2. КОЛЛЕКТИВНЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ

Статья 9 закона от 11 марта 1957 г. гласит: «...произведение считается коллективным, если оно создано по инициативе физического или юридического лица, которое издает, публикует и выпускает его в свет под своим руководством и под своим именем, в котором личный творческий вклад различных авторов, участвующих в его создании, является составной частью общего труда, а поэтому невозможно наделить каждого автора отдельным правом на произведение в целом».

Это положение должно рассматриваться совместно со ст. 13 закона, согласно которой «коллективное произведение при отсутствии доказательств об ином является собственностью физического или юридического лица, под чьим именем оно выпущено в свет».

Согласно доктрине, понятие «коллективное произведение» применяется, в частности, к энциклопедиям, словарям и произведениям периодической печати, с учетом в последнем случае уточнений, внесенных ст. 36. Она разъясняет, что индивидуальный творческий вклад каждого как бы накладывается друг на друга и растворяется в произведении в целом, образуя коллективное произведение. Таким образом, автор отдельного творческого вклада не имеет никакого права на все произведение, но сохраняет всю полноту прав на созданную им часть произведения, как это предусмотрено ст. 36 в отношении газет и других периодических изданий.

Условия, на основании которых считается, что личный творческий вклад растворяется в едином целом, отличаются от тех, которые обычны для так называемых совместных произведений. Для последней категории произведений характерно то, что соавторы являются обладателями неделимых прав на все произведение. Собственность на такое произведение не может принадлежать юридическому лицу, так как если даже оно выступает в роли нанимателя сотрудников, то изначально собственность принадлежит физическим лицам — создателям произведения, на которое они обладают неделимыми правами.

С другой стороны, те из правомочий морального права, которые являются продолжением имущественных, а именно: право на выпуск в свет и право автора изъять свое произведение из обращения,— могут быть

120

признаны лишь в том случае, если установлено авторство на произведение.

Что касается судебной практики, то если вначале она достаточно легко согласилась с понятием коллективного произведения, то в настоящее время она стремится дать ограничительное толкование критериям квалификации данного произведения.

Согласно расширительному толкованию, делается упор на главенствующую роль юридического лица, по инициативе и под именем которого издано, опубликовано и выпущено в свет произведение. В действительности оно является «творцом произведения». Вкладчик, таким образом, отказывается от своей авторской свободы в пользу юридического лица. Участие вкладчика растворяется в коллективе, которому юридическое лицо придало необходимое единство.

Можно утверждать, что, как правило, решающим критерием, обосновывающим квалификацию произведения как коллективного, является инициатива, а также руководящая, объединяющая и координирующая роль юридического лица, которая приводит в конечном итоге к отчуждению свободы автора (об этом см.: Paris, 15 janv. 1968, RIDA, 1969, р. 133; Civ. I, 24 mai 1976, ibid., 1977, р. 105).

Однако этот подход к коллективному произведению претерпел некоторые изменения в связи с полной переменой позиции судебной практики (Civ. I, 17 mai 1978, RIDA, 1979, р. 159). Согласно новому направлению судебной практики, для того чтобы произведение считалось коллективным, уже недостаточно, чтобы оно было опубликовано, издано и выпущено в свет юридическим лицом, взявшим на себя соответствующую инициативу и объединившим сотрудников, скоординировав их усилия до такой степени, что личные творческие вклады стало невозможно различить в созданном таким образом едином произведении; теперь независимо от формальных условий наличия руководящей и координирующей роли юридического лица необходимо, чтобы каждый индивидуальный творческий вклад был одновременно достаточно различимым, чтобы не возникали «неделимые права», и в то же время достаточно индивидуализированным, чтобы не раствориться в произведении в целом.

121

можно выделить из произведения, объединившего эти вклады. Напротив, если существует слияние без возможной индивидуализации творческих вкладов, то налицо совместное произведение.

Можно подумать, что различие между совместным и коллективным произведением имеет смысл лишь тогда, когда авторы известны и могут быть установлены, но как раз наоборот: никаких проблем не возникает, если личность и число соавторов неизвестны.

В конечном итоге, чтобы признать за произведением статус коллективного, недостаточно установить, что физическое или юридическое лицо, претендующее на авторство, взяло на себя инициативу по созданию произведения, основанного на совокупности творческих вкладов нескольких физических лиц, или что оно приступило к его выпуску в свет; еще нужно, чтобы соавторы не имели возможности ссылаться на «неделимые права». Иными словами, доказательство коллективного характера произведения в смысле ст. 9 содержит отрицательное условие: если рассматриваемое произведение может дать повод для возникновения неделимых прав, характеризующих статус совместного произведения, то любая претензия со стороны физического или юридического лица на авторство в отношении коллективного произведения отклоняется.

В приведенном выше решении от 17 мая 1978 г. Кассационный суд, не уточняя с помощью утвердительных терминов, что такое коллективное произведение, ограничивает это понятие, исключая из ст. 9 произведения, авторы которых могут претендовать на «неделимые права» на все произведение в целом. Это решение хорошо тем, что оно устранило недоразумение, возникшее из-за употребления в ст. 9 выражения «отдельное право», которое Кассационный суд относит к «неделимому праву», позволяя таким образом избежать путаницы между так называемыми коллективными произведениями и совместными произведениями.

Целесообразно сравнить решение Палаты по гражданским делам от 17 мая 1978 г. и решение Палаты по уголовным делам (Cass.

122

спорные образцы были созданы «благодаря сотрудничеству нескольких авторов, работающих по найму и образующих конструкторское бюро». Быть может, по меньшей мере в данном случае, сотрудничество, подразумевающее наличие соавторов, не устанавливало бы никаких препятствий к применению режима, характерного для коллективных произведений? При утвердительном ответе возникает резкое противоречие между решением Палаты по уголовным делам и решением Палаты по гражданским делам. На самом деле имеет место лишь чисто внешняя несовместимость этих решений, так как Палата по уголовным делам выявила особеннось данного случая, что дало ей основание вынести решение в отношении конструкторского бюро. Она установила, что здесь шла речь о «неделимом произведении, созданном таким образом, что невозможно выделить авторов...» В решении не была отражена невозможность различить соответствующие творческие вклады авторов в целях их идентификации, в противном случае был бы применен статус коллективного произведения, а при таких обстоятельствах, применительно к решению от 17 мая 1978 г., Палата по гражданским делам, по всей вероятности, отклонила бы его. Совсем иначе обстоит дело, если невозможно не только определить составные элементы совместного произведения, которое является материально неделимым, но и установить самих авторов. Некоторые произведения считаются совместно созданными, потому что в них неразличимы соответствующие творческие вклады лиц, участвовавших в его создании, но, по крайней мере, известно, что эти произведения созданы лицами, которые известны или могут быть идентифицированы. В деле, находившемся в производстве Палаты по уголовным делам, напротив, устанавливалась невозможность идентифицировать членов конструкторского бюро, которые приняли реальное участие в создании той или другой модели.

Следует заметить, что в дискуссии по поводу коллективных произведений Комиссия по интеллектуальной собственности обратила внимание на аналогичный случай. Один из участников дискуссии заметил, что «есть основание установить разницу между коллективными произведениями, которые являются таковыми, поскольку были созданы совместно многими лицами (например, Академический Словарь), и коллективными произведе-

123

ниями, состоящими из статей, написанных различными лицами (например, энциклопедии)» (cf. Travaux de la Commission, recueil publi? par l1Office interprofessionnel des Industries et M?tiers d1Art de la Cr?ation, 1944—1945, p. 64—65, ainsi que la note de Lerebours — Pigeonni?re in D., 1947, 529). Вероятно, новое толкование слов Французского Академического Словаря осуществлялось коллективом авторов сообща, так как с самого начала ему было присуще понятие сотрудничества. Но по размышлении следует признать это положение необоснованным. Ведь если легко определить состав компетентной комиссии и списки присутствующих позволяют узнать, какие академики были на данном заседании, то гораздо сложнее установить список лиц, принявших действенное участие в дискуссии и выполнении творческой задачи, с которой связано авторство. Впрочем, если мы согласимся с тем, что подобная идентификация возможна, то для каждого заседания и каждого сказанного слова следует вести подробный протокол. Количество проанализированных слов соответствует количеству неделимых элементов владения, которые будут наслаиваться один на другой. При наличии такой путаницы легко согласиться с тем, что Академический Словарь должен считаться коллективным произведением. Статья 9 закона 1957 года не препятствует подобной квалификации. Дело, принятое к рассмотрению Палатой по гражданским делам 1 марта 1977 г., содержит обстоятельства, сходные с условиями создания Академического Словаря. Состав конструкторского бюро периодически меняется, но и в период, когда не происходит никаких изменений, невозможно определить членов бюро, принявших участие в создании определенного образца, тем более что последовательные операции проводятся с момента начала работы над проектом и до его завершения, хотя отчетные ведомости и велись в течение всего этого периода.

124

казать свое участие в творческой работе таким образом, чтобы между ними была установлена неделимость владения, свойственная сотрудничеству, и тогда в квалификации произведения как коллективного будет отказано. В таком случае можно сделать вывод, что между вышеприведенными решениями нет несовместимости. Оба решения исключают любое противоречие между коллективными и совместными произведениями: само определение первых исключает последние.

Но решение от 17 мая 1978 г. поучительно также в плане доказывания. Для того чтобы можно было применять статус коллективного произведения, необходимо, чтобы соавторы не владели неделимыми правами, чтобы образец не квалифицировался как совместное произведение. На кого тогда падет бремя доказывания? По логике вещей — на истца, то есть лицо, которое претендует на индивидуальное наделение правом авторства и возбуждает дело о контрафакции. Требование доказательства отсутствия неделимых прав, предоставление которого порождает многочисленные трудности, еще более сужает круг коллективных произведений, за исключением публикаций в печати и энциклопедий, при создании которых отсутствует совместное творчество. Впрочем, в кассационной жалобе было указано на инверсию бремени доказывания, что отмечалось в качестве недостатка вынесенного решения: не ответчик обязан доказывать свое право на соавторство, а фирма-истец должна наглядно показать, что это право не могло ему принадлежать. Парижский суд (10 janv. 1977, JCP, 1978, II, 18830, obs. P. Greffe) совершил аналогичную ошибку, так как он ограничился заявлением о том, «что именно под своим именем фирма-истец распространила произведение». Этого свидетельства недостаточно, чтобы квалифицировать произведение как коллективное, как и для установления, что спорный образец создан по инициативе фирмы. Истец обязан доказать наличие всех условий, необходимых для подобного произведения, не исключая того, на котором Кассационный суд (1-я Палата по гражданским делам) обосновал свое решение. Условие, согласно которому необходимо, чтобы авторы были лишены возможности ссылаться на «„неделимые права" на произведение в целом», повторяет заключительную формулировку абз. 3 ст. 9, в соответствии с которой должна быть исключена возможность «пре-

125

доставления каждому соавтору отдельного права на все произведение». Фактически это — негативное доказательство, заключающееся в лишении заинтересованного лица возможности ссылаться на «неделимые права», которое несет в себе позитивное: индивидуальные творческие вклады при создании единого произведения накладываются один на другой без договоренности со стороны соавторов, в частности это имеет место при создании словарей и энциклопедий.

Впрочем, ст. 13 закона нисколько не противоречит этому решению: «Коллективное произведение, при отсутствии доказательства об ином, является собственностью физического или юридического лица, под именем которого оно выпущено в свет». Намек на противоположное доказательство не означает, что ответчик или подсудимый в деле о контрафакции, желающий снять с себя ответственность, несет бремя доказывания того, что спорное произведение не является коллективным;

коллективное произведение не определяется в интересах лица, заказывающего произведение; создание его должно быть результатом деятельности многих лиц. Оговорка ст. 13 предусматривает предоставление прав авторства на произведение, коллективный характер которого был предварительно доказан. При некоторых обстоятельствах может оказаться, что юридическое лицо, требующее право авторства, является, по правде говоря, лишь подставным лицом и что на самом деле инициатива по созданию и выпуску в свет произведения была проявлена другим физическим или юридическим лицом (H. Desbois, D., 1978, 661).