С. Современные теории влиятельных групп - Бентли, Трумэн, Латэм
Наиболее часто можно встретить сторонников теории Коммонта среди политологов, а не среди экономистов. Именно политологи развивали теорию групп поразительно схожую с гой, за которую выступал Коммонс. Идея, что интересы группы - наиболее фундаментальные определяющие экономического и политического поведения, признается многими политиками, возможно даже большинством. В своей книге "Групповые основы политики" Эрл Лагэм писал: “Американские политологи все больше и больше признают, что группа является основной политической формой"21. Профессор Латэм сам придерживается такой же точки зрения:" Уже отмечено и даже повторено, что структура общества формируется ассоциациями. Группы же являются ее основой.... Что справедливо для общества, справедливо... и для экономического сообщества’22 . Параллель между идеями Коммонса по отношению к поведению групп в экономике и политике и основным направлением мысли в политологии может быть легко проиллюстрирована. Профессор Латэм проводит эту параллель наиболее очевидно: Концепция группы ... оказалась полезной для обнаружения институтов человеческого общества, посредством которых люди добывают уголь, строят корабли, берут кредит и размещают производственные ресурсы. Коммонс, Веблен, Кларк, Эндрюс и другие пионеры эмпирической науки, изучающей такие экономические формы групп, как банки, корпорации, фермерские ассоциации, союзы, кооперативы, железные дороги, брокерские дома и биржи, сделали очень много для того, чтобы измепить представление будто некий объективный закон, независимо от воли человека, каким-то образом заполняет кошелек каждого в точном соответствии с вкладом его владельца в общую массу товаров и услуг общества. Экономическая теория прошлого века “зафиксировала” суть экономической вселенной в определении и пыталась получить ее характеристики методом дедукции, причем экономический мир был населен множеством' изолированных индивидов, комбинация которых была патологическим отклонением. Такая надуманная (а не наблюдаемая) модель не могла не работать в воображаемом мире, описываемом университетскими лекциями. Как далеко удалось нам уйти от этого взгляда, если -изобретен новый понятийный аппарат для описания функционирования экономического общества, состоящего из агрегатов, кластеров, блоков и комбинаций людей и вещей - а не изолированных индивидов. Немногие современные экономисты при обсуждении своего предмета смогут обойтись без таких понятий как “олигополия”, “несовершенная конкуренция”, “монополистическая конкуренция” и других групповых феноменов экономического общества23. Что особенно важно отметить в данной цитате - это не игнорирование того факта, что монополистическая и несовершенная конкуренция базируются на тех же индивидуалистических предпосылках, что и совершенная конкуренция, а вера в то, что интересы группы и поведение группы являются первейшими силами в экономическом и политическом поведении вообще. Суть подобной традиции в политологии заключается в том, что групповые, а не индивидуальные, интересы 21 Earl Latham, The Group Basis of Politics (Ithaca, N.Y.: Cornell Uneversity Press, 1952), p. 10; см. также David B. Truman, The Governmental Process (New York: Alfred A. Knopf, 1958), pp. 46-47. 22 Latham, p. 17. 23 Ibid, pp. 4-5 рассматриваются в качестве движущей силы как в экономике, так и в политике. Как Коммонс, так и Латэм на первое место ставят групповые интересы и лишь на второе - индивидуальные. Латэм вполне резонно отмечает близкую связь между американской теорией группы и традицией плюрализма. Первоначальным сторонникам плюрализма, так называемым плюралистам-философам, приписывается понимание “группы как основы общества как в политическом, так и в экономическом смысле”168. В то время как первым плюралистам воздается хвала за открытие фундаментальной и неизменной основы экономических и политических действий, которые совершаются во имя групповых интересов, они упрекаются за неудачу в деле анализа групповых “видов, форм, их изменений и перестановок в строго научном духе”169. Современные политологи, занимающиеся множеством форм групп, должны также называться плюралистами, но благодаря их “научному” подходу и теоретическому оцепенению к данному названию добавляется прилагательное “аналитические”, чтобы отличать их от первых “философских” плюралистов170. Все современные теоретики группы - это “аналитические” плюралисты, и именно этим именем они называются в данной работе. Наиболее известным из “современных” или “аналитических” плюралистов является Артур Ф.Бентли; его книга “Процесс Управления”171 вдохновила большинство политологов, стоящих на позициях “группового подхода”172. Эта книга, оказавшая, возможно, наибольшее влияние на американскую социологию, является критикой определенных методологических ошибок, которые были свойственны политологии, но в большей степени посвящена доминирующей роли влиятельных групп в экономической и политической жизни общества. Бентли уделял значительное внимание именно экономическому аспекту. В своих более ранних работах он писал на темы экономической истории и большую часть своей жизни считал себя экономистом173. Богатство, как он полагал, является основным источником разделения общества на группы174. По-видимому, он начал изучать влиятельные группы главным образом благодаря своему интересу к экономическим делам. “Я бы сказал, - писал он в своей книге, - что мой интерес к политике не является первоочередным, а вырастает из интереса к экономической жизни общества; благодаря такому подходу я надеюсь в конце концов достичь лучшего понимания экономической жизни, чем мне это удалось ранее”175. Его мысль о том, что влиятельная группа является основной движущей силой, не ограничивалась только сферой экономики, хотя это и было наиболее важным моментом. “Главная задача при изучении любой формы общественной жизни - анализ этих групп; когда группы определены адекватно - все определено. Когда я говорю “всё” - я и имею в виду “всё”176. Более того, именно групповые интересы являлись для него основной движущей силой. "'Не существует группы, когда не существует ее общего интереса. Интерес, как он определен здесь, тождествен понятию группы”177. Этот общий интерес необходимо было найти путем эмпирических исследований. Бентли полагал, что нельзя говорить ни о каком интересе, пока он не обнаружит себя в груи новом действии. Тогда как групповые интересы являются всем, индивидуальные - ничем. Значение имели лишь общие интересы группы, а не выгода и потери отдельных индивидов. “Индивид сам по себе, введенный и действующий как вне-социальная единица, - это лишь фикция. ..Каждая частичка его деятельности может рассматриваться, с одной стороны, как индивидуальная, но, с другой стороны, как часть деятельности общественной группы. Предыдущее утверждение абсолютно необходимо и вахГяо для правильной интерпретации общества; последнее утверждение является существенным, первым, последним и всем остальным”178. Такой же функцией как и индивидуальный интерес, Бентли считает национальный интерес. Все интересы, присущие группам, составляют только часть интересов нации или общества179. “Обычно, исследуя некое социальное целое, мы обнаруживаем, что эго лишь группа, представляемая человеком, который говорит от ее имени, но группа, требования которой возведены в ранг требования всего общества”180. Подобная ситуация в модели Бентли была логически необходима, так как он определял группы с точки зрения их конфликтов между собой и полагал, что "всякий групповой интерес бсссмысленсн, пока он не соотнесен с интересом другой группы"181. Определяя интересы группы с точки зрения ее конфликтов с другими группами, то есть исключая идею возможное! и существования интереса общества в целом, Бентли мог заявить, что единственной детерминантой курса правительственной политики является давление группы. "Давление или влияние, в том смысле, в котором мы будем использовать данное понятие, - это всегда групповой феномен. Он демонстрирует взаимное давление и сопротивление между группами. Баланс давлений групп и есть существующая форма общества"182. Правительство, по теории Бентли, "рассматривалось как уравновешивающий элемент интересов различных групп"183. Теперь очертание модели становится ясным. Признавая, что не существует эффективных индивидуальных интересов и что каждая группа обладает своими интересами, которые всегда результируются в ее действии, и не существует такого интереса группы, который одновременно являлся бы интересом для каждого члена общества, Бентли смог заявить, что все в обществе, и значительное и не очень, включая правительство, определяется взаимоотношением конфликтующих групп184. Это был ключ к пониманию роли правительства вообще и его экономической политики в частности. По мнению Бентли, давление групп не только определяет социальную политику, но и является единственной ее детерминантой. Группы обладают определенной степенью власти или степенью влияния, более или менее пропорциональными количеству их членов. Более широкий, более общий интерес обычно стремится подавить более узкий и специальный интерес. Бентли рассматривает ситуацию, в которой относительно небольшая группа владельцев тяжелых конных экипажей разрушает общественные дороги в юроде, тем самым нанося ущерб большинству налогоплательщиков и граждан города. Бентли утверждает, что в конце концов интересы большей группы восторжествуют над интересами меньшинства: налогоплательщики потребуют надеть на колеса таких экипажей более широкие шины, несмотря на то, что многие из этой большей группы могут даже не осознавать причин возникшего конфликта185. Результат будет типичен. “Большая часть предпринимаемой правительством деятельности состоит из привычных действий, приспосабливающих большие и слабые интересы к менее представительным, но более интенсивным. Если существует что-нибудь, что можно назвать “контролем людей”, то это именно тот случай”186. Он однако допускает, что законодатели временами работают весьма несовершенно, но когда особые интересы начинают преобладать, становятся слышны крики “Лови! Держи!”, обращенные к законодателям187. Не стоит бояться логроллинга, он является отличным и эффективным средством для уравновешивания интересов различных групп188. При всем своем акценте на важность и полезность давления групп, Бентли почти ничего не говорит о том, почему нужды различных общественных групп должны выражаться в политически или экономически действенном давлении. Не рассматривает он внимательно и причин, которые заставляют группу организовываться и эффективно действовать. А также причин, по которым некоторые группы важны в одном обществе, а другие - в ином, и в совершенно иной период189. Последователи Бентли попытались заполнить этот пробел в его теории. '"Дэйвид Трумэн в своей хорошо известной книге “Процесс управления” уделил особое внимание упущенным н работе Бентли проблемам. Профессор Трумэн попытался развить социологический вариант теории добровольных ассоциаций для того, чтобы показать, что при первой необходимости возникает организованное и эффективное групповое давление190. По мере того, как общество становится все более сложным, писал Трумэн, потребности различных групп п нем становятся псе более многочисленными и разнообразными, поэтому возникнет необходимость формирования дополнительных ассоциаций для стабилизации отношений между различными группами191. Вместе с растущей специализацией и усложнением общества, возникает необходимость во всё большем числе ассоциаций, и значительная их часть возникнет, так как именно возникновение ассоциаций для удовлетворения нужд общества является основной характеристикой социальной жизни. С ростом специализации и продолжающимся разрушением традиционных ожиданий из-за быстрого изменения техники, неизбежно разрастание ассоциаций. Следовательно, уровень сложности структуры ассоциаций может служить своеобразным индексом стабильности общества, а их число - критерием сложности общества. В простых обществах не существует ассоциаций (в техническом смысле); по мере того, как они становятся все более сложными , то есть по мере того, как возрастает число различных институционализированных групп, в обществе развивается еще большее число ассоциаций192. Этот “неизбежный” рост числа ассоциаций обязательно повлияет на правительство. Ассоциации потребуют связи с правительственными институтами, как только у них возникнет заинтересованность в этих институтах193. Подобная тенденция к возникновению ассоциаций для удовлетворения нужд общественных групп особенно очевидна в сфере экономики. Несомненно существуют причины для преобладания ассоциаций, выросших из экономических институтов... Можно найти целый ряд нарушений и срывов, вытекающих из утопичной попытки (как ее называет Поланьи) создать полностью саморегулирующуюся рыночную систему. Подобные попытки заключались в политике, манипулирующей фиктивными факторами - землей, трудом и капиталом, - так, как будто они реальные, игнорируя тот факт, что все они символизируют человека или хотя бы тесно с ним связаны, влияя на его благосостояние. Применение подобной политики неизбежно приводило к “страданиям” и “неполадкам” - безработице, резким колебаниям цены, потерям и т.п. Эти вывихи неизбежно порождали ассоциации - собственников, рабочих, фермеров - действующие через правительство для сглаживания и контроля за побочными продуктами этой системы посредством тарифов, субсидий, гарантированного минимума заработной платы, социальной страховки и т.п. Затем Трумэн утверждает, что “страдание”, “ вывихи” и “неполадки” должны почти обязательно вылиться в организованное политическое давление. “Обделенные” группы, нуждающиеся в организации, в конечном итоге обязательно создадут ее. Однако эта позиция не всегда подтверждается практикой политической жизни. По теории Трумэна большее число ассоциаций должно формироваться в период промышленной революции (когда существует значительное число “страданий” и “неполадок”). Но, но его же словам, количество сформированных ассоциаций именно в последнее время стало наивысшим (хотя эго было время процветания и стабильности)194. Кроме попытки доработать теорию Бентли (добавив в нее объяснение того, почему нужды и интересы группы выльются в организованное политическое давление), Трумэн следовал каждому “вывиху” и повороту теории Бентли. Он, как и Бентли, игнорировал индивидуальные интересы; интересы группы, ее предпочтения и склонности, влияние группы являлись для него единственным значительным фактором195. Трумэн не только разделял веру Бентли в то, что только влиятельные группы определяют окончательное равновесное состояние социальной системы, но был, помимо всего прочего, значительно менее “квалифицирован” в своей вере, что такое групповое равновесие является справедливым и желаемым196. Можно проследить две основные причины одобрительной оценки политики влиятельных групп Трумэном. Во-первых, он полагал, что наиболее влиятельные группы станут слабее и менее сплоченными, если начнут требовать от общества слишком много, так как члены этих групп частично являются участниками групп с другими интересами, в результате чего будут против чрезмерных требований. Фабриканты, добивающиеся тарифных скидок, также являются потребителями, прихожанами и т.п., поэтому если ассоциация промышленников зайдет слишком далеко, то “столкнет” часть своих участников197. Во-вторых, существуют так называемые “потенциальные группы”, которые реально будут организованы для борьбы с группами, чьи особые интересы “сильно вырвались вперед”198. Если бы ассоциация промышленников добилась слишком высоких тарифов, то, по-видимому, ассоциация потребителей стала бы лоббировать в противовес ей. А само существование потенциальных групп и страх, что они смогут организоваться, не дают уже организованным группам требовать слишком многого. Таким образом, лишь одновременное частичное членство в группах с разными интересами и наличие неорганизованных интересов (и потенциальных групп) включены в число аргументов в пользу того, что государственная деятельность является продуктом деятельности влиятельных групп... Утверждать, что деятельность сильных влиятельных групп представляет угрозу представительному правительству, без учета его отношений и способности влиять на распространенные потенциальные группы - это делать выводы из недостаточных данных и на основе неполной схемы политического процесса199. Профессор Трумэн был настолько уверен в общем благотворном влиянии группового давления, что оставил все попытки улучшить правовую систему и систему лоббирования200.