2. НАСЛЕДОВАНИЕ АВТОРСКИХ ПРАВ

Переход авторских прав по наследству осуществляется по-разному в зависимости от того, идет ли речь о моральном праве автора или об имущественных правах. Заметим по поводу последних, что в них входит исключительно право на использование и право на воспроизведение; переход права следования подчиняется своим собственным правилам.

Оригинальность системы перехода прав в порядке наследования, установленной законом от 11 марта 1957 г., заключается в коренном различии между переходом морального права и имущественных прав в порядке наследования, начиная с определения их пользователей, которые далеко не всегда одни и те же.

Что касается морального права, то его осуществление может даже подчиняться судебному контролю. Обоснованием этому служит тот факт, что речь идет о праве особого рода, праве, связанном с самой личностью автора и которое после его смерти, некоторым образом изменив свое содержание, превращается в обязательство со стороны того, кто его получает. Лицо, наделенное моральным правом, будет обязано соблюдать неприкосновенность произведения, сообразуясь, в частности, с явной и подразумеваемой волей автора в отношении предназначения произведения.

А. Переход морального права в порядке наследования

1) Объем перехода морального права

Согласно ст. 6 закона 1957 года, после смерти автора моральное право переходит к его наследникам, но его осуществление может быть также доверено третьему лицу в соответствии с завещательным распоряжением. Возможность передачи права наследникам основывается на том, что они могут испытывать естественное желание защитить в качестве морального наследства непри-

233

косновенность и ориганальность произведения, принадлежащего лицу, которое его создало и которое в отношении полученного ими наследства является автором.

С другой стороны, в ст. 19 закона говорится, что только автор имеет право выпустить в свет свое произведение.

Известно, что ст. 6, посвященная моральному праву, регламентирует право на уважение имени, авторства и произведения, в то время как ст. 19 и 20 в буквальном смысле слова относятся лишь к «праву на выпуск в свет произведений автора после его смерти». В связи с этим можно непроизвольно сделать вывод о том, что правила перехода прав в порядке наследования в обоих случаях неодинаковы: перечень лиц, имеющих право на наследование, который имеется в ст. 19, может применяться лишь в отношении права на выпуск в свет после смерти автора, в то время как «право на уважение», предусмотренное ст. 6, «может передаваться в случае смерти наследникам по закону», если «осуществление этого права не было передано третьему лицу в соответствии с завещательным распоряжением».

Тогда становится очевидным, что ст. 6 имеет в виду только наследников по закону, тогда как ст. 19 наделяет правами и универсальных легатариев, и одаряемых всей совокупностью будущего имущества, за исключением легатариев в общем или частном порядке. Отсюда следовало бы a contrario, что лишь наследники ab intestat обладают «правом на уважение»; ни один наследник по завещанию не может претендовать на него.

Кроме того, наследники, которых имеет в виду ст. 6, являются наследниками «автора», то есть лицами, призванными к наследству ab intestat и которые действи-

234

тельно вступают в наследство: по логике вещей невозможно подразумевать, что ст.

Однако, развивая такое толкование, можно прийти к почти парадоксальному выводу о том, что в действительности ст. 6 не соответствует духу закона 1957 года. На самом деле следует принять во внимание все элементы морального права, в том числе право на уважение (ст. 6), так же как право на выпуск в свет (ст. 19 и 20). Так, нет никакой серьезной причины устанавливать раздельные правила, чтобы обеспечить соблюдение целостности произведения умершего автора и чтобы посмертный выпуск в свет или воздержание от него соответствовали воле автора — явной или подразумеваемой. В этой концепции отражается не только учет намерения умершего автора относительно посмертного выпуска его произведения в свет или отказа от него, но также необходимость противодействовать искажениям. Оба эти момента должны быть одинаково приняты во внимание, а способы их использования должны различаться, только если окажется необоснованным или неэффективным пользоваться одним способом. Посмертный выпуск в свет и уважение целостности произведения, опубликованного или нет при жизни автора, затрагивает интересы морального и интеллектуального порядка, по сути своей отличные от материальных, которые присущи ограниченному во времени исключительному праву. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно напомнить о сходстве права на посмертный выпуск в свет и права на уважение. После смерти автора оба эти права тесно связаны между собой. В конечном итоге надо координировать и сочетать ст. 6 и ст. 19 и 20 закона: режим права на уважение не должен быть отделен от режима права на посмертный выпуск в свет.

2) Лица, пользующиеся моральным правом в силу его перехода

Статья 19 закона устанавливает иерархию пользователей морального права умершего автора, начиная с «исполнителя (ей) завещания, назначенного автором». Приоритет, предоставляемый исполнителями, объясняется тем, что автор совершенно свободно выбрал человека, которого он считал наиболее подходящим для защиты своего

235

морального права.

среди последних, например,— авторские общества.

Во вторую очередь идут родственники автора по нисходящей линии, пользующиеся моральным правом, так как они связаны с автором родственными узами.

При отсутствии родственников по нисходящей линии моральное право переходит к cynpyiy, когда в отношении него не было принято вступившего в силу судебного решения о раздельном проживании или он не вступил в новый брак.

По поводу вышеназванных лиц следует отметить, что их возможный отказ от наследства никак не влияет на их право и желание пользоваться моральным правом.

Затем идут «наследники, не являющиеся родственниками по нисходящей линии, которые получают наследство частично или целиком, универсальные легатарии или лица, одаряемые всей совокупностью будущего имущества». Их относительно второстепенная роль объясняется тем, что с покойным их связывают слабые узы de cujus. Они получают моральное право автора только в случае принятия наследства (С. Colombet, op. cit., n° 256;

H. Desbois, op. cit., n° 473).

Однако порядок, установленный для лиц, наследующих моральное право, не столь уж строг, как это может показаться. Практически порядок, установленный ст. 19, соблюдается только в том случае, если автор не изменил его волевым актом противоположного содержания. Это означает, что любое лицо среди перечисленных в ст. 19 может быть назначенным в качестве исполнителя завещания независимо от порядка, установленного данной нормой.

Наконец, следует ответить на довольно непростой вопрос о том, могут ли собственные наследники лиц, которых имеет в виду ст. 19, получить моральное право автора или быть назначенными в качестве исполнителей.

Именно этот вопрос встал при рассмотрении дела Жильбера Леконта. В нем шла речь о посмертном выпуске в свет переписки поэта Роже Жильбера Леконта. После его смерти единственным наследником стал его отец; он назначил свою экономку универсальным легатарием; это она воспротивилась опубликованию переписки

236

поэта.

Это весьма уязвимое решение было яростно оспорено представителями доктрины. И действительно, оно приводит к тому, что предоставляет осуществление морального права лицам, не связанным с автором в строгом смысле слова никакими родственными узами и о которых автор никогда не думал как о возможных защитниках его памяти или его произведения. К тому же их решения могут приниматься под влиянием соображений, совершенно чуждых защите морального права автора. Так случилось в деле Леконта, когда совершенно посторонний семье Леконтов человек настаивал на том, что опубликование может явиться посягательством на семейную честь (см. R. Dumas, Plaidoyer pour Roger Gilbert c/Ed. Gallimard). Разумеется, в удовлетворении исковых требований по этому делу было отказано, но заставляет задуматься сама идея, что человек, не имеющий никакого отношения к семье автора, может самостоятельно решать вопрос, связанный с защитой чести автора и его подразумеваемыми намерениями относительно посмертной публикации своих произведений. Впрочем, при рассмотрении аналогичного дела Парижский суд большой инстанции сослался на ст. 20 закона, которая ставит под судебный контроль предоставление морального права, когда самые близкие наследники автора отсутствуют. Однако апелляционный суд не согласился с этим решением.

237

после смерти; следует также приравнять к наследникам по закону универсальных легатариев, поскольку они продолжают представлять личность покойного» (Paris, 14 juin 1972, RIDA, oct. 1972, р. 135).

Впоследствии в судебной практике родилось новое направление (см. L1affaire Galerie Schmit c/Jean Fabris), и дело вдовы Тарди дает этому доказательство (TGI Paris, 1er chambre, 4 juillet 1984, et 1er chambre A, cour d1appel, consi usions de l1avocat g?n?ral, 19 november 1986). Вопрос относительно перехода морального права к универсальному легатарию — наследнику художника, не связанному с ним родственными узами, был снова поставлен в связи с делом Утрилло.

Вызывают удивление решения судов в части передачи осуществления post mortem морального права умершего автора лицу, не имеющему никакого отношения к его семье, и одновременно отказа в пользовании им правом следования (Civ. I, 19 oct. 1977, D., 1978, 109), имущественным правом, не имеющим, по замыслу законодателя 1957 года, преимуществ перед моральным правом, так как последнее составляет в определенном смысле центр тяжести, вокруг которого целиком был создан закон 1957 года (см. также разд. «Право на выпуск в свет»).

Речь идет о достойном сожаления направлении судебной практики по столь сложному вопросу, как осуществление права на выпуск произведения в свет post mortem. В 1985 году законодатель внес дополнения в существующие нормы. Судя по подготовительной работе, с целью повышения их значения и облегчения решения проблем, возникающих при использовании произведений, созданных авторами, правопреемники которых неизвестны или умерли, отныне четко предусмотрено, что суд может выносить решение не только относительно выпуска произведения в свет, но также и его использования после этого. Это положение заслуживает внимания. Оно должно способствовать распространению произведений, в частности самых старых. Например, по заявлению министра культуры суд может вынести постановление в случае, если представитель автора противится использованию его произведения, даже если оно уже было передано публике.

238