Ядерно-оружейным комплексом и всеми АЭС в России командует теперь Министерство атомной энергии. Именно в России больше всех в мире строится новых АЭС. Одно и то же ведомство устроило населению СССР букет ядерных катастроф: в Челябинске, Томске, Чернобыле и Красноярске. Полезно знать аргументацию министра Михайлова и его подчиненных, прогнозирующих расширение масштабов атомного геноцида в России. Половина природных запасов урана находится на территории бывшего СССР. Превращение добытой руды в обогащенный уран — дорогостоящий и сложный процесс. Согласно планам по демонтажу ядерных боеголовок мы становимся чуть не монополистами по всем видам ядерного топлива для военных и мирных целей. Хранить уже обогащенные уран и плутоний дорого; надо продавать, но не в любые руки, конечно. Подробности этих торгов впечатляют. Ежегодно в России в авариях и катастрофах гибнут 50 тысяч и травмируются 250 тысяч человек При общем спаде производства в 1992 году на 18 процентов почти на столько же возросло общее количество аварий. Газета «Правда» (8.06.1993) считает, что на «ликвидацию их последствий потребуется не 1-2 процента ВНП, а уже до 4-5 процентов. А это больше расходов на здравоохранение и на охрану окружающей среды». Если бы руководителям СССР и КПСС пришлось платить настоящую сумму компенсаций за погубленные жизни и здоровье миллионов облученных в мирное время (а не прибавку в размере двух долларов к зарплате или к пенсии), или компенсировать экономический ущерб, нанесенный военными на бескрайних территориях СНГ? Здесь бы и всего годового ВНП не хватило бы. Атомная технология — не для нас. Россияне до нее еще не доросли. С трудом мы контролировали безопасность на атомных объектах усилиями КГБ. А в условиях всеобщего развала и приватизации нам грозят неприятности от радиоактивности в десятикратном размере. Менталитет руководителей нашего ВПК остался прежним — сталинского имперского типа. Глава Минатома России Виктор Михайлов оценивает основные фонды отечественного ядерного оружейного комплекса (10 закрытых городов с общей численно стью до миллиона человек) в 5 млрд. долларов. А стоимость основных фондов более скромного по размерам ЯОК в США — 15 млрд. долларов. Разница, естественно, всегда изымалась из кармана советского налогоплательщика. Михайлов расценивает наш ЯОК как «неповторимую научнотехническую драгоценность, отдача от которой для всех сфер деятельности страны, и для обороны, и для народного хозяйства, превзойдет все ожидания» («Радикал», №36, 1992). Мирный атом преподнес нам Чернобыль, а военный атом — сотню таких Чернобылей, если суммировать весь радиоактивный потенциал тех отходов, которые мы не успели должным образом захоронить. То светлое будущее, которое обещает нам министр Михайлов, нам сулили такие же как он сорок (!) лет подряд — каждую советскую пятилетку. Сегодня, как и вчера, Михайлов твердит, что «ядерный потенциал и его поддержание на современном научнотехническом уровне — гарант стабильности мира на нашей планете». По его же словам («ДМ», 2.04.1993), мы продолжаем наработку оружейного плутония на 4 промышленных реакторах. Михайлов является активнейшим сторонником продолжения Россией подземных ядерных испытаний и утверждает, что каждый такой взрыв у нас стоит в десять раз меньше денег, чем в США. А выключенный из народнохозяйственного оборота огромный архипелаг Новой Земли, где расположен наш ядерный полигон, кто за это платит нашему народу? Военные лишь грабили свой же советский народ, теперь обирают российский. Министр, возможно, намекает, что мы должны принять участие в соревновании с США за раскрытие секрета энергетики XXI века — получения тепла или электроэнергии от перманентной серии взрывов ста микро ядерных бомб в секунду. Для этого и работает сейчас ядерный подземный полигон США в Неваде. Но мы не должны этим заниматься. Никто это не может себе позволить, кроме США. Мы вполне пережили бы немедленное закрытие всего нашего ЯОК, вместе со всей его наукой, заводами и полигонами. Министр ратует за государственное финансирование строительства «крупнейшего в мире ускорителя мощностью 3000 Гэв, расположенного в кольцевом подземном туннеле» в Протвино, под Москвой. Министр обещает пуск первой очереди ускорителя в 1995 году — зачем? Богатые американцы и те размышляют и, кажется, не склонны доводить до конца уже начатое ими сооружение точно такого же ускорителя-гиганта. Россия не должна урывать из своего бюджета 50 млн. долларов ежегодно и оплачивать своим термоядерным лабораториям их участие в разработке международного, с участием США, Японии, ЕЭС и России, инженерного проекта первого в мире термоядерного экспериментального реактора ИТЭР типа «Токамак». Даже при том что наше лидерство в этой сфере неоспоримо. Ни прикладные, ни фундаментальные исследования в физике — да и в большей части других наук нам не нужны. Не по карману и не по уму, особенно технологии двойного применения. Хотим вакцину сделать, получается бактериологическое оружие. И людям от этого только одни убытки. Все необходимое во сто крат дешевле купить за границей, то ли в форме лицензии, то ли прямо готовый продукт брать. Михайлов восторгается нашим ноу-хау, позволившим нам создать атомный космический двигатель. Да все заводы Минатома сообща не способны наладить крупносерийное, без дотаций, производство велосипеда, но так, чтобы по качеству и по цене он был бы конкурентоспособен с западными образцами. А еще — по Михайлову — у нас лучшие в мире технологии в урановой промышленности. И американцы обещают купить у нас в течение 20 лет около 500 тонн высокообогащенного урана из наших демонтируемых ядерных боеголовок — для АЭС в США. А у нас и после этого столько же останется, и еще полстолько. Но французы нам на демонтаж ядерных боеголовок тоже обязались дать сотню миллионов долларов. Михайлов считает, что экспорт нашего урана — обычная торговая сделка, в чем-то более выгодная для США, чем для нас. Американцы, напротив, убеждены, что при затоваривании мирового рынка урана, именно США пошли нам на вынужденную уступку с целью уберечь эти огромные наши запаса от расползания по «третьему миру». Более того, Михайлов четко и ясно говорит, что США обязаны полностью оплатить нам демонтаж наших ядерных боеголовок — а это 1,5 млрд. долларов, безвозмездно! Конгресс было пытался добиться от нас компенсации американских затрат нефтью-газом или чем другим, а также дать гарантии контроля со стороны США над всем нашим оборонным НИОКР, дабы мы не выходили за пределы «оборонной достаточности». Но российская сторона сурово отмела все эти притязания, заявив что уничтожение атомного оружия России в первую очередь отвечает интересам США. А значит, и платить надо им, а не нам. Бандитская логика. Именно так излагал подоплеку длительных американо-российских торгов на высшем уровне в данной сфере интересов министр Михайлов («Российская газета», 11. 12.1992). И сетовал, что ни одного «живого» доллара США дать не согласились. Уже поступили к нам из-за океана 450 комплектов защитного покрытия для перевозимых ядерных боеголовок, 200 комплектов для аварийно-спасательных команд, 115 комплектов обо рудования для спецвагонов, 10 тысяч контейнеров для хранения урана и плутония, оборудования для крупных ядерных хранилищ. Развал СССР автоматически увеличил число американских нахлебников. В очередь на получение немалых субсидий ‘США в обмен на ядерные боеголовки, оружейный плутоний или урановое сырье выстроились Украина, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан. Россия при этом шумит, что неплохо бы США потесниться на урановом рынке и уступить России не 6, а 26 процентов всех мировых сделок по урану. Дайте нам 100 процентов мирового уранового рынка и мы быстро сделаем необитаемой всю планету. Интересно, а каков на самом деле строго засекреченный ядерный арсенал России?