Текст 4 Александр Шубин. Мифотворчество в политическом затишье. Российское телевидение на грани столетий. Очерк II.
В отличие от книги телевидение - это постоянно набегающий поток информации. В отличие от газеты - это гигантский поток. Поэтому анализ телеэфира всегда грешит неполнотой и выборочностью.
Можно потратить жизнь, поправляя все фактические ошибки, слетающие с уст телеведущих, но они все равно плодят их вдесятеро быстрее, чем могут быть написаны критические статьи. Интересен не сам факт безграмотности телеведущих, тем более, что он вполне объясним спецификой журналистского образования и комплектования кадров масс-медиа. Интересна тенденция, механизм дезинформации и ошибок, их накопления и воздействия на массовое сознание. Почему Киселев или Доренко упомянули такую-то тему и умолчали о связанном с ней важном факте? Решающую роль могли сыграть как "заказ" хозяев, так и их личные предрассудки журналистов. Мифы порождают мифы и возвращаются мифами. Виртуальное пространство, отрываясь от реальности, приобретает самостоятельную инерцию и структуру, все дальше отодвигаясь от реальности. Но реальность не исчезает. Более того, люди живут не только телеэфиром. Но без него они уже практически не живут. В этом проблема нас, зрителей, и их - людей из телевизионного зазеркалья, жрецов нового иррационального сознания.Расстановка сил
В этом очерке мы хотели бы сосредоточиться на политическом мифотворчестве и манипуляциях общественным сознанием, прежде всего политическим. В качестве объекта исследования мы избрали соответствующие передачи ведущих каналов в октябре 2000 года. Этот месяц подходит нам потому, что не сопровождается активной политической игрой. Затишье. В такие затишья манипуляторы сознанием заняты не выполнением актуальных политических заказов, а работают "с любовью к искусству", не торопясь закладывают и укрепляют мифы, которые должны сработать в будущих боях. Так что октябрь (преимущественно - вторая его половина) будет использован нами как своего рода точка отсчета, отклонение от которой потом поможет нам разобраться в том, какая их муха укусила.
Рассеялся дым после августовско-сентябрьских неприятностей (сначала власти, потом медиа-олигархов).
Что в остатке? Команда президента сумела установить контроль над ОРТ за счет потери качества. Выломаны целые блоки. Сотрудники делятся на тех, кто готов служить новым хозяевам, и на тех, кто занимается саботажем в пользу старого - ныне политэмигранта. На месте прежнего звериного лица ОРТ в виде Доренко теперь зияет дыра. У канала лица нет, и ток-шоу "Времена", напоминающее "Национальный интерес" ТВЦ, может соперничать только с вялотекущим "Зеркалом". Само "Зеркало" в процессе перестройки в ток-шоу ничего не выиграло и не проиграло, оставаясь самой неинформативной и официозной аналитической программой политэфира. Но сами жанровые эксперименты на РТР показывают - государство осознало, что качество РТР не позволяет ему быть полноценным информационным оружием. ОРТ и РТР лихорадочно переманивают кадры НТВ. Но на государственном канале они становятся более официозными и скучными. Особенно заметна эта метаморфоза на примере Е.Ревенко. Впрочем, склонность к агрессивному манипулированию у бывших НТВ-шников сохраняется и может быть использована в бою за новых хозяев.Оппозиционные каналы НТВ и ТВЦ после постигших их административно-финансовых трудностей стали гораздо осторожней, чем даже в сентябре. Отказ Лужкова и Примакова от активного оппонирования новой правящей группе вызвал падение интереса к политэфиру ТВЦ. В стилевом отношении канал отличается от РТР незначительно. А теперь еще и политический курс вписался в общедержавную колею. Так что ТВЦ включают прежде всего ради кино.
В условиях разрушительной перестройки ОРТ лидерство возвращается к НТВ. Каналу идет эзопов язык и имидж диссидентства на грани ареста. В результате проигравшая информационную драку 1999 года либерально-западническая команда уже в августе 2000 года умудрилась навязать другим каналам свои правила освещения августовских катастроф (конечно, благодаря поддержке поссорившейся с президентом группы Березовского). После отстранения березовцев от эфира НТВ наследует всю оппозиционную нишу, со всем достигнутым в ее рамках успехом.
НТВ знает свои возможности, но бережет их.
Оно, как никогда, осторожно. "Итоги" печалятся по поводу черно-белого характера мемуаров Ельцина, но воздерживаются от их содержательной критики. ("Итоги", 15.10). Но, что у Киселева на уме, то на языке у "несерьезных" "Кукол" и "Итого". "Куклы" показывают сказку о том, как "семья" пишет мемуары Ельцина, опасаясь разоблачений своих уголовных преступлений (хотя именно в октябре рассыпалось дело о заграничных счетах Ельцина). В.Шендерович в "Итого" тоже может позволить себе не утруждаться хоть какими-нибудь доказательствами, но его слова воспринимаются зрителем как информация. Шендерович пытается представить дело так, будто Ельцин откровенно лжет, рассказывая о событиях 1998-1999 годов. По поводу этих событий сформировались определенные журналистские штампы: Явлинский предложил кандидатуру Примакова на пост премьера; Ельцин в 1999 году находился в состоянии испуга. Эти штампы имеют под собой историческую основу: Явлинский был первым, кто на заседании Думы выступил в поддержку кандидатуры Примакова, после чего президент предложил кандидатуру официально; Ельцин в 1999 году имел основания опасаться прихода к власти оппозиционных сил и, подбирая кандидатуру преемника, учитывал эту угрозу. Эти события можно трактовать и с помощью вышеозначенных штампов, и с иной точки зрения - так, как это делает Ельцин. Важно, искажаются ли при этом факты. Шендерович не нашел искажения фактов, и подставляет на их место штампы по принципу "Всем и так известно, что это было так". А раз штамп - это факт, то и выходит, что воспоминания Ельцина вступают в противоречие со "всем известными фактами": "Примакова в премьеры предложил не Явлинский, а сам Ельцин", - язвит Шендерович по поводу мемуаров. (Напомним, что предлагать парламенту премьер-министра - это прерогатива президента, а не Явлинского. Так что формально Ельцин прав.) А еще Ельцин виноват в том, что не признает, будто выбрал Путина "с перепугу". Таким образом, сатирический образ "семьи" из "Кукол" тут же переносится на самого Ельцина и затверждается как общеизвестная данность. Если бы такое сказал Киселев, от него потребовали бы хотя бы аргументов. А шутам можно. Но многие телезрители не различают шутку и серьезный разговор. Ничто, сказанное в политэфире, не говорится в шутку. Но не многое при этом реально.
Еще по теме Текст 4 Александр Шубин. Мифотворчество в политическом затишье. Российское телевидение на грани столетий. Очерк II.:
- 3.2. Субъективная модальность и голос автора в политических Интернет-текстах
- Текст 4 Александр Шубин. Мифотворчество в политическом затишье. Российское телевидение на грани столетий. Очерк II.