Раздел посвящен положению на АЭС бывшего СССР. Команда Горбачева пять лет врала и скрывала действительные масштабы бедствия, фактически отказавшись нести экономическое бремя репараций в этой сфере и... потеряла власть, СССР, Украину. Только сейчас начинается дезактивация радиоактивных лесов, полей и деревень в 16 (!) областях России. Это сколько же радиоактивного продовольствия съели народы СНГ с мая 1986 года. По данным Минатома в 1992 году нарушений работы энергоблоков российских АЭС было зарегистрировано 205, из которых 3 соответствуют второму уровню — средней тяжести по 7-балльной шкале, а 28 — первому уровню, т.е. незначительному, 174 — нулевому уровню, не влияющему на безопасность. Волосы дыбом встают, когда читаешь данные о перспективах деятельности АЭС в СНГ. СССР — СНГ продолжают оставаться державой грозящей миру, если не войной, то экологическим апокалипсисом. Из 18 стран мира, использующих АЭС, бывший СССР занимал самую нижнюю строчку списка, в котором лидирует Франция. У ней 73 процента потребляемой в стране электроэнергии производится на ее АЭС, для нас этот показатель в 1991 году был — 13 процентов. Для США — 22 процента («Российские вести», № 113, 1992). Американцы уже решили, что новых АЭС они строить не будут из- за их дороговизны и ненадежности, пишет американский автор Джулия Мартинез в газете «We/Мы» (февраль, 1993). Средний срок службы более чем 20 реакторов, остановленных в США, составил всего 13 лет, а не 40 лет, как рассчитывали проектировщики. К кон цу этого десятилетия будут остановлены еще по крайней мере 25 коммерческих атомных реакторов в США, они уже дышат на ладан и ремонт их оказывается непомерно дорогим. Мартинез приводит единодушное мнение американских авторитетов: уже где-то с 1978 года стало ясно, что стоимость безаварийной работы реакторов сделала ядерную энергию недосягаемой с точки зрения цены. Внимательное прочтение последней фразы очень важно. В США — АЭС невыгодны. Почему же они выгодны у нас. Любая публикация чиновников Минатома или кормящихся при этом министерстве десятков журналистов тысячекратно повторяет ложь о том, что себестоимость киловатт-часа электроэнергии с АЭС в два раза ниже, чем со всех остальных гидро- или теплостанций России. Если доводить все советские АЭС до безопасного уровня эксплуатации то уже названная разница цен исчезнет. А если бы мы жили в правовом государстве, которому пришлось бы оплачивать услуги 650 тысяч военнослужащих, принимавших участие в ликвидации чернобыльской катастрофы («Голос», № 16, 1991) да сотен тысяч гражданских лиц из числа таких же «ликвидаторов»? Еще не вечер, и граждане независимых Белоруссии и Украины, так же как и десятков областей России, завалят Кремль судебными исками. И расхлебывать эту кашу финансовых к нашему правительству претензий мы будем как минимум полстолетия. 16 реакторов «чернобыльского» типа в СНГ (из них 11 в России) дают всего 5 процентов всей производимой энергии. Они слишком опасны и должны быть перестроены, или закрыты. Но ничего практически не сделано, несмотря на все усилия мирового сообщества. США намерены заменить выходящие из строя свои АЭС газовыми турбинами, но когда это же предлагает нам сделать «Гринпис» или ЕЭС наше атомное начальство дико ругается. Ему деньги выделили на «дальнейшее строительство атомной энергетики» и оно (начальство) от денег не откажется ни под каким видом. Даже если некоторые оборонщики и экономисты говорят, что есть проекты, которые обойдутся государству вдвое-втрое дешевле. «Атомщики» наши глухи к альтернативным решениям, считает советник Президента РФ Алексей Яблоков («Российские вести», № 15, 1993). Правительство РФ приняло в начале 1993 года постановление о продолжении строительства АЭС в России — 4 блока на Балаков- ской и по 1 блоку на Калининской, Курской, Воронежской и Ленинградской АЭС. Еще в марте 1992 года распоряжением вицепрезидента Е.Гайдара по всем названным стройкам было открыто финансирование. В свое время даже Горбачев так и не решился восстановить после Чернобыля атомную программу, хотя и не раз говорил о жесточайшем энергодефиците. Ну а сегодня, если мы притормозили вдвое и более вал военной продукции, неужели не можем ужаться и потерпеть? Атомное лобби у нас настолько сильное, что одно из первых, после развала СССР, постановлений правительства России от 30 декабря 1991 года касалось принципиального одобрения продолжения строительства Кольской, ЮжноУральской, Билибинской, Смоленской и Балаковской АЭС, а вместо работающих Карельской, Интинской, Кировской, Калужской и Волгоградской ГРЭС на их базе решено было строить атомные станции. При этом Гайдар обещал предоставление населению в прилегающих к станциям областях очень серьезных льгот вплоть до почти бесплатного пользования электроэнергией и большие отчисления в местные бюджеты на социальные цели. Яблоков напоминает, что решения по АЭС правительства России 1991 — 93 годов попирают законодательные нормы, с таким трудом отвоеванные после чернобыльской катастрофы. В частности, об обязательности проведения государственной экологической экспертизы до хозяйственного решения о проектировании и о строительстве новых атомных энергоблоков, запрете на возведение АЭС в густонаселенных зонах. Яблоков удивляется, как мог министр охраны окружающей среды Виктор Данилов — Данильян согласиться на нарушение закона? Только один министр подтвердил, что принятое в начале 1993 года постановление правительства по АЭС нарушает действующее законодательство: министр юстиции Николай Федоров. Но через несколько месяцев Федоров подал в отставку и ушел с поста министра. В той же статье в 4 Российских вестях» Яблоков удивляется тому, что (1) не проводились конкурсы на лучшие проекты атомных энергоблоков; (2) не обсуждалась возможность использования газотурбин, которые бы охотно изготовил наш ВПК; (3) было принято постановление Президиума ВС об усилении секретности в области атомной энергетики — все архивные документы отныне закрыты на 18 лет; (4) даже не рассматривалась возможность умерить энергетические «аппетиты» ВПК при резком спаде его производства; (5) был скрыт от общественности радиационный выброс огромных концентраций цезия и кобальта с Белоярской АЭС, и только в 1991 году с вертолета обнаружили пятно загрязнения вокруг станции на 20 квадратных километров с уровнем до 15 кюри на квадратный километр — а 22 декабря 1992 на этой же станции вновь произошел инцидент, оцененный как авария «первой категории». Газета «Московские новости» (21.03.1993) поведала потрясающую историю. Как руководители всех без исключения дальневосточных областей попросили Минатом поставить в каждом дальне восточном городе, на каждом прииске по АЭС. И это после многих лет сопротивления всех местных авторитетов, доказывавшим умникам из Москвы, что зона с землетрясениями до 8 баллов, тайфунами и наводнениями не есть лучшее место для баснословно дорогих и опасных АЭС. Минатом додавил команду Ельцина — и правительство Черномырдина объявило, что будет строить АЭС и жилые массивы вокруг них бесплатно (!), т.е. за счет федерального, а не местных бюджетов. Против халявных АЭС и жилья весной 1993 года на Дальнем Востоке устоять никто не смог. И это в то время, когда без дела простаивают источники геотермальной энергии на Камчатке, когда не используется сахалинской газ и многочисленные в тех краях угольные месторождения, энергия горных рек и морских приливов. Москва перестала финансировать и повесила на местные власти завершение строительства ТЭЦ в Хабаровске и Биробиджане, вывод на запланированные мощности Амурской и Комсомольской ТЭЦ. Пятнадцать лет не выходит из нулевого цикла Бурейская ГЭС в Амурской области. Есть одобренный экологической экспертизой Госкомприроды проект Южно-Якутского гидроэнергетического комплекса, есть проекты малых ГЭС на горных речках. На все это у Кремля денег нет. А на никому не нужные АЭС — есть. Все 28 энергоблоков на девяти работавших в начале 1993 года в России АЭС выдавали вместе более 20 мегаватт. Атомные ведомства отстаивают свою правоту, упирая даже больше в политическую сторону дела, обвиняя Запад в желании дискредитировать наше ноу-хау, подорвать нашу экономику, навязать нам иностранные энергопроизводства в ущерб нашему топливно-энергетическому комплексу и т.д. Но вот случилась сенсация — президиум Российской академии наук, той самой, во главе которой много лет находился создатель чернобыльского типа АЭС Александров, порекомендовал Ельцину летом 1992 года принципиально иное, чем то, что советовал президенту Минатом. Президиум РАН впервые категорически высказался за вывод из эксплуатации реакторов «чернобыльского» типа и ряд других, первого поколения. Впервые были перечислены те атомные станции, которые по разным причинам не удовлетворяют мировым требованиям безопасности: Ленинградская, Билибинская, Курская, Бело- ярская, Смоленская, 2 блока Кольской, 2 блока Нововоронежской. Короче, в «черный список» не попали лишь две — Калининская и Балаковская АЭС («Известия», 9.06.1992). РАН считает, что выводить из эксплуатации дефектные реакторы придется в течение 10 лет. Строить новые АЭС президиум РАН рекомендовал, поступившись амбициями, с помощью западных партнеров не только в обосновании безопасности АЭС, но и в их оснащении оборудова нием. Фактически, после установки на всех АЭС в Восточной Европе и в бывшем СССР датчиков автоматического контроля с постоянной передачей всех данных на единый западный пульт управления, мы признали, что самостоятельно эксплуатировать наши АЭС тоже не в состоянии. Идеолог «нового взгляда» президиума РАН — академик Евгений Велихов считает, что в новом десятилетии Россия сможет создать реактор АЭС нового поколения, который бы отвечал западным нормам безопасности. На сотню институтов РАН (бывшая АН СССР) и три сотни академиков оказалось всего три честных физика: сосланный Сахаров, доведенный до самоубийства Легасов и уехавший в США Саг-деев. Все трое десятилетиями тщетно убеждали советское руководство в том, что сейчас решил открыто признать президиум РАН. Пройдет еще немного времени и какая-то очень высокая отечественная инстанция признает, что советская и российская системы управления в принципе неспособны вести масштабные действия по разрешению кризисных ситуаций в пользу миллионов граждан. В XIX веке менеджерами в России были немцы, а школьными учителями — французы. Надо вновь прибегнуть к такой форме иностранного содействия. Иначе вымрем. Государства-соседи бывшего СССР в ужасе от того, что у них под носом — 25 бомб замедленного действия в России да еще 29 таких же АЭС, построенных при содействии СССР за пределами нынешней России. Министры Швеции по экологии и атомной энергии считают, что ученые России в состоянии создать новые безопасные реакторы, но у России нет сейчас условий для ведения качественных строительных работ и обеспечения надлежащего технического обслуживания АЭС («Известия», 5.06,1993). Вопросы атомной безопасности в России стали предметом постоянных обсуждений «семерки» ведущих западных государств. Впечатление такое, что любым путем, но они заставят Россию подчиниться своим требованиям. Они десятикратно заплатят за каждый наш атомный энергоблок, даже если бы им пришлось потратить на эти цели всю их помощь Восточной Европе. Так не разумнее ли для России договориться с Западом полюбовно, а иностранные техническое содействие и кредиты пустить не в бездонный карман Минатома, а на более полезные цели? У руля атомной индустрии России остались «старые коммунистические кадры», «в окружении Ельцина невозможно найти компетентных собеседников на темы АЭС», — жаловался журналистам директор АЭС в Гессене г-н Калус Дистел («Век», № 15, 1992). Его коллег в ФРГ страшит не только соответствие АЭС международным стандартам безопасности, но и беспомощность властей при контроле за ядерными отходами. Директор АЭС Ундерведе на севере ФРГ Герхард Гюнтер посетил Смоленскую АЭС и удивился ее гигантизму: в Германии двублочную АЭС эксплуатируют в среднем 150 человек, а на трехблочной большей мощности Смоленской АЭС занято б тысяч человек. У немцев земля дорогая и здание АЭС компактное, у нас все наоборот. Наш директор АЭС думает о плане и премиях, о столовой для рабочих, о жилье и детсадах, как блатных на работу принять, где что украсть или выпросить. Его западный коллега занимается только своим прямым делом. Наш директор только после Чернобыля начал узнавать значение таких понятий, как диагностика (нам сейчас только иностранцы могут предложить такие необходимые контрольные приборы), тренажер (учить персонал надо не на работающей станции), защитный купол (когда мы стоили АЭС в Венгрии или в Финляндии, то защитную оболочку над реактором строили — а у себя делали как подешевле). В 1954 году была пущена первая в мире АЭС в Обнинске, под Москвой, а уже в 1957 году на Урале произошла одна из крупнейших промышленных катастроф — взрыв емкости с жидкими радиоактивными отходами на комбинате «Маяк» в городе Кыштым. Были еще такие же аварии в том же Кыштыме, были атомные учения с облучением десятков тысяч солдат и местного населения, были систематические радиоактивные дожди над Сибирью из-за работы атомных полигонов в Семипалатинске и на Новой Земле, продолжается в течение десятилетий сброс радиоактивных вод в Енисей из реакторов подземной АЭС в Красноярске, не закрыты десяток исследовательских атомных реакторов в центре Москвы и т.д. Мартиролог нашего ядерного ГУЛАГА подробно описан на Западе в сотнях книг. Продолжение неприятностей нам гарантировано. Вот-вот лопнет саркофаг над четвертым блоком Чернобыльской АЭС и все повторится, как в 1986 году. Все знают, что строить новый купол надо, только вот кому — Москве или Киеву, которые заняты больше тем, как делить никому не нужный Черноморский военный флот. В наше время, как это ни странно, но продолжается новый суд над виновниками Чернобыля. Судьи в Киеве и судьи в Москве вызывают в качестве свидетелей членов Политбюро ЦК КПСС и КПУ тех лет. Пресса публикует их ответы. А аварии и пожары на АЭС продолжаются, они ежегодно исчисляются десятками на каждом энергоблоке всех наших АЭС без исключения, свидетельствует обозреватель газеты «Деловой мир» (19.09.1992) Вячеслав Белов. Надо же не забывать повторять истину о том, что наши АЭС строились как военные объекты для получения оружейных радиоактивных материалов (плутония) для ядерных боеголовок; электроэнергия была как бы побочным продуктом их деятельности. Вот при такой точке зрения становится логичным железное упорство ВПК — во что бы то ни стало сохранить АЭС. Ведь аварии и пожары, облучения и жертвы, колоссальные материальные убытки были и до Чернобыля на Ленинградской АЭС в 1974 и 1975 годах, на Белоярской — в 1978-м, на Армянской — в 1982-м, на Запорожской — в 1983-м, на Балаковской — в 1985-м, на Южно-Уральской — в октябре 1986-го. И техника у нас не очень, эксплуатация совсем уж никуда не годится, а про моральный и профессиональный уровень руководителей среднего и высшего звена и говорить не приходится — на высшие должностные ступеньки пробираются самые отпетые негодяи. Французский или американский гражданин думает в первую очередь о том, как остаться законопослушным человеком — соблюсти инструкции и слушаться начальство, платить налоги и быть приличным человеком в глазах общества. Наш же директор АЭС (об этом рассказывал на суде директор Чернобыльской АЭС Брюханов) легко ставит обычный кабель там, где должен стоять по проекту кабель с несгораемой оболочкой. И этот директор легко уломает проектировщиков согласиться не только на горючий кабель, но и на горючую кровлю турбинного зала вместе пожаробезопасной по проекту и т.д. Брюханов, выйдя на свободу спустя пять лет, рассказывал, что ни он, ни его специалисты и представить себе не могли, что у «их» реактора такой норов и что вообще такой реактор не соответствует международным стандартам и для целей энергетики в мире не используется («Труд», 17.09.1991). Большая часть государственных ассигнований по защите населения от последствий аварии на Чернобыльской АЭС была разворована или пущена на ветер. И при Горбачеве, и в независимых России, Белоруссии и Украине. Кормили население всего СССР радиоактивными сельхозпродуктами «чернобыльского» урожая. Не платят пенсий большинству облученных. Отселяли жителей радиационной зоны в специально выстроенные для них поселки на. зараженных радиацией территориях. Скрывали и до сих пор скрывают информацию от населения о точных параметрах и географии радиоактивных пятен на территории бывшего СССР. Газета «Известия» 20 августа 1993 года (семь лет спустя) писала, что масштабы последствия Чернобыля в 16 (!) российских областях еще уточняются (1), пострадали как минимум 800 тыс. человек и особенно Брянская область. А попробуйте-ка в России купить в магазине карту радиационного заражения территории СНГ. Нет таких в продаже, только в сейфах очень высокого начальства. Журнал «Новое время» (№ 29, 1991) со ссылкой на американского ученого Роберта Гейла писал, что Чернобыль — это символ проблем в Советском Союзе, и что главная из них — нравственное разложение общества. Три года спустя ситуация в России стала хуже, так как раньше у миллионов малокомпетентных начальников была власть в руках и при желании они могли что-то сделать. Теперь, в российском доме с ядерным арсеналом — анархия и безвластие. Генеральная прокуратура Украины летом 1993 года наконец официально признала виновными в замалчивании Чернобыльской правды высокопоставленных бонз коммунистической Украины — первого секретаря ЦК КПУ Щербицкого (признан виновным посмертно), председателя ВС УССР Шевченко, начальника гражданской обороны Ляшко, министра здравоохранения Романенко. А Москва до сих пор молчит, иначе придется ей «сдать» тех же самых начальников, которые и сегодня у нас командуют. О 16 зараженных радиацией от Чернобыля российских областях стали говорить у нас только с 1992 года. Только в 1993 году нам сказали, что военные полигоны, базы, аэродромы, городки занимают 4 процента площади СНГ (для сравнения: под заказниками и заповедниками — только 1 процент территории). Оказывается, ракетный полигон Капустин Яр сегодня («Культура», 27.03.1993) — это 1,5 млн. гектаров в треугольнике между Уральской, Гурьевской и Астраханской областях. Над этими просторами сбивались новые ракеты и самолеты, уничтожалось оружие. При взрыве одного твердотопливного ускорителя ракеты в атмосферу выбрасывается до 10 тонн соляной кислоты и целый букет токсикантов. Из этого страшного треугольника ушли сайгаки, улетели птицы, жить там остались только волки и люди. Перечень опасных для проживания наших городов и селений можно продолжать до бесконечности. Это вся страна, называй ее СССР или СНГ. В США тоже есть такие же нехорошие, как и у нас, люди из ядерного истеблишмента, и американцев во многих штатах накрывало тучами радиоактивной пыли далеко от эпицентра ядерных взрывов в Неваде. И во Франции есть атомное лобби, и в ФРГ. И МАГАТЭ временами ведет нечистую игру, так как вынужденно защищать интересы все тех же атомных промышленников, а третий по величине после США и Японии ежегодный внос в эту международную организацию в Вене платит Москва. Да и значительная часть персонала МАГАТЭ в Вене носит в кармане советский паспорт. Международная атомная мафия существует, и МАГАТЭ, в частности, очень виновна в том, что подыгрывала советскому правительству в сокрытии масштабов Чернобыльской катастрофы. И все же на Западе нет того беспредела, как у нас. АЭС во Франции работают, люди там не облучаются. Американцам платят неплохие пособия за ущерб их здоровью, тем кто имел несчастье облучиться. У нас же преступная некомпетентность правит бал и в правительстве, и в ВПК, и на гражданских атомных объектах. Ведомственные и националистического толка распри между Украиной и Россией привели к тому, что в 1993 году фактически бесхозными остались 1800 ядерных боеголовок на Украине, а Россия отказалась принимать на своих полигонах Урала и Сибири радиоактивные отходы и материалы с украинских АЭС. Последние, лишившись московской опеки и запчастей, безопаснее от этого не стали. Как считает Служба внешней разведки России, территории бывшего СССР, уровень радиации на которых делает их непригодными для жизни, занимают до 4 млн. квадратных километров («Мегаполис-экспресс», 3.2.1992). Сколько будет стоить восстановление? Во много раз больше, чем ликвидация последствий 15 тысяч выявленных в США зон опасного радиоактивного загрязнения; эти последствия деятельности тамошнего ВПК обойдутся американцам в 2000 млрд. долларов. Ну а внеэкономическое мышление команды Ельцина и нашего ВПК позволят нам не стесняться и строить новые АЭС — Чернобыли даже в Иране, дабы помочь тамошним миролюбивым аятоллам с толком использовать отработанное ядерное топливо для производства ядерных боеприпасов. Причем, когда Запад и даже соседняя Туркмения заходятся от возмущения при мысли о последствиях такой сделки между Москвой и Тегераном, наша газета «Известия» (6.3.1993) спокойно резюмировала в заголовке своей статьи на данную тему: «Наших атомщиков пытаются вытеснить с мирового рынка». И попутно отматерила власти Туркмении, пытавшиеся противостоять всесильному Минатому России.