2.1. Формы выражения субъекта речи и категория «образ автора» («авторский голос») как структурообразующий фактор публицистического текста

Читая современный публицистический текст, мы не только становимся очевидцами описываемого события, но видим текстовое отражение авторской личности, его самосознания, позиции, творческой индивидуальности.

Для целей данной работы наиболее релевантны следующие компоненты текстовой организации: речевая (субъектная) организация, точка зрения повествователя, план восприятия. Именно эти средства организации текста являются, на наш взгляд, наиболее значимыми средствами манифестации авторской позиции, с которой напрямую связаны текстовые категории субъективной модальности и тональности. Кратко остановимся на данных формах жанрообразования.

Образ автора и точка зрения повествователя. Этот компонент субъектной организации текста напрямую связан с важнейшей категорией образа автора.

«Понятие образа автора, будучи неточным с точки зрения точных наук, оказывается достаточно точным для литературоведения, если принять представление об особом характере точности в художественном творчестве. Образ автора, естественно, создается в литературном произведении речевыми средствами, поскольку без словесной формы нет и самого произведения, однако этот образ творится читателем. Он находится в области восприятия, восприятия, конечно, заданного автором<…> Именно потому, что образ автора больше относится к сфере восприятия, а не материального выражения, возникают трудности в точности определения этого понятия» [Валгина 2004: 101].

Научное обоснование ведущей роли авторского начала мы находим в работах В.В. Виноградова. Он активно разрабатывал теоретические положения, связанные с образом автора, и определил его ведущее место в речевой системе текста. В работе «О теории художественной речи» В.В. Виноградов пишет, что «образ автора – это центр, фокус, в котором скрещиваются, объединяются, синтезируются все стилистические приемы словесного искусства… индивидуально словесная структура, пронизывающая строй художественного произведения».

Проблема «образа автора» волновала не только лингвистов, но и многих писателей, которые сами пытались ответить на этот вопрос. В записках Л.Н. Толстого мы находим такие строки: «Во всяком художественном произведении важнее, всего убедительнее для читателя собственное отношение к жизни автора и все то в произведении, что написано на это отношение» [Кайда 1989: 54].

Б. Успенский в своей работе «Поэтика композиции» рассматривал эту проблему на ином уровне. Под автором Б. Успенский понимал, прежде всего, то лицо, которому принадлежит весь текст в целом. Этим лицом, по его мнению, может быть как сам автор этого произведения, так и любой говорящий, высказывание которого и составляет объект исследования. Иными словами, Б. Успенский рассматривает различные реализации авторских позиций, с которых ведется повествование, и развитие отношений между ними. «Говоря об авторской точке зрения, мы имеем в виду не систему авторского мировосприятия вообще (вне зависимости от данного произведения), но ту точку зрения, которую он принимает при организации повествования в некотором конкретном тексте» [Успенский 2000: 27].

В последнее время наблюдается тенденция к расширению понимания образа автора. Так, Н.Т. Рымарь и П.В. Скобелев предлагают рассматривать автора не как образ, вбирающий в свое сознание все смыслы произведения, но и «как деятельность, а произведение – как событие этой действительности». Это обусловлено тем, что «категория деятельности позволяет включить в понятие автора не только сознание, но и творческую волю» [Рымарь, Скобелев 1994:85].

Итак, под «образом автора» в художественном произведении может выступать как выдуманное лицо, высказывание которого положено в основу текста произведения, так и сам автор этого произведения, но в любом случае они не идентифицируются с реальным создателем текста.

Особенность художественного произведения заключается в том, что образ автора ни в коей мере не тождественен создателю художественного произведения, в то время как в публицистике наблюдается «изоморфизм творца и творимого» [Топоров 1996: 34].

В филологических исследованиях высказывается мнение, что «каждому роду, виду или разновидности словесности произведения должен отвечать свой общепринятый образ автора» (Н.С. Валгина, Ю.В. Рождественский, Н.Б. Руженцева и др.). «…Жанровые особенности тех или иных произведений публицистики влияют на конкретные формы представления субъекта повествования и конструирования образа автора. Наиболее личностный характер имеет очерк» [Валгина 2004: 110].

В публицистике мы имеем дело не с «вымышленными повествователями», а с «вполне реальным лицом, т.е. с личностью журналиста» [Ким 2001:252], который в таком тексте выступает «конкретно-чувственным носителем речи». «Используя инструмент авторского «я», публицист может активно вторгаться в ход описываемых событий, свободно выражать свои мысли, входить в контакт с героями, выражать собственную позицию и мнение и т.д.» [Ким 2004:258].

При этом не всякое авторское присутствие автоматически означает, что в тексте возникает образ автора. Зачастую, и это относится ко многим публицистическим жанрам, точнее будет говорить о наличии элементов, характеризующих субъект речи, точнее о «голосе автора». Так бывает в традиционных, наиболее распространенных жанрах политической газетной публицистики (заметке, репортаже, статье), в отличие, например, от политического очерка или от политического портрета. Но в Интернет-публицистике, в связи с ее повышенной субъективностью, личностной ориентированностью дискурса и стилевой раскованностью, а также наличием гибридных жанров, связанных с включением, прежде всего, очеркового начала, можно говорить о более отчетливом выражении авторского присутствия.

Речевой стиль повествователя. Для нашей работы наиболее значима эмоционально-экспрессивная окрашенность текста, которая не только служит для выражения психологического состояния говорящего или пишущего, но и выступает средством выражения субъективного отношения говорящего к содержанию или адресату речи. В публицистическом стиле экспрессия является одним из способов создания оценки, усиления выразительности и образности, отражения авторской индивидуальности и воздействия на сознание адресата. С экспрессией очень тесно связана такая категория, как тональность. Проблемы, связанные с данной категорией, затрагивали в своих работах М.М. Бахтин, выделяющий экспрессивный момент в тексте [Бахтин 1997], Б.О. Корман, исследующий основной эмоциональный тон произведения как важнейший способ изображения субъекта [Корман 1986].

Таким образом, текстообразующие факторы взаимосвязаны. Один (речевой стиль повествователя) непосредственно дополняет другие (субъектную организацию текста и точку зрения повествователя). Все это способствует индивидуализации текста и установлению контакта между автором и читателем. Как отмечает М.Н. Ким, «в создании авторского образа определяющими элементами являются не только мировоззренческая позиция автора, его жизненные установки и ценностные ориентации, идеи и пристрастия, но и авторская речь.

В целом публицистические тексты становятся в настоящее время глубоко тенденциозными. Автор отражает не только личную точку зрения, но прежде всего мнение людей (группы лиц), стоящих за тем или иным изданием. Собственно фактографическими «жанрами» являются короткие (10-30 строк) хроникальные сообщения и информационная разновидность заметки. В этих жанрах факты не интерпретируются, а излагаются. Все остальные жанры газетно-журнального дискурса – это тексты-суждения, в которых логическая информация (факт) интерпретируется автором в большей или меньшей степени, и эта интерпретация детерминирована множеством экстралингвистических факторов.

Политический дискурс отличает высочайшая степень тенденциозности подачи материала; во многих публикациях ясно виден их «заказной» характер. Факт переводится в суждение всем арсеналом средств текстообразования, и субъективная модальность и тональность являются, на наш взгляд, важнейшими из них, что и определяет наше обращение к этим категориям в связи с исследованием политических Интернет-текстов.