Большая эффективность относительно малых групп “привилегированных” и “промежуточных” - явно наблюдается как эмпирически, так и в теории. Рассмотрим, например, собрания, в которые вовлечено слишком большое число людей, и, соответственно, на которых невозможно принимать быстрые и точно продуманные решения. Каждый будет с нетерпением ожидать быстрого окончания встречи, однако лишь немногие, если вообще хотя бы кто-нибудь, будут готовы отложить вопрос, лишь бы встреча завершилась. И хотя все участвующие, очевидно, заинтересованы в принятии окончательного, “озвученного” решения, как правило, этого не происходит. Когда число участников велико, типичный участник будет осознавать, что его собственные усилия скорее всего никак не изменят итог встречи, и что он будет подвластен общему решению в одинаковой мере не зависимо от того, как много или как мало он вложил в изучение вопроса собрания. Соответственно, типичный участник не возьмет на себя труд изучить вопрос как следует, чтобы он непременно сделал, если бы принимал решение самостоятельно. Решения встречи, таким образом, - это общественные блага для участников, а, возможно, и для всех остальных, и вклад, который сделает каждый из участников для получения или улучшения этого общественного блага, будет становиться тем меньше, чем больше будет участников собрания. Это одна из многих причин, по которым организации так часто обращаются к малым группам: создаются комитеты, подкомитеты, небольшие инициативные группы, и, будучи созданными, они сразу же начинают играть решающую роль. Эти наблюдения подтверждаются результатами нескольких интересных исследований. Джон Джэймс один из немногих ученых, который дровел эмпирическое изучение этого вопроса, и результаты его работы подтверждают теорию, разработанную в данной книге, хотя его труд был 'проделан вовсе не с целью подтверждения какой-либо теории. Профессор Джэймс обнаружил, что в различных институтах, общественных и частных, национальных и местных, действующие группы и подгруппы оказываются гораздо меньше, чем бездействующие. В одном из примеров, которые он исследовал, средний размер действующей подгруппы составлял 6,5 членов, а бездействующей - 14. Эти подгруппы относились к большому банковскому концерну; секретарь этого концерна спонтанно высказал следующее мнение: “Мы обнаружили, что комитеты должны быть маленькими, если вы ждете от них действенности, и относительно большими, если вам нужны различные взгляды, реакции и т.п.”37. По-видимому, эта ситуация характерна не только для банковской системы. Широко известно, что в Конгрессе США и законодательных структурах реальной властью обладают комитеты и подкомитеты38. Джеймс обнаружил, что ко времени его исследования подкомитеты Сената США состояли в среднем из 5,4 человек, подкомитеты Палат - из 7,8 человек, правительство штата Орегон - из 4,7 человек, а муниципалитет Юджина - из 53 человек39. Короче говоря, группы, которые на самом деле работают, очень малы. Утверждение Джеймса подтверждается различными исследованиями; профессор А.Поль Хэа при помощи экспериментов, проведенных с группами мальчиков из 5-ти и 12-ти человек, обнаружил, что группа из 5-ти человек показывает гораздо более высокие результаты40. Социолог Джордж Симмел убеждал, что малые группы могут действовать более решительно и использовать свои ресурсы более эффективно, чем большие: “Малые, централизованные группы обычно используют всю свою потенциальную энергию, тогда как в больших группах силы обычно остаются потенциальными”41. Тот факт, что партнерство становится работающей институциональной формой, когда число партнеров достаточно мало, и обычно неудачно, когда число партнеров очень велико, предлагает еще одну иллюстрацию преимуществ более малых групп. Когда партнерство состоит из множества людей, каждый индивидуальный партнер наблюдает отсутствие какого-либо значительного эффекта на деятельность предприятия от совершенного им: усилия или вклада в общее дело и поэтому ожидает получить свою долю прибыли независимо от того, вложил ли он все, что мог или нет. Заработки в партнерстве, где каждый член получает заранее определенный процент прибыли, - это коллективное благо для партнеров, и с ростом их числ' желание каждого из них работать на благо предприятия уменьшается. Это лишь одна из причин, по которой удерживаются на плаву именно партнерств- с небольшим числом участников, однако она является решающей для действительно больших партнерств42. Сравнение автономного управления в больших современных корпорациях с тысячами акционеров и субординацией управленческого! аппарата и в корпорациях, которыми владеют всего лишь несколько акционеров, может также проиллюстрировать особые трудности, нозникающие у больших групп. Тот факт, что управленческий аппарат претендует на управление большой корпорацией и способен иногда действовать в своих собственных интересах в ущерб интересам акционеров, вызывает удивление, так как акционеры имеют юридическую силу поменять управленческий аппарат по своему желанию, причем у них появляется стимул действовать как группа и осуществить реорганизацию, особенно если менеджеры управляют корпорацией в своих интересах, а не в интересах акционеров. Почему же тогда акционеры не всегда пользуются этой властью? Они этого не делают потому, что любая попытка среднего акционера сместить менеджеров скорее всего окажется безуспешной; но даже если ему удастся это сделать, основная часть дохода в форме более высоких'дивидендов и цен на акции достанется другим акционерам, так как обычный акционер является держателем смехотворно малого процента акций. Доход корпорации - это коллективное благо для акционеров, а акционер, которому принадлежит незначительная часть общего числа акций, как и любой член латентной группы, не обладает мотивацией делать что- либо на благо группы. Если говорить более конкретно, у него нет мотивации бросать вызов менеджерам компании, как бы неуместны или коррумпированы они ни были. (Это утверждение, однако, не совсем справедливо по отношению к акционерам, которые сами хотят стать менеджерами компании или получать их деньги, так как их действия не направлены на получение коллективного блага; с определенной долей уверенности можно утверждать, что почти все попытки поменять управляющих корпорации инициируются теми, кто хочет сам занять это место.) Корпорации, состоящие из небольшого числа акционеров, наоборот, контролируются акционерами не только de jure, но и de faclo\ в подобных случаях справедлива концепция привилегированной или промежуточной группы43. Можно также найти историческое подтверждение данной теории. Джордж Хомане в одной из своих знаменитых книг44 утверждал, что малые группы обнаруживают гораздо больше постоянства, чем большие: “На уровне... малой группы, то есть на уровне такой общественной единицы (не важно, как мы ее называем), где каждый из членов группы обладает информацией первой руки о всех остальных индивидах группы, человеческое общество на протяжении многих тысячелетий обнаруживало способность действовать согласованно... Оно стремилось производить добавочный продукт, что делало организацию успешной. ...Древний Египет и Месопотамия были такими цивилизациями. Такими же были классические Ипдия и Китай; такой была Греко - Римская цивилизация, и такова наша Западная цивилизация, которая выросла из средневекового христианства... Плачевность ситуации заключается в том, что после недолгого процветания, все цивилизации кроме одной разрушились,... формальные организации управлявшие целым разваливались на части,... значительная часть технологического прогресса была забыта из-за отсутствия кооперации достаточного масштаба, которая бы позволила ему действовать,... цивилизация медленно впала в Средневековье - Темное Время, почти вернулась ко времени своего зарождения, когда повсеместная враждебность между небольшими группами была условием их сплоченности изнутри...; общество может пасть так низко, но не ниже... Можно прочесть эту мрачную историю в исследованиях цивилизаций от Шпенглера до Тойнби. Единственная цивилизация, не развалившаяся на куски, - это наша Западпая Цивилизация; и мы очень обеспокоены за ее судьбу. [Однако] на уровне клана или группы общество всегда было способно Действовать согласованно”45. Утверждение Хоманса, что самые малые группы являются наиболее прочными, довольно убедительно и, конечно же, подтверждает теорию, изложенную здесь. Однако его историческая дедукция не полностью соответствует подходу, используемому в данной работе. Его книга фокусирует свое внимание на следующей идее: “Давайте в последний раз обратимся к нашему случаю: на уровне малых групп общество всегда проявляло способность действовать согласованно. Отсюда мы делаем вывод, что если цивилизация должна существовать, то необходимо, чтобы она сохраняла в себе некоторые черты малых групп”1°. Вывод, сделанный Хомансом, в значительной мере зависит от предположения, что техника действий или методы малых групп эффективнее. Однако это не обязательно так; малая (или привилегированная) группа находится в более выгодном положении с самого начала, так как некоторые или все индивиды группы имеют необходимую мотивацию для создания и поддержания группы. Однако; это не так для большой группы; в большой группе не обнаруживаете* автоматически, что мотивация всей группы соответствует мотивации отдельных ее участников. Таким образом, совсем необязательно большая группа окажется успешной, копируя методы малой группы, просто потому, что с исторической точки зрения малая группа более эффективна. Привилегированные и промежуточные группы обладают большими преимуществами по определению46!.