимы перед угрозами в секторе безопасности и миграции.

Тем не менее, для системной иммиграционной консолидации ещё «не созре­ли», прежде всего, сами республики Центральной Азии, для которых трудовая иммиграция рассматривается как сугубо экономическая выгода.

Для республик Центральной Азии главным последствием распада СССР яви­лось то, что они лишились значительного объема субсидий. Рост демографиче­ских показателей в странах постсоветского мира привел к таким социально - по­литическим последствиям, как рост безработицы, падение уровня жизни, аграрное переселение^[219]. Показатели занятости граждан республик Центральной Азии на фоне занятости граждан других стран оказались невысокими.

После смутных 1990-х гг. в государствах бывшего СССР наконец-то про­изошло осознание нецелесообразности развития тюркоязычных стран вне инте­грационных процессов с Россией. В результате возникли отвечающие духу вре­мени и объективным интересам государств постсоветского пространства надна­циональные структуры (ЕАЭС, ШОС, Таможенный союз, ОДКБ и др.), продемон­стрировавшие свою эффективность.

Безусловно, отмечает А. Власов, российская политика на постсоветском пространстве носит более взвешенный характер по сравнению с 90 гг. Это касает­ся экономических приоритетов и вопросов безопасности. Вместе с тем, размыва­ется и сам притягательный образ государства для трудовых мигрантов в России из стран Центральной Азии. Возникает особая потребность в конструировании «точ­ки сбора», особенно это касается молодых поколений, которые в силу объектив­ных причин уже не жили в Советском Союзе. Именно от этой задачи будет во многом зависеть роль Российской Федерации в постсоветском регионе через 15­20 лет^[220].

Реализация стратегического курса интеграции республик Центральной Азии и России усилит возможности сотрудничества во всех сферах жизнедеятельности, а также поспособствует решению существующих между республиками проблем (совместное использование гидро- и энергоресурсов, энергетическая безопас­ность, таможенные войны, этнические конфликты и др.).

Китай ориентируется в Центральной Азии преимущественно на экономиче­ское сотрудничество. В средне- и долгосрочной перспективе Китай представляет серьезную угрозу экономическим интересам России в Центральной Азии. Актив­но действовать в этом регионе Китай побуждает начавшееся в первой половине 1990-х гг. ослабление в регионе влияния России и реальная угроза заполнения этого пространства силами США и НАТО^[221]. Китай предлагает крайне выгодные для республик Центральной Азии проекты и формы экономического сотрудниче­ства. В частности, в сентябре 2013 г. Председатель Китайской Народной респуб­лики Си Цзиньпин посетил все страны Центральной Азии кроме Таджикистана. Результатом этих официальных визитов стало подписание соглашений об инве­стициях Китая в экономику республик Центральной Азии на сумму более 50 млрд долларов. Несмотря на значительный характер помощи России республикам Цен­тральной Азии, таких возможностей, как у Китая, у нашей страны нет.

Российская Федерация сегодня делает особые акценты на интеграционных проектах, выступая наследницей Советского Союза, и обеспечивая безопасность Центрально-азиатского региона как «буферной зоны»^[222]. На наш взгляд стратегиче­ски такая политика проводится верно.

Очевидно, что трудовая иммиграция в Россию из центрально-азиатского региона во многом определяется региональными (в формате Я2Я) договорами о сотрудничестве в вопросах трудовой деятельности^[223]. Российская Федерация имеет двусторонние соглашения со всеми республиками Центральной Азии о трудовой деятельности, однако эти документы далеко не всегда являются действенным ме­ханизмом регуляции трудовых миграционных потоков. И это ещё одна проблема в формировании наднационального трудового иммиграционного режима в России и странах ЕАЭС.

Ограничение трудовой иммиграции в Россию без устойчиво растущих инве­стиций, создание новых рабочих мест в республиках Центральной Азии может ослабить позиции РФ в регионе^[224]. В связи с этим, гармонизацию трудовых имми­грационных потоков в Россию из Центральной Азии можно считать ключевой проблемой евразийской интеграции.

Фактор трудовой иммиграции из стран Центральной Азии в Россию - это серьезный рычаг влияния РФ на республики региона.

Однако введение визовых режимов для граждан Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстан, составляющих большинство нелегальных иммиграционных пото­ков из республик Центральной Азии в Россию, может не только нарушить отно­сительную стабильность региона, но и привести к полной смене элит в этих госу­дарствах. Если это произойдет, Москва потеряет важный ресурс влияния в реги­оне. Помимо этого, Россия, заинтересованная в углублении евразийской интегра­ции, последовательно делает ставку на эволюционное развитие республик Цен­тральной Азии и не заинтересована в дестабилизации региона. Следует признать, политическая стабильность России зависит от трудовых миграционных процессов на постсоветском пространстве^[225].

В то же время, руководству республик Центральной Азии следует задумать­ся об улучшении положения русскоязычного населения. К сожалению, Россия са­ма пока недостаточно эффективно решает этот вопрос. Например, позиция России по вопросам отмены института двойного гражданства в Туркменистане (2003 г.) не выдерживает никакой критики^[226]. Большинство наших соотечественников в Туркменистане восприняли эту ситуацию как предательство.

К сожалению, нынешняя трудовая иммиграционная политика России не до­статочно эффективно учитывает интересы соотечественников и граждан страны. Сейчас проблема соотечественников в Центральной Азии используется Россией конъюнктурно^[227]. Более того, новый закон «О гражданстве Российской Федерации» отменил заявительную процедуру приобретения российского гражданства для со­отечественников, проживающих в бывших союзных республиках, а после рефе­рендума в Крыму и событий в Украине компенсировал её иным упрощенным по­рядком.

При этом фактор «этнического» запрета на иммиграцию из Центральной Азии противоречит интеграционным инициативам России на евразийском про­странстве. С учетом того, что в ближайшей перспективе в Таможенный Союз мо­гут войти Кыргызстан и Таджикистан фактор мигрантов можно смело считать значительным для евразийской интеграции. Эффективная работа с трудовыми мигрантами, напротив, позволит России приобрести новых союзников для осу­ществления интеграционных процессов на постсоветском пространстве.

Тем более что формат национального государства не позволяет эффективно регулировать миграционные потоки, для оптимизации которых необходимы эф­фективные, наднациональные и интеграционные структуры.

Помимо этого, перспективными видятся инициативы в области образова­ния. Прежде всего, приоритетом становится интенсификация усилий по интегра­ции нерусскоязычных трудовых мигрантов из стран Центральной Азии в россий­ское общество посредством программ обучения русскому языку и культуре. В перспективе обучающиеся могут превратиться в «мост» между Россией и респуб­ликами Центральной Азии, а также в ресурс влияния Москвы на центральноази­атские элиты¹.

На сегодня идеология иммиграционной политики исходит из неочевидной посылки, что иммигранты из стран СНГ никуда не денутся, Россия для них — единственно возможное направление, и так будет всегда. Потенциал иммиграции и временной трудовой миграции из стран СНГ велик, однако столь благоприятная ситуация не вечна: конкуренция за рабочие руки нарастает. Если сегодня реаль­ную конкуренцию России на постсоветском пространстве представляет лишь Ка­захстан, в ближайшие годы придется конкурировать с Украиной, Азербайджаном. А есть еще и развитые страны, притягательность которых неизменно высока².

Вполне вероятно, что через несколько лет прирост имигрантов остановится, а потребности российской экономики вырастут. Таким образом, в отдаленной перспективе можно вести речь о конкуренции России за мигрантов из Централь­ной Азии с Катаром или Саудовской Аравией. Однако в кратко- и среднесрочной перспективе таким образом вопрос ставить не следует. Гораздо более важным для укрепления внутри- и внешнеполитического потенциала России является тесная интеграция на постсоветском пространстве и в Центральной Азии, которая, в частности, может представлять собой реальную альтернативу неконтролируемым миграционным потокам.