2.1 Институт трудовой иммиграции в досоветских и советских полити­ческих процессах

Трудовые иммиграционные процессы в досоветский, советский и постсовет­ский периоды всегда влияли на различные сферы жизнедеятельности. И полити­ческая система не стала исключением.

При этом хотелось бы сделать одну небольшую оговорку. В Российской Им­перии трудовая иммиграция ещё не была выделена из общего процесса переселе­ния, а сами дефиниции «мигрант», «трудовой иммигрант», «иммиграционная по­литика» попросту отсутствовали. Разделение скорее проходило на основании кровно-территориальной принадлежности (особенно до паспортного контроля) к российскому государству и по отношению к внешним трудовым мигрантам упо­треблялся термин «иностранец».

Вместе с тем именно в Царской (а после Имперской) России прослеживаются первые массовые переселения крестьян (внутренняя трудовая миграция) и ино­странцев (внешняя трудовая иммиграция), осуществляемые с целью изменения своей трудовой деятельности. И процесс этот проходил на фоне оформления и за­селения земли русской.

Историк В.М. Кабузан пишет, что на восточные и южные территории пере­селялись, как правило, выходцы из центральных регионов страны, либо даже ино­странцы, если те становились подданными Российской Империи. Оставшиеся же территории были заселены частновладельческими или государственными кресть- янами^[126].

Первоначально под иммиграционный контроль и учёт попадали иностранцы. Для выполнения научных, военных, строительных и иных целей привлекались иностранные трудовые силы, и это была давняя традиция в российском государ­стве^[127].

К основным льготам, гарантированным иностранцам (их переселение пред­полагало обязательное их вступление в российское подданство) относилось:

- возможность не выплачивать налоги и освобождение от иных платежей в государственный бюджет; сами сроки «налоговых каникул» определялись не рав­номерно и зависели от территории проживания (регионально дифференцирован­ные льготы), от численности населения в поселении и от рода занятий переселен­цев;

- освобождение несения службы и от воинской повинности;

- выбор религии и возможность совершать религиозные обряды всеми кате­гориями верующих;

- выплаты из казны для обзаведения хозяйством и приобретения необходимо­го инвентаря.

- прожившим в империи более 10 лет нажитое имущество разрешалось выво­зить, при не соблюдении десятилетнего периода оно возвращалось государству.

По мнению исследователя О.Д. Воробьёвой: «Отчётливая и эффективная ми­грационная политика начала проводиться в конце XVII в., когда Россия, не имея миграционного потенциала на своей территории, начала активно привлекать ино­странцев для заселения и освоения огромных территорий»^[128].

Уже в самом начале XVIII в. в Российской Империи складывается паспорт­ный режим. Указ от 30 октября 1719 г. «О поимке беглых драгун, солдат, матро­сов и рекрут» гласил: «кто...где ни будет на пути едущий или идущий пойман, а пашпорта или проезжева или прохожева письма иметь не будет: такие люди по­тому же за недобрых или за прямых воров будут признаваться, и поведено будет ими разыскивать»^[129].

Стоит отметить, что в условиях территориально-граничного оформления Российской Империи были распространены не только иммиграционные трудовые процессы (въезд иностранных кадров в Россию), но и эмиграционные потоки.

Хотя до 70-х гг. XIX столетия иммиграционная активность численно превы­шала эмиграционные процессы из Российской империи. Такое положение вещей сохранялось до 1891 года. Что характеризует переселенческую политику империи как консервативно-направленную^[131].

В.М. Кабузан пишет по этому поводу следующее: «С 70-х годов XIX века приобрела значительный размер эмиграция из России в страны Америки, связан­ная с тяжелым социально-экономическим положением мигрантов (поляки, литов­цы, финны, украинцы), хотя идейно-политические соображения также играли определенную роль в принятии решения о переселении. Параллельно шел приток в Россию значительных групп иностранных переселенцев главным образом по экономическим причинам. Он начался уже с XVII века, но стал протекать особен­но интенсивно со второй половины XVIII века, когда началось переселение в Рос­сию значительного числа немецких колонистов-земледельцев, продолжавшееся до 20-х годов XIX века. А с конца XVIII века усилился приток в страну христиан­ских выходцев из Турецкой империи (начался в 50-е годы): болгар, гагаузов, ара­бов, молдаван, венгров и др.»^[132].

Внутренние трудовые миграционные процессы в Российской Империи за­метно активизировались после 1861 года (отмена крепостного права). Поэтому ретроспективный анализ трудовой иммиграционной активности целесообразнее начать со второй половины XIX столетия.

Кроме того до отмены крепостного права большинство переселений и пере­мещений происходило на европейской территории государства (Воронежская, Харьковская, Тамбовская, Саратовская и Оренбургская губернии). Отмена кре­постного права способствовала активизации переселений, разработке переселен­ческой политики. Переселенческий вопрос в начале XX в. был одним из главных вопросов внутренней политики правительства. Переселение крестьян из густона­селенных центральных районов России способствовало действительному освое­нию сибирских просторов, уменьшению недовольства крестьян в центре, предот­вращению возможного социального взрыва^[133].

После отмены крепостного права институционализация трудовых иммигра­ционных процессов сопровождалась массовыми самостоятельными передвижени­ями населения.

Стоит особо отметить, что «Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» не содержало конкретных норм и предписаний о терри­ториальном переселении. По крайней мере для основной части населения. Ис­ключение составляли отставные государственные крестьяне, безземельные батра­ки, которым было представлено право переселяться на свободные земли других поселений.

Поэтому трудовая иммиграция протекала в своём большинстве в массовой, неорганизованной форме. В этот период особую популярность приобрёл институт отходничества - временный территориальный переезд крестьян на заработки^[134].

Представление о масштабах трудового переселенческого движения после крестьянской реформы создал А.Н. Куломзин (1864—1919), который в 1896 г. в качестве статс-секретаря совершил поездку по территории Сибири (по Высочай­шему Указу от 15 июля 1915 г. был председателем Государственного Совета Рос­сии).

А.Н. Куломзин писал: «Я поставил себе задачею вникнуть в причины, вызы­вающие уход переселенцев с родины, и условия, которыми он обставлен, выяс­нить нужды этих выходцев в пути следования, ознакомиться с многообразными сторонами первоначального устройства и жизни их на новой родине, с характером земель, на которых в настоящее время новоселам приходится созидать свое хо­зяйство, а равно и с местностями, могущими служить будущим колонизационным фондом. Сделав с этою целью в пределах Сибири, не считая железной дороги. 2200 верст водными путями и 5000 верст по фунтовым дорогам, я посетил глав­нейшие врачебно-продовольственные пункты — этот первый приют переселен­цев, был в 135 поселках лично и в 64 поселка посылал состоявших при мне чи­новников, ездил в тайгу, на места работ гидротехнических партий. Везде знако­мился с деятельностью и делопроизводством по переселенческим делам.

Урегулирование трудового иммиграционного процесса осуществлялось в за­висимости от хозяйственных нужд территории. Что было связано с приобретени­ем крестьянами права свободного перемещения и передвижения. При этом отсут­ствовал правовой механизм, который бы регулировал передвижение крестьянских общин. Поэтому поводу исследователь А.А. Кауфмана считает, что крестьянская реформа в этой области явилась шагом назад. Однако потребности в заселении отдельных окраин страны вынуждали власти поощрять переселение^[136].

Политическая необходимость диктовала принятие мер по заселению присо­единенных территорий Приамурского края, Амурской и Приморской областей русскими и иностранными подданными (в 1861 г. им были предоставлены льготы по податям и повинностям). В середине 1870-х годов было издано положение о порядке освоения киргизской степи. Но трудовая иммиграционная политика Рос­сии фактически запрещала выселение крестьян из западных губерний, чтобы не ослабить там позиции русского этноса. При этом сами трудовые иммиграционные процессы проходили в своём большинстве бесконтрольно стихийно.

Очевидно, что бесконтрольность трудовых иммиграционных процессов («трудовое крестьянское брожение») не способствовала укреплению политиче­ской системы и безопасности страны, да и не устраивала действующее руковод­ство страны. Поэтому возникла потребность в политико-правовой проработке этого вопроса.

Так в 1881 году были утверждены «Временные правила о переселении кре­стьян на свободные казенные земли». Согласно этому документу полномочия по территориальному перемещению крестьян возлагались на земства и переселенче­ские конторы. Вместе с тем эти положения вскоре были более конкретизированы и особо подчёркивалось, процесс территориального переселения должен быть полностью подчинён правительственным структурам.

Было явное понимание того, что бесконтрольность трудовых перемещений крестьян угрожает сложившимся устоям в обществе.

Учёный В.А. Волох подчёркивает, что в вопросе политического регулирова­ния трудовых иммиграционных процессов того времени прослеживалась нереши­тельность власти. Сама иммиграционная политика складывалась диалектично: нежелание рационализировать переселенческий процесс и стремление загнать его в «узкие рамки»^[137].

Полагаем, что задержка в принятии переселенческого закона во - многом была связана с диалектичностью этого вопроса. Вместе с тем в 1889 году такой закон был всё же принят. В данном законе были прописаны условия переселения и льготы для переселенцев (ссуды, воинские отсрочки и т.д.).

Закон предусматривал льготы и оказание помощи трудовым переселенцам, которые: сроком на три года были освобождены от всевозможных арендных сбо­ров и иных платежей на территории Сибири; следующие три года выплачивали лишь половину от казённых сборов; получали сроком также на три года отсрочку от воинской повинности; имели возможность оформить дополнительные суды для хозяйства. Большинство пунктов помощи переселенцам не оглашались публично, чтобы не спровоцировать массовый отток крестьянских домой из других террито­рий.

В 1897 году для организации переселенческого процесса было сформировано особое Управление в составе МВД, которое можно считать первым институтом государственного регулирования и управления трудовыми миграционными про­цессами в российском государстве. Позже были приняты следующие нормативно­правовые акты: в 1889 году - Закон «О добровольном переселении сельских обы­вателей и мещан на казенные земли и о порядке перечисления лиц означенных сословий, переселившихся в прежнее время», и в 1904 году «Временные правила о добровольном переселении сельских обывателей и мещан-землевладельцев».

По нашему мнению, трудовая иммиграционная политика того времени со­храняла явные пережитки крепостничества. Что определяла не только политиче­ские особенности переселенческих процессов данного периода, но и демонстри­ровала потребность государства в выработке новой системы миграционного регу­лирования в условиях развития промышленности и капитализма.

При этом имелись и сильные стороны политического регулирования пересе­ленческих процессов. К ним, например, можно отнести статистическая точность территориальных перемещений. Так учёный В. Скалой пишет, что в каждом уез­де хранилась точная информация о его жителях и переселенцах^[138].

В целом политический контроль за трудовыми переселенцами осуществлялся посредством печатных паспортов, которые для определенных категорий населе­ния были введены ещё в 1744 году (1714 г. паспорта были обязательны для ино­странцев, 1724 г. - для податного сельского населения). Теперь паспортная систе­ма была применена и к крестьянам, переселяющимся для трудовых работ, а также к лицам, принимавшим их.

Очевидно, что паспортный режим, применявшийся в то время для контроля за трудовыми переселенцами, отличается от современного восприятия документа. Вместе с тем наличие паспорта демонстрировала политическую связь переселенца с территорией и государством в целом. И этот факт может служить ярким приме­ром не только цивилизационного решения государством переселенческих вопро­сов, но и самой политизации трудовой миграционной среды.

Учёный В.А. Волох выделяет политические особенности введения паспорт­ного режима для крестьян:

- паспортные сборы позволили привлекать в государственный бюджет до­полнительные финансовые средства;

- паспортный режим ослабил крепостнический подход в государственном ре­гулировании трудовой миграционной сферы;

- паспортный режим упорядочил переселенческие потоки, но бюрократиза­ции паспортной процедуры и высокий паспортный сбор всё же затрудняли воз­можность свободного перемещения крестьян;

- паспортный режим вводил систему адресной регистрации (но не для всех)^[139].

В целом, стоит особо отметить, что паспортная система была эффективной мерой контроля за трудовыми процессами в государстве. Правовые акты в этой области и сама паспортная система стали политической основой системы трудо­вого миграционного контроля Российской Империи^[140].

Отдельно хотелось бы отметить, что к началу XX столетия всё же были сформированы концептуальные основы трудовой иммиграционной политики, что позволило Российской Империи реализовывать эффективную политику переселе­ния.

Этому периоду были характерны следующие черты:

1. Волновое трудовое переселение (заселение переселенцами окраин из смежных территорий).

2. Переселение связывалось со сходством хозяйственных и природно­климатических условий районов выхода и вселения, по такому принципу и под­бирали трудовых переселенцев.

3. На практике для трудовых переселений более подходили зажиточные кре­стьяне и многодетные семьи, способные быстро обустроиться на новом месте.

4. В тот период применялись две модели оказания помощи трудовым пересе­ленцам: во-первых, (господствующая модель) адресная помощь конкретным пе­реселенцам в целях облегчения их обустройства в районах вселения; во-вторых, развитие инфраструктуры и польем хозяйства районов вселения^[141].

Следующим шагом институционализации трудовых иммиграционных про­цессов стало принятие «Временных правил о добровольном переселении сельских обывателей и мещан земледельцев» (1904 г.), который заменил закон о переселе­ниях 1989 года.

Согласно новому закону, государственные органы предоставляли трудовым крестьянам «виды правительства», под которыми понимался переезд из малозе­мельных территорий в «благоприятные районы». Соответственно трудовые кре­стьяне приобретали определённые льготы и государственные материальные вы­платы для осуществления переезда.

Историк В.М. Кабузан пишет: «С начала 90-х годов миграционный баланс Российской империи с другими государствами становится отрицательным (в 1891-1900 годы - около 260 тысяч человек). Это было обусловлено двумя факто­рами. Во-первых, резко уменьшился приток иностранцев (в 1891-1900 годы он равнялся 466 тысячам человек, в их числе подданных Германии было 120 тысяч, Австро-Венгрии - 40 тысяч). Во-вторых, значительно возросла эмиграция россий­ских подданных (почти 725тысяч, причем в страны Нового Света - 693 тысячи человек). Среди эмигрантов доминировали жители Царства Польского, Литвы, Финляндии и отчасти Правобережной Украины (Волынской губернии). В начале ХХ века приток в империю иностранцев вновь увеличился (1901-1910 годы - 708 тысяч, 1911-1915годы - 543 тысячи человек). Среди них преобладали уже граж­дане Персии и Турции. А вот эмиграция российских подданных приобрела массо­вый характер. В 1901-1910 годах численность переселившихся в страны Нового Света достигла 1,8 миллиона, в 1911-1915 годах - 1,1 миллиона человек, вслед­ствие чего общий миграционный баланс стал отрицательным: 1900-1910 годы - 1,6 миллиона, 1911-1915 годы - один миллион человек»^[142].

Особое значение в модернизации трудовой миграционной политики Россий­ской Империи сыграл С.Ю. Витте, который после поездки на Дальний Восток (1902 г.) пересмотрел всё стратегию переселений. По его мнению, трудовые ми­грационные процессы не отображали всех потребностей территорий. Так С.Ю. Витте вернулся к проблеме трудового заселения Сибири. Курс С.Ю. Витте был продолжен его приемником, премьер-министром П.А. Столыпиным.

По нашему мнению, даже учитывая тот факт, что термины «трудовая имми­грация», «трудовой иммигрант», «трудовая иммиграционная политика» не упо­треблялись в Российской Империи, всё же стоит назвать работу государства в этом направлении конструктивной. И её значение в дореволюционном политиче­ском процессе незаменимо.

Во-первых, трудовая иммиграционная политика того времени не была выде­лена из политики переселения. При этом активизируя переселенческие процессы поэтапно институционализировалась и сама трудовая миграция.

Во-вторых, политика переселения ускорила процесс разрушения общины (политического института обустройства крестьянского общества того времени), а одним из наиболее заметных её последствий стало расслоение трудового кресть­янства.

В-третьих, государство не устраивала бесконтрольная институционализация переселенческих процессов, поэтому для укрепления политической системы и безопасности страны возникала потребность в разработке той самой модели ми­грационного управления.

В-четвёртых, сам дореволюционный переселенческий процесс позволил не только на практике продемонстрировать особенности трудового передвижения иностранцев, но и концептуализировать этот процесс в теоретическом плане: раз­работка теории поэтапно-волновой миграции, теории переселенческого райони­рования, теория кадрового и хозяйственного обеспечения территории переселен­цами.

В-пятых, в царский период были определены основные иммиграционные проблемы, которые не потеряли актуальности и на сегодняшний момент: безопас­ность территории, контроль въезда иностранцев Россию, привлечение высококва­лифицированных кадров из за рубежа и т.д.

Как пишет учёный А.Н. Спиридонов: «В тот период также шла дискуссия о том, существует ли в действительности угроза экономике и безопасности страны отходничество граждан Китая и Кореи на территорию России или оно происходит в масштабах, отвечающим экономическим интересам России; обсуждались про­блемы бесконтрольного въезда и пребывания на территории России иностранных граждан; привлечение работодателями на предприятия иностранных работников в качестве дешевой рабочей силы и извлечение сверхприбыли за счет снижения се­бестоимости производимой продукции и др. И в тот период предлагаемые спосо­бы привлечения, регулирования и надзора за пребыванием и проживанием ино­странных граждан носили отпечаток узковедомственного подхода к решению за­дачи»^[143].

Отдельно хотелось бы обратить внимание и на влияние переселенческих процессов на обеспечение политической стабильности Российской Империи. По мнению исследователя А.Г. Арбатов, наличие четырёх внутриполитических фак­тора способствовали институционализации трудовой миграции и укреплению безопасности страны в имперский и советский периоды: сильная легитимная власть (усиленный контроль за миграцией со стороны государства), военная мощь и армия, национализированная экономика (как гарант стабильности трудовых по­требностей), недемократический режим^[144].

Очевидно, что выше обозначенные факторы имели особое и стратегическое значение в системе обеспечения политической стабильности страны. Вместе с тем, даже сильная власть не всегда бывает способна качественно оценить угрозу от переселенческих трудовых поток. Ибо просчитать угрозу, видится крайне сложным, по крайней мере пока опасность не «приблизится вплотную». Поэтому «сильными политическими решениями» можно либо «тушить пожар», либо ре­шать вопрос «на корню». И остаётся лишь тонкая грань, чтобы определить «где пожар», а «где корень проблемы»^[145]. Хотя факт идеологического единения обще­ства под эгидой легитимной и сильной власти может, действительно, выступать серьёзным базисом национальной целостности и политической стабильности страны.

Особое значение стоит уделить геополитическим основаниям политической стабильности Российской Империи, которые также были связаны с переселенче­ским процессом и влияли на него. Территориальное расширение и оформление границ увеличивали географию трудовой переселенческой политики.

Так по мнению исследователя Л.Г. Ивашова, обеспечение политической ста­бильности Российской Империи стало приоритетным при формирования единого общеевразийского пространства, путём присоединения новых крупных террито­рий^[146]. И с этим также трудно не согласиться.

Исследователи И.Р. Аминов и А.Р. Сулейманов пишут по этому поводу сле­дующее: «Вместе с тем не стоит переоценивать объединительный потенциал евразийских территорий. Поскольку уже вначале ХХ столетия объединение тер­риторий вокруг Имперской России практически не осуществлялось. Более того, изменились и сами внешне-стратегические задачи государства. Объединительная политика сменилась внутриполитическим контролем над имеющимися террито­риями. Со становлением российской государственности эволюционировали мето­ды обеспечения национально-территориальной безопасности: от силовых к ди- пломатически-организационным» ^[147].

Стоит подчеркнуть, что к концу XIX столетия несколько изменилась сама стратегия политического управления Российской империи. Постепенно на смену интеграционно-объединительной политики пришла политика обеспечения поли­тической стабильности страны. Императивы расширения границ России стали уступать курсу внутриполитической стабильности и целостности империи. По­добная тенденция и смена политического мышления коснулись многих известных российских реформаторов того времени. Так, например, С.Ю. Витте был против­ников усиления политических позиций Российской империи в Персии^[148]. Методы политической силы перестали удовлетворять императорский истэблишмент, не говоря уже о том, что в государстве стали созревать внутри-кризисные ситуации, которые позже вылились в революционные политические процессы^[149].

После революции 1917 года Россия вышла на новый этап трудового имми­грационного развития. Саму трудовую миграцию того времени, с определённой долей условности, можно разбить на три этапа:

1. Трудовая иммиграция в свете становления социалистической парадигмы (1917 - 1941 гг.).

2. Трудовая иммиграция в годы Великой Отечественной войны (1941 - 1945

гг.).

3. Трудовая иммиграция в послевоенный и позднесоветский период (1945 - 1991 гг.).

Остановимся на этих этапах более подробно.

1. Г осударственное управление трудовыми иммиграционными процессами в советский период началось с принятия о социализации земли и национализации сырьевого сектора^[150].

Теперь в основе регулирования трудовой иммиграционной сферы был зало­жен принцип государственного планирования. Сами трудовые иммиграционные потоки определялись планом и государство несло полные расходы за его реализа­цию.

К основным субъектам трудовой иммиграции того времени относились:

- беженцы, оставшиеся без крова и работы после Первой мировой войны (в составе МВД был создан специальный Отдел по трудоустройству беженцев);

- беженцы, покинувшие территорию российского государства во время Пер­вой мировой войны (в системе советских органов был создана специальная колле­гия по делам беженцев и пленных);

- эмигранты (аристократы, представители буржуазии, белые офицеры), поки­нувшие Россию во время Г ражданской войны.

Стоит особо отметить, что в отличие от дореволюционного периода в совет­ской России внешняя трудовая миграция фактически отсутствовала, в силу поли­тического курса страны.

Алгоритм институционализации трудовой иммиграции был представлен сле­дующими государственными решениями:

- граждане советского государство обладали правом беспрепятственного пе­редвижения на его территории (1922 г.);

- аннулирование царского паспортного режима (1923 г.);

- принятие Декрета об обязательной регистрации и паспортизация городских жителей (1925 г.).

- принятие справочника для переселенцев, в котором были прописаны основ­ные условия и особенности переселения (1926 г.).

При этом Советский паспортный режим безусловно лёг в основу политико - административного регулирования трудовой миграции и перераспределения тру­довых ресурсов.

Очевидно, что в первые десятилетия своего существования власти были нацелены на восстановление хозяйства (создавались колхозы и рабочие места). При этом зажиточную часть крестьянства создание коллективных форм трудовой деятельности не устраивало. Что естественным образом привело к борьбе власти с зажиточными крестьянскими сообществами («раскулачивание» и массовое вы­селение крестьянских домов). При этом возникали новые субъекты трудовой дея­тельности, такие как заключённые и рабочие.

Заведующий кафедрой управления миграционными процессами ГУУ Ю. Ро­щин отмечает, что в основе трудовой миграционной политики раннего СССР ле­жала перераспределение трудовых ресурсов в соответствии с размещением про­изводительных сил. «То есть существовал план, вся миграция управлялась. Со­здается нефтегазовый комплекс — едет народ. Нужны колхозу люди — перевозим семьи. До войны таким образом переселили свыше 50 млн человек. Мы без этого бы экономику не создали, Сибирь и Дальний Восток не освоили бы»^[151] - резюмиру­ет Ю. Рощин.

2. В первые годы войны началась массовая бесконтрольная эвакуация и ми­грация населения. Необходим был орган системно-организующий этот процесс. Так был создан Государственный Комитет Обороны, который занимался не толь­ко эвакуацией населения, но и промышленно-трудовых ресурсов.

Так к началу 1942 года было эвакуировано более 12 миллиона людей, а летом того же года - ещё 8 миллионов людей^[152]. Наряду с эвакуацией населения происхо­дила и депортация целых этно-территориальных образований.

Если обратиться к официальной исторической статистики, то из Ленинграда были выселены около 9 тысяч финнов, которые были размещены на территории Якутии. А отдельные финские общности были переселены в Сибирь^[153].

К 1944 году этно-территориальная депортация была объявлена Советской властью нерациональной, но обратных переселенческих процессов не произошло. Более того, в 1948 году был подписан указ, который прямо запрещал депортиро­ванным жителям покидать им свою территорию. И лишь со временем многие эт­нические общности и народности смогли вернуться на малую Родину^[154].

3. После окончания войны началась массовая репатриация населения (воз­вращение граждан СССР к месту своего постоянно проживания), которая завер­шилась к концу 1946 году.

Для восстановления народного хозяйства вновь возобновилась деятельность государства по плановому набору рабочих. В 1947 году было принято Постанов­ление Совета Министров СССР «О порядке проведения организованного набора рабочих».

Алгоритм институционализации трудовой миграции был представлен следу­ющими государственными решениями:

- Создание Главного управления организованного набора рабочих (1947 г.).

- Создание Главного переселенческого управления при Совете Народных Комиссаров (1930 г.).

- Создание Главного управления переселения и организованного набора ра­бочих при Совете Министров РСФСР (1953 г.).

- Принятие Постановления Совета Министров СССР о предоставление пере­селенцам государственных льгот (бесплатный проезд, освобождение от сельско­хозяйственных налогов, кредиты и т.д.) (1953 г.).

- Предоставление льготных государственных условий для колхозов, приняв­ших трудовых работников (1953 г.).

- Создание Государственного Комитета по использованию трудовых ресур­сов Совета Министров РСФСР (1966 г.).

- При организации трудовых миграционных процессов использовались прин­ципы плановости, хозяйственно-бытовых условий и добровольности.

- Установление коэффициента к заработной плате работникам Сибири и Дальнего Востока (посредством это были возведены: Западно-Сибирское нефте­газовое предприятие, Волжский автомобильный завод, Байкало-Амурской желез­нодорожная магистраль и т.д.).

- Принятие законов о реабилитации репрессированных народов (1989 г., 1991 г.).

Активными формами институционализации трудовой миграции в СССР яв­лялись:

- сезонная трудовая миграция молодёжи,

- межрегиональная трудовая миграция между городским и сельским поселе­ниями.

Таким образом следует отметить, что трудовая иммиграция была так или иначе взаимообусловлена с политическими процессами в стране («раскулачива­ние», война, эвакуация, репатриация), использовалась государством для перерас­пределения рудовых ресурсов, развития Советского хозяйства и наращивания её трудового потенциала (формирование промышленных центров, строительство хо­зяйственной инфраструктуры). И ознаменовала переход страны от аграрно­индустриальной к индустриально-аграрной. В своём большинстве трудовые ми­грационные процессы проходили и в плановом, и в стихийном режиме. Внешняя трудовая миграция была ограничена. И это было вполне обоснованным решением.

Учёный А.В. Окороков связывает ограниченность внешней трудовой имми­грации в СССР с попытками Франции и Великобритании дестабилизировать си­туацию в стране^{[155] [156]}. СССР же в свою очередь, по нашему мнению, использовал внутренний трудовой резерв государства для идеологической консолидации масс и не допускал активизиации антисоветских настроений.

При этом, как пишет учёный Н.Н. Ефимов, США и капиталистическим ми­ром неоднократно предпринимались реальные попытки диверсий в Советском Союзе. Например, в 1980 г. при содействии сил США на мировом рынке «обвали­лась» цена за нефть. Что сказалось на экономических и трудовых интересах Сою­за. Не говоря уже о систематических попытках западного мира спровоцировать национальные и этнические конфликты в Прибалтике, Центральной Азии и За­кавказье .