Глава З ВОСТОЧНЫЕ СЛАВЯНЕ НАКАНУНЕ ОБРАЗОВАНИЯ ДРЕВНЕРУССКОГО ГОСУДАРСТВА

Осевшие на реке Мораве назвались моравами, в Поморье — поморянами. Летописец знает чехов и белых хорватов, сербов («серебь») и хорутанов, ляхов и полян, лутичей, мазовшан и болгар. Он подчеркивает, что если одни славяне двигались на запад и на юг, то ^другие точно так же («тако же и ти») передвигались на восток и на север.

Летописец повествует о том, как славяне «сели» по Днепру и прозвались полянами, другие древлянами, получив свое название оттого, что жили в лесах. Жившие между Припятью и Двиной прозвались дреговичами, обитавшие по берегам реки Полоты назвались поло- чанами. Те же славяне, которые «сели» около озера Ильмень, прозвались «своим именем» — «словени», а обитатели земель по Десне, Сейму и Суле назвались северянами *. Постепенно в рассказе летописца появляются названия других восточных славян, уточняется их местоположение. Кривичи, живущие в верховьях Волги, Западной Двины и Днепра, в земле которых стоит Смоленск. «От кривичей» пошла «севера», т. е. северяне, от них же пошли и полочане, так как «перьвии насельници в По- лотьсте кривичи». Летописец говорит о- жителях Побужья — дулебах: «Дулеби живяху по Бугу, где ныне Волыняне», и приводит еще одно название обитателей этого края — бужане, «зане седоша по Бугу, после же Волынян^». Выступают на сцену в рассказе летописца обитатели Посожья — радимичи и занимавшие течение Оки вятичи, оба «от ляхов», хорваты и, наконец, уличи и тиверцы, жившие по Днестру до Черного моря2.

Так повествует о расселении славян по обширной Восточно-Европейской равнине древний летописец.

Что же представляют собой эти славянские этнические общности?

В советской исторической науке их обычно весьма условно называют племенами. Условно потому, что во времена летописца они не являлись племенами в том смысле этого термина, который вкладывает в него современная наука. Племя является этническим образованием эпохи первобытного общества, и самой важной отличительной чертой племени является наличие кровнородственных связей. Между тем летописные кривичи* словене, вятичи, тиверцы и другие расселились на таких обширных пространствах, что кровнородственные связи как нечто объединяющее исключались.' На смену им приходили связи территориальные, политические. Учитывая это и памятуя, что в нашей литературе за восточными славянами закрепилось наименование племя — племена, мы будем пользоваться этим термином, вкладывая в него определенное содержание — территориальные объединения восточных славян, восходящие к племенам эпохи первобытно-общинных отношений. Следует отметить, что, говоря о расселении славян, к термину племя «Повесть временных лет» не прибегает. Она опе рирует термином род и подчеркивает, что славяне живуг «кождо с родом своим», «владеюще кождо родом своим», «мы от рода русского», «к родом своим», «веста род на род»4. Летописец помнит о тех временах, когда славяне Восточной Европы делились на племена, когда племена русские «имяху бо обычаи свои и закон отець своих и преданья, кождо свой» нрав и жили «особе». В его времена в дремучих лесах верховьев Оки селились вятичи, упорно отстаивавшие свою независимость: жива была еще память о подчинении киевским князем Владимиром радимичей; он помнил о длительной борьбе киевских князей с древлянами, однако когда впервые на Руси, в Киеве и Новгороде, в княжение Ярослава Мудрого начали создаваться начальные русские летописные своды, родо-племенной быт уходил в область преданий.

На смену старым племенным объединениям пришли новые территориальные, политические. Исчезают сами племенные названия. Последний раз в «Повести временных лет» поляне упоминаются под 944 г. С 992 г. исчезает со страниц летописи имя хорватов, с 984 г.— радимичей. Со времен Владимира летописец перестает упоминать о древлянах и «Деревах», т. е. о Древлянской земле, с 944 г.— о тивёрцах и т. д. Все эти названия заменяются другими, происходившими от главных городов древнерусских княжеств и земель: кияне, черниговцы, смоляне, новгородцы, полочане, переяславцы, люб- чане, псковичи и т. д. Только упорно боровшиеся с Киевом и защищенные непроходимыми лесами вятичи сохраняли свое старое имя, да и то вскоре за ними закрепилось название рязанцы. И когда летописец тенденциозно расхваливал полян, противопоставляя им древлян, «живяху звериньским образом», радимичей, вятичей и северян, которые «один обычай имяху, живяху в лесах якоже и всякий зверь», подчеркивал Полянский обычай «кроток и тих», он сам уже был не полянином, а «киянином», который, естественно, хотел возвысить своих предков.

В речи летописца понятия род и племя имели весьма широкое толкование. Род — это и семья, и племя, и народ. Племя обозначало и семью, и народ, и союзы племен, для которых у летописца не было специального термина, хотя они и были ему известны.

Археологи прослеживают специфические группы, несколько отличающиеся по материальной культуре, типу погребений и пр., на территории, занятой, по летописи, одним племенем5. Такая расплывчатость терминов род, племя свидетельствует о том, что во времена составления начальных летописных сводов, послужив- ших основой для «Повести временных лет», они уже отмирали, и собственно потому, что отмирал сам родо- племенной быт.

Под именем кривичей и полян, словен и северян выступают определенные новые этнические общности, уже не являвшиеся ни племенами, ни даже союзами племен, но еще не сложившиеся в народности. Занимаясь историей древних германцев—швабов, аквитан, лангобардов, вестготов и др., Ф.

Летописные «племена» славян Восточной Европы являлись территориальными этническими образованиями, и, быть может, особенности их местности отразились в названиях плехмен.' Вряд ли следует отрицать, как это делают некоторые ученые, попытку летописца связать наименование древлян с лесом («зане седоша в лесах»), дреговичей с болотистой местностью (дрегва), полян с полем. Нам хорошо известно, что тип местности обусловливал наименование ее населения (лугари, поморы степняки, полешуки, верховинцы, горали).

Нельзя не обратить внимания на указание летописца, что только ильменские славяне «прозвашася своим именем» словене8. Летописцу не были известны словаки, словенцы и словинцы. Но это ничего не меняет. Название словене в славянском мире встречается редко и главным образом на его окраинах. Многие из летописных племен являлись союзами племен, названия которых были забыты уже во времена летописцев, во второй половине XI — начале XII столетий, когда составлялись летописи Никона, Ивана, Нестора и др. Суяя по местным особенностям археологической культуры населения территорий, определяемых «Повестью временных лег» как земли северян, здесь обитали три этнические группы, в земле радимичей наблюдается восемь локальных •групп археологических памятников, у вятичей — шесть, у дреговичей — две группы, у западных кривичей — три.

Но, кроме археологических материалов, существование в прошлом подлинных племен, предшествующи к «племенам» «Повести временных лет», подтверждают и другие источники. Речь идет прежде всего о так называемом Географе (Землеписце) Баварском. Географ Баварский не был славянином и не бывал в Восточной Европе, но он был современником славянских племенных союзов и писал свое сочинение более чем за два столетия до «Повести временных лет». В этом ценность этого источника, составление которого следует датировать временем между 843 и 870 гг.

Географ Баварский приводит много названий славянских племен Восточной Европы, известных и неизвестных «Повести временных лет». Среди них и многочисленные (populus multus) unlizi — уличи нашей летописи, где они тоже выступают как очень многочисленное племя (бе множьство их), sebbirozi, в которых усматривают летописных северян, север, buzane — бужа- не, velunzani — волыняне и др. К востоку от сербов, чехов, морачан и болгар Географ Баварский помещает следующие племена: свиряне, житичи, стадичи, нерива- не, атторичи, ептарадичи, жнеталичи, атурежане, ленди- чи, хотирочи и др.9

Нельзя не учитывать указаний Географа Баварского, внимательно изучавшего славянский мир и его соседей для того, чтобы дать кому-то материал, могущий стать чем-то вроде «Стратегикона». Интересуясь численностью городов у славянских племен, хотя этими «городами», очевидно, были укрепленные поселки времен разложения первобытно-общинного строя, он, очевидно, рас полагал какой-то информацией, основанной на рассказах западнославянских, немецких и скандинавских купцов и воинов. Типичные патриотические окончания наименований чи (zi), совпадение ряда наименований славянских племен у Географа Баварского и в «Повести временных лет» заставляют внимательно отнестись к этому источнику.

Несколько восточнославянских «племен» упоминается не только в «Повести временных лет» и у Географа Баварского, но и в других источниках.

Константин Багрянородный (X в.) знает древлян, дреговичей уличей, кривичей, хорватов, северян; арабские источники той же поры — Ибрагим ибн-Иакуб и Масуди — дулебов, волынян: Гардизи, Ибн-Росте — вятичей; хазарский царь Иосиф — северян и вятичей.

А. А. Спицын в своем труде «Расселение русских племен по археологическим данным» основными признаками этнической принадлежности восточных славян той или иной области считает характер погребений и типы погребального инвентаря и украшений, в частности форму височных колец. Но эта классификация условна, так как тип погребения зависит, например, не только от того, какое именно племя определенным образом хоронило своих покойников, но и от эпохи. Так, одно и то же племя знает и трупоположение, и сожжение на костре, и заключение пепла в урны, и обжигание трупа. Некоторое сомнение вызывает и причисление погребений к тому или иному «племени» в зависимости от типа височных колец, так как в различных районах жительства одного и того же «племени» Могли господствовать различные формы височных колец. Так, например, на границах радимичских и северянских поселений в ради- мичских курганах встречаются северянские вещи. На рубежах вятичской и северянской земель вятичи могли носить спиральные северянские, а северяне — семилопастные вятичские кольца. В пограничных районах такое смешение наблюдается повсеместно. Могли встречаться кольца, принадлежавшие соседям, и в самом центре данного племени, попадая туда в результате торговли, войн и т. д., да и просто выделанные местными ремесленниками без непосредственной связи с ремесленной деятельностью соседей. Наконец, наличие более или менее стандартного типа височных колец могло быть обусловлено существованием определенных ремесленных центров с общими приемами, распространивших свою продукцию на определенной территории. Все эти обстоятельства заставили П. Н. Третьякова заявить, «что не старые племенные границы, а границы новых складывающихся феодальных образований определяли распространение форм украшений» в X—ХШ вв.10 Отсюда — определение им погребального инвентаря по княжествам. Так называемые «курганы дреговичей» — это курганы населения Туровского княжества, «курганы северян» — это курганы жителей Новгород-Северского княжества. «Курганы кривичей» делятся на курганы полоцкие и смоленские, «словенские курганы» принадлежат населению, подвластному Новгороду, независимо от его этнической принадлежности, а «вятичские» и «радимичские» принадлежат жителям Черниговского княжества. Таким образом, типы женских украшений укладываются в границы не племенных земель, а феодальных княжеств.

В ответной статье «В защиту летописей и курганов» А. В. Арциховский замечает: «Археологам хорошо известны две удивительным образом совпадающие карты. На одной из них изображаются ареалы курганных 'женских украшений, на другой летописных племен»11. В XI и даже XII в. еще упоминаются кривичи, северяне, вятичи, хотя в данном случае речь гідет о сохранении за землей старых племенных названий, а известные нам памятники материальной культуры датируются главным образом этим временем. Даже в период феодальной раздробленности сохранились еще следы древних\<племен» и живо было представление о «племенных» землях.

И археологам надлежит ответить на вопрос: в какой мере различия вещественных памятников отдельных русских земель, совпадающих с крупными княжествами Руси, отражают древние, ' отмирающие «племенные» деления? Записанные этнографами и исчезающие буквально на наших глазах обычаи, песни, поверья, обряды

и т. п. часто уводят нас ко временам седой древности. Также удивительно архаичными и консервативными являются многие памятники материальной культуры. На протяжении многих столетий в зодчестве, резьбе, ювелирном деле, гончарном ремесле, в женских рукоделиях бытуют одни и те же приемы, мотивы, рисунки, эволюционируя, изменяясь в деталях, но сохраняя основные формы. Типы вещественных памятников являются очень устойчивыми и ведут зачастую к временам древних этнических образований.

Какова же картина расселения восточных славян по данным современной советской археологической науки?

Поселения славян на юго-западе Восточной Европы, как правило, не имеют искусственных укреплений, но они труднодоступны, так как располагаются среди болот и топей. Городищ немного. Все жилища типа полуземлянок. Большая часть печей — расположенные в углу каменки. Глинобитные печи встречаются реже. Посуда лепная (горшки, миски, сковородки). Среди железных изделий — ножи, серпы, топоры, цресала (огнива), пряжки, скобы, острия, удила, мотыги, сошки, чересла, стрелы, копья. Изделий из цветных металлов мало. Это главным образом перстни, браслеты, фибулы, височные кольца, шейные гривны, подвески. Характерна пестрога, устойчивых форм немного. Господствуют трупосожже-- ние, бескурганные могильники, а в бассейне Днепра — небольшие курганы.

Намечается несколько районов сосредоточения славянских памятников. Это нижнее течение рек Тясминь и Рось, верхнее течение притока Припяти Ужа, верхнее течение Тетерева, верхнее и среднее течение реки Случ, среднее течение Южного Буга, среднее и верхнее течение Днестра, нижнее течение Горыни, верхнее течение Прута и Западного Буга. Эти районыч соответствуют определенным «племенам» «Повести временных лет».'

По Западному Бугу тянулись земли дулебов, по Тяс- мине, Росн, Южному Бугу и среднему течению * Днестра обитали тиверцы, по рекам Уж и Тетерев —древляне. По ту сторону Днепра, в лесостепной полосе Левобережья широко распространены датируемые VIII—X вв. славянские памятники роменско-борщевского типа. На Левобережье господствуют городища, хорошо укреплен-

ные самой природой, но, кроме того, почти все они имеют и искусственные оборонительные сооружения. На юге лесостепной полосы неукрепленные поселения — селища — встречаются только среди болот и озер. В других условиях встречаются только городища. На севере лесостепной полосы Левобережья, в лесах, наряду с городищами попадаются и селища. Жилищем служила полуземлянка. Печи в ней были глиняные, вырезанные из материка или лепленые. Печей-каменок мало. В полуземлянках по стенам располагались прилавки, вырезанные из земли. Пол материковый, в нем были вырыты ямы. Рядом с полуземлянками имелись ямы и хозяйственные постройки. Лепная керамика однообразна — горшки, миски, сковородки. Из железных изделий чаще всего встречаются ножи, топоры, зубила, долота, тесла, клещи, крючки, остроги, пешни, стрелы, серпы, косы, мотыги, сошники, чересла. Для славянских поселений Левобережья характерно обилие восточных монет. Господствуют трупосожжение и курганные могильники. Бескурганных могильников нет.

Гораздо сложнее проследить появление археологических памятников, которые следует безоговорочно признать славянскими, в лесной полосе Восточной Европы Известно, что степь и лесостепная полоса были опустошены во времена «великого переселения народов». Удары, нанесенные гуннами, а за ними аварами, болгарами (тюрками), обусловили значительное уменьшение численности оседлого населения, а в некоторых местах оно надолго исчезло. Поэтому славяне приносили сюда свою специфическую культуру, и только кое-где они ассимилировали остатки древнего иранского населения, потомков сарматов, в значительной своей части уже тюр- кизированных. Отсюда на Левобережье 'наблюдается иранская гидронимия. Калькирование с иранского на славянский говорит о том, что славяне застали здесь иранцев. Например, Асмонь, или Каменная Осмонька, от иранского asman — камень; Ропша, левый приток Десны, или Лисичка, от иранского ropsa—лисица; Сев (левый приток Десны), или Чернявка, Черновка, Чершь ка, от иранского sava — черный 12.

Считают возможным говорить о волынцевскй’Х древностях (Путивльский район Сумской области), датируемых VIII, а быть может, и VII в., как о принадлежащих славянизированным сармато-аланам. О славяно-иранских языковых и культурных связях, восходящих еще к скиф-сарматскому миру, мы уже говорили.

В Подесенье и Посемье жили балты, но, в отличие от лесной полосы, здесь балты отступали на север, а не были ассимилированы славянами. В лесах же наблюдается иной процесс. Здесь древнее население — балты и финно-угры, среди которого чересполосно обосновывались, быстро продвигаясь вперед, многочисленные славяне, было быстро ассимилировано последними. Поэтому исследователя ставит в тупик сочетание в лесной полосе на явно славянской территории времен начала Древнерусского государства и составления первых летописных записей и сводов несомненно славянских археологических памятников с неславянскими. Вместе с тем на данной территории на протяжении IX—XII вв. никакой коренной смены населения не происходило. Потомки носителей неславянских языков (балтийских и финно- угорскил) и неславянской культуры ославянились и ничем уже по существу от славян не отличались. Поэтому одни исследователи объявляют археологическую куль- туру славянизированных балтов и финно-угров славянской, так *как она стала компонентом славянской культуры Киевской Руси. Другие не считают возможным говорить о ней как о славянской, называя этой последней только культуру пришлого славянского населения.

Вряд ли сейчас кто-либо будет сомневаться в том, что до VIII в., а, возможно, кое-где и позднее верховья Днепра, Оки, Западной Двины и Немана были заселены балтами. Земли к северо-западу, северу и северо-востоку от них являлись древнейшей территорией финно-угров. Распространенные в верховьях Днепра и Западной Двины длинные курганы содержат в себе инвентарь балтов. Позднее в длинных курганах появляются славянские вещи.

Безусловно славянскими в лесной полосе Восточной Европы являются круглые, полусферические и сходные с ними невысокие (1,5—2 м) курганы с трупосожженйя- ми, распространенные от Припяти до Приладожья и от Десны до Понеманья.

Характерными погребальными памятниками на севере Восточной Европы являются сопки, которые представляют собой очень сложное явление. Понятие «сопки» охватывает по сути дела различные виды памятников, очень отличающихся друг от друга величиной, погребальным обрядом, инвентарем и т. п. Часть сопок, и немалая, представляет собой обычные или большие круглые, полусферические курганы славян с трупо- сожжением. Другие сопки, ранние, были насыпаны тогда, когда здесь еще славян не было. Памятники эти нередко встречаются на одной территории и датируются одним временем. Объяснение данного явления следует искать в сосуществовании балтов, финно-угров и славян. Славяне живут чересполосно и с теми, и с другими и не вытесняют их, а ассимилируют. Под влиянием славян изменяются культуры балтов. Но ославянивание создателей длинных курганов у некоторых исследователей вызывает сомнение — они считают длинные курганы с самого начала славянскими, точнее, кривичскими13.

Вопрос об этнической принадлежности сопок и длинных курганов очень сложный. И ответ на него могут дать лишь дальнейшие раскопки и исследования. Не вызывает сомнений расселение славян в лесной полосе Восточной Европы в двух направлениях: с юга на север, северо-восток и восток и с запада на восток, следом чего являются западнославянские и западнобалтские связи кривичей и ильменских словен. Об этом речь будет идти ниже.

В материальной культуре славян Восточной Европы той поры местные различия почти не наблюдаются. Можно говорить лишь о той, что если на юге жилищем является полуземлянка с глинобитной печью или печью- каменкой, то жилищем славян в лесной полосе была рубленая изба. В этом отношении славяне лесной полосы Восточной Европы были ближе к западным славянам, нежели к славянам лесостепной полосы Восточной Европы.

Имеют место некоторые различия в погребальных обрядах. Так, например, в погребальных обычаях славян лесной полосы Восточной Европы долгое время наблюдается влияние погребальных обычаев восточных балтов (круговые «ограды» из столбов, «домовины», «столпы», куда вятичи, радимичи и северяне ставили «судину малу» с пережженными костями).

VI—VII вв. в истории славян Восточной Европы были временем интенсивного расселения. Поэтому местные особенности в их культуре почти не прослеживаются, и трудно говорить о специфической культуре каждого восточнославянского «племени» в отдельности. Лишь с течением времени, не ранее VIII—IX вв. и даже позже, в X—XI вв., в условиях мирной жизни, длительного пребывания на одной территории началось формирование этнографических особенностей населения отдельных областей, некогда бывших «племенными» землями. Пусть это звучит парадоксально, но было именно так — чем дальше восточные славяне уходили от племенного быта, тем ярче бросаются в глаза их территориальные областные особенности, проявляющиеся в специфике археологических культур.

Жители бывших радимичской и вятичской, северян- ской и древлянской, кривичской и дреговичской земель в X—XI вв. и даже позднее отличались особенностями погребального обряда и украшений не потому, что в XI—XII вв. они были ближе «к племенному быту», чем в VIII—IX вв., а потому что на их «племенные» особенности наслоились специфические особенности экономической (ремесло и торговля), культурной и политической жизни времен Киевской Руси, в которой старые «племенные» особенности образовывали лишь некую подоснову и определяли территориальные границы. ’Но т?м более важной является попытка под напластованиями, обусловленными политическими объединениями, найти материальные следы древних этнических образований подобно тому, как в диалектах эпохи феодальной раздробленности обнаружить остатки древних диалектов «земель».

Каковы же особенности отдельных восточнославянских племен тех времен, когда они «имяху бо обычаи свои и закон отець своих и преданья, кождо свой нрав» и жили «особе»?

Прежде всего о полянах. Поляне, «яже ныне зовомые Русь», по свидетельству «Повести временных лет» жили «особе по горам своим». Летописец выделяет полян. Они «мужи мудры и смыслени», «обычай» их «кроток и тих». У него не хватает слов, чтобы охарактеризовать все высокие качества полян и, наоборот, выставить древлян, радимичей, северян, вятичей, кривичей в самом непривлекательном виде, как людей отсталых, полудикарей 14. Летописец был уже не полянином, а киянином, но именно земля полни стала центром Руси, именно их, полян, город Киев стал стольным градом Древнерусского государства. Поэтому он старался выделить своих земляков полян из остальной массы восточных славян и подчеркивал их превосходство над ними.

Название поляне летописец объясняет — «занеже в поле седяху»15. Это объяснение нельзя отбрасывать, но нельзя и слепо доверять ему, так как поляне жили «на горах сих в лесах», а «около града (Киева.— В. М) лес и бор велик» 16. И действительно, окрестности «гор» Киевских «над рекой Днепрьскою» в то время были сплошными лесами и лишь у реки Рось начиналась безлесная равнина.

Выделить древности полян, которые давали бы возможность говорить об их серьезном отличии от других племен, очень трудно. В культуре юго-западных славянских племен Восточной Европы: полян, древлян, волынян, дреговичей, хорватов,— в такой, какой она рисуется по материалам могильников X—XI вв., много общего. Между тем именно погребальный обряд и сопровождающий его инвентарь являются этническими признаками. Курганные погребения в ямах, на горизонте и в насыпи не сменяют друг друга, как полагали многие археологи раньше, а сосуществуют, и эволюция погребального обряда имела место внутри каждого типа погребений. Для полян характерны погребения в ямах. Дно могильной ямы или гроб посыпали золой и углями — пережиток обряда трупосожжения. Инвентарь небогатый (если не считать богатых погребений Киева), очень скромный набор женских, украшений: простые перстнеобразные и с заходящими концами височные кольца, проволочные перстни, розетчатые, стеклянные и сердоликовые цветные и золоченые бусы. Судя по распространению типичных для полян погребений в ямах, земля полян простиралась от реки Рось на юге до устья Припяти на севере, куда проникли расселившиеся на север поляне, от линии Житомир — Овруч на западе и до Любеча и Чернигова на востоке.

Соседями полян на западе являлись древляне. В земле древлян преобладают курганные погребения на горизонте и выше горизонта. Погребений в ямах очень мало, и встречаются они главным образом на юге. По реке Тетерев они пока что вовсе неизвестны. В древлянских курганах чаще других вещей встречаются простые перст- необразные височные кольца, более тонкие, чем у полян, небольшие височные кольца с заходящими концами; стеклянные, золоченые, пастовые одноцветные, розетча- тые и сердоликовые призматические бусы, крупнозерне- ные бусы, витые, плетеные и литые перстни. Курганы древлян пришли на смену бескурганным погребениям с трупосожжением и курганам с урнами, представляющим собой коллективные погребения. На юге граница земли древлян шла по линии Житомир — Изяслав, на востоке — Житомир — Овруч, на севере — Овруч — Г о- рынь (левый берег низовья). На западе древлянская земля граничила с Волынью. Древнейшими городами древлян являлись летописные Овруч, Искоростень и Малин 17.

Западными соседями древлян были волыняне. «Повесть временных лет» подчеркивает, что население Побужья, Волыни носило разные названия и названия эти менялись. «Дулеби живяху по Бугу, где ныне волыняне», «...бужане, зане седоша по Бугу, послеже волыняне».

Дулебы — древнее название славянского населения края, название еще племенное. Бужане — новое наименование того же славянского населения, обусловленное территорией, им занимаемой, по реке Бугу. И наконец, волыняне — наименование политическое, происходящее от города Волыня, стоящего у впадения Гучвы в Западный Буг, у села Грудек Грубешовского повета в Польше, так же, как словене ильменские стали новгородцами, поляне — киевлянами, посеймские северяне — курянами, вятичи — рязанцами, кривичи, жившие по реке Полоте,— полочанами и т. д.

На территории Волыни встречаются курганы с погребениями на горизонте и выше горизонта, а на юге концентрируются погребения в ямах. Некоторые археологи эти последние связывают собственно с волынянами. Для волынян характерны и большие височные кольца с заходящими концами, эсовидные и простые проволочные височные кольца, сходные с древлянскими, витые и проволочные перстни, стеклянные цветные и золоченые, пастовые и крупнозерненые шаровидные бусы.

Земля дулебов занимала юг и запад современной Волынской области, южную часть Ровенской, северные

части Львовской и Тернопольской областей и восточную часть современного Люблинского воеводства. Граница земли волынян шла по линии: на севере Ровно — Луцк, .на востоке Ровно — Изяслав, на юге от Изяслава к верховьям Збруча, Серета и Западного Буга.

Землей волынян являлось Полесье к западу от Ясель- ды и Горыни. Примерно по Ясельде проходила граница между волынянами и дреговичами. На северо-западе Волыни жили ятвяги, племя балтийского происхождения, издавна сильно славянизированное, а на западе соседом являлось польское племя мазовшан.

Еще дальше на юго-запад лежала земля хорватов. Наличие хорватов на юге и на западе славянского мира является, как и в ряде подобных случаев, свидетельством расселения славян в V—VII вв. Константин Баг- рянорддный знает Белую Хорватию, граничащую с Германией и Венгрией, на которую нападают печенеги. Но «Повесть временных лет» упоминает «хорвате белии» рядом с «серебь и хорутане» 18. Следовательно, восточноевропейские хорваты и белые хорваты только, быть может, в прошлом являлись одним племенем. Земля хорватов лежала в При- и Закарпатье, в верховьях Днестра.

В начале второй половины I тыс. н. э. в При- и Закарпатье распространяется подкурганный обряд трупо- сожжения, при котором сожженные кости одного покойника помещались в нескольких ямах или урнах в разных местах подкурганной площадки. Позднее здесь распространяются бескурганные могильники, которые также следует признать хорватскими. В этих бескурган- ных могильниках встречаются эсовидные височные кольца, височные кольца, аналогичные височным кольцам волынян (с заходящими концами), но они крупнее' и сделаны из граненой, а не из круглой проволоки, как у волынян. Еще позже, в конце X—XI вв. в верхнем Поднестровье появляются немногочисленные курганные могильники с трупосожжением на месте погребения. На западе граница хорватов лежала к востоку от сторожевой черты венгров, т. е. от Токайских гор до Тиссы, Самоша и Красной.

К северу от древлян лежала земля дреговичей. Древнейшие памятники дреговичей представлены поселениями (неукрепленными селищами и геродищами — убежищами в труднодоступных местах) и могильниками

с трупосожжением, с керамикой пражского типа. В XI—XII вв. в дреговичских курганах появляются тру- поположения. Встречаются погребения и на материке, и в ямах. Курганы дреговичей с погребениями на горизонте делятся на две группы. На севере распространены курганы с остатками кострищ в основании и трупополо- жением в «домовинах» с восточной ориентировкой погребений. В этих курганах встречаются браслетообразные височные кольца, ожерелья, в составе которых спиральные бусы, бубенчики, якоревидные подвески, шейные гривны. Курганы этой группы составляют примерно одну пятую изученных курганов дреговичской земли. В центре и на юге дреговичской земли господствует иной погребальный инвентарь. Здесь встречаются проволочные, перстнеобразные височные кольца с заходящими концами, трехбусенные крупнозерненые серьги, проволочные и витые перстни, крупнозерненые, сердоликовые и стеклянные золоченые бусы.

Одни исследователи считают особенности северных дреговичских курганов традицией балтов, обитавших здесь до славян, другие —влиянием кривичей. В дреговичской земле были основаны Пинск, Слуцк, Клецк к древнейший город Полесья Туров. Вначале дреговичи жили к югу от Припяти, но в IX—X вв. они заселяют и левый берег, продвигаясь на север по левым притокам Припяти. На севере границей дреговичей являлась линия Рогачев — Несвиж и далее по левому берегу Немана, на юге — полоса вдоль правого берега Припяти, на северо-востоке— водораздел Березины и Друти, на западе — Ясельды 19.

Подводя некоторый итог обзору древностей полян, волынян, древлян, дреговичей и хорватов, мы должны отметить большое сходство их материальной культуры, что выражается в сходстве погребального инвентаря (височные кольца, бусы, ожерелья, перстни). Возможно, что дулебы, которым принадлежат памятники типа Кор- чак Житомирской области, дали начало союзам племен дреговичей, древлян и волынян. По всей этой территории распространена однообразная культура с перстнеобразными полутораоборотными височными кольцами и в топонимике повсеместно встречается дулеб20. Хорошо прослеживаются связи с западными славянами. На путях, ведущих из Киева в Прагу, выросли крупнейшие города юго-западной группы восточных славян. Припять, Буг, Горьшь и Случь связывали восточных славян с Польшей, балтийскими славянами и другими народами Прибалтики. Зато с Византией и Востоком связи слабы. Норманнские вещи не встречаются (кроме Киева).

На самом юго-западе восточнославянского мира лежали земли уличей и тиверцев. Их земли тянулись по Днестру и доходили до Дуная и Черного моря. Летописец подчеркивает многочисленность уличей и тиверцев21. Уличи когда-то жили «по Днепру вниз», т. е. южнее земли полян. Отсюда и их древнее название — цгличи. Местом их проживания был Угол («нарицаемемь Ерель, его Русь зовет Угол»). Это область между реками Орелью, Днепром и Самарой. Тут Угол выступает явственно. И только позднее они переселились в другой Угол, черноморский (Буджак), который именно как угол просто невозможно ощутить. Интересна аналогия: англы (сходно с унглы) тоже вышли из Угла — Ангельи (ср. латинское angulus — угол) в Шлезвиг — Голштей- не, между заливами Шлей и Фленсбургским.22

В Поросье по Тясмину раскопаны поселения уличей тех времен, когда они еще не передвинулись из Подне- провья на юго-запад. Это расположенные . в низких местах поймы небольшие селища-поселки с 5—6 полуземлянками с печами-каменками, лепной керамикой. Могильники уличей той поры неизвестны. Очевидно, ими были бескурганные могильники с трупосожжением:

Известны и городища тиверцев, расположенные на территории Молдавской ССР. Для уличей и тиверцев, как и для всех юго-западных племен, характерно отсутствие специфических, определяющих племенную принадлежность височных колец. Всюду на юго-западе широко распространены перстнеобразные височные кольца общеславянского типа. У тиверцев имеют место гладкие проволочные височные кольца и серебряные серьги с пяти- бусенными зернеными розетками. С тиверцами связывают бескурганные погребения с трупоположением под плитами, но некоторые археологи эти подплитовые грунтовые погребения приписывают хорватам. В материальной культуре уличей и тиверцев много черт, сближаю* щих их со среднеднепровскими племенами восточных славян, но есть сходство и с западными славянами. Едва ли не самой крупной этнической группой вое* точных славян являлись кривичи. Территория их расселения огромна. Земля кривичей раскинулась от Верк- него Понеманья до Костромского Поволжья, от Псковского озера до верховьев Сожа и Десны, от Наровы до Березины. Восток этой территории кривичи заселили позднее, чем запад. Сложнейшей проблемой истории земли кривичей является вопрос об этнической принадлежности длинных курганов.

Древнейшими памятниками земли кривичей являются длинные курганы. Они представляют собой низкие земляные насыпи в виде вала длиной до 50, шириной до 6—7 и высотой до 0,8 м. Длинные курганы являются коллективными кладбищами, содержащими по нескольку погребений с трупосожжением. Они имитируют большие, длинные дома, представлявшие собой жилища семейных общин, больших патриархальных семей.

Каждая семейная община возводила длинный курган, который являлся кладбищем для ее членов. Сооружение такого кургана было под силу только многочисленному коллективу. Часть длинного кургана иногда оставалась неиспользованной. Длинные курганы нередко располагаются гнездами. Такая группа длинных курганов представляет собой родовое кладбище, причем каждый длинный курган сохраняет свое значение коллективной усыпальницы семейной общины.

На смену длинным курганам с несколькими погребениями постепенно приходят удлиненные курганы с одиночными погребениями. Длинные курганы расположены на территории земли кривичей неравномерно. Есть районы, где они встречаются очень часто, в других местах, между этими районами, они редки. Весьма густо расположены длинные курганы на восточном берегу Псковского и Чудского озер, в бассейне Плюссы, в верховьях и по среднему течению Луги и в районе Смоленска. Удлиненных курганов значительно больше, и расположены они более равномерно и на более обширной территории. Датируются длинные и удлиненные курганы III—X вв. Одинаковый обряд погребения, сходство погребального инвентаря и т. п. говорят о том, что и те и другие курганы принадлежат одному и тому же населению.

Кому принадлежат эти курганы? Кто их насыпал?

Единого мнения у археологов по этому вопросу не существует. Одни категорически отрицают их принадлежность славянам и объявляют их создателями балтов. При этом ссылаются на балтийский инвентарь длинных курганов23. Другие полагают, что между длинными курганами и достоверно славянскими круглыми курганами с трупосожжениями есть прямая генетическая связь и поэтому длинные курганы следует считать славянскими24. Некоторые археологи при этом считают инвентарь длинных курганов все же балтийским25. Наконец, выдвинута и четвертая точка зрения, сводящаяся к тому, что в длинных курганах встречаются вещи двух типов: 1) стеклянные бусы, пряжки, керамика и пр., характерные для славянских, кривичских курганов IX—X вв., и 2) проволочные височные кольца с пластинчатыми концами, пластинчатые височные кольца, шейные гривны, головные венчики латгальского типа (вайнаги), предметы с выемчатой эмалью, подковообразные застежки и пр. инвентарь явно балтийского происхождения. Древнейшие височные кольца кривичей — большие, проволочные, с пластинчатой серединой и трапециевидными подвесками — восходят к шейным гривнам, распространенным в Прибалтике. К балтийским особенностям относятся ритуальные кострища под останками трупо- сожжений.

Все изложенное дает основание прийти к выводу, что в формировании кривичей приняли участие и пришлые славяне, и местные балты. Возможно, что этим объясняются литовские предания о Великой Криви, о верховном жреце Криве-Кривейто26.

Считают возможным говорить о западном происхождении кривичей. Кривичи выступают как ветвь северо- западного («пралехитского») диалекта древнеславянского языка. Для кривичей характерны сочетания dl и //, перешедшие в КА и глу дзеканье, сохранение носовых звуков, оставшихся только у поляков, а следует заметить, что соседи кривичей — эсты заимствовали ряд слов именно из такого диалекта древнерусского языка (и именно из языка восточных славян, а не из древнего общеславянского языка, о чем свидетельствует значение слов), где сохранились носовые звуки. Соседями эстов близ Чудского и Псковского озер и Наровы были именно кривичи. Об этом же говорят близость керамики криви чей и Польского Поморья (керамика с прочесами), сходство в названиях рек, озер, болот междуречья Западного Буга — Немана и Псковско-Новгородского края.

Для кривичей характерны браслетообразные височные кольца с завязанными концами и пластинчатые подвески. Расселившиеся от реки Дисны в районе Вильнюса и до Ярославского Поволжья, от Наровы до южной Белоруссии, кривичи, конечно, не были единым племенем. Выделяются псковские, полоцкие, смоленские кривичи. Смоленские и полоцкие кривичи носили немного отличающиеся друг от друга браслетообразные завязанные височные кольца. У псковских кривичей их не было вовсе.

К северу и северо-востоку от кривичей обитали ильменские словене. Погребальными сооружениями словен обычно считают сопки. Но па территории расселения словен встречаются различные типы сопок. Одни из них — большие, со сложным инвентарем и ритуалом, с каменными конструкциями — видимо служили погребениями либо социальной верхушки, либо викингов. Зато большинство сопок по сути дела являются обычными для славян лесной'полосы Восточной Европы полусферическими курганами с захоронениями по обряду трупо- сожжения. Иногда в сопках встречаются деревянные

«ДОхМОВИНЫ» 27.

Для словен характерны ромбощитковые височные кольца. У ильменских словен наблюдаются связи с западнославянским миром. Они проявляются в некоторых особенностях материальной культуры (бревенчатая изба, форма ножей, тип керамики) и языка.

Погребальные памятники словен группируются вокруг озера Ильмень, по течению рек, впадающих в Ильмень, на востоке тянутся до Мологи и Шексны, до междуречья Волги и Оки. Они встречаются в земле псковских кривичей, в верховьях Днепра и Волги, по Тверце и Мете, доходят до Ладоги, Белоозера и Шекс- ны. Ильменские словене, как и кривичи, представляли собой территориальное этническое образование. Кривичи с их полоцкой ветвью и ильменские словене составляли мощный массив северо-западных, северных и северо-восточных славян Восточной Европы.

Что представляла собой юго-восточная группа сла- вян _ радимичи, вятичир северяне?

^Летописец, приводя легенду о происхождении вятичей и радимичей от двух братьев Радима и Вятко, указывает, что они пришли с запада, от «ляхов», Причем Радим со своим «родом» обосновался на реке Сож* а Вятко на Оке28.

Территория радимичей охватывает междуречье Ипути и Сожа, части Гомельской, Могилевской и Черниговской областей. Там в основном селились радимичи. Но ради- мичская колонизация проникает на юго-восток до верхнего течения реки Пслы, где между Суджей и О бо я нью.у у села Гочева, было найдено свыше сотни радимичских погребений.

Обычай сожжения, характерный для радимичских курганов IX—X вв., сочетается с имитацией сожжения и трупоположением на горизонте, сменяясь в XI в. тру- поположением в ямах. Для вещественных памятников радимичей характерны семилучевые височные кольца, в других местах неизвестные. В погребениях радимичей находят специфические подвески в виде кружка с изо- бражением головы быка, луны, креста и пр. и пластинчатые шейные гривны с розетками на концах.

Несмотря на то, что область радимичей не так велика, на этой территории обнаружено несколько местных вариантов погребального обряда, что говорит об обособленных районах, соответствующих племенам, в совокупности составляющим радимичей29.

У радимичей, как и у других племен «Повести временных лет», представляющих по сути дела или союзы племен или территориальные этнические образования (кривичи, полочане, словене и др.), мелкие местные особенности материальной культуры типа погребений, погребального инвентаря и пр. свидетельствуют о сложном этническом составе племени. Но наименования этих составных частей, как это, например, имело место у западных славян, у которых немецкий хронист XI Bv Адам Бременский знает названия и союза племен, и отдельных племен, входящих в его состав (лютичи состояли из черезпенян, хижан, доленчан, ратарей; бодричи — из вагров, вранов, смолинцев, древян, рарогов; сербы — из лужичан, мильчан и т. д.), до нас, к сожалению, не дошли.

Соседями радимичей на востоке были вятичи. Они занимали земли по верхнему течению Оки, по Жиздре,

Угре, Упе, Зуше, доходя на севере до верховьев- Москвы-реки, а на востоке до верховьев Дона и Тихой Сосны.

Летопись сохранила рассказ о погребальных обрядах вятичей. Если кто-либо умирал, то по покойнику справляли тризну, а затем делали колоду, куда заключали труп, колоду сжигали и, собрав обожженные кости, вкладывали их в небольшой сосуд и ставили на столбах при дорогах30. Летописец Переяславля Суздальского добавляет, что сосуд («судину малу») ставили и «на столпе на путях и в курганы сыпаху»31. Летописный рассказ подтверждается археологическими находками. Памятниками вятичей оказались курганы с «домовинами» или «домовищами», т. е. срубами, имитирующими жилище. Снаружи имелся доступ в такое «домовище», куда ставились урны с остатками трупосожжений. «Домовище», или «домик мертвых», представляло собой такие же коллективные погребения, как и длинкые курганы и сопки.

Курганы вятичей невелики, без камней в основании. Костяки лежат на уровне почвы на берегу, в гробу или реже в бревенчатом срубе — гробовище головой в направлении захода солнца, Курганы вятичей датируются X—XIV вв. и сменяют собой более древние курганы. *Зола и уголь от тризны, бросаемые в землю курганной насыпи, говорят о преемственности обрядов. Более поздние вятичские курганы обнаружены на востоке, в пределах Рязанской области, что говорит о продзижении вятичей на восток, к Дону и Рязани.

Аналогии идут и дальше. В курганах вятичского Борщевского городища на Верхнем Дону, датируемого VIII—

X вв., обнаружены остатки большой круглой ограды из деревянных плах, поставленных стоймя. Они очень близки каменным оградам сопок ильменских сло- вен. Весьма типичными для вятичей являются семилопастные височные кольца. Они очень напоминают ради- мичские семилучевые височные кольца с той только разницей, что лучи радимичских височных колец книзу суживаются, а вятичских, наоборот, расширяются32.

Видимо, летопись не случайно повествует о близости радимичей и вятичей, приводя древнее предание о двух братьях Радиме и Вятко, о сходстве их обычаев, нравов и т. п. Летописец приводит предание о происхождении вятичей и радимичей «от ляхов», т. е. поляков33. Были ли радимичи и вятичи в самом деле «от ляхов»? Если речь идет об исторических «ляхах», т. е. поляках, то ответ на этот вопрос должен быть скорее отрицательным, чем положительным, но нельзя отрицать возможность передвижения в древности славянских племен с запада на восток. Расселение радимичей и вятичей на восток и юго-восток уже в летописные времена не может вызвать сомнения. Поэтому летописный рассказ о продвижении с запада на восток далеких пращуров вятичей и радимичей следует считать отнюдь не выдумкой- летописца.

В самом деле, в Посожье встречается гидронимика, сходная с гидронимикой одного района в верхнем Поднг- стровье. Именно отсюда она могла быть перенесена в Посожье, отмечая путь радимичей с запада на восток.

Южнее радимичей и вятичей, на Левобережье Днепра, по Десне, Сейму и Суле, жили северяне (севера, север). На территории земли летописных северян в ЇХ—X вв. выделяются три района, отличающиеся друг от друга специфическим характером погребений. В первом районе, замкнутом по линии Любеч — Стародуб — Новгород — Северск — Ромны — Чернигов — Любеч, в захоронениях находится инвентарь в глубоких, узких ямах: Второй характеризуется, неглубокими могилами с мелкими зерновыми и сердоликовыми сферическими бусами, височными кольцами и т. п.; он замкнут по линии Переяславль — Ромны— Гадяч — Ахтырка — Переяславль. Третий, самый восточный, расположен внутри .линии Ромны — Путивль — Воронеж (Сумской области) — Рыльск — Суджа — Ахтырка — Гадяч — Ромны и характеризуется спиральными височными кольцами и погребениями на горизонте с богатым инвентарем. Спиральные височные кольца, витые гривны с пластинчатыми сгибнями на концах, пластинчатые головные венчики и подвески в виде лунниц, кружков и т. д. являются наиболее типичными вещами погребального инвентаря земли северян34.

На западе земли северян в области ямных погребений вещественных находок мало. Нередки курганы со срубными камерами, Спиральных колец, характерных ,для южной и восточной части Днепровского Левобе-

Вб

режья, не встречается, однако попадаются височные кольца с одной или тремя грубозернеными бусинками или трехбусенные узловатые кольца. Типичные для северян спиральные височные кольца восходят к очковидной спиральной подвеске, распространенной на Левобережье еще в VI—VII вв.

Здесь в это время жили сармато-аланы, у которых бытовали очень сходные двухспиральные височные украшения. На территории северян распространена роменская культура с ее небольшими, но хорошо укрепленными городищами, полуземлянками, лепной керамикой, в том числе специфическими глиняными сковородками и глиняными конусами, обилием изделий из кости. Считавшаяся ранее типично северянской роменская культура и сходные с ней должны рассматриваться как очень широко распространенные среди всех славян в определенный период их истории35.

Отдельные группы восточных славян, не составляя компактных масс населения, перед образованием Древнерусского государства и в период его складывания и расцвета появляются на юге, юго-востоке и юго-западе: в Белой Веже (Саркеле) на Дону, у быв. станицы Цимлянской, в Тмутаракани на Тамани, в Корчеве (Керчи) в Крыму, на острове Березань, в низовьях Волги. При этом на Донце и Тамани преобладают памятники северянского типа, а на Дону — вятичей; жители Белой Вежи (Саркела) пришли не из Борщева, а с Левобережья Днепра. Характерно, что под давлением половцев в начале XII в. они вернулись на Левобережье.

«Се бо токмо словенеск язык в Руси». Мы изыскивали местные особенности в материальной культуре восточных славян, стремились найти в локальных вариантах археологической культуры эти следы, восходящие ко времени племенного строя, но отличия эти отступают на второй план по сравнению с тем общим, что характеризует восточнославянский мир накануне и в период образования Древнерусского государства36.

Общность культуры славян сохраняется и в средние века. Она проявляется в сходстве керамики всех славянских земель. Такое однообразие керамики тем более характерно, что местная посуда до расселения славян, например, на территории Балканского полуострова или за Эльбой была совершенно иного типа. Следует заметать, что это единство керамики сохраняется и тогда, когда лепленые от руки сосуды уступают свое место сделанным на гончарном круге. Так, например, изготовленные на гончарном круге славянские горшки имеют различный орнамент (линейный, волнистый, линейно- волнистый, зубчатый), в том числе и такой, который встречается и у других народов, но форма их будет везде одинаковой, а именно: нижняя часть в виде усеченного конуса, выше середины характерная выпуклость, еще выше резкий отгиб назад, и, наконец, пухлый, сильно отогнутый вперед венчик. Славянская керамика в то же самое время резко отличается от керамики соседей (русская от мордовской, чешская от немецкой).

Большое сходство наблюдается в славянских городищах («городищах», «градиштах», «градах», «гродах», •хгордах», «гардах»), в сферических курганах, в преобладающем обряде трупосожжения, который сменяется трупоположением, причем, видимо, не только в связи с распространением христианства, так как к нему переходят не только славяне Восточной Европы, но и языческое западнославянское Поморье. Чрезвычайно типичны для славянской культурной общности женские украшения: эсовидные височные кольца (в виде латинской буквьГ^?), широко распространенные среди западных и восточных славян, витые шейные гривны, распространенные на Руси, но отнюдь не редкие у поморских славян. Характерны славянские ножи с прямой спинкой И' изогнутым лезвием, тогда как у германцев ножи, наоборот, имеют изогнутую спинку и прямые лезвия, калачевидные огнива, трапециевидные гребни и т. п.

Роднят славян и их языческие культы Перуна, или Перунича, Сварога, Волоса, или Велеса, русалок, или вил, и т. п.37 Не случайно летописец подчеркивает, что, несмотря на племенное деление — *&хи, ляхи, моравы, лютичи, кривичи, словене, хорваты, хорутане, сербы и др., «бе един язык словенеск»38. Характерно свойственное славянским народам чувство единства славян. Все славянские народы считают себя лишь частями целого— «един^ язык словенеск».

Самосознание славян как единого целого мыслится как некое чувство, характерное для славян со времен древнейших изначальных припоминаний, со времен первых письменных источников и на протяжении всей истории славянства. Сознание единства всех народов, говорящих на данных языках, отнюдь не характерно для- многих других народов индоевропейской (да и не только индоевропейской) языковой семьи: народов германских, романских, балтийских языков. Для англичан, немцев, датчан, шведов и других германцев не характерно такое сознание единства. Не характерно это чувство для романских народов: французов, итальянцев, испанцев* португальцев, румын и др.

Между тем славяне с самого начала их истории сознавали свое единство, что подтверждается и письменными источниками. Это характерно и для западных славян: поляков, чехов, словаков; и для южных славян: сербов, хорватов, болгар, словенцев; и для славян восточных от времен формирования древнерусского государства и до складывания трех братских народов: русского, украинского и белорусского39.

VI—X вв. были временем интенсивного расселения славян на обширных просторах Восточной Европы. Именно в этот период началось обособление восточной ветви славянских языков.

На протяжении нескольких столетий, с VI—VII по IX—

X вв., в языке восточных славян появляется ряд особенностей, отличающих его от языков других славян, южных и западных. Начинает складываться речь восточных славян, древнерусский язык. Наиболее характерної) его особенностью является полногласие. В древнерусском языке произошло превращение ор, ол в ро и ло (роба, робота и т. п.), а также замена начальных звуков je и ju звуками о и у (например, вместо старославянских езеро, елень, есень, есетр, един древнерусские озеро, олень, осень, осетр, один; вместо старославянских юг, юноша, юный, юха древнерусские уг, уноша, уный, уха и т. п.). '

Зубные согласные т и д перед j в языке восточных славян изменились в шипящие согласные чиж (например, общеславянское swetia изменилось в свеча; media в межа и т. п.).

Характерные для общеславянского языка сочетания тл и дл упростились в л (например, вместо sadlo сало, вместо mydlo мыло и т. п.).

К иг изменились врз (вместо kvet— цвет, вместо hvezda — звезда и т. п.). В IX в. еще сохранились носовые гласные звуки, исчезнувшие в XI в.

—Это весьма существенные изменения в фонетическом строе древнерусского языка. При этом надо отметить, что кое-какие черты сближали древнерусский язык с языками южных славян (таких черт было больше), кое-какие — с языками славян западных.

Гораздо устойчивее был грамматический строй, мало изменившийся со времен общеславянского языка. Сохранились звательная форма существительного (Иване, брате, сестро, Игорю, отче), двойственное число (две селе, обе сестре, с двема пълкома). В формах склонения существовало произношение без предлога (вместо в Новгороде — Новегороде), чередование согласных с основой на /с, г, х (на березе, вълце, друзи, на реце, в лузех). Дательный падеж от сын имел форму сынови, Игорь — Игореви. Часто употреблялись краткие прилагательные (камян город, деревян дом); они склонялись (добра человек, о добре человеце и т. д.). Прошедшее время отличалось обилием форм (вместо нес — несох, несях, несл есмь, несл бях, несл был есмь). Своеобразным было склонение числительных (пять на десете— 15, три десяти —30, пол третия десяте — 25). Существовали звуки, позднее исчезнувшие (*$), глухие гласные (ъ, ь), так называемые «юсы» — носовые звуки.

Значительно изменился словарный состав древнерус- . ского языка. В нем сохранилось около двух тысяч слов, восходящих ко временам славянской языковой общности.

В то же самое время следует отметить, что словарный фонд древнерусского языка насчитывает уже десятки тысяч слов. Громадные изменения в хозяйстве и культуре, в военной организации и общественном строе, ассимиляции неславянских племен не могли не обусловить развитие древнерусского языка и в этом отношении.

В лексиконе языка восточных славян появилось много слов, отсутствовавших в общеславянском языке. К ним относятся: белка, куст, вирий (теплая, южная страна), лог, осока, радуга, хомяк, груздь, кошка, собака, утка, бурый, сизый, хороший, корова, коромысло, лапоть, погост и др. Появились заимствования, не встречающиеся в речи других славянских народов или переданные им восточными славянами. К ним относятся

восточнотюркские хмель, хрен, каган, яруга, лошадь, хоругвь, кощей, жемчуг, коврига, сапог и др.; финне- угорские пъре (парус), корста (гробница); -иранские хорошо, Ирин, собака и др.

Что касается диалектов восточных славян, то обнаружить их следы чрезвычайно трудно. Можно говорить о почти полном единстве восточных славян еще X—XI вв. Грамматический строй их был общий, лексические особенности не прослеживаются. Следует отметить только фонетические особенности в диалектах отдельных групп восточных славян. Их три: северная (словене и кривичи), средняя (дреговичи, полочане, радимичи и вятичи) и южная (поляне, северяне, древляне, уличи, тиверцы, волыняне).

Для северно-русской группы, в частности для словен, характерны смычное г, появившееся не ранее X в., произносившееся так, как произносится оно и сейчас на севере России, цоканье (цаска, цай, пецка), жг вместо жд (дажгь вместо даждь).

Анализ диалекта ильменских словен и топонимики земли псковских кривичей, восходящей еще ко временам племенного быта (например, Кривицы, Кривская Буда и др.), говорит о том, что в их диалекте имели место многие древние черты, сохранившиеся у западных славян (кашубы, мазовенкие говоры) и балтов (литовцы, латыши, прусы), К таким особенностям относятся дзеканье, смена с и ш (наси вместо наши), сочетание ел вместо л, сохранение носовых звуков.

Характерно, что и в области материальной культуры и погребального обряда, как уже упоминалось выше, между кривичами и западными славянами Поморья и Польши, а также балтами было много общего. На севере господствовало оканье, т. е. произношение о как о во всех случаях.

Для среднерусской группы характерны произношение безударного о как а, так называемое аканье (возможно, что аканье появилось в областях между Рязанью и Черниговом (верхняя Ока-Сейм), и произношение г в виде несмычного г (Л, у). Встречается смена ей у (смоленские кривичи говорили у город — в город, у Ризе — в Ризе).

Южнорусская группа не была акающей. Для нее характерно фрикативное заднеязычное г (у) длительное произношение г, представляющее переходный звук от г к х). Оно возникло в среднем Приднепровье. Такое про- изношенке г характерно для юга и сейчас.

Имели место и отличия в лексике русских говоров. .Например, на севере, в земле словен и кривичей говорили обилие (хлеб на корню), пожьня (покос), рьль (заливной луг), село, деревня (пашня), звук (осколки), буй (кладбище), олонъсь (в прошлом году); одьрнь (навечно), тировати (жить).

На юге говорили веверица, тогда как на севере бель, белка. У южан было много синонимов, например лошадь и конь, хотя позднее на юге слово лошадь (из тюркского alas, монгольского losa) исчезло, лепо (хорошо, красиво) и хорошо (от иранского hors — блестяще, хорошо), пес и собака — слово, видимо, скифо-сарматского происхождения. Опустошения и перемещение населения на юге привели к исчезновению древних местных диалектных форм, долгое время сохранявшихся на севере. Древние формы сохранились и в При- и Закарпатских диалектах украинского языка.

Языковеды полагают, что характерное для диалектов северно-русских племен цоканье является следом финно- угорского языкового субстрата. Это вполне возможно, так как древнейшее население северо-запада Руси, ассимилированное восточным славянством, было финно- угорским по языку. “Языковые отличия на всей территории, заселенной восточными славянами, незначительны, и можно без всяких колебаний говорить о едином восточнославянском языке, который имел лишь местные особенности40. Итак, VIII—IX столетия — время образования языка восточного славянства, древнерусского языка 4l.

В заключении вопроса о восточных славянах несколь^ ко замечаний по поводу их расового (антропологического) типа. Постановкой этой проблемы мы обязаны исследованиям советских антропологов.

Славянство сложилось на территории распространения различных расовых типов, и если обратиться к погребениям восточных славян IX—XII вв., то, естественно, перед нами выступят различные физические особенности населения одной и той же области. В славянских погребениях той поры находят черепа и круглые (брахикефалов), и длинные (доликефалов), широко лицых и узколицых, останки высоких и низкорослых лГодей и т. д. и т. п. Ни о какой единой расе восточных славян не может быть и речи.

Расовые типы восточных славян и неславянского населения лесостепной и лесной полосы Восточной Европы восходят ко временам мезолита. В эпоху неолита и бронзы в Восточной Европе уже существовали балтийский, уральский, неопонтийский и древний восточноевропейский расовые типы.

И среди славян Восточной Европы тоже встречаются балтийский, неопонтийский, средиземноморский, восточноевропейский, северный и прочие европеоидные типы, нередко с той или иной примесью уралолапоноидных черт.

На северо-западе, среди ильменских словен, распространен так называемый неопонтийский среднелицый, европеоидный, умереннодлинноголовый расовый тип с сильновыступающим носом. Это очень древний расовый тип, близкий к верхне- и среднеднепровским и к расовым типам Средней Европы начала нашей эры. По цвету волос и радужной оболочке глаз это скорее был светлый, чем темный тип. В ильменских погребениях встречаются словене с очень сильно выступающим носом, близким славянскому населению района Чернигова. Последний расовый тип, несомненно переселившийся сюда относительно поздно, южный по своему происхождению. Этот расовый тип, видимо, отличается темной пигментацией волос и радужной оболочки глаз. Для него «чудь» (эсты) была «белоглазой».

Здесь же, в Новгородской земле, встречается круглоголовый широколицый расовый тип, явившийся результатом процесса округления черепа, шедшего на протяжении ряда столетий. Такой же широколицый европеоидный тип встречается здесь и среди неславянского населения (ижора, чудь). Среди этого же финно-угорского по языку населения Новгородской земли встречаются широколицые европеоиды с примесью монголоидных элементов и слабым рельефом лица, а также лапонои- ды42 с характерными монголоидными особенностями.

Это обстоятельство говорит о том, что в состав ильменских славян, хотя и сравнительно поздно, вошли ассимилированные ими финно-угорские племена.

Как и следовало ожидать, среди расселившихся на огромных пространствах кривичей встречаются различные расовые типы. На западе кривичской земли, у поло- чан, распространен древний протоевропеоидный длинноголовый расовый тип с крупным черепом, широким и высоким лицом, сильно выраженным рельефом лица и выступающим широким носом. По течению Западной Двины встречается и длинноголовый среднелицый расовый тип. В средней части области расселения летописных кривичей, в районе Дорогобужа, а также по течению реки Протвы встречается широколицый расовый тип. Но там же, у Дорогобужа, имеет место и узколицый европеоидный тип.

Дальше на восток (Ельня, Смоленск, Калинин, Волоколамск, Звенигород) среди кривичей попадаются длинноголовые среднелицые европеоиды, но нередко (Смоленск) встречается и круглоголовый тип с низким и узким лицом и слабо выступающим носом. Здесь уже у европеоидов замечаются монголоидные черты, сближающие их с финно-угорским населением края.

Еще больше монголоидных черт присуще восточным кривичам, доходившим до Рязанской области. Круглоголовые, с небольшим черепом, низким лицом, широким носом, они отличались наиболее ярко выраженными уралолапоноидными чертами. На северо-востоке земли кривичей (Ярославль, Кострома, Владимир) господствует среднелицый расовый тип со слабым рельефом лица, плоским носом. Среди кривичей Москвы господствует длинноголовый, узколицый расовый тип. У костромских кривичей наблюдается монголоидность. Монголоидные (уралолапоноидные) черты, свойственные восточной части области летописных кривичей, сочетающиеся с некоторыми особенностями материальной культуры, характерные для племен финно-угорских языков, являются свидетельством ассимиляции славянами древнего населения Верхнего Поволжья.

На западе кривичской земли и на реке Протве, где жила балтийская по языку голядь, широколицый европеоидный расовый тип также скорее принадлежал обрусевшим этническим балтоязычным группам.

Среди вятичей встречаются два типа. Один представлен длинноголовым узколицым типом с лицом средней высоты; другой — длинноголовым с уралолапоноидными чертами. У вятичей встречаются наиболее длинноголо вые, узколицые расовые типы (район Зарайска), близкие к так называемой «средиземноморской расе». Попа* даются смешанные вятичско-кривичские типы (Руза, Можайск), отличающиеся широким лицом. Наконец, среди вятичей встречаются явные монголоиды, очевидно, пришлый, южный, этнический элемент.

Для радимичей характерен и среднелицый длинноголовый тип, и узколицый. Последний господствует. 8 земле летописных дреговичей преобладает среднелицый длинноголовый расовый тип.

В земле древлян был распространен длинноголовый расовый тип с круглым черепом, широким и высоким лицом и сильновыступающим носом. Встречается и узко* лицый расовый тип.

Среди северян господствуют средне- и узколицые длинноголовые европеоиды с сильновыступающим носом. Это типичные представители так называемой «средиземноморской расы», с сильным рельефом лица и тонкими костями.

У полян на севере СреднепгПриднепровья встречается среднелицый расовый тип, а на юге, в Поросье, преобладают среднелицые типы с черепами, средними между длинными и круглыми. В междуречье Днестра и Прута среди восточных славян господствуют длинноголовые расовые типы с массивными черепами, широко- лицые и широконосые, с низкими орбитами43.

Расовые типы, распространенные среди восточных славян, имели место и среди соседних племен и уходят к расовым типам гораздо более древних эпох. Распро^ странение славянских языков на территории Восточной Европы не всегда сопровождалось массовым переселением. Имело место поглощение славянами неславянского населения (балтийских, финно-угорских, тюркских языков), его обрусение, приведшее к появлению среди ела* вян, особенно на востоке и северо-востоке, сложившихся уралолапоноидных (монголоидных) расовых типов.

Антропологический (расовый) тип на данной территории оказывается устойчивее, чем язык. Несмотря на наличие местных особенностей расового типа восточных славян, все же следует сделать вывод о том, что восточные славяне в антропологическом отношении в основном принадлежат к большой европеоидной расе, причем монголоидные элементы относительно незначительны и ха рактерны только для востока и северо-востока. Среди славян Восточной Европы господствует длинноголовый расовый тип с узким или среднешироким, невысоким, сильнопрофилированным лицом, с широким средне- или сильновыступающим носом с высоким переносьем.

Говоря об эволюции расовых типов восточных славян уже в историческую эпоху, следует отметить характерные изменения: постепенное округление черепа и уменьшение его массивности, потемнение волос и радужной оболочки глаз, появление на востоке монголоидных черт.

Что касается распространения темноволосых и темноглазых, светловолосых и светлоглазых элементов среди древнерусского населения, учитывая исторические условия и современное распространение обоих типов, то следует отметить локализацию первого типа на юге и юго-западе, а второго — на северо-западе, севере и северо-востоке и постепенное распространение первого.

Антропологические данные по восточным славяна.м еще слабо изучены и в вопросах формирования восточных славян не могут учитываться как определяющие. Из одного и того же длинноголового европеоидного расового, типа в Восточной Европе сложились и славянские, и балтийские, и финно-угорские племена. Но обходить молчанием чрезвычайно интересные материалы антропологии нельзя, так как история народов есть не только вопрос развития их быта, культуры и языка, но и вопрос истории формирования и эволюции самого физического типа. При изучении этнического развития славян всегда должны учитываться данные антропологии44. Таковы наши сведения о восточных славянах времен, предшествовавших образованию Древнерусского государства и формированию древнерусской народности.

В VIII—IX вв. складывается язык восточных славян, древнерусский язык, но сами восточные славяне еще не консолидировались в единую древнерусскую народность, так как хотя язык и является основой любого этнического образования, но стать единственным определяющим признаком народности, а тем более" нации, он не может. Народность складывается на определенном этапе социально-экономического развития, в эпоху клас- сового общества, и ее определяет ряд признаков, среди которых язык является важным, ведущим, но не единственным признаком.